Галина Петровна поставила сумку на пол и огляделась. Наталья только успела открыть дверь, а свекровь уже прошла в комнату.
— Привет, Галь, как доехала? — Наталья закрыла замок.
— Нормально. Ох, что у вас тут творится! — Галина Петровна покачала головой. — Диван не на месте стоит. И цветы завяли совсем.
— Да нет, цветы в порядке…
— Где мой сыночек?
— Андрей на работе ещё. Чай будешь?
Галина Петровна не отвечала. Она ходила по квартире и что-то бормотала себе под нос. Потом остановилась у окна.
— Тут пыль на подоконнике. И шторы висят как попало.
Наталья вздохнула. Опять началось. Каждый визит свекрови превращался в ревизию. То посуда не так помыта, то белье не так развешано.
— Галь, садись, устала наверное с дороги.
— Да какая усталость! Вы тут живете, а порядка нет. — Свекровь подошла к книжной полке. — И зачем столько книг держите? Пылесборники одни.
— Мы читаем их.
— Читаете! Лучше бы квартиру в порядок привели.
Наталья пошла на кухню. Надо было чем-то занять руки, иначе она сорвется. Поставила чайник, достала печенье. За спиной послышались странные звуки. Она обернулась.
Галина Петровна двигала диван.
— Галь, что ты делаешь?!
— Переставляю. Тут же неудобно совсем. К телевизору далеко, к окну близко. Солнце в глаза бьет небось?
— Не бьет. Нам нравится как стоит.
— Нравится! — Свекровь фыркнула. — Молодежь не понимает, как правильно. Помоги лучше, тяжелый он.
— Не надо его двигать, правда.
— Надо, надо. Я же вижу лучше, где ставить.
Наталья стояла и смотрела, как свекровь в одиночку толкает диван. Спорить было бесполезно. Галина Петровна всегда знала, как лучше.
— Вот так! — Свекровь отступила и вытерла руки о юбку. — Теперь совсем другое дело.
Диван стоял посреди комнаты. Теперь нельзя было пройти к балкону, не обходя его.
— Галь, он же проход загораживает.
— Зато уютно. И к телевизору близко.
Чайник засвистел. Наталья побежала выключать. Когда вернулась с чаем, свекровь уже разбирала шкаф.
— Что ты там делаешь?
— Порядок навожу. Вы же сами не можете. Смотри, сколько хлама! — Галина Петровна показала стопку дисков. — Это зачем хранить?
— Это музыка. Мы слушаем.
— Музыка в телефоне есть, зачем диски? Выброшу.
— Не выбрасывай! — Наталья кинулась к шкафу. — Это подарки, тут редкие записи.
— Редкие! Барахло одно. — Свекровь сунула диски в пакет. — Место занимает.
— Галь, не трогай наши вещи, пожалуйста.
— Ваши! А кто тут убираться будет? Я приехала вам помочь, а вы еще недовольны.
Наталья села на передвинутый диван и потерла лоб. Голова уже начинала болеть. А свекровь приехала только час назад.
— Чай остывает, — тихо сказала она.
— Чай, чай… Лучше бы дела делали. Вон пол помыть надо, пыль протереть. — Галина Петровна не останавливалась. — И в холодильнике разберемся. Небось там тоже бардак.
Наталья закрыла глаза. Три дня. Свекровь приехала на три дня.
На кухне Галина Петровна открыла холодильник и цокнула языком.
— Ну что это такое! Йогурты просроченные, сыр заветрился. Как вы вообще едите это?
Наталья посмотрела на дату. Йогурт был свежий, до конца срока три дня.
— Галь, он нормальный…
— Нормальный! Смотри, какой кислый. — Свекровь понюхала йогурт и скривилась. — В мусор его.
— Не выбрасывай, я его на завтрак планировала.
— Планировала отравиться! — Галина Петровна швырнула баночку в ведро. — Вот и сыр этот тоже подозрительный. И колбаса… Фу, какая дешевая! На что только деньги тратите.
Наталья сжала кулаки. Колбасу они покупали дорогую, импортную.
— Завтра схожу в магазин, куплю всё как надо, — продолжала свекровь. — А то кормите моего сына непонятно чем.
— Андрей не жалуется на еду.
— Сын жаловаться не будет, воспитанный. А я вижу, как он похудел с тех пор, как женился.
Наталья хотела возразить, но дверь хлопнула. Пришел Андрей.
— Мама! — Он обнял свекровь. — Когда приехала?
— Два часа назад уже. Смотрю, тут у вас совсем запущено. Пришлось порядок наводить.
Андрей посмотрел на диван посреди комнаты, потом на жену. Наталья пожала плечами.
— Мам, зачем мебель двигала? Нам удобно было.
— Удобно! — Галина Петровна всплеснула руками. — Сынок, ты же видишь, как неправильно стояло. Теперь лучше ведь?
Андрей почесал затылок.
— Может и лучше… Наташ, а ты как думаешь?
— Мне все равно, — соврала Наталья.
За ужином свекровь рассказывала о соседях, о проблемах с коммунальными службами, о том, как дорого стало всё в магазинах. Андрей кивал и поддакивал. Наталья молчала.
— А завтра я вам тут генеральную уборку устрою, — объявила Галина Петровна. — Шкафы переберем, балкон почистим. Небось там всякого хлама понакопили.
— Мам, не надо, мы сами управимся, — сказал Андрей.
— Сами! Когда вы сами-то управлялись? Работаете целыми днями, дома только спите. А порядок сам себя не наведет.
Вечером, когда Галина Петровна легла спать в их спальне, а они устроились на диване в гостиной, Наталья не выдержала.
— Андрей, поговори с мамой. Она всё переставляет, выбрасывает наши вещи.
— Наташ, она хочет помочь.
— Какая помощь? Она диван поставила так, что пройти нельзя. И йогурты выбросила свежие.
— Ну мама же заботится. И йогурты… может они правда подпортились?
— Не подпортились! — Наталья повысила голос, потом спохватилась и зашептала. — Три дня до срока было.
— Не кипятись. Потерпи немножко. Она же скоро уедет.
— А когда опять приедет? И опять будет всё переделывать?
Андрей вздохнул.
— Это же мама. Она одна была всю жизнь, привыкла всё контролировать. Ей трудно просто сидеть без дела.
— Пусть контролирует свою квартиру!
— Тише, она услышит.
— А пусть слышит! — Наталья села на диване. — Я устала, понимаешь? Каждый её визит превращается в кошмар.
— Преувеличиваешь. Подумаешь, переставила диван. Завтра переставим обратно.
— А шкаф? А холодильник? А завтра она ещё что-нибудь придумает!
— Наташ, успокойся. Два дня осталось.
Наталья легла и отвернулась к стенке. Два дня. Как две недели.
Утром Наталья проснулась от грохота. На кухне что-то падало и звенело. Андрей уже ушел на работу. Часы показывали семь утра.
— Галь, что случилось?
Свекровь стояла возле открытых шкафчиков с тряпкой в руках.
— Убираюсь! Тут же грязища какая. Когда вы последний раз мыли полки?
— Месяц назад мыла…
— Месяц! — Галина Петровна покачала головой. — Надо каждую неделю. Смотри, сколько пыли.
На столе лежала гора посуды, банок, кастрюль. Все содержимое кухонных шкафов.
— Зачем всё выгружала?
— А как по-другому? Нормально не помоешь. — Свекровь полезла в верхний шкафчик. — Ой, а это что такое?
Она достала небольшую коробочку. Наталья узнала её сразу. Мамины серьги. Единственное, что осталось от мамы.
— Это личное.
— Какое личное? В кухне личного не бывает. — Галина Петровна открыла коробку. — Серьги старые. Потемнели уже. Зачем хранишь?
— Это мамины серьги. Не трогай.
— Мамины! А зачем в кухне держать? Место неподходящее. — Свекровь покрутила серьгу на свету. — И выглядят плохо. Почистить надо или выбросить.
— Не выбрасывай! — Наталья протянула руку. — Дай сюда.
— Что ты кричишь? Я же говорю почистить можно. — Галина Петровна сунула коробку в карман фартука. — Потом отдам.
— Отдай сейчас!
— Потом, потом. Сначала уборку закончим.
Наталья стояла и смотрела, как свекровь лезет дальше в шкафы. В горле встал комок. Мамины серьги. Она всегда держала их на кухне, в укромном месте. Там было спокойно.
— А это зачем? — Галина Петровна достала банку с крупой. — Просроченная же.
— Не просроченная. Рис не портится.
— Портится, еще как портится! Жучки заводятся. — Свекровь понесла банку к мусорному ведру.
— Стой! Там килограмм риса!
— Испорченного риса. Здоровье дороже.
Рис высыпался в мусор с шуршанием. Наталья схватилась за голову.
— Ты что делаешь?! Это же еда!
— Еда должна быть свежая. Я за здоровье сына переживаю.
— Какая свежая? Это крупа!
— Крупа тоже портится. — Галина Петровна взяла следующую банку. — И эта подозрительная. Гречка какая-то темная.
— Это обжаренная гречка, она так и должна выглядеть!
— Обжаренная! Небось пережаренная. Тоже в мусор.
— Не смей! — Наталья кинулась к ведру, но поздно. Гречка уже лежала поверх риса.
— Что ты психуешь? Я же добро делаю.
— Какое добро? Ты выбрасываешь нормальные продукты!
— Нормальные! — Свекровь достала пачку макарон. — А это зачем столько? Пять пачек! Зачем такие запасы делать?
— На всякий случай.
— На всякий случай войны что ли? — Галина Петровна рассмеялась. — Молодежь совсем ничего не понимает. Свежее покупать надо, а не складировать.
Она взяла три пачки и направилась к мусорному ведру.
— Стой! — Наталья перегородила дорогу. — Хватит выбрасывать!
— А куда их девать? Столько не съедите.
— Съедим! Это наши продукты, наши деньги!
— Деньги моего сына! — Галина Петровна повысила голос. — И я не дам ему есть всякую гадость!
— Какая гадость? Обычные макароны!
— Лежалые макароны! — Свекровь толкнула Наталью плечом и высыпала макароны в ведро. — И вообще, много себе позволяешь. Это моему сыну квартира.
— И мне тоже! Я тут живу!
— Живешь! А порядка никакого. Я за три дня больше сделала, чем вы за год.
— Какого порядка? Ты всё испортила! — Наталья чувствовала, что сейчас заплачет. — Отдай серьги и убирайся отсюда!
— Как убирайся? — Галина Петровна выпрямилась. — Я гостья в этом доме!
— Никакая ты не гостья! Ты захватчица! — Наталья пошла в прихожую и достала из шкафа сумку свекрови. — Собирайся и езжай домой!
— Что ты делаешь? Совсем озверела?
— Собирайся! Надоела! — Наталья швырнула сумку на пол. — И серьги отдай!
— Не отдам! — Галина Петровна прижала руку к карману. — Пока не извинишься!
— Не извинюсь! Убирайся из нашего дома!
Галина Петровна стояла с красным лицом, сжимая карман фартука. Наталья тяжело дышала.
— Я сыну всё расскажу! Как ты со мной разговариваешь!
— Рассказывай! — Наталья начала складывать вещи свекрови в сумку. — А я ему расскажу, как ты наши продукты выбрасываешь и серьги воруешь!
— Ворую?! — Галина Петровна всплеснула руками. — Я хотела почистить!
— В своей квартире почисти. — Наталья застегнула сумку. — А теперь серьги доставай.
— Не дам, пока не попросишь прощения.
— Тогда сиди тут без вещей.
Наталья понесла сумку к двери. Свекровь побежала следом.
— Стой! Что ты делаешь?
— Выставляю твои вещи на лестницу. — Наталья открыла дверь. — Может соседи объяснят тебе, что в чужом доме так себя не ведут.
— Ты что, ненормальная? — Галина Петровна схватила сумку. — Отдай!
— Серьги сначала.
Свекровь помолчала, потом достала коробочку из кармана.
— На! Из-за каких-то побрякушек такой скандал!
Наталья забрала коробку и проверила. Серьги на месте.
— Теперь уезжай.
— А сын? Он же вечером придет…
— Я ему объясню.
— Объяснишь! — Галина Петровна надела пальто. — Настроишь его против родной матери!
— Не настрою. Просто расскажу правду.
Свекровь взяла сумку и вышла на лестницу. Потом обернулась.
— Пожалеешь еще!
Наталья закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. В квартире стояла тишина. На кухне валялись разбросанные вещи, в мусорном ведре лежали продукты.
Вечером пришел Андрей. Увидел беспорядок и нахмурился.
— Где мама?
— Уехала.
— Как уехала? Она же до завтра хотела остаться.
Наталья рассказала всё. Про серьги, про выброшенные продукты, про скандал. Андрей слушал молча.
— Наташ, может ты переборщила? Мама старая, привычки у неё такие…
— Какие привычки? Воровать чужие вещи?
— Да не воровать она хотела. Почистить.
— Андрей, она выбросила килограмм риса! И гречку! Сказала, что это твоя квартира, а я тут никто!
Андрей потер лоб.
— Ладно. Может и правда перегнула палку. Завтра ей позвоню.
Три дня они убирали последствия генеральной уборки. Расставляли вещи по местам, покупали новые продукты. Андрей маме не звонил.
На четвертый день позвонила сама Галина Петровна.
— Сынок, как дела?
— Нормально, мам.
— Я тут подумала… Может я действительно не так себя вела. В гостях надо по-другому.
Андрей посмотрел на жену. Наталья пожала плечами.
— Мам, давай договоримся. Приезжай в гости, но не переделывай у нас всё. Это наш дом.
— Понимаю, сынок. Буду аккуратнее. А Наташе передай… Извинения мои.
— Передам.
— И в гости приезжать буду только когда позовете. Не хочу больше ссориться.
Вечером Андрей пересказал разговор жене.
— Наташ, может дадим ей еще один шанс?
— Один, — согласилась Наталья. — Но если опять начнет командовать, я её выставлю без разговоров.
— Договорились.
Наталья открыла коробочку с серьгами. Они лежали на своих местах, тускло блестя в вечернем свете. Мамины серьги остались дома.
