— Я же просила тебя не трогать мои документы! — Марина держала в руках распечатку из банка, её руки дрожали от гнева. — Пятьсот тысяч рублей! Куда ушли наши сбережения?!
Её муж Дмитрий стоял в дверях гостиной, избегая взгляда жены. За его спиной маячила фигура Галины Ивановны — его матери, которая жила с ними уже полгода.
— Мама сказала, что это для нашего же блага, — пробормотал он, глядя в пол.
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Пять лет она откладывала каждую копейку на первоначальный взнос для собственной квартиры. Пять лет жила в доме свекрови, терпела её придирки и контроль. И теперь все деньги исчезли.
— Для какого блага? — её голос срывался. — Мы же договаривались купить квартиру!
Галина Ивановна величественно вошла в комнату, её лицо выражало показное сочувствие.
— Милочка, не кричи так. Соседи услышат. Я вложила деньги в очень выгодное дело. Мой племянник открывает бизнес, и через год мы получим в два раза больше!
— Ваш племянник? Тот самый, который уже три раза банкротился? — Марина не верила своим ушам.
— Не говори о том, чего не понимаешь, — свекровь презрительно фыркнула. — Я в этой жизни побольше твоего видела. И вообще, это семейные деньги, а значит, я имею право голоса!
— Семейные? Это я их заработала! Каждый рубль!
— Ты заработала? — Галина Ивановна рассмеялась. — А кто тебе готовит? Кто убирает? Кто создаёт уют в доме? Я! Так что эти деньги частично и мои!
Марина повернулась к мужу, надеясь на поддержку, но Дмитрий молчал.
— Дима, скажи хоть что-нибудь!
— Мама права… в чём-то, — выдавил он. — Она действительно много делает по дому.
Эти слова стали последней каплей. Марина вспомнила все те разы, когда приходила с работы и переделывала уборку, потому что свекровь специально оставляла грязь в углах. Вспомнила, как Галина Ивановна готовила только любимые блюда сына, игнорируя её предпочтения. Вспомнила, как та рылась в их личных вещах под предлогом «наведения порядка».
— Знаешь что? — Марина глубоко вздохнула. — Я ухожу. К родителям. Пока не решу, что делать дальше.
— Вот и правильно! — торжествующе воскликнула свекровь. — Иди к мамочке, поплачься! Может, она научит тебя, как с мужем и его матерью обращаться!
Марина молча прошла в спальню и начала собирать вещи. Дмитрий последовал за ней.
— Марин, ну не dramatизируй. Мама хотела как лучше…
— Как лучше для кого? — она резко обернулась. — Для себя? Для своего племянника? Уж точно не для нас!
— Она моя мать. Я не могу идти против неё.
— А я твоя жена. Или это ничего не значит?
Дмитрий замялся, и в этой паузе был весь ответ. Марина продолжила складывать одежду в сумку.
— Знаешь, что самое обидное? — сказала она, не глядя на мужа. — Я думала, мы команда. Что мы вместе строим будущее. А оказалось, что я всё это время была чужой в вашей с мамой команде.
— Это не так…
— Это именно так. Она приняла решение о наших деньгах, а ты её поддержал. Даже не посоветовавшись со мной.
Из коридора донёсся голос свекрови:
— Димочка, иди ужинать! Я твои любимые котлеты приготовила!
— Иди, — горько усмехнулась Марина. — Мамочка зовёт.
Дмитрий постоял ещё немного, потом вышел. Марина услышала, как они с матерью о чём-то тихо переговариваются на кухне, и ускорила сборы.
Родители встретили её без лишних вопросов. Отец молча забрал сумку, а мама обняла и повела на кухню пить чай.
— Рассказывай, — просто сказала она.
Марина выложила всё: и про деньги, и про контроль свекрови, и про бесхребетность мужа.
— И что теперь? — спросил отец. — Разводиться будешь?
— Не знаю. Может быть. Мне нужно всё обдумать.
— Пятьсот тысяч — это серьёзная сумма, — задумчиво произнёс отец. — У тебя есть документы, подтверждающие, что это твои деньги?
— Есть. Выписки с зарплатного счёта, чеки о переводах на накопительный счёт. Всё есть.
— Хорошо. Это пригодится, если дело дойдёт до раздела имущества.
Мама покачала головой:
— Я всегда чувствовала, что Галина Ивановна — манипулятор. Помнишь, как она на вашей свадьбе устроила истерику, что вы не пригласили её подругу?
— Помню. И это было только начало.
Следующие дни прошли в странном оцепенении. Дмитрий звонил, писал сообщения, но Марина не отвечала. Ей нужно было время, чтобы всё обдумать.
На четвёртый день к родителям приехала сама Галина Ивановна.
— Мне нужно поговорить с вашей дочерью, — заявила она с порога.
— Марина сама решит, хочет ли она с вами разговаривать, — спокойно ответил отец.
— Я её свекровь! Я имею право…
— Вы не имеете никаких прав в моём доме, — отрезал он.
Марина вышла в прихожую:
— Что вы хотите?
— Поговорить. Наедине.
— Говорите здесь. Мне нечего скрывать от родителей.
Галина Ивановна поджала губы, но начала:
— Ты ведёшь себя как ребёнок. Обиделась и убежала к мамочке. А Димочка страдает!
— Он страдает? А когда вы забрали наши деньги без моего ведома, вы не подумали, что я буду страдать?
— Это инвестиция! Через год вы получите в два раза больше!
— А если нет? Если ваш племянник снова всё потеряет?
— Не потеряет. Я за ним прослежу.
— Вы? — Марина не сдержала саркастического смеха. — Вы даже за собственным сыном проследить не можете. Он до сих пор не может принять ни одного решения без вашего одобрения!
— Как ты смеешь! — вспыхнула свекровь. — Я всю жизнь положила на Димочку!
— Вот именно. И теперь он не может жить своей жизнью. Вы его задушили своей заботой!
— Да ты просто завидуешь нашим отношениям! У вас с матерью такой близости нет!
Мама Марины, всё это время молчавшая, вдруг заговорила:
— У нас с дочерью здоровые отношения. Я воспитала самостоятельного человека, а не маменькиного сынка.
— Да как вы… — начала было Галина Ивановна, но отец Марины встал.
— Достаточно. Покиньте наш дом. И больше не приходите без приглашения.
Свекровь ещё что-то хотела сказать, но под твёрдым взглядом отца Марины развернулась и ушла.
— Она не отступится, — сказала мама. — Такие, как она, всегда борются до конца.
— Я знаю, — вздохнула Марина. — Но и я не собираюсь сдаваться.
Вечером позвонил Дмитрий. На этот раз Марина ответила.
— Марин, давай встретимся. Поговорим.
— О чём? О том, как твоя мать распорядилась нашими деньгами?
— Она хотела как лучше…
— Дима, прекрати. Если ты позвонил, чтобы снова защищать её, то давай закончим разговор.
— Нет, подожди. Я… я понимаю, что ты расстроена. Давай встретимся в кафе. Без мамы. Только ты и я.
Марина подумала и согласилась. Они встретились в небольшом кафе в центре города. Дмитрий выглядел осунувшимся.
— Ты похудел, — заметила Марина.
— Мама готовит только свои котлеты. Я их уже видеть не могу.
Несмотря на всё, Марина улыбнулась.
— Может, это знак, что пора научиться готовить самому?
— Может быть, — он помялся. — Марин, я думал эти дни. О нас, о маме, обо всём.
— И?
— Я понимаю, что был не прав. Но она моя мать. Я не могу просто взять и выгнать её.
— Я не прошу тебя её выгнать. Я прошу тебя быть моим мужем, а не её сыном.
— Но я и то, и другое!
— Нет, Дима. Когда ты женился, ты должен был выбрать. Твоя семья — это я. А твоя мать — это родственница, которую мы любим и уважаем, но которая не должна управлять нашей жизнью.
— Она не управляет…
— Нет? А кто решил, куда вложить наши деньги? Кто определяет, что мы едим? Кто лезет в наши вещи?
Дмитрий молчал.
— У меня есть предложение, — сказала Марина. — Либо мы съезжаем и живём отдельно, либо я подаю на развод.
— Но у нас нет денег на съёмную квартиру! Мама же…
— Вот именно. Твоя мама позаботилась о том, чтобы мы остались без средств к существованию. Удобно, правда? Теперь вы полностью зависите от неё.
— Это не так…
— Это именно так. И она это прекрасно понимала, когда забирала наши деньги.
Дмитрий опустил голову:
— А если она вернёт деньги?
— Вернёт? — Марина подняла бровь. — С чего бы?
— Я поговорю с ней. Объясню…
— Дима, ты правда веришь, что она послушает тебя?
— Я должен попытаться. Дай мне неделю. Если не получится, мы… мы что-нибудь придумаем.
Марина посмотрела на мужа. Он казался искренним, но она слишком хорошо знала, как легко Галина Ивановна им манипулирует.
— Хорошо. Неделя. Но я остаюсь у родителей.
— Договорились.
Они расстались у кафе. Марина смотрела, как муж уходит, и думала о том, что, скорее всего, это начало конца их брака. Галина Ивановна никогда не отпустит сына, а Дмитрий слишком слаб, чтобы вырваться.
Следующие дни тянулись медленно. Марина вышла на работу, стараясь отвлечься от семейных проблем. Коллеги заметили её подавленное состояние, но тактично не задавали вопросов.
На третий день позвонил Дмитрий:
— Марин, мама согласна вернуть часть денег.
— Часть?
— Двести тысяч. Остальное уже вложено, и она не может их забрать.
— То есть триста тысяч просто исчезли?
— Она говорит, через год мы получим их с процентами…
— Дима, твоя мать нас обокрала. И ты это понимаешь?
— Не говори так…
— А как мне говорить? Она взяла наши деньги без разрешения и отдала их своему племяннику!
— Она хотела помочь…
— Кому? Нам? Не смеши меня!
Марина отключилась. Стало окончательно ясно, что Дмитрий никогда не встанет на её сторону.
Вечером она позвонила своей подруге-юристу:
— Лена, мне нужна консультация по разводу.
— О, дошло до этого? Рассказывай.
Марина изложила ситуацию.
— С деньгами сложно, — сказала Лена. — Если счёт был общий и муж дал согласие на перевод, доказать что-то будет трудно. Но попробовать можно.
— А если я просто хочу развестись?
— Это проще. Подаёшь заявление, и через месяц свободна. Имущества у вас общего нет?
— Нет. Мы жили в доме его матери.
— Тогда всё просто. Приходи завтра, оформим документы.
На следующий день Марина подала заявление на развод. Вечером она позвонила Дмитрию:
— Я подала на развод.
— Что? Но мы же договорились…
— Мы договорились, что ты попробуешь вернуть деньги. Двести тысяч из пятисот — это не возврат, это подачка.
— Марин, подожди. Давай ещё раз встретимся…
— Нет, Дима. Хватит. Я устала бороться с твоей матерью за тебя. Если ты сам не хочешь быть со мной, то зачем мне это нужно?
— Я хочу быть с тобой!
— Нет. Ты хочешь и меня, и маму. Но так не получится. Прости.
Она отключилась. На душе было одновременно тяжело и легко. Тяжело от того, что рушилась семья. Легко от того, что больше не нужно было терпеть унижения и контроль свекрови.
Через час в дверь родительской квартиры позвонили. На пороге стояла Галина Ивановна с Дмитрием.
— Что вы себе позволяете?! — начала она с порога. — Как вы смеете разрушать семью моего сына?!
— Я не разрушаю. Я спасаю себя от вашей семьи, — спокойно ответила Марина.
— Да вы просто золотоискательница! Решили отсудить деньги!
— Какие деньги? Те, что вы украли?
— Я ничего не крала! Это семейные средства!
— Это мои средства. Заработанные мной. И вы их присвоили.
— Димочка дал согласие!
— Димочка, — Марина посмотрела на мужа, — всегда даёт согласие маме. На всё.
— Так и должно быть! Мать всегда знает лучше!
Отец Марины, всё это время молчавший, вдруг сказал:
— Знаете, Галина Ивановна, я вас понимаю. Вы боитесь остаться одна. Поэтому и держите сына мёртвой хваткой. Но вы не понимаете главного — так вы его потеряете окончательно.
— Что вы несёте?! Димочка никогда меня не бросит!
— Не бросит. Но и жить не будет. Так и останется при вас. Без семьи, без детей. Ваш вечный мальчик.
— Лучше так, чем с этой… — она указала на Марину.
— С этой — это с моей дочерью. И я попрошу вас выбирать выражения.
— Мам, пойдём, — вдруг сказал Дмитрий. — Здесь нам не рады.
— Конечно, пойдём, сыночек! Нечего нам тут делать!
Они ушли. Марина смотрела им вслед и думала, что Галина Ивановна победила. Она получила то, что хотела — сына при себе. Но какой ценой?
Развод прошёл быстро. Дмитрий не сопротивлялся, подписал все документы. На последнем заседании он подошёл к Марине:
— Я любил тебя. Правда.
— Я знаю. Но ты любил маму больше.
— Она моя мать…
— Я знаю. И я не прошу тебя выбирать. Ты уже выбрал.
Они расстались у здания суда. Марина шла по улице и чувствовала странную лёгкость. Да, она потеряла деньги. Да, её брак распался. Но она обрела свободу. Свободу от контроля, от манипуляций, от вечной борьбы за место в жизни собственного мужа.
Через месяц она сняла небольшую квартиру. Родители помогли с первым взносом. Работа шла хорошо, и Марина даже получила повышение.
А ещё через полгода она случайно встретила Дмитрия в магазине. Он выглядел постаревшим.
— Привет, — сказал он. — Как ты?
— Нормально. А ты?
— Живу. С мамой.
— Я знаю.
— Тот бизнес… племянник всё потерял. Мама расстроилась.
— Мне жаль.
— Нет, не жаль. И правильно.
Они постояли молча.
— Знаешь, — вдруг сказал Дмитрий, — ты была права. Насчёт всего. Но я понял это слишком поздно.
— Никогда не поздно начать жить своей жизнью.
— Поздно. Мама теперь болеет. Говорит, это из-за стресса. Я не могу её оставить.
Марина кивнула. Что тут скажешь? Галина Ивановна нашла новый способ удержать сына.
— Береги себя, — сказала она и пошла дальше.
— Марин! — окликнул её Дмитрий. — Ты счастлива?
Она обернулась:
— Да. Впервые за долгое время — да.
И это была правда. Она была счастлива. Свободна и счастлива. А это дорогого стоит.
Жизнь продолжалась. Марина встретила нового человека — взрослого, самостоятельного, без мамы за спиной. Они не спешили с браком, просто наслаждались отношениями.
А однажды, через два года после развода, ей позвонил незнакомый номер:
— Марина? Это Галина Ивановна.
— Здравствуйте. Что случилось?
— Димочка в больнице. Сердце.
— Мне очень жаль. Но при чём тут я?
— Он просил передать… Просил сказать, что вы были правы. И что он жалеет.
— Спасибо, что передали.
— Марина… Я тоже жалею. Я разрушила его жизнь. И свою заодно.
Марина молчала. Что тут скажешь?
— Я думала, что защищаю его. А оказалось, что задушила. Вы были хорошей женой. А я… я была ужасной свекровью.
— Да, были.
— Простите меня. Если можете.
— Я вас простила давно. Для себя. Чтобы жить дальше.
— Спасибо.
Галина Ивановна отключилась. Марина посмотрела на телефон и подумала, что жизнь — странная штука. Люди понимают свои ошибки, когда уже слишком поздно что-то исправить.
Но для неё было не поздно. У неё вся жизнь впереди. Жизнь без манипуляций, без контроля, без борьбы за право быть собой. И это было прекрасно.
История Марины — не уникальна. Тысячи женщин попадают в такую же ловушку. Выходят замуж за любимого человека и обнаруживают, что вместе с ним получают свекровь-диктатора. И самое печальное, что многие мужчины не могут разорвать эту нездоровую связь с матерью.
Марина сделала правильный выбор. Она выбрала себя. Свою свободу, своё достоинство, своё право на счастье. И пусть это стоило ей денег и разбитого сердца, она ни о чём не жалела.
Ведь лучше быть одной, чем всю жизнь бороться за место в сердце собственного мужа с его матерью. Лучше начать с чистого листа, чем пытаться исправить то, что исправить невозможно.
Галина Ивановна получила то, что хотела — сына при себе. Но какой ценой? Ценой его счастья, его семьи, его здоровья. И в конце концов она осталась с разбитым сердцем сына и своей виной.
А Марина? Марина получила главное — свободу быть собой. И это дороже любых денег.
