Ольга открыла дверь и замерла. В нос ударил приторно-сладкий запах духов свекрови и жареного лука. Голова после ночной смены была тяжёлой, устало шагнула в прихожую. Её любимые льняные шторы исчезли. Вместо них висели тяжёлые бордовые портьеры с кистями. «Как в театре».
– Оленька, ты уже дома? – раздался из кухни голос Анны Павловны. – Я тут уюта добавила, а то у тебя как в казённом доме было.
Ольга напряглась и отвернулась. Молча сняла пальто.
– Мам… – вышел из гостиной Сергей улыбаясь. – Да, так… солиднее.
Ольга прошла в гостиную и снова замерла. Её мягкое кресло, где читала вечерами, было задвинуто в тёмный угол. А на его месте стоял огромный фикус. Книги со столика были сдвинуты на полку, а вместо них — фотографии незнакомых родственников свекрови.
– Серёжа, а что здесь произошло? Где моё кресло?
– Мама сказала, так светлее. Ну, мать лучше знает. Оль, не начинай, пожалуйста, из-за кресла…
Она ничего не ответила. Подошла к своему креслу, протиснулась в угол и села.
Вечером за ужином Сергей снова попытался сгладить ситуацию.
– Мама же как лучше хочет.
«Заботится», – мысленно усмехнулась Ольга. Вспомнила, как неделю назад свекровь пришла без предупреждения.
– Оленька, я тут шторы вам присмотрела! Прелесть!
– Нам и так хорошо, Анна Павловна.
– Да что ты понимаешь!
А потом Ольга слышала, как она жаловалась сыну в коридоре: «Сынок, твоя Оля совсем меня не уважает, я ей от чистого сердца, а она фыркает».
На ужине свекровь демонстративно нахваливала свой борщ: «Вот, сынок, борщ, а не просто суп, как у некоторых».
– Дети… я тут подумала. Силы у меня уже не те, мешаю вам. Нашла себе квартирку маленькую, но свою.
Сергей перестал есть и положил ложку, Ольга замерла.
– Только вот деньги от продажи дома… они в банке, на сбережениях, под хороший процент. Трогать нельзя, а на первый взнос нужно срочно.
Сергей тяжело вздохнул.
– Сынок, ты же не оставишь мать на улице? Помогите с первым взносом. Вы вдвоём работаете, вам легко одобрят. А я как сбережения заберу – всё отдам.
Ольга посмотрела на мужа, он молчал.
Муж был готов уступить матери и помочь с квартирой. Он не ожидал, что я решу эту проблему с помощью одного звонка
– Мам, ну мы же говорили… Денег нет сейчас.
– Какая машина, сынок, когда у матери проблемы с жильём?! Я же не прошу у вас! Просто помогите оформить. Вам, как молодой семье, легко одобрят. А я с продажи дома всё отдам. Там сбережения, трогать нельзя!
Она говорила это, глядя не на сына, а прямо на Ольгу.
Когда ужин закончился, и свекровь ушла в гостиную, Ольга попыталась поговорить с Сергеем.
– Серёжа, ты же понимаешь, что это обман? Какой дом, какие сбережения?
– Оль, ну не начинай, мама съехать хочет, радоваться надо.
– Я недовольна тем, что она снова решает проблемы за наш счёт! Почему мы должны брать на себя эти обязательства?
И тут в кухню вошла Анна Павловна, молча подошла к серванту, где стоял старый, ещё Ольгиной матери, сервиз. Открыла дверцу и начала со стуком вынимать чашки, складывая их в коробку.
– Мам, ты чего? – опешил Сергей.
– Раз я тут чужая, раз сын для матери ничего сделать не хочет, то и моими вещами пользоваться нечего! Этот сервиз ещё твоя бабушка мне дарила! Это память!
«Неправда», — пронеслось в голове у Ольги.
– Анна Павловна, это не ваш сервиз.
– Мам, ну перестань, это Олиной мамы подарок…
– Твоя жена всё придумывает! Она всегда меня недолюбливала! Это наш сервиз! Я ухожу и забираю своё!
Она захлопнула коробку и сунула её сыну.
– Неси в мою комнату.
Сергей, растерянный, с коробкой в руках, посмотрел на Ольгу, потом на мать и понёс коробку.
Ольга молча развернулась и ушла в спальню. Села на край кровати и посмотрела в окно. Сидела так долго, потом достала телефон и набрала номер тёти Вали, старой соседки свекрови.
– Тётя Валя, привет… это Оля.
– Оленька, здравствуй, милая! Сто лет тебя не слышала! Как Анна Павловна?
– Да вот… Она говорит, дом свой продала, квартиру покупает…
– Какой дом продала, Оленька? Ты о чём? Да никто к ней и не ездил. Дом как стоял, так и стоит, бурьяном зарос, вчера мимо шла.
Ольга слушала, и её глаза расширялись, сказала спасибо и положила трубку. Долго сидела молча, снова взяла телефон, открыла интернет и начала искать нужный номер.
– Здравствуйте, это транспортная компания? Мне нужна «Газель» и два грузчика наутро субботы. Да, адрес…
Свекровь была уверена, что мы поможем ей с новой квартирой. Она не ожидала, что я уже заказала грузовик, чтобы отправить ее в старый дом.
Следующие несколько дней Ольга вела себя тихо, не спорила, не возражала. На все попытки мужа завести разговор о помощи матери только кивала: «Да, Серёжа, я подумаю».
– Вот видишь, сынок, с женщинами так и надо. Немного твёрдости и сразу шелковая.
Ольга молчала и спокойно паковала коробки, начала со старых книг, потом перешла к одежде. Сергей видел это.
– Оль, ты что, правда решила нам помочь? Решила, что мама съедет?
– Я решила помочь твоей маме вернуться домой, Серёжа.
Он не понял.
В пятницу вечером, пока все ужинали, Ольга вышла на лестничную клетку.
– Тётя Валя, здравствуйте, это снова Оля, у меня просьба. Завтра утром к дому Анны Павловны подъедет машина с вещами. Вы не могли бы открыть? Ключ, я знаю, у вас под крыльцом.
– Оленька, да что ж такое-то?
– Ничего страшного, просто Анна Павловна решила вернуться. Сюрприз, вы только ей не говорите, что я звонила.
Субботним утром во дворе загрохотала «Газель», в дверь позвонили, на пороге стояли два крепких парня.
– Грузчиков заказывали? Куда едем?
– В деревню, проходите.
Сергей и Анна Павловна вышли в коридор.
– Что это? – выдохнула свекровь.
– А, это нам помочь, вещей-то много.
Она спокойно начала руководить.
– Так, ребята, вот этот комод из её комнаты, фикус и коробки с посудой в коридоре, которые она собрала.
– Ну вот, сынок, видишь, одумалась! Даже грузчиков наняла!
Сергей растерянно улыбался, но когда грузчики поволокли к выходу старый сервант свекрови, встрепенулся.
– Оля, подожди, ты что делаешь?!
– Я? Помогаю твоей маме переехать, она едет в деревню домой.
Свекровь замерла, улыбка сползла с её лица.
– В какую деревню? Что ты такое говоришь? Дом продан!
– Дом не продан, Анна Павловна, никто его не покупал. Я тёте Вале звонила, так что собирайтесь-ка вы домой.
– Но… – начал Сергей.
– А мы, дорогой, поживём немного отдельно. Вы с мамой там, а я здесь. Эту квартиру я сдам, деньги мне нужнее.
Лицо Анны Павловны вытянулось, и она схватилась за телефон. Ольга спокойно взяла у неё трубку из рук.
– Здравствуйте, дядя Коля, это невестка Анны Павловны. Она передумала продавать, семейные обстоятельства, всего доброго.
Она нажала отбой.
– Ты… ты… – проговорила свекровь.
– А что такое? Я просто возвращаю вам ваши вещи. А ты, Серёжа, можешь взять свой диван и поехать с мамой, ей нужна твоя поддержка.
Грузчики, не обращая внимания на возмущённые голоса, методично выносили вещи свекрови.
Когда «Газель» была загружена, Ольга протянула Сергею ключи от его машины.
– Поезжайте.
Сергей стоял с открытым ртом, Анна Павловна, вцепившись в его рукав, что-то шептала. Они молча вышли, сели в машину и поехали вслед за «Газелью».
Ольга закрыла за ними дверь, прислонилась лбом к холодному дереву, всё.
Свекровь ждала, что мы вернемся к ней в деревню. Но вместо этого ее собственный сын принял решение, которое изменило все
В пустой квартире стало тихо, Ольга обошла комнаты. Не было больше бордовых штор, фикуса. Распахнула окно настежь, глубоко вздохнула, потом медленно опустилась на стул.
Первые дни телефон разрывался. Ольга смотрела на экран, десятки пропущенных от Сергея, сообщения: «Ты в своём уме?!», «Вернись!», «Оля, прости, я был неправ…», не отвечала.
Сдала свою квартиру, а сама переехала в маленькую студию на окраине, записалась на курсы английского, встретилась с подругами.
Иногда звонила тётя Валя из деревни.
– Оленька, как ты? А твои-то… Анна Павловна целыми днями на крыльце сидит, молчит. А Серёжка твой… дом в порядок приводит, крышу перекрыл, забор поправил. Работает с утра до ночи, выглядит уставшим.
Ольга слушала и молчала.
Через месяц он приехал, встретил её после курсов, выглядел уставшим. В руках – букет ромашек.
– Оль… Поговорить надо.
Они сидели на скамейке в сквере.
– Я там… с матерью поговорил. Она останется в деревне, я работу нашёл другую, и комнату снял. Оль… я был неправ, дай мне шанс, а?
Ольга долго смотрела на него, на уставшее лицо, на этот нелепый букет.
– Я подумаю, Серёжа.
Взяла у него цветы и пошла к метро, оставив его сидеть на скамейке. Думала неделю, а потом позвонила ему сама.
– Привет, приезжай.
Он приехал сразу же с дорожной сумкой, стояли в коридоре её маленькой съёмной квартиры.
– Вернуться можно, Серёжа, но будет всё по-другому.
Ничего не ответил, только молча кивнул.
– Ну, проходи, чай будешь?
