Людмила застелила диван в гостиной свежим бельем и расправила одеяло. Мама должна была приехать с утренней электрички, и дочь хотела, чтобы Галина Ивановна увидела готовое место для отдыха. Ремонт в деревенском доме затянулся — крыша протекала после сентябрьских дождей, и жить там стало невозможно. Людмила предложила матери пожить у них в городской квартире, пока рабочие не закончат восстанавливать кровлю и не просушат отсыревшие стены.
Семилетний Артём носился по квартире, заглядывая то в одну комнату, то в другую. Мальчик с нетерпением ждал приезда бабушки. Галина Ивановна всегда привозила ему гостинцы из деревни — печеные яблоки, домашнее варенье и деревянные игрушки, которые вырезал дедушка до своей смерти три года назад.
— Мам, а бабушка сегодня точно приедет? — спросил Артём, подбегая к Людмиле.
— Точно, сынок. Я же говорила — к обеду будет здесь.
Галина Ивановна приехала с двумя большими сумками и извинениями за беспокойство. Женщина шестидесяти двух лет привыкла к деревенской жизни и городская квартира казалась ей слишком тесной для троих взрослых и ребенка. Людмила заверила мать, что места хватит всем, и показала, где лежат полотенца и постельное белье.
— Не волнуйся, мамочка. Андрей на работе до вечера, Артём в школе — тебе будет спокойно отдохнуть.
Первые дни прошли мирно. Галина Ивановна вставала рано, до того как проснется семья, и принималась готовить завтрак. Людмила просила мать не утруждать себя, но Галина Ивановна не могла сидеть без дела. Женщина варила густые щи с капустой, жарила картофель с луком и готовила домашние котлеты. Андрей хвалил стряпню тещи и говорил, что давно не ел такой вкусной домашней еды.
Галина Ивановна присматривала за Артёмом, когда Людмила задерживалась на работе. Мальчик с удовольствием слушал бабушкины рассказы о деревенской жизни, о том, как растут овощи в огороде и почему коровы дают разное количество молока. Галина Ивановна помогала внуку с домашними заданиями по математике и читала ему сказки перед сном.
Людмила радовалась, что мать прижилась в их доме. Галина Ивановна каждый день мыла полы, протирала пыль и следила за чистотой в ванной комнате. Женщина никогда не сидела без дела — то штопала Артёмовы носки, то гладила рубашки Андрея.
Через две недели после приезда матери в дверь позвонили. Людмила открыла и увидела соседку Клавдию Степановну с хозяйственной сумкой.
— Людочка, дома ли? Хотела узнать, как дела, не видела тебя давно.
— Проходите, Клавдия Степановна. Чай будете?
— Не откажусь.
Соседка прошла в кухню и увидела Галину Ивановну, которая стояла у плиты и помешивала суп.
— О, а это кто же такая? — спросила Клавдия Степановна, разглядывая незнакомую женщину.
— Это моя мама, приехала погостить, — ответила Людмила.
— Познакомьтесь — Галина Ивановна, — сказала Людмила. — А это наша соседка Клавдия Степановна.
Галина Ивановна вытерла руки о полотенце и поздоровалась. Клавдия Степановна окинула женщину оценивающим взглядом и села за стол.
— Надолго к вам? — поинтересовалась соседка.
— Пока дом ремонтируется, — ответила Галина Ивановна тихо.
Клавдия Степановна попила чай, расспросила про деревенскую жизнь и ушла. Людмила не придала значения визиту соседки, но Галина Ивановна нахмурилась. Женщина почувствовала в голосе Клавдии Степановны что-то недоброе, словно та оценивала, стоит ли здесь находиться чужому человеку.
На следующий день, когда Людмила была на работе, а Артём в школе, Галина Ивановна занималась уборкой в спальне. Женщина сменила постельное белье и протирала пыль с тумбочек, когда услышала, как в замке поворачивается ключ. Галина Ивановна замерла — Людмила должна была вернуться только к вечеру, а Андрей обычно приходил еще позже.
В прихожую вошла незнакомая женщина лет пятидесяти пяти с крашеными волосами и в дорогом пальто. Увидев Галину Ивановну в халате с тряпкой в руках, незнакомка остановилась и прищурилась.
— А это еще кто такая? — резко спросила она.
Галина Ивановна растерялась. Женщина с ключами от квартиры дочери была ей незнакома, но вела себя как хозяйка.
— Я мама Людмилы, — осторожно ответила Галина Ивановна.
— Мама? — переспросила незнакомка и фыркнула. — Понятно. А ну-ка, покажи мне документы!
— Простите, а вы кто? — спросила Галина Ивановна, не понимая, что происходит.
— Я свекровь Людмилы, мать Андрея. И это моя квартира! — громко заявила женщина.
Галина Ивановна опустила тряпку. Она знала, что Андрей получил квартиру от родителей, но Людмила никогда не рассказывала подробностей о свекрови. Дочь лишь изредка упоминала, что Валентина Михайловна живет в другом районе города и редко навещает семью.
— Чего молчишь? — продолжала Валентина Михайловна. — Документы показывай! Может, ты вообще не мать, а какая-нибудь воровка!
Галина Ивановна покраснела от оскорбления. Женщина прожила честную жизнь, вырастила дочь одна после смерти мужа и никогда ни у кого ничего не просила.
— Документы у меня в сумке, — тихо сказала Галина Ивановна.
— Тащи сюда! Быстро! — скомандовала Валентина Михайловна.
Галина Ивановна прошла в гостиную и достала из сумки паспорт. Валентина Михайловна выхватила документ и долго изучала фотографию и данные.
— Галина Ивановна Петрова, — прочитала вслух свекровь Людмилы. — Год рождения… Место регистрации… Деревня Сосновка. Ясно. Деревенщина.
Последнее слово Валентина Михайловна произнесла с таким презрением, что Галина Ивановна вздрогнула. Свекровь Людмилы швырнула паспорт на диван и направилась к шкафу.
— Чего это ты тут расселась? — спросила Валентина Михайловна, открывая дверцы шкафа. — Кто тебе разрешил жить в моей квартире?
— Людмила пригласила меня погостить, — ответила Галина Ивановна, стараясь говорить спокойно.
— Пригласила? — рассмеялась Валентина Михайловна. — Без моего разрешения? В моей квартире?
Свекровь Людмилы достала из шкафа дорожную сумку Галины Ивановны и бросила ее на пол. Женщина открыла сумку и начала вытаскивать вещи — кофты, юбки, нижнее белье.
— Собирайся и убирайся отсюда! — кричала Валентина Михайловна, швыряя одежду в разные стороны. — Твоей мамаше-деревенщине тут не место!
Галина Ивановна стояла и смотрела, как незнакомая женщина разбрасывает ее личные вещи по комнате. Такого унижения она не испытывала никогда в жизни. Даже во время самых тяжелых времен после смерти мужа соседи относились к ней с уважением.
— Пожалуйста, не надо так, — попросила Галина Ивановна. — Я ничего плохого не делала.
— Ничего плохого? — завизжала Валентина Михайловна. — Захватила чужую квартиру! Жрешь мою еду! Пользуешься моей водой и электричеством!
Валентина Михайловна схватила теплую кофту Галины Ивановны и потрясла ею в воздухе.
— Вон! Немедленно вон из моего дома! — орала свекровь.
В этот момент открылась входная дверь. Людмила вернулась с работы раньше обычного — начальник отпустил сотрудников пораньше из-за аварии на водопроводе. Услышав крики из гостиной, Людмила бросила сумку в прихожей и побежала к источнику шума.
Картина, которую увидела Людмила, повергла дочь в шок. Валентина Михайловна стояла посреди комнаты с материными вещами в руках и продолжала кричать. Галина Ивановна сидела на диване, прижимая к груди растерзанную сумку, и беззвучно плакала.
Кровь прилила к лицу Людмилы. Дочь никогда не видела мать в таком униженном состоянии. Галина Ивановна всегда держалась с достоинством, даже в самые трудные времена.
— Валентина Михайловна, что происходит? — спросила Людмила, стараясь говорить ровно.
— А, приперлась! — обернулась к ней свекровь. — Объясни мне, почему в моей квартире поселилась твоя деревенская родня?
— Это моя мама, — ответила Людмила. — Она гостит у нас временно.
— Гостит? — рассмеялась Валентина Михайловна. — Кто разрешил приглашать гостей в мою квартиру?
Людмила шагнула вперед и резко схватила свекровь за руку, не давая той продолжать разбрасывать материнские вещи.
— Хватит, — твердо сказала Людмила. — Это моя квартира. Мои гости здесь будут столько, сколько я решу.
Валентина Михайловна выпучила глаза. Покорная невестка, которая раньше молча сносила все замечания и упреки, вдруг осмелилась ей перечить.
— Как ты смеешь? — прошипела Валентина Михайловна. — Это моя собственность! Квартира записана на Андрея, а значит, принадлежит нашей семье!
— Андрей мой муж, — ответила Людмила, не отпуская руку свекрови. — А это наш семейный дом.
Галина Ивановна замерла и смотрела на происходящее, хлопая глазами. Мать не ожидала, что ее присутствие станет причиной такого скандала. Женщина привыкла жить тихо, никого не беспокоить и не вмешиваться в чужие дела.
Валентина Михайловна попыталась вырвать руку, но Людмила крепко держала свекровь, не давая той продолжать безобразие.
— Отпусти меня! — кричала Валентина Михайловна. — Я хозяйка здесь! Я решаю, кому тут жить!
— Нет, — спокойно ответила Людмила. — Хозяйка здесь я.
В комнате воцарилась тяжелая тишина. Валентина Михайловна тяжело дышала, пытаясь освободиться от крепкой хватки невестки. Галина Ивановна тихо собирала разбросанные вещи, стараясь не привлекать к себе внимания.
Людмила отпустила руку свекрови и прошла к столу, где лежала сумка Валентины Михайловны. Дочь взяла сумку и протянула ее свекрови.
— Забирай свои вещи, — твердо сказала Людмила. — Ты здесь больше не хозяйка.
Валентина Михайловна отшатнулась, словно получила пощечину. Такого поворота событий свекровь не ожидала. Раньше Людмила всегда молчала, когда Валентина Михайловна высказывала недовольство порядками в доме или критиковала невестку за мелкие провинности.
— Что ты себе позволяешь? — завопила Валентина Михайловна. — Сын разберется с тобой, а ты никто без него!
— Мой сын тоже разберется, кто здесь главный, — ответила Людмила, не повышая голоса.
Людмила прошла к двери и распахнула ее настежь. Холодный октябрьский воздух ворвался в квартиру, принося запах осенних листьев и первого снега.
— Выходи, — сказала Людмила, указывая на открытую дверь.
— Я никуда не уйду! — закричала Валентина Михайловна. — Это моя квартира! Мой сын живет здесь!
— Твой сын живет здесь с женой и ребенком, — напомнила Людмила. — А ты здесь гостья. Неприглашенная гостья.
Валентина Михайловна метнулась к телефону и стала набирать номер Андрея. Людмила спокойно подошла к свекрови и положила руку на трубку, прерывая звонок.
— Не стоит, — сказала Людмила. — Андрей на работе. А дома решаю я.
Галина Ивановна сложила последние вещи в сумку и встала с дивана. Женщина подошла к дочери и тихо сказала:
— Людочка, может, я лучше уеду? Не хочу быть причиной ссор.
— Мама, ты останешься, — решительно ответила Людмила. — Никто не имеет права выгонять тебя из моего дома.
Валентина Михайловна услышала эти слова и взорвалась новыми криками:
— Твоего дома? Да ты тут вообще никто! Квартира записана на Андрея! А Андрей мой сын!
— И мой муж, — напомнила Людмила. — И отец моего ребенка. Что делает меня полноправной хозяйкой этого дома.
Людмила подошла к прихожей и достала ключи Валентины Михайловны из кармана свекровиного пальто. Ключи от их квартиры Валентина Михайловна выпросила у сына два года назад, когда Андрей сломал ногу и не мог сам ходить в магазин. Тогда свекровь помогала семье, приносила продукты и лекарства. Но после выздоровления сына Валентина Михайловна ключи не вернула, объяснив это необходимостью присматривать за квартирой, когда семья уезжает в отпуск.
— Отдай ключи! — возмутилась Валентина Михайловна, увидев, что Людмила держит связку в руках.
— Больше они тебе не понадобятся, — ответила Людмила и сжала ключи в кулаке.
Валентина Михайловна попыталась отобрать ключи, но Людмила отступила к выходу.
— Уходи сама, пока я не вызвала полицию, — спокойно сказала Людмила.
Угроза подействовала. Валентина Михайловна схватила свою сумку и пальто.
— Андрей узнает об этом! — кричала свекровь, натягивая пальто. — Он накажет тебя за такое поведение!
— Андрей узнает правду, — ответила Людмила. — Всю правду о том, как ты унижала мою мать.
Валентина Михайловна выскочила из квартиры, продолжая выкрикивать угрозы и оскорбления. Людмила захлопнула дверь и тут же повернула ключ в замке. Щелчок замка прозвучал как точка в затянувшемся конфликте.
Галина Ивановна подошла к дочери и обняла Людмилу.
— Спасибо, доченька, — тихо сказала мать. — Но я все равно переживаю. Вдруг из-за меня у вас с Андреем проблемы начнутся?
— Не будет никаких проблем, мама, — успокоила Людмилу. — А если будут, то мы их решим.
На следующее утро Людмила вызвала слесаря и сменила замки на входной двери. Мастер установил новый замок с более сложным механизмом и вручил Людмиле два комплекта ключей. Один комплект остался у Людмилы, второй получил Андрей. Больше никому лишние ключи Людмила раздавать не собиралась.
Андрей вернулся с работы вечером, уставший после долгого дня на заводе. Мужчина работал инженером и часто задерживался из-за срочных заказов. Увидев новый замок, Андрей удивился, но ничего не сказал. Людмила встретила мужа в прихожей и протянула ему новые ключи.
— Замок сменила, — сказала Людмила. — Старый заедал.
Андрей взял ключи и прошел в кухню, где Галина Ивановна накрывала на стол. Теща приготовила жареные котлеты с гречкой и салат из свежих овощей. Мужчина поздоровался с Галиной Ивановной и сел за стол.
После ужина, когда Артём ушел делать уроки, а Галина Ивановна занялась мытьем посуды, Людмила подозвала мужа в спальню.
— Нам нужно поговорить, — сказала Людмила, закрывая дверь.
— О чем? — спросил Андрей, садясь на кровать.
— О твоей матери. Она сегодня приходила.
Андрей нахмурился. Мужчина знал характер Валентины Михайловны и догадывался, что визит матери закончился скандалом.
— Что случилось? — осторожно спросил Андрей.
Людмила рассказала мужу о том, как Валентина Михайловна унижала Галину Ивановну, разбрасывала вещи матери и требовала немедленно покинуть квартиру. Андрей слушал молча, время от времени качая головой.
— Она назвала мою мать деревенщиной, — закончила рассказ Людмила. — И пыталась выгнать женщину, которая вырастила меня одна и никогда никого не обижала.
Андрей тяжело вздохнул. Мужчина любил мать, но прекрасно знал о ее тяжелом характере и стремлении контролировать жизнь сына.
— Я поговорю с мамой, — пообещал Андрей.
— Разговоры не помогут, — ответила Людмила. — Я больше не позволю таких сцен. Выбирай сам, с кем ты — со мной и ребенком или с матерью.
Андрей поднял голову и посмотрел на жену. В глазах Людмилы мужчина увидел твердость, которой раньше не замечал. Жена всегда была мягкой и уступчивой, но сегодня что-то изменилось.
— Людмила, не ставь ультиматумы, — попросил Андрей. — Это же моя мать.
— А это моя мать, — напомнила Людмила. — И мой дом. И если ты не готов защищать нашу семью, то я буду делать это сама.
Андрей замялся. Мужчина не хотел ссориться с матерью, но и жену терять не собирался. Андрей надеялся, что конфликт как-нибудь утихнет сам собой, а женщины забудут обиды.
— Хорошо, — неуверенно сказал Андрей. — Я объясню маме, что так нельзя.
— Объясняй, — согласилась Людмила. — Но моя мать остается в нашем доме столько, сколько нужно. И больше никто не посмеет ее оскорблять.
Людмила понимала, что муж не готов открыто противостоять матери. Андрей вырос под строгим контролем Валентины Михайловны и привык подчиняться материнской воле. Но теперь у мужчины появилась жена, которая больше не собиралась молчать и терпеть унижения.
В последующие дни Валентина Михайловна несколько раз звонила Андрею на работу, жалуясь на поведение невестки и требуя немедленно выгнать Галину Ивановну из квартиры. Мужчина выслушивал материнские претензии и обещал разобраться, но домой приходил молчаливый и растерянный.
Людмила видела, как мучается муж, разрываясь между женой и матерью. Но дочь больше не собиралась идти на компромиссы, которые унижают достоинство Галины Ивановны.
Через неделю после скандала ремонт в деревенском доме Галины Ивановны закончился. Рабочие заменили кровлю, просушили стены и побелили потолки. Дом стал пригодным для жизни, но Галина Ивановна не торопилась уезжать. Женщина боялась оставлять дочь одну в атмосфере семейного конфликта.
— Мама, если хочешь, оставайся у нас, — сказала Людмила. — Места хватит всем.
— Не хочу быть причиной раздора между тобой и Андреем, — ответила Галина Ивановна.
— Ты не причина, — возразила Людмила. — Причина в том, что некоторые люди не умеют уважать чужое достоинство.
Людмила поняла главное: дом принадлежит тому, кто готов его защищать. Муж мог колебаться и сомневаться, но она четко знала свои границы. Больше никто не посмеет унижать ее близких в стенах дома, который Людмила считает своим. И если понадобится, дочь будет защищать свою семью в одиночку, не дожидаясь поддержки от тех, кто не готов занять определенную позицию в конфликте.
