— Ваша свекровь уже оформила дарственную на вашего мужа, — сухо произнёс нотариус, протягивая мне документы через стол. — Три дня назад.
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. В ушах зазвенело, а перед глазами всё поплыло. Три дня назад. Именно тогда Елена Павловна, моя свекровь, так настойчиво звала нас с Андреем к себе на дачу «покушать шашлыков и отдохнуть от городской суеты». А я, наивная дура, ещё и обрадовалась — неужели наконец-то приняла меня в семью после пяти лет брака.
— Но как же так? — выдавила я из себя, сжимая в руках папку с бесполезными теперь документами. — Мы же договаривались… Она обещала…
Нотариус пожал плечами. Ему было всё равно. Для него это была просто очередная сделка, очередной рабочий день. А для меня рушился целый мир.
Я вышла из нотариальной конторы на подгибающихся ногах. Майское солнце слепило глаза, но я его не чувствовала. В голове крутилась только одна мысль: как она могла? Как Андрей мог?
Телефон в сумке завибрировал. Муж. Я не стала отвечать. Потом ещё раз. И ещё. На пятый звонок всё же взяла трубку.
— Танюш, ты где? — голос Андрея звучал обеспокоенно. Или мне только показалось?
— У нотариуса была, — ответила я максимально спокойно, хотя внутри всё кипело.
Пауза. Долгая такая пауза, после которой становится ясно — человек знает, о чём речь.
— Тань, давай дома поговорим, — наконец выдавил он.
— Давай, — согласилась я и отключилась.
До дома я добиралась как в тумане. В метро, глядя на своё отражение в тёмном стекле, думала о том, как же я была слепа. Ведь все признаки были налицо.
Началось всё полгода назад, когда свекровь вдруг расщедрилась и предложила нам переехать жить к ней. У Елены Павловны была огромная трёхкомнатная квартира в центре города — наследство от покойного мужа, крупного чиновника. Жила она там одна, изредка приезжал младший сын Игорь, но он больше времени проводил за границей.
— Зачем вам ютиться в съёмной однушке на окраине? — говорила она тогда, расточая улыбки. — У меня места хватит всем. И внуков дождусь наконец-то!
Я сопротивлялась. Что-то внутри подсказывало — не надо. Но Андрей так обрадовался! Его глаза горели, он строил планы, как обустроит свой кабинет в комнате с видом на парк, как здорово будет жить в центре, рядом с работой.
— Танюш, ну что ты как маленькая? — убеждал он меня. — Мама же от чистого сердца предлагает! Она одинокая женщина, ей скучно одной в такой большой квартире.
Одинокая женщина. Ха! Елена Павловна была кем угодно, но только не одинокой беспомощной старушкой. В свои шестьдесят два она выглядела максимум на пятьдесят, ходила на фитнес, встречалась с подругами в дорогих ресторанах и дважды в год ездила отдыхать за границу. А ещё у неё был железный характер и привычка всё контролировать.
Но Андрей так просил, так уговаривал, что я сдалась. В конце концов, подумала я, может, если мы будем жить вместе, она меня наконец полюбит? Может, увидит, какая я хорошая жена её сыну?
Какая же я была дура.
Первый месяц совместной жизни прошёл относительно спокойно. Елена Павловна была сама любезность — интересовалась моей работой, хвалила мою стряпню, даже пару раз сходила со мной по магазинам. Я начала расслабляться, думать, что всё наладилось.
А потом начались «мелочи». То я не так помыла полы («Танечка, у нас в семье принято мыть специальным средством, я тебе покажу»), то не туда поставила чашки («Милая, это сервиз из Богемского стекла, ему сто лет, нужно аккуратнее»), то готовлю не то («Андрюшенька любит котлеты с добавлением манки, а не хлеба, я научу тебя»).
Каждый день — новое замечание. Каждый день — новый урок «как правильно». При этом всё подавалось с такой заботливой улыбкой, что придраться было невозможно. А Андрей? Андрей не замечал. Или делал вид, что не замечает.
— Мам, не учи Таню, она и так прекрасно справляется, — максимум, что я от него слышала.
— Ой, Андрюшенька, я же хочу как лучше! Танечка не обижается, правда, милая? — тут же парировала свекровь, глядя на меня своими холодными серыми глазами.
И я кивала. Улыбалась. Терпела.
Через три месяца Елена Павловна заговорила о внуках.
— Танечка, вам уже по тридцать лет. Не пора ли подумать о детях? Я не молодею, хочется понянчить внуков, пока силы есть.
— Мы планируем, Елена Павловна, просто хотим сначала встать покрепче на ноги, — отвечала я.
— Встать на ноги? — она подняла брови. — Но вы же живёте у меня бесплатно, копите деньги. Андрюша хорошо зарабатывает. Чего вам ещё не хватает?
Мне не хватало своего дома. Своего пространства. Возможности пройтись по квартире в халате, а не в «приличном виде». Возможности поваляться с мужем на диване, не думая, что сейчас зайдёт свекровь с очередным замечанием.
Но я молчала. А что говорить? Что её родной сын превратился в маменькиного сыночка, который боится слово поперёк сказать? Что я чувствую себя не женой, а прислугой в этом доме?
А потом началась история с квартирой. Месяц назад Елена Павловна вдруг заговорила о том, что хочет оформить дарственную.
— Я уже немолода, мало ли что может случиться. Хочу, чтобы всё было оформлено как положено. Квартиру поделю между сыновьями поровну.
— Мам, да что ты такое говоришь! Ты ещё сто лет проживёшь! — воскликнул тогда Андрей.
— Тьфу-тьфу-тьфу, не каркай! Но подумать о будущем нужно. Танечка, вы же меня поддержите?
Я кивнула. А что ещё оставалось?
И вот тут свекровь сыграла свою главную карту.
— Но есть одно условие. Я хочу, чтобы вы подарили мне внуков. Двоих, минимум. И чтобы я принимала участие в их воспитании. Если через год у вас не будет хотя бы одного ребёнка, я передумаю насчёт дарственной.
Это был ультиматум. Чистой воды шантаж. Но Андрей почему-то этого не увидел. Или не захотел увидеть.
— Мам, ну что ты такое говоришь! Конечно, у нас будут дети! Правда, Тань?
Я смотрела на него и не узнавала. Где тот мужчина, который пять лет назад на коленях делал мне предложение? Который обещал носить на руках и защищать от всего мира?
— Андрей, твоя мама ставит условия. Это неправильно, — попыталась я вечером поговорить с ним.
— Тань, ну что тут неправильного? Мы и так хотим детей. А мама просто волнуется, она же одна, ей хочется семью, внуков. Это нормально.
— Нормально — это когда не ставят ультиматумы!
— Какие ультиматумы? Тань, ты преувеличиваешь. Мама просто неудачно выразилась.
Я сдалась. Как всегда.
А неделю назад случилось то, что окончательно открыло мне глаза. Я вернулась с работы раньше обычного — отпустили после планёрки. Ключ в замке повернула тихо, по привычке, чтобы не потревожить свекровь, если она отдыхает.
И услышала голоса из кухни.
— …она тебе не пара, Андрюша. Пять лет, и ни одного ребёнка! Да она, наверное, вообще не может! — это говорила свекровь.
— Мам, ну что ты такое говоришь? Врачи сказали, что у нас всё в порядке, — отвечал Андрей, но как-то неуверенно.
— Врачи могут ошибаться. Или она тебе не всё рассказывает. Знаешь, я тут подумала… Может, вам стоит развестись? Ты ещё молодой, найдёшь себе нормальную жену, которая родит тебе наследников.
Я замерла в коридоре. Сердце бешено колотилось.
— Мам, ты что! Я люблю Таню!
— Любовь приходит и уходит, а семья остаётся. Подумай об этом. И потом, если разведётесь, квартира останется тебе. Я позабочусь об этом. У меня есть знакомый адвокат, он всё устроит.
— Мама, прекрати! Я не буду разводиться с Таней!
— Ну, как знаешь. Но дарственную я оформлю только на тебя. Так будет правильнее. А там видно будет.
Я тихо выскользнула из квартиры. Полчаса сидела на лавочке во дворе, переваривая услышанное. Потом вернулась, громко хлопнув дверью, изобразив, что только пришла.
— Танечка, ты сегодня рано! — свекровь встретила меня с милой улыбкой. — Я как раз собиралась готовить ужин. Поможешь?
Я помогла. Улыбалась. Болтала о работе. А внутри всё кипело.
Вечером попыталась поговорить с Андреем.
— Слушай, может, нам всё-таки стоит подумать о своём жилье? Снять квартиру или взять ипотеку?
— Тань, ты что? Зачем нам лишние расходы? У мамы тут так хорошо, места всем хватает.
— Но это не наш дом. Мы тут как… как гости вечные.
— Танечка, не говори глупостей! Вы мне не гости, вы — семья! — вмешалась свекровь, которая как раз проходила мимо. Удивительное у неё было свойство — появляться в самый неподходящий момент.
И вот сегодня я узнала правду. Дарственная оформлена. Только на Андрея. Три дня назад, когда мы были на даче. Когда свекровь подливала мне чай и расспрашивала о планах на будущее. Когда я, дура наивная, думала, что лёд тронулся.
Дома Андрей ждал меня в гостиной. Сидел на диване, уткнувшись в телефон. Поднял голову, когда я вошла.
— Тань, давай поговорим спокойно, — начал он.
— Давай, — я села в кресло напротив. — Рассказывай. Про дарственную.
Он вздохнул, потёр лицо руками.
— Мама считает, что так будет правильнее. На одного человека оформить проще, меньше бумажной волокиты. А потом, когда понадобится, перепишем на нас обоих.
— Когда понадобится? — я смотрела на него и не верила своим ушам. — Андрей, ты правда в это веришь?
— А что тут такого? Мама не чужая нам!
— Мне — чужая. Она ясно дала понять, что я тут временно. Пока не рожу наследников или пока ты не найдёшь замену получше.
— Таня, ты преувеличиваешь!
— Я слышала ваш разговор на кухне неделю назад, — выпалила я.
Он побледнел.
— Ты подслушивала?
— Я пришла домой раньше. Не специально услышала. Твоя мама предлагала тебе со мной развестись.
— Но я же отказался!
— Ты отказался? Андрей, ты промолчал, когда она оформила дарственную только на тебя! Ты молчишь, когда она каждый день унижает меня! Ты всегда молчишь!
— Таня, не накручивай! Мама просто… она просто заботится обо мне. О нас!
— О вас. Не обо мне.
В дверях появилась Елена Павловна. Конечно, куда же без неё.
— Я слышу, вы ссоритесь. Всё из-за дарственной? Танечка, милая, ну что вы так переживаете? Вы же семья, какая разница, на кого оформлено?
Я встала.
— Большая разница, Елена Павловна. Особенно если вы считаете, что я вашему сыну не пара.
Она изобразила удивление.
— Я такого никогда не говорила!
— Говорили. Неделю назад на кухне.
Маска слетела. Свекровь выпрямилась, глаза стали холодными.
— Подслушивать нехорошо, Татьяна.
— А манипулировать сыном и строить козни невестке — хорошо?
— Я защищаю интересы своей семьи!
— А я, по-вашему, не семья?
— Вы пока ничего не сделали, чтобы стать семьёй! Пять лет — и ни одного ребёнка!
— Мы сами решим, когда нам заводить детей!
— В моём доме будете жить по моим правилам!
— Вот именно! В вашем доме! — я повернулась к Андрею, который сидел, уткнувшись взглядом в пол. — Я ухожу. Пожелаю у Марины, пока не найду квартиру.
— Тань, не надо! Тань, давай поговорим! — он вскочил с дивана.
— О чём говорить, Андрей? Ты сделал свой выбор. Три дня назад у нотариуса.
Я пошла в спальню собирать вещи. Много у меня тут не было — понимала, что это не мой дом. Пока складывала в чемодан одежду, Андрей стоял в дверях и что-то говорил. Про любовь, про то, что всё наладится, про то, что мама просто сложный человек.
А я молчала. Мне больше нечего было ему сказать.
Когда я выкатывала чемодан в коридор, Елена Павловна стояла у двери.
— Одумайтесь, Татьяна. Куда вы пойдёте? У вас ведь ничего нет. Ни квартиры, ни денег толком.
— Зато у меня есть самоуважение, — ответила я.
— Самоуважением сыт не будешь!
— А унижениями — тем более.
Она хмыкнула.
— Гордячка. Посмотрим, что вы запоёте через месяц. Андрюша, ты что стоишь? Останови жену!
Но Андрей молчал. Стоял бледный и молчал.
Я вышла из квартиры и аккуратно закрыла за собой дверь. Всё. Конец.
В лифте позвонила Марине, подруге.
— Мариш, можно я к тебе на пару дней?
— Что случилось? — сразу встревожилась она.
— Ушла от Андрея.
— Приезжай. Сейчас чай поставлю.
Пока ехала в такси, думала о том, что, наверное, должна плакать. Но слёз не было. Была только пустота и странное чувство освобождения.
Марина встретила меня в дверях, обняла, затащила в квартиру.
— Рассказывай!
Я рассказала. Всё. Про свекровь, про дарственную, про подслушанный разговор.
— Вот змея! — возмутилась подруга. — И Андрей хорош! Тряпка!
— Он не плохой, — почему-то захотелось защитить мужа. — Просто слабый. Всю жизнь под маминым каблуком.
— Тань, а может, ещё не поздно всё исправить? Поговорить?
— С кем? С ним? Он даже не попытался меня остановить. С ней? Она меня ненавидит.
— Почему ненавидит-то?
— Потому что я не такая, как она хотела. Не рожаю наследников по заказу, имею своё мнение, не прогибаюсь.
Телефон завибрировал. Андрей. Я сбросила.
— Ответь, — посоветовала Марина.
— Зачем? Всё уже сказано.
Прошла неделя. Я сняла маленькую студию на окраине, перевезла вещи, которые Андрей привёз в коробках. Сам не приехал, передал через друга. Трус.
На работе никто ничего не заметил. Я улыбалась, шутила, делала проекты. А вечерами сидела в своей студии и думала — правильно ли поступила?
Марина говорила — правильно. Мама, которой я наконец-то всё рассказала, говорила — правильно. А я сомневалась.
Через две недели позвонил Андрей.
— Тань, давай встретимся. Поговорим.
— О чём?
— О нас. Я… я понял, что был неправ.
Мы встретились в кафе. Он похудел, осунулся. Под глазами — круги.
— Тань, прости меня. Я был идиотом.
— Был?
— Есть. Мама… она действительно перегибает палку. Я поговорил с ней. Сказал, что если ты не вернёшься, я тоже уйду.
— И что она ответила?
— Сказала, что я дурак. Что ты меня бросила при первой трудности. Что нормальная жена так не поступает.
— А что ты думаешь?
— Я думаю, что нормальный муж не допустил бы такой ситуации. Тань, вернись. Мы снимем квартиру, будем жить отдельно.
— А дарственная?
— К чёрту дарственную! Мне ты важнее!
Я смотрела на него и думала — верить или нет? Любила ли я его ещё? Да. Могла ли простить? Не знаю.
— Андрей, ты пять лет выбирал между мной и мамой. И всегда выбирал её. Что изменилось сейчас?
— Я понял, что потеряю тебя. Насовсем.
— А раньше не понимал?
— Думал, ты всегда будешь рядом. Что ты меня любишь и простишь всё.
— Любовь — это не индульгенция. Это работа двоих. А работал только я.
— Дай мне шанс исправиться!
— Андрей, а ты сможешь? Сможешь сказать маме «нет»? Сможешь защитить меня, когда она опять начнёт?
— Смогу!
— А если она заболеет? Или пригрозит лишить наследства?
Он молчал. И в этом молчании был ответ.
— Андрей, иди домой. К маме.
— Тань!
— Мы оба знаем, что ничего не изменится. Ты не можешь идти против неё. Это не твоя вина, тебя так воспитали. Но я больше не могу и не хочу это терпеть.
Он ушёл, сутулясь. А я осталась допивать остывший кофе.
Прошёл месяц. Я подала на развод. Андрей не сопротивлялся. Свекровь прислала сообщение: «Надеюсь, вы довольны. Вы разрушили семью».
Я не ответила. Какой смысл объяснять человеку, который не хочет слышать?
А вчера встретила общую знакомую. Она рассказала, что Елена Павловна нашла Андрею невесту. Дочку своей подруги, молоденькую, только институт закончила.
— Представляешь, уже и свадьбу назначили! Через два месяца! — тараторила знакомая.
— Быстро, — только и сказала я.
— А ты как? Не жалеешь?
— Нет. Ни капли.
И это была правда. Я не жалела. Да, было больно. Да, я любила Андрея. Но я любила того Андрея, который существовал в моём воображении. Сильного, решительного, способного защитить.
А реальный Андрей был другим. И это не его вина. Это данность, с которой я не смогла и не захотела мириться.
Сегодня утром мне позвонил Игорь, младший сын Елены Павловны. Мы с ним почти не общались, он редко бывал в России.
— Таня? Это Игорь. Можно встретиться?
— Зачем? — удивилась я.
— Хочу извиниться. За семью.
Мы встретились в том же кафе, где я последний раз виделась с Андреем.
— Я знаю всю историю, — начал Игорь без предисловий. — Андрей рассказал. И я хочу извиниться за мать. Она… она всегда такая была. Контролирующая, манипулирующая.
— Почему ты уехал? — спросила я.
— Поэтому и уехал. Не хотел жить по её указке. Андрей не смог вырваться. Слишком привязан к ней.
— И к квартире.
— И к квартире, да. Знаешь, я предупреждал его, когда вы поженились. Говорил — живите отдельно. Но он не послушал. Думал, справится.
— Никто не справится с твоей мамой.
— Это да. Она даже отца построила в своё время. Он, правда, сбегал от неё на работу.
— А новая невеста?
— Идеальный вариант для мамы. Молодая, без своего мнения, готовая рожать и молчать.
— Пусть им будет счастливо.
— Сомневаюсь. Но это уже не твои проблемы.
— Точно не мои.
Мы ещё немного поговорили. Игорь оказался нормальным, адекватным человеком. Жаль, что мы раньше не общались. Может, он бы поддержал меня, и всё было бы иначе.
А может, и нет. Может, всё случилось так, как должно было случиться.
Вечером я сидела в своей маленькой студии, пила чай и смотрела в окно. За окном шёл дождь, по стеклу стекали капли.
Мне не было грустно. Мне было спокойно. Впервые за долгое время.
Телефон пиликнул. СМС от неизвестного номера: «Таня, это Андрей. Пишу с нового номера. Мама заставила сменить, чтобы я тебе не писал. Прости меня за всё. Я знаю, что не заслуживаю прощения. Но знай — я любил тебя. По-своему, неправильно, но любил. Будь счастлива.»
Я прочитала, подумала и удалила сообщение. А потом заблокировала и этот номер.
Прошлое должно оставаться в прошлом. А у меня впереди — целая жизнь. Моя жизнь. Без свекрови, без слабовольного мужа, без унижений.
Свободная жизнь.
И знаете что? Она стоила того, чтобы за неё бороться. Стоила того, чтобы уйти, хлопнув дверью. Стоила того, чтобы начать всё заново.
Я встала, подошла к зеркалу, посмотрела на своё отражение. Уставшее лицо, но глаза живые. Не потухшие, как были последние месяцы в том доме.
— Всё будет хорошо, — сказала я своему отражению.
И впервые за долгое время поверила в это.
