Лена смотрела на пустую банку из-под кофе. Вместо денег на дом — три рубля и канцелярская скрепка.
— Тётя Лена, что на ужин?
Артём ворвался на кухню, швырнув рюкзак на пол. Четырнадцать лет, а каждый день один вопрос. Не маме, не папе — ей.
— Спроси у родителей.
— Их нет. Поехали мебель смотреть. — Он пожал плечами. — Сказали, поздно будут.
Лена открыла холодильник. Три картофелины и пачка макарон — их с мужем еда на два дня.
— Хлеб есть.
— А что-то нормальное? Я голодный.
Она обернулась. Худой мальчик с требовательным взглядом. Откуда эта уверенность, что его накормят? Где родители, которые вчера обсуждали кредит на новую кухню?
— Сейчас приготовлю.
Лена чистила картошку и считала. Одна ей, одна мужу, одна племяннику. А родители Артёма поужинают где-нибудь в торговом центре.
— На всех готовишь? — Мама заглянула, держа какие-то бумаги.
— На тех, кто дома.
— Хорошо. Ирина звонила, они задержатся.
Почему Ирина звонит маме, а не ей? Будто Лена — прислуга, которой через хозяйку передают указания.
— Мам, они платят за продукты?
— Что ты такое говоришь? — мама нахмурилась. — Они временно живут.
— Полгода — это временно?
— Лена, не начинай. У них трудности.
Картофель зашипел на сковородке. Лена молча мешала, а в голове крутилось: чьи это трудности — их или наши?
Через неделю в холодильнике не осталось ничего. Даже заначки кончились.
— Тётя Лена, я пришёл! — Артём влетел на кухню, жуя шоколадку.
— Откуда конфеты?
— Мама дала денег в школу. Но я купил сладости. — Он улыбнулся. — Всё равно дома накормят.
У Лены перехватило дыхание. Значит, на конфеты деньги есть, а сын пусть голодает?
— Что есть поесть?
— Ничего.
— Как ничего? — Артём растерялся. — Сходите в магазин.
— На какие деньги?
— Ну как же… — он замялся. — У взрослых всегда есть деньги.
Лена посмотрела на него. В мире мальчика взрослые всегда находили средства на еду, одежду, желания.
— Артём, где твои родители?
— Папа в автосалоне, мама по магазинам. Сказали, вечером приедут.
— А кто тебя кормит каждый день?
— Вы с бабушкой. — Он пожал плечами. — А что?
В девять пришёл Александр, увидел пустую кухню.
— Совсем ничего нет?
— Ничего.
Он тяжело опустился на стул.
— Лен, так больше нельзя. Мы пашем как звери, копим на дом, а кормим чужих людей.
— Это мой брат.
— Который въехал без спроса! Который за полгода ни рубля не дал!
В одиннадцать вернулись Виктор с Ириной. Весёлые, с пакетами из дорогих магазинов.
— Артём где? — спросила Ирина, доставая новые туфли.
— Спит.
— Отлично. Мы так вымотались — целый день шопинг.
Лена смотрела на их покупки и молчала. На эти деньги семью можно неделю кормить.
Утром Лена нашла последнюю пачку макарон за крупой. Просроченную, но съедобную.
— Ммм, вкусно пахнет! — Артём вбежал на кухню. — Можно большую порцию?
— Нет.
— Почему? — он остановился.
— Потому что это не твоя еда.
— Как не моя? Я здесь живу!
— Живёшь в моей квартире. Ешь мою еду. На мои деньги.
На кухню вошла мама, увидела растерянного внука.
— Лена! Что ты с ним делаешь?
— Говорю правду.
— Жадничаешь из-за макарон? Стыдно!
— Стыдно? — Лена развернулась к маме. — Мне стыдно полгода кормить чужую семью?
— Какую чужую? Это твой брат!
— Который содержится мной, а не работает на семью! — Лена стукнула ложкой по кастрюле. — Мы голодаем три дня, а твой сын вчера ботинки покупал!
— Откуда ты знаешь?
— Чек видела! — Лена выхватила из кармана смятую бумажку. — Вот! Смотри сама!
Мама побледнела, прочитав сумму.
— Но это… они же…
— Что они? Не могут своего ребёнка покормить, но на себя тратят?
Артём жался к стене, не понимая, что происходит.
— Тётя Лена, я не хотел…
— Знаю. — Лена присела к мальчику. — Но скажи мне честно — твои родители когда-нибудь оставляли тебе еду дома?
— Нет… Говорили, что бабушка всё купит.
— А деньги тебе давали на обеды?
— Иногда. Но я тратил на игры и сладости.
Лена выпрямилась, посмотрела на маму.
— Слышала? Они переложили кормление сына на нас. А сами живут для себя.
— Лена, они работают…
— И мы работаем! День и ночь! Но почему-то их ребёнок — наша проблема!
— Хватит кричать! — мама повысила голос.
— Нет, не хватит! — Лена шагнула к ней. — Знаешь, что я ещё видела? Как ты даёшь Ирине конверты. «На ребёнка», говорила ты. А где этот ребёнок? Голодный стоит у меня на кухне!
Мама опустила глаза.
— Я хотела помочь…
— Помогла. Они на твои деньги развлекаются, а их сын ест наши последние макароны.
Лена взяла кастрюлю, высыпала макароны в одну тарелку.
— Это наш с мужем ужин. Хочешь накормить внука — иди к его родителям.
— Лена, ты не можешь…
— Могу. И буду. — Лена повернулась к маме. — С завтрашнего дня либо они платят за всё по-честному, либо съезжают.
— Ты выгоняешь родную кровь?
— Я защищаю свою семью от паразитов.
Слово повисло в воздухе. Мама побледнела, Артём сжался ещё сильнее.
— Как ты можешь так говорить?
— Легко. — Лена села напротив мамы. — Скажи честно — сколько денег ты им дала за полгода?
— Это не твоё дело.
— Моё. Потому что живут они в моей квартире и едят мою еду.
Мама молчала, теребя край фартука.
— Двадцать тысяч? Тридцать? — настаивала Лена.
— Около тридцати, — тихо призналась мама.
— А знаешь, сколько мы потратили на продукты, которые съел их сын? Плюс коммуналка выросла вдвое?
— Лена…
— Пятьдесят тысяч минимум. Пятьдесят тысяч на чужую семью, которая даже спасибо не сказала.
Вечером вернулись Виктор с Ириной. Увидев мрачные лица, сразу насторожились.
— Что случилось? — спросил Виктор.
— Случилось то, что должно было случиться полгода назад, — ответила Лена. — У вас месяц, чтобы найти жильё.
— Что? — Ирина выронила сумочку. — Ты шутишь?
— Не шучу. Либо начинаете платить треть от всех расходов, либо съезжаете.
— Но мы семья! — возмутился Виктор.
— Семья друг друга не обворовывает.
— Обворовывает? — Ирина вскинулась. — Мы что, воры?
— А как ещё назвать людей, которые полгода живут бесплатно и при этом покупают себе всякую ерунду?
Лена достала из кармана чек за ботинки.
— Объясни мне, как у человека, который не может заплатить за коммуналку, находятся деньги на такие покупки?
Виктор покраснел, отвернулся.
— Это совсем другое…
— Это лицемерие. — Лена встала. — Вы паразитируете, а я должна молчать, чтобы не травмировать ваши чувства?
— Лена! — мама попыталась вмешаться.
— Нет, мам. Хватит. — Лена посмотрела на брата. — Виктор, твой сын каждый день приходит из школы голодный. Потому что вы не оставляете ему еды. Где вы в это время?
— Работаем…
— Вчера работали в торговом центре? Позавчера в ресторане?
Виктор молчал.
— Знаешь, что твой сын мне сказал? Что родители говорили ему — бабушка всё купит, тётя накормит. Вы с женой сняли с себя ответственность и переложили на нас.
— Мы не хотели… — начала Ирина.
— Хотели! — перебила Лена. — Вы прекрасно знали, что делаете. Нашли дураков, которые будут вас содержать.
— Это неправда!
— Правда. И знаешь, что меня больше всего бесит? — Лена шагнула к невестке. — Не то, что вы жрёте нашу еду. А то, что при этом ещё и наглеете.
— Мы не наглеем…
— Не наглеете? Вчера ты жаловалась маме, что я плохо готовлю. Сегодня твой муж намекал, что неплохо бы купить телевизор побольше. Это не наглость?
Ирина открыла рот, но ничего не сказала.
— У вас есть месяц, — повторила Лена. — Или плата по-честному, или съезд.
— А если мы не найдём квартиру? — тихо спросил Виктор.
— Найдёте. Когда очень нужно — всегда находят.
Через две недели Виктор объявил, что нашли жильё.
— Дорого, но что поделать, — сказал он за ужином.
— Жалко расставаться, — вздохнула мама. — Так хорошо жили все вместе.
Лена промолчала. Хорошо жили те, кто не платил.
— А нам не жалко, — тихо сказал Александр. — Мы наконец-то сможем копить на дом, а не кормить чужую семью.
— Как ты можешь! — возмутилась мама.
— Легко. Полгода мы ели хлеб с водой, чтобы они покупали себе шмотки.
В день отъезда к Лене подошёл Артём.
— Тётя Лена, прости.
— Тебя прощать не за что. Ты ребёнок.
— Я правда не знал…
— Теперь знаешь. — Лена обняла племянника. — Запомни главное — никто никому ничего не должен просто так. Даже семья.
— Но разве семья не должна помогать?
— Помогать — да. А паразитировать — нет.
Когда грузовик увёз последние вещи, Лена достала банку из-под кофе. Бросила туда тысячу рублей — сэкономленные на продуктах деньги.
— Жалеешь? — спросил Александр.
— О чём?
— Что выгнала брата.
Лена покачала головой. На кухне впервые за полгода было тихо. Никто не спрашивал, что на ужин. Никто не рылся в холодильнике.
— Жалею только об одном — что не сделала это в первый же день.
Мама три дня с ней не разговаривала. Но это было нормально. Лена больше не боялась маминого молчания. Она научилась не бояться собственного голоса.
А вечером, пересчитывая деньги в банке, подумала: странно, как быстро учишься говорить «нет», когда понимаешь цену слова «да».
