— Я больше не могу так жить! — Лариса швырнула на стол папку с документами прямо перед носом у свекрови. — Это договор купли-продажи моей квартиры, которую я унаследовала от бабушки!
Тамара Ивановна медленно подняла глаза от вязания. В её взгляде читалось холодное удовлетворение, хотя губы изображали удивление.
— И что же ты хочешь этим сказать, дорогая? — спросила она, откладывая спицы.
Лариса стояла посреди гостиной, сжимая кулаки. Три года она терпела. Три года унижений, манипуляций и постоянного контроля. Но сегодня всё изменится.
— Квартира продана! Деньги уже на моём счету! И знаете что? Мы с Павлом покупаем собственное жильё!
Свекровь усмехнулась, поправляя очки на переносице.
— Павел об этом знает?
— Конечно! Мы всё обсудили!
Это была ложь. Павел понятия не имел о продаже квартиры. Лариса планировала поставить его перед фактом — иначе он никогда не решится уйти из-под материнского крыла.
Тамара Ивановна встала, медленно подошла к невестке. Её движения были размеренными, словно у хищницы, загоняющей жертву.
— Милая моя, ты же понимаешь, что Павлик никогда не согласится меня бросить? Он хороший сын!
— Он взрослый мужчина! Ему тридцать пять лет!
— Возраст тут ни при чём! — отрезала свекровь. — Семья — это святое! А ты хочешь её разрушить!
Лариса почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Сколько раз она слышала эти слова? Сколько раз пыталась объяснить, что семья — это она и Павел, а не вечная привязка к маме?
— Знаете что, Тамара Ивановна? Мне всё равно, что вы думаете! Решение принято!
В этот момент хлопнула входная дверь. Павел вернулся с работы раньше обычного. Лариса напряглась — она планировала поговорить с ним наедине, без свекрови.
— Что за крики? — он вошёл в гостиную, устало расстёгивая пиджак.
— Твоя жена решила нас разлучить! — тут же бросилась к сыну Тамара Ивановна. — Она продала квартиру!
Павел замер, переводя взгляд с матери на жену.
— Какую квартиру?
— Мою! От бабушки! — Лариса подошла к мужу. — Паш, послушай меня…
— Ты продала квартиру без моего ведома?
— Она моя была! На моё имя записана!
— Но мы же семья! Как ты могла не посоветоваться?
Тамара Ивановна победно улыбнулась, устраиваясь в кресле. Она знала — сын всегда встанет на её сторону.
— Я пыталась с тобой говорить! — Лариса чувствовала, как план рушится. — Сколько раз предлагала переехать! Ты всегда отвечал: «Потом, не сейчас, мама расстроится»!
— Потому что это правда! Как я могу бросить маму одну?
— Она не одна! У неё есть сестра, подруги! Она вполне самостоятельная женщина!
— Не смей так говорить о моей матери!
Лариса отступила на шаг. В глазах Павла она увидела то, чего боялась больше всего — он выбрал сторону.
— Значит, так… — она достала из сумки ещё одну папку. — Тогда вот тебе ещё новость. Я подала на развод!
Тишина повисла в комнате, как туман. Павел побледнел, схватился за спинку стула.
— Ты… что?
— Развод, Павел! Я устала быть третьей лишней в вашей с мамой идиллии!
— Лариса, не горячись… — Тамара Ивановна встала, но в её голосе не было сочувствия. — Подумай хорошенько!
— Я думала три года! Хватит!
Лариса прошла в спальню, начала собирать вещи. Руки дрожали, но решимость не покидала её. Она заранее сняла квартиру, перевезла туда самое необходимое. Осталось только забрать последние вещи и уйти.
Павел вошёл следом, закрыл дверь.
— Лар, давай поговорим спокойно…
— О чём? О том, как твоя мать третий год превращает мою жизнь в кошмар?
— Она не такая плохая…
— Не такая плохая? — Лариса повернулась к нему. — Она проверяет мой телефон! Читает переписку! Критикует всё, что я делаю!
— Мама просто заботится…
— Заботится? Она вчера выкинула моё платье, потому что оно ей показалось слишком откровенным!
— Ну, оно действительно было коротковатым…
Лариса не выдержала, села на кровать. Слёзы наконец прорвались.
— Ты даже не пытаешься меня понять…
Павел сел рядом, попытался обнять, но она отстранилась.
— Я люблю тебя, Лар…
— Но маму любишь больше!
— Это разная любовь!
— Да? А почему тогда её мнение всегда важнее моего?
Павел молчал. Лариса встала, продолжила собирать вещи.
— Знаешь, что самое обидное? Я думала, мы команда. Что мы вместе против всего мира. А оказалось — я одна!
— Не уходи… Давай попробуем всё исправить!
— Как? Твоя мать никогда не изменится! А ты никогда не встанешь на мою сторону!
В дверь постучали. Конечно, Тамара Ивановна не могла оставить их наедине надолго.
— Павлик, всё в порядке?
— Да, мам, сейчас выйдем!
Лариса усмехнулась, застёгивая чемодан.
— Вот видишь? Даже сейчас она контролирует!
— Она волнуется…
— Она манипулирует! И ты этого не видишь!
Лариса вышла из спальни. Тамара Ивановна стояла в коридоре, загораживая путь к выходу.
— Куда же ты, милая? Неужели из-за пустяка готова разрушить семью?
— Пустяка? Вы считаете моё счастье пустяком?
— Счастье? — свекровь рассмеялась. — Детка, ты просто избалованная эгоистка! Не ценишь, что имеешь!
— Что я имею? Статус прислуги в собственном доме?
— В моём доме! — резко поправила Тамара Ивановна. — Не забывай, чья это квартира!
— Вот именно! И я больше не хочу жить в ВАШЕМ доме по ВАШИМ правилам!
Лариса попыталась пройти, но свекровь не двигалась.
— Пропустите меня!
— Павел, скажи что-нибудь своей жене!
Павел стоял в дверях спальни, разрываясь между двумя женщинами. Лариса смотрела на него с надеждой — может быть, хоть сейчас…
— Мам, пропусти её…
— Что? Ты на её стороне?
— Я ни на чьей стороне! Просто… пусть идёт, если хочет!
Удар был неожиданным. Лариса думала, он попытается её остановить, будет бороться за их брак. А он просто сдался.
Тамара Ивановна нехотя отошла в сторону. Лариса прошла к двери, обернулась в последний раз.
— Знаете, я вам даже благодарна. Вы открыли мне глаза на то, каким слабым человеком я вышла замуж!
— Не смей так говорить о моём сыне!
— А что, правда глаза колет? Вы вырастили не мужчину, а вечного мальчика, который не может без мамочки шагу ступить!
— Уходи! — крикнула Тамара Ивановна. — И не возвращайся!
— С удовольствием!
Лариса вышла, хлопнув дверью. В лифте она позволила себе расплакаться. Три года жизни — насмарку. Но лучше три года, чем вся жизнь.
В новой квартире было пусто и тихо. Лариса села на пол посреди гостиной, обхватила колени руками. Свобода оказалась страшной — теперь она совсем одна.
Телефон завибрировал. Сообщение от Павла: «Давай встретимся, поговорим».
Она не ответила. Потом ещё одно: «Мама ушла к сестре. Приезжай домой».
Домой? Какой дом? Тот, где она была никем?
«Нет», — написала она. — «Всё кончено».
«Но я же люблю тебя!»
«Этого мало».
Она выключила телефон. Завтра нужно будет пойти к юристу, ускорить процесс развода. А сегодня… Сегодня она просто будет плакать.
Утром её разбудил настойчивый звонок в дверь. Лариса накинула халат, посмотрела в глазок. Павел.
— Лар, открой! Я знаю, что ты дома!
Она не двигалась. Пусть стоит.
— Пожалуйста! Мне нужно с тобой поговорить!
— Уходи, Павел!
— Я не уйду, пока мы не поговорим!
Лариса вздохнула, открыла дверь, но не сняла цепочку.
— Говори!
— Впусти меня!
— Нет! Говори так или уходи!
Павел выглядел помятым, небритым. Видимо, ночь выдалась тяжёлой.
— Я поговорил с мамой. Сказал, что если ты не вернёшься, я тоже уйду!
— И что она ответила?
— Сказала, что я предатель. Что отец бы мной гордился…
— Отца нет уже десять лет!
— Я знаю! Но она всегда им манипулирует!
Лариса смотрела на мужа. Жалость боролась с разочарованием.
— И что ты хочешь?
— Вернись! Мама обещала не вмешиваться!
— Обещала? Как мило! А через неделю всё вернётся на круги своя!
— Нет! Я буду твоей защитой!
— Ты? — Лариса горько усмехнулась. — Ты три года не мог мне защитой быть!
— Я изменюсь!
— Люди не меняются, Павел. Особенно такие, как ты!
Она начала закрывать дверь, но он вставил ногу.
— Подожди! А как же наши планы? Дети?
— Какие дети? Ты серьёзно думаешь, я рожу ребёнка в дом, где правит твоя мать?
— Но мы же можем переехать!
— Можем? Мы могли три года назад! Два года назад! Год назад! Но ты всегда находил отговорки!
— Теперь не найду!
— Слишком поздно!
Она захлопнула дверь. Павел ещё долго стоял за ней, уговаривал, просил, даже плакал. Но Лариса включила музыку в наушниках и занялась уборкой.
Через неделю пришла Тамара Ивановна. Лариса даже дверь не открыла.
— Я знаю, ты меня слышишь! — кричала свекровь. — Ты разрушила моего сына! Он не ест, не спит!
Лариса сидела на кухне, пила чай. Пусть кричит.
— Что ты за женщина такая? Бросить мужа из-за ерунды!
Ерунды. Три года ада — ерунда.
— Он найдёт себе другую! Лучше тебя! Которая будет ценить семью!
«Найдёт», — подумала Лариса. — «С такой мамашей только чудо какое-нибудь согласится».
Соседи начали выглядывать из квартир. Тамара Ивановна наконец ушла, пообещав, что Лариса ещё пожалеет.
Развод прошёл быстро. Павел не сопротивлялся, подписал все документы. На последнем заседании он выглядел осунувшимся, постаревшим.
— Ты счастлива? — спросил он после суда.
— Свободна! А это уже немало!
— Я буду ждать…
— Не надо!
— Буду! Ты одумаешься!
Лариса пожала плечами, села в такси. В зеркале заднего вида она видела, как он стоит на ступеньках суда — потерянный, одинокий.
Прошло полгода. Лариса устроилась на новую работу, начала ходить на танцы, встретила интересного мужчину. Жизнь налаживалась.
Однажды в торговом центре она столкнулась с бывшей коллегой Павла.
— Лариса? Ты? Как дела?
— Отлично! А что Павел?
— Ох, не говори! Такая история!
— Что случилось?
— Мать его с ума сводит! Он пытался встречаться с девушкой из нашего отдела, так Тамара Ивановна такой скандал устроила! Пришла на работу, при всех назвала её охотницей за квартирой!
Лариса покачала головой. Всё как она и предполагала.
— Девушка сбежала?
— Ещё бы! Кто такое выдержит? А Павел теперь вообще замкнулся! Только работа-дом, дом-работа!
— Жаль его…
— Да уж! Говорят, он тебя до сих пор ждёт!
— Напрасно!
Дома Лариса думала о бывшем муже. Может, стоило бороться? Попытаться достучаться? Но нет — нельзя спасти того, кто не хочет спасаться.
Через год она вышла замуж второй раз. Свадьба была скромной, но весёлой. Новый муж, Игорь, был сиротой — никакой свекрови!
На улице она иногда встречала Павла. Он старался сделать вид, что не замечает её, но она видела его взгляды. В них была тоска и сожаление.
Однажды позвонил незнакомый номер.
— Алло?
— Лариса? Это Вера, сестра Тамары Ивановны!
— Здравствуйте… А что случилось?
— Тамара в больнице. Инсульт. Просила передать Павлу, но он трубку не берёт!
— Мы давно не общаемся…
— Знаю! Но может, вы знаете, где он?
— Попробуйте на работе…
Лариса положила трубку. Часть её злорадствовала — вот и дождалась старая ведьма! Но другая часть сочувствовала Павлу.
Вечером она всё-таки написала ему: «Твоя мама в больнице. Звонила её сестра».
Ответ пришёл через час: «Спасибо. Я уже там».
Больше они не общались.
Прошло ещё два года. У Ларисы родилась дочка. Счастливая, она гуляла с коляской в парке, когда увидела знакомую фигуру на лавочке.
Павел сидел один, кормил голубей. Постаревший, с проседью в волосах.
Она хотела пройти мимо, но он поднял голову, увидел её.
— Лариса…
— Привет, Павел!
Он посмотрел на коляску, грустно улыбнулся.
— Поздравляю! Девочка?
— Да!
— Красивая, наверное… Вся в маму!
— Спасибо! Как ты?
— Нормально! Мама после инсульта плохо ходит, почти не говорит…
— Мне жаль…
— Знаешь, она перед больницей сказала странную вещь. Что я должен тебя вернуть. Что была неправа…
Лариса молчала. Слишком поздно для раскаяния.
— Но ты уже счастлива, да?
— Да, Павел. Счастлива!
— Я рад за тебя! Правда!
Он встал, хотел уйти, но обернулся.
— Знаешь, я часто думаю — что было бы, если б я тогда выбрал тебя?
— Ничего хорошего! Твоя мать нас бы всё равно разлучила!
— Может быть… А может, я стал бы сильнее!
— Может быть… Но мы этого не узнаем!
Павел кивнул, пошёл прочь. Лариса смотрела ему вслед. Жалость и облегчение смешались в душе. Она сделала правильный выбор тогда, три года назад.
Дочка заплакала. Лариса наклонилась к коляске, поправила одеяльце.
— Всё хорошо, малышка! Мама рядом! И никто, слышишь, никто не посмеет сделать тебя несчастной! Даже я сама!
Она покатила коляску дальше, оставляя прошлое позади. Впереди ждала жизнь — своя, настоящая, без токсичной свекрови и слабого мужа.
А Павел ещё долго сидел на лавочке, думая о том, что упустил. Дома его ждала больная мать, требующая постоянного ухода. Он нанял сиделку, но Тамара Ивановна её не признавала — только сын должен был за ней ухаживать.
Иногда, в редкие моменты просветления, она пыталась что-то сказать, показывала на фотографию, где они втроём — Павел, Лариса и она. Слёзы текли по её щекам.
Поздно. Слишком поздно для прощения, для исправления ошибок. Павел убирал фотографию в ящик — больно было смотреть на счастливые лица. Тогда им казалось, впереди целая жизнь.
Жизнь действительно была. Только у каждого — своя.
