Валентина Петровна решительно толкнула стеклянную дверь офиса продаж. Наконец-то сын созрел для покупки жилья, и она, как заботливая мать, взялась за отбор вариантов. «Лишь бы не такую халупу, как у той бывшей», — мелькнула привычная мысль.
— Добрый день, по объявлению о двухкомнатной.
— Проходите. Только там уже оформляют покупку.
Валентина Петровна поджала губы. Опоздала. Но раз пришла — посмотрит планировку.
В зале за столом менеджера сидела женщина в знакомой серой кофте. Подняв голову от документов, она встретилась взглядом с бывшей свекровью.
Лена.
— Что ты здесь делаешь?
Голос прозвучал хрипло. Та самая Лена, которая год назад считала копейки на автобус.
— Здравствуйте, Валентина Петровна. Покупаю квартиру.
В движениях появилась незнакомая уверенность. В голове закружились воспоминания. Лена, просящая в долг на зубного. Лена, штопающая колготки. Лена, извиняющаяся за каждую потраченную копейку.
— Ты же нищая! Откуда у тебя деньги на квартиру?!
Слова сорвались как пощечина. Менеджер поднял брови, но Лена даже не дрогнула.
— Была нищей, когда жила с вашим сыном.
— Сколько платят уборщицам?
Валентина Петровна попыталась вернуть привычный презрительный тон.
— Не знаю. Я год как не уборщица.
Лена показала телефон — яркая лента с вязаными вещами, детскими свитерами, игрушками.
— Эта ерунда? Те самые тряпочки?
— Триста тысяч подписчиков.
Цифры ударили под дых. Валентина Петровна помнила эти вечера — тихая Лена с вязанием у телевизора.
«Опять дурацкие тряпки», — говорила она тогда. «Лучше полы помой».
— За носочки платят?
— За обучение. Мастер-классы, курсы. Половина страны хочет вязать детям, но не умеет.
В памяти всплыли сцены: Лена прячет недовязанную вещь при гостях, извиняется за «беспорядок» из ниток, покорно убирает рукоделие по требованию мужа.
— Андрей знал про бизнес?
— Зачем? Считал пустой тратой времени.
Валентина Петровна вспомнила, как поддакивала сыну, как они дружно высмеивали «бесполезное хобби».
— Когда успевала заниматься этим?
— По ночам. Пока вы спали, я снимала уроки и отвечала ученицам.
Менеджер протянул документы:
— Поздравляю с покупкой!
Лена встала, собирая бумаги. Валентина Петровна смотрела на бывшую невестку — прямая спина, уверенные движения.
— Лена, постой… Может, не стоит рвать окончательно? Андрей скучает, говорит, что ошибся…
Голос дрогнул. Лена замерла у двери, медленно обернулась. В глазах — холодное спокойствие.
— А помните, Валентина Петровна, как год назад просили денег в долг?
Кровь отлила от лица. Тот проклятый разговор.
— На лечение сердца. Дорогие лекарства. Тридцать тысяч. Вы даже плакали.
Лена говорила тихо, но каждое слово било наотмашь.
— Я болела тогда…
— В Турции?
Лена показала телефон с фотографиями: Валентина Петровна в купальнике у бассейна, с коктейлем на террасе.
— Ваши же снимки из соцсетей.
Менеджер отвернулся. Валентина Петровна чувствовала себя пойманной воровкой.
— Это недоразумение… Потом ведь лечилась…
— После спа-процедур? Интересная последовательность.
В голосе звучала сталь.
— Лена, я могу объяснить…
— Не нужно. Любопытно другое — собираетесь возвращать?
Тридцать тысяч давно потрачены, пенсия копеечная.
— Сейчас трудное время… По частям можно?
— Разумеется. С процентами за обман — сорок пять тысяч.
— Какие проценты?!
— За мошенничество. Стандартная ставка.
В спокойном тоне — непоколебимая твердость.
— Леночка, мы же родные…
— Были. Пока вы каждый день не объясняли, что я недостойна дышать рядом с вашим сыном.
— Я хотела тебя воспитать!
— Воспитали. Правда, не так, как планировали.
Лена развернулась к выходу.
— Постой! Теперь ты можешь простить!
Лена замерла на пороге.
— Знаете что? Долг можете не отдавать.
— Правда?
— Считайте оплатой за науку. Вы научили меня не доверять людям, которые зовутся семьей.
Дверь закрылась. Валентина Петровна дошла до остановки на ватных ногах и набрала номер сына.
— Андрей, твоя бывшая квартиру купила! В новостройке!
— Лена? На что?
— У нее теперь интернет-бизнес.
Пауза.
— Мам… она же вечно вязала… Мы думали — от скуки…
— А она деньги зарабатывала. По ночам.
— Что еще сказала?
— Что больше не нуждается в нашем мнении.
Через неделю соседка щебетала в магазине:
— Ваша Леночка совсем другая стала! Машину купила, в центр переехала. Говорит, для бизнеса удобнее.
Дома Валентина Петровна нашла канал бывшей невестки. Десятки тысяч просмотров, сотни комментариев: «Изменили мою жизнь!» «Открыла свое дело!» «Связала дочке по вашему уроку!»
В последнем видео Лена говорила:
— Ваше счастье не нуждается в чужом одобрении.
Валентина Петровна закрыла ноутбук. Телефон завибрировал — сообщение от сына: «Мам, нашел съемную квартиру, но дорого. Поможешь с залогом?»
Она посмотрела на экран и медленно набрала: «У меня нет денег».
Впервые за много лет это была правда во всех смыслах.
— Как нет?
Тут же прозвонил телефон.
— Что значит «нет денег»?
— То и значит. Нет.
— Но ты же всегда… У тебя пенсия, накопления…
— Накопления потратила. На отдых в Турции.
В трубке повисла тишина.
— Мам, а на что ты тогда у Лены занимала? Ты говорила — на лекарства…
— На спа-процедуры в отеле.
Долгая пауза. Потом тихий вздох:
— Мам… что мы наделали…
Валентина Петровна положила трубку и подошла к окну. Во дворе молодые мамы катали коляски, дети играли в песочнице. Обычная жизнь, в которой она вдруг почувствовала себя чужой.
Месяц спустя она случайно встретила Лену у входа в торговый центр. Бывшая невестка выходила из дорогого салона красоты, волосы уложены, легкий макияж. Рядом шла девушка с планшетом — видимо, та самая помощница.
— Валентина Петровна.
Лена остановилась, кивнула вежливо, но холодно.
— Лена… Как дела? Слышала, у тебя все хорошо…
— Да. Открываю вторую школу рукоделия. В соседнем городе.
— Вторую?
— Спрос большой.
Лена взглянула на часы.
— Извините, тороплюсь на встречу с инвесторами.
— Лена, погоди…
Валентина Петровна схватила ее за рукав.
— Андрей очень страдает. Понял, что потерял…
Лена аккуратно освободила руку:
— Он потерял уборщицу и кухарку. А я нашла себя.
— Но вы же любили друг друга!
— Я любила. А он любил удобство.
— Дай ему шанс! Теперь он по-другому относится, ценит…
Лена усмехнулась:
— Ценит? Теперь, когда узнал про доходы?
Она покачала головой.
— Валентина Петровна, год назад я была для вас нищей попрошайкой. Сейчас вдруг стала достойной внимания. Что изменилось во мне как в человеке?
Валентина Петровна открыла рот и закрыла.
— То-то же.
Лена развернулась к машине.
— Кстати, Андрей вчера звонил. Предлагал встретиться.
— И что ты ответила?
— Сказала, что занята. И буду занята всегда, когда речь идет о нем.
Машина уехала, оставив Валентину Петровну стоять на тротуаре. Дома ее ждал звонок от сына:
— Мам, я понял, в чем дело! Лена просто обиделась. Надо показать, что мы изменились!
— Андрей…
— Я найду способ с ней встретиться! Куплю цветы, извинюсь…
— Сын, остановись.
— Что?
— Ты хочешь вернуть ее потому, что полюбил заново? Или потому, что узнал про деньги?
Тишина в трубке была красноречивее слов.
— Мам, при чем тут деньги…
— При том, что год назад ты с легкостью от нее избавился. А теперь вдруг «понял, что потерял».
— Но ведь теперь я знаю, какая она на самом деле!
— Она такая же, как была. Просто теперь не скрывает свои способности.
Валентина Петровна повесила трубку и села в кресло. За окном садилось солнце, и в комнате становилось темно. Она не включала свет — в полумраке легче было думать.
За эти годы она так старательно учила Лену «знать свое место», что не заметила — девочка выросла и нашла свое настоящее место. Только это место оказалось совсем не рядом с ними.
Телефон молчал. Андрей больше не звонил с просьбами о помощи — видимо, смирился. А может, нашел другую «удобную» девушку.
Валентина Петровна закрыла глаза и впервые за долгое время честно признала себе: они получили именно то, что заслужили. И Лена была права — урок действительно дорого им обошелся.
Но было уже поздно что-то менять. Некоторые мосты, сгорев, не восстанавливаются.
