Ключи звякнули в замке привычно, как каждый вечер последние три года. Анна подняла глаза от книги, улыбнулась мужу, который снимал ботинки в прихожей.
— Привет, дорогой. Как дела?
Сергей прошел в гостиную, присел на край дивана рядом с ней. В его движениях была какая-то нервозность, которую Анна сразу уловила. Он не поцеловал ее, как обычно, а просто сел и посмотрел в окно.
— Слушай, Аня… Мне нужно с тобой поговорить.
Она отложила книгу, повернулась к нему всем телом. В животе что-то неприятно кольнуло — интуиция женщины, прожившей в браке достаточно, чтобы чувствовать неладное.
— О чем?
— Понимаешь, сегодня звонила мама. У них там… ситуация сложная.
Анна молча ждала продолжения. Свекровь звонила каждую неделю, но обычно Сергей не делал из этого события.
— В общем, им нужно переехать. Срочно. Дом продали, а новый они найти не могут — везде дорого или не подходит. И мама попросила… — он запнулся, — попросила, можно ли им пожить здесь какое-то время.
— Здесь? — переспросила Анна. — В нашей квартире?
— Ну да. Она же большая, три комнаты. Мы как-нибудь поместимся.
Анна почувствовала, как напряглись плечи. Квартира была ее. Куплена на деньги, накопленные годами работы до замужества, плюс наследство от бабушки. Сергей переехал к ней после свадьбы, его имени в документах не было.
— Сережа, квартира не резиновая. Здесь четыре человека жить не смогут нормально.
— Почему четыре? — удивился он. — Трое. Я, мама и папа.
Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— А я?
— Ну… — Сергей наконец посмотрел на нее, и в его взгляде было что-то, чего она никогда раньше не видела. Холодная решимость. — Аня, родители пожилые, им тяжело. А ты молодая, найдешь где пожить. У тебя же есть подруги.
— Постой, — Анна встала с дивана, — ты предлагаешь мне съехать из собственной квартиры?
— Не навсегда же. Месяц-два, пока они не найдут что-то подходящее.
— Из моей квартиры, — повторила она медленно. — Которую я купила на свои деньги.
Сергей поморщился, будто она сказала что-то неприличное.
— Зачем ты сразу о деньгах? Мы же семья. А семья должна помогать друг другу.
— Семья, — эхом отозвалась Анна. — Интересно. И где была эта семейность, когда твои родители три года демонстративно игнорировали наши приглашения в гости? Где она была, когда твоя мама при каждой встрече намекала, что я тебе не пара?
— Не утрируй. Они просто… консервативные.
— Консервативные, — кивнула Анна. — Настолько консервативные, что не хотели переступать порог квартиры, купленной женщиной. А теперь эта квартира вдруг им подходит.
Сергей встал, прошел к окну, повернулся спиной. Молчал долго. Анна ждала, чувствуя, как внутри растет что-то холодное и острое.
— Они мои родители, — сказал он наконец. — У них действительно сложная ситуация. Отца сократили, пенсии не хватает. Дом пришлось продать за бесценок, потому что нужны были деньги на лечение мамы.
— И это означает, что я должна отдать им свою квартиру?
— Не отдать. Просто… отойти в сторону на время.
— Отойти в сторону, — повторила она. — Как удобно. А если они через месяц-два скажут, что еще не нашли ничего подходящего?
— Не будешь же ты выгонять пожилых людей на улицу.
Анна почувствовала, как что-то щелкнуло внутри. Она вдруг увидела всю картину целиком — не отдельные фрагменты, а законченную мозаику.
— Это же план, — сказала она тихо. — Это ведь был план с самого начала, да?
— О чем ты?
— Ты женился на мне не из любви. Ты женился на квартире.
Сергей резко обернулся.
— Не неси чушь.
— Чушь? — Анна рассмеялась, но смех вышел горьким. — Давай вспомним. Мы познакомились, ты три месяца добивался встреч. Такой настойчивый, такой романтичный. Цветы, рестораны, признания в любви. А потом, как только я согласилась на свадьбу, вдруг выяснилось, что покупать новое жилье слишком дорого. Что проще переехать ко мне. Временно, конечно.
— Это было логично…
— Логично, — согласилась она. — Очень логично. Три года ты жил здесь бесплатно. Коммунальные я плачу, ремонт делаю, мебель покупаю. А ты просто… живешь.
— Я работаю, приношу деньги в семью.
— На что? На продукты? На твою одежду? На бензин для твоей машины? — Анна подошла ближе. — А знаешь, что самое интересное? Ты ни разу не предложил вступить в ипотеку, когда тебе, как сотруднику банка, делали щедрые предложения. Ни разу не заговорил о том, что нам нужно общее жилье. Почему, интересно?
Сергей молчал.
— Потому что тогда пришлось бы напрягаться и ответственность нести. А так удобно — живешь, как хозяин, а ответственности никакой.
— Ты все извращаешь.
— Я? — Анна села в кресло, вдруг почувствовав сильную усталость. — Сережа, объясни мне простую вещь. Если ты меня любишь, если я твоя жена, как ты можешь просить меня съехать из собственного дома?
— Родители важнее.
Эти два слова прозвучали как приговор. Анна кивнула, будто он подтвердил что-то, что она давно знала, но не хотела себе признавать.
— Понятно. А где, по-твоему, я должна жить эти месяц-два?
— Не знаю. У Лены поживешь. Или у Маши. Снимешь в конце концов.
— За свои деньги.
— Ну да.
— То есть я должна платить за съемное жилье, продолжать платить коммунальные за эту квартиру, где будут жить твои родители, и еще содержать тебя.
Сергей поморщился снова.
— Зачем ты так примитивно все считаешь?
— Примитивно? — Анна встала. — Хочешь знать, что примитивно? Примитивно думать, что можно три года жить за чужой счет, а потом еще и требовать, чтобы хозяин освободил место.
— Я не требую. Я прошу.
— Ты ставишь передо мной факт. Родители уже знают, что переезжают сюда?
Сергей замолчал на слишком долгую паузу.
— Знают, — сказала Анна сама. — Конечно, знают. Вы уже все решили. Мое мнение никого не интересовало.
— Мы думали, ты поймешь…
— Что я пойму? — голос ее сорвался. — Что мне пора съехать из собственной квартиры, потому что родители моего мужа наконец соизволили в нее переехать?
Она прошла в спальню, достала из шкафа чемодан. Сергей пошел за ней.
— Ты что делаешь?
— Пакую твои вещи.
— Аня, не дури. Давай спокойно поговорим.
— Поговорим? — она бросила в чемодан его рубашку. — О чем? О том, как ты три года обманывал меня? О том, как планировал избавиться от меня, как только представится удобный случай?
— Никто не планировал…
— Нет? — Анна остановилась, держа в руках его галстук. — А знаешь, что я думаю? Я думаю, ваш дом продали не вынужденно. Я думаю, вы давно это планировали. Просто ждали подходящего момента.
— Это бред.
— Бред? — она продолжила укладывать его вещи. — Тогда объясни мне, почему у твоих родителей внезапно появились деньги на лечение, но нет денег на аренду жилья? Почему они не могут пожить у твоей сестры? У нее же четырехкомнатная квартира.
— У Ольги дети…
— А у меня что? У меня нет права на собственную квартиру, потому что у меня нет детей?
Сергей сел на край кровати, опустил голову.
— Аня, я не хотел, чтобы все так получилось.
— Как получилось? — она повернулась к нему. — Ты имеешь в виду, что не хотел, чтобы я поняла?
— Я хотел, чтобы ты согласилась добровольно.
— Добровольно съехать из собственного дома, — констатировала она. — Понятно.
Молчание затянулось. Анна механически складывала его вещи, а Сергей сидел и смотрел в пол.
— Знаешь, — сказала она наконец, — самое обидное не в том, что ты меня обманывал. Самое обидное в том, что ты думал, будто я настолько глупая, что не пойму.
— Я не думал, что ты глупая.
— Нет, думал. Иначе не рассчитывал, что я спокойно приму твое предложение съехать.
Она застегнула чемодан, поставила его у двери.
— Что ты делаешь? — спросил Сергей.
— То, что ты просил. Освобождаю квартиру.
— Аня…
— Только не для твоих родителей. Для себя. От тебя.
Она прошла в гостиную, села в кресло. Сергей последовал за ней.
— Послушай, может, мы все-таки найдем компромисс?
— Какой? — устало спросила она.
— Ну… родители поживут в гостиной. Мы с тобой в спальне. Как-то приспособимся.
Анна посмотрела на него долго и внимательно.
— Сережа, ты правда не понимаешь или притворяешься?
— Что не понимаю?
— Дело не в квартире. Дело в том, что ты готов выгнать жену из собственного дома ради родителей. Дело в том, что ты три года жил практически за мой счет и ни разу не сказал спасибо. Дело в том, что ты воспринимаешь меня как временное неудобство, от которого можно избавиться при необходимости.
— Это не так…
— Это так. И самое печальное, что ты сам этого не видишь.
Сергей встал, начал ходить по комнате.
— Хорошо, допустим, ты права. Что ты предлагаешь?
— Ничего не предлагаю. Ты сделал выбор. Теперь живи с ним.
— А как же мы? Наш брак?
Анна грустно улыбнулась.
— Какой брак, Сережа? У нас был договор аренды с интимными услугами. Только я об этом не знала.
— Не говори так.
— Почему? Разве это не правда? Ты получал крышу над головой, быт, секс. Я получала иллюзию семьи. Честный обмен.
Она встала, подошла к окну.
— Знаешь, что самое страшное? Я действительно тебя любила. Три года строила планы на нашу совместную жизнь. Думала о детях, о том, как мы будем стареть вместе. А ты просто ждал удобного случая переселить сюда родителей.
— Я не ждал…
— Ждал. И случай представился. Теперь я не нужна. Более того, я мешаю. Лишний рот, лишние претензии на комфорт.
Сергей остановился перед ней.
— Аня, я не хочу терять тебя.
— Но хочешь, чтобы я съехала.
— Временно…
— Сережа, — она положила руку ему на плечо, — пойми простую вещь. Нельзя одновременно любить человека и просить его освободить собственный дом. Это исключающие друг друга понятия.
— Но родители…
— Родители взрослые люди. Если они не могут решить свои жилищные проблемы без того, чтобы выгонять чужих людей из их квартир, то это их проблемы.
— Чужих людей? Я же твой муж.
— Муж не выгоняет жену из дома. Муж ищет решение, которое устроит всех. Муж защищает жену, а не предает ее интересы.
Анна отошла от окна, села за стол.
— Хочешь знать, что бы сделал муж в такой ситуации?
Сергей молча смотрел на нее.
— Муж сказал бы родителям: «У меня есть жена, и мы живем в ее квартире. Если вы хотите пожить у нас, то только при условии, что будете уважать хозяйку дома и не создавать ей неудобств. А если это вас не устраивает, ищите другие варианты».
— Они бы обиделись.
— И что? Пусть обижаются. Ты взрослый мужчина, у тебя есть жена. Твоя первая обязанность — к ней, а не к родителям.
Сергей сел напротив нее.
— Ты не понимаешь. Они многое для меня сделали…
— Многое сделали? — переспросила Анна. — Что именно? Родили, вырастили, выучили? Так это их родительский долг. За это не нужно расплачиваться всю жизнь.
— Это жестоко.
— Знаешь, что жестоко? Жестоко использовать чувства человека. Жестоко три года изображать любовь, планируя избавиться от человека при первом удобном случае.
Сергей опустил голову.
— Я правда тебя любил.
— Любил? — заметила она смену времени. — Уже в прошедшем времени?
— Люблю, — поправился он. — Но родители…
— Но родители важнее, — закончила за него Анна. — Я поняла. Тогда живи с родителями.
Она встала из-за стола.
— Ты можешь забрать свои вещи завтра. Ключи оставь на столе.
— Аня, подожди. Может, мы еще поговорим?
— О чем? — она обернулась. — О том, как я должна радоваться тому, что меня выгоняют из собственного дома? О том, как это все временно? О том, как ты меня любишь, но родители важнее?
— Я думал, ты поймешь…
— Я поняла, — кивнула она. — Поняла, что три года жила с человеком, который считает меня временной попутчицей. Поняла, что была наивной дурой, которая принимала расчет за любовь.
Анна прошла к двери, взялась за ручку.
— Знаешь, Сережа, спасибо тебе.
— За что? — удивился он.
— За то, что показал мне, кто ты есть на самом деле. Лучше поздно, чем никогда.
Она открыла дверь.
— Твои родители могут начинать жить с тобой хоть завтра. Но не здесь.
— То есть ты меня выгоняешь?
— Я освобождаю тебя от тягостной необходимости жить с женой, когда нужно заботиться о родителях, — сказала она спокойно. — Теперь ты сможешь посвятить им всю свою жизнь, ни на кого не отвлекаясь.
— Аня…
— До свидания, Сергей.
Она закрыла дверь, прислонилась к ней спиной. В квартире стало очень тихо. Тишина показалась ей не пустой, а освобождающей.
Анна прошла на кухню, поставила чайник. Пока вода закипала, она стояла у окна и смотрела на город. Впервые за три года она была дома одна. Впервые за три года это был именно ее дом, а не место, где она жила с мужем.
Чайник засвистел. Она заварила чай, села за стол с чашкой в руках.
Телефон зазвонил через полчаса. Сергей.
— Аня, я забыл сказать. Родители приедут послезавтра. Им некуда деваться.
— Приедут к тебе, — ответила она. — А ты где будешь жить — твоя проблема.
— Но квартира большая…
— Квартира моя. И я решаю, кто в ней живет.
— Ты же не выбросишь стариков на улицу.
— Я не выбрасываю, — спокойно сказала Анна. — Я просто не впускаю. Это разные вещи.
— Они же не знают…
— Тогда расскажи им. Расскажи, что твоя жена оказалась не такой покладистой, как вы рассчитывали.
Она отключила телефон, выключила звук.
Вечером позвонила лучшая подруга.
— Лена, привет. Слушай, а ты не знаешь хорошего адвоката по разводам?
— Аня? Что случилось?
— Ничего особенного, — улыбнулась Анна, глядя в окно. — Просто поняла, что три года жила не с мужем, а с квартирантом. Пора наводить порядок.
За окном зажигались огни. Город жил своей жизнью, полной возможностей. И впервые за долгое время Анна почувствовала, что она — часть этой жизни, а не заложница чужих планов.
Завтра она поменяет замки. Послезавтра — подаст на развод. А пока что просто посидит в своем доме, попьет чай и подумает о будущем, которое наконец-то снова принадлежит только ей.
