Алена замерла на пороге детской, в руках она сжимала распечатанный список. Она закрыла глаза и представила: вот здесь, у окна, будет стоять колыбелька с балдахином, нежно-розовая, воздушная, а там, у стены, — пеленальный столик с ящиками для всех мелочей, с защитными бортиками и мягким матрасом.
Алена месяцами выискивала именно те модели, которые совмещали бы безопасность, функциональность и красоту для ее будущей дочки.
Неожиданно она услышала, как в гостиной загремел Алексей, открывая дверь.
— Лен, Вася приехала! С подарками!
Сердце Алены екнуло от предвкушения. Неделю назад золовка Василиса изучила ее список и одобрительно кивнула.
— Оставь это мне, — сказала она тогда, ткнув длинным ногтем в пункты Коляска и Колыбелька. — У меня есть знакомый в магазине детских товаров, сделаем как лучше. Это мой подарок племяннице.
Алена тогда расплылась в благодарной улыбке. Василиса была старше, успешнее, она всегда знала, как лучше.
Ее собственный дом был образцом стиля, а дети — одетыми с иголочки.
Алена позволила себе помечтать. Она почувствовала, как качает ту самую, идеальную колыбельку.
Войдя в гостиную, она увидела не коробки с заветными предметами, а несколько огромных сумок с логотипами дорогих бутиков. Василиса, вся сияющая, уже распаковала их.
— Ну вот, смотри! — она с триумфом стала доставать один предмет за другим. — Все самое лучшее! Наша красавица не будет ходить в простых трикотажных комбезиках!
Она выложила на диван дюжину пар крошечных кожаных пинеток ручной работы, шелковое конверте-одеяльце с вышивкой, набор платьев с кружевными воротничками и плиссировкой, несколько твидовых костюмчиков и даже маленькую норковую шапочку.
Вещи были не просто новыми. Они были роскошными и баснословно дорогими, но совершенно бесполезными для новорожденного ребенка.
— Ну как? — подняла на нее глаза Василиса. — Я же сказала, что возьму все на себя! Это же гораздо лучше какой-то коляски!
— Они… очень красивые, — с трудом выдавила Алена.
— Конечно, красивые! — фыркнула Василиса. — Моя племянница должна выглядеть на пять с плюсом с первых дней. Не то что эти все в памперсах и ползунках.
Алексей, не почувствовав подвоха, восхищенно присвистнул:
— Вась, да это же целое состояние! Спасибо!
Но он не видел, как побелело лицо жены. Алена посмотрела на эту гору роскоши и не увидела в ней ничего, кроме демонстрации. Демонстрации превосходства, денег, вкуса Василисы.
Это был не подарок ребенку. Это был подарок самой Василисе, ее собственному имиджу.
Ни одна из этих вещей не подходила для ежедневного ухода, стирки, для того, чтобы просто быть ребенком. Это были вещи для фотосессии, для показа.
И самое главное — это было не то. Совсем не то. Она ждала помощи, а получила ненужную, пусть и дорогую, показуху.
— А где… колыбелька? — тихо спросила Алена.
Василиса отмахнулась:
—А, забей ты! Я тебе намного лучше вещей надарила! Колыбельку вы сами купите, это же ерунда.
В этот момент в Алене что-то оборвалось. Все ее тщательно выстроенное ожидание, ее мечты о том, как она сама будет обустраивать этот уголок, ее надежда на понимание — все рухнуло под весом норковой шапки и кожаных пинеток.
— Я не возьму это барахло! — голос Алены зазвучал громче и резче, чем она сама ожидала. — Я показывала тебе список! Ты сказала, что поможешь! Я не просила тебя тратить кучу денег на эту… эту ерунду! Я просила о помощи, а не о том, чтобы ты решила, как будет лучше!
Василиса отшатнулась, как от снохи, как ужаленная.
— Я пыталась сделать как лучше, а ты неблагодарная!
— Мне не нужны твои «лучше»! — выкрикнула Алена, и слезы хлынули из ее глаз. — Мне нужно было то, о чем я просила!
Она, рыдая, начала сгребать ненужные вещи обратно в сумки. — Забирай все назад. Я не хочу этого.
— Алена, опомнись! — попытался вступиться Алексей, но было поздно.
Василиса, побагровев от обиды и гнева, выхватила у нее сумку.
— Хорошо! Больше никогда ничего не жди от меня!
Она выскочила из квартиры, хлопнув дверью так, что задрожали стены. Алексей несколько секунд молча посмотрел на плачущую жену.
— Лена… Ну зачем? Вещи-то хорошие…
— Они не хорошие! — всхлипнула она. — Они чужие! Это ее вкус, ее желание выделиться! Ты не понимаешь?
Он не понимал и видел только скандал на пустом месте.
Вечером раздался звонок от Татьяны Владимировны. Алексей, взволнованный, стал ей все объяснять.
На следующий день свекровь появилась на пороге их квартиры. Ее лицо было строгим и холодным.
— Здравствуй, Алена, — начала она, не снимая пальто. — Я поговорила с Василисой и с Алексем. Ты хоть понимаешь, что сделала?
Алена, все еще опустошенная, молчала.
— Моя дочь, твоя золовка, потратила огромные деньги, чтобы сделать роскошный подарок твоей еще не рожденной дочери. Она хотела как лучше. А ты устроила истерику, оскорбила ее и вернула подарок. Это называется наглость и неблагодарность. Я такого поведения от тебя не ожидала.
Каждое слово било точно в цель. Алена почувствовала себя непонятой, одинокой и виноватой одновременно.
— Она не хотела мне помочь, — тихо сказала Алена. — Она хотела самоутвердиться. Показать, что ее вкус и ее деньги решают все.
—Не надо мне рассказывать о моей дочери! — вспылила Татьяна Владимировна. — Ты должна была просто сказать «спасибо» и принять подарок с достоинством. А не предъявлять претензии, как какой-то потребитель! Ребенку нужна практичная одежда, а не норковые шапки? Ну и что? Продай их потом, купи что тебе надо! Но нельзя так унижать человека!
В этот момент Алена поняла, что все объяснения со свекровью бессмысленны. Они были с разных планет.
Для Татьяны Владимировны и Василисы главным были цена и статус, из которого состоял подарок.
— Я не буду продавать ее подарки, — сказала Алена, и ее голос неожиданно стал твердым. — И я не буду их принимать. Потому что для меня подарок — это не денежный эквивалент. Это внимание. А внимания ко мне и моим желаниям в этом подарке не было.
Татьяна Владимировна измерила ее ледяным взглядом.
—Удивительная у тебя логика. Удачи тебя с ней. Алексей, — она повернулась к сыну, — я пошла. Говорить больше не о чем.
Мужчины замолчал. После ухода матери он присел напротив Алены.
— Может, ты и права, — тяжело выдохнул он. — Но мама и сестра — они другие. Они не поймут этих тонкостей. Просто… просто в следующий раз прими подарок и молчи. Ради мира в семье.
— Ради мира в семье я должна забыть о том, что чувствую? — Алена посмотрела на нее с горьким удивлением. — Это неправильный мир, Леша.
Он не нашелся, что ответить, хотя искренне понимал, что лучше бы сестра подарила коляску или колыбельку, а не ненужный «склад» детских вещей.
После данного инцидента золовка перестала общаться со снохой. Она даже не приехала встречать Алену и свою племянницу из роддома.
Настолько сильно Василиса обиделась на беременную родственницу за осуждение ее подарков.
