Первый год замужества был как сказка. Мы с Дмитрием купили двушку в ипотеку, обставили, жили душа в душу.
По вечерам готовили вместе, смотрели фильмы, гуляли в парке. Я думала — вот оно, семейное счастье.
Квартира была наша общая мечта. Копили на первоначальный взнос два года, выбирали район, этаж, планировку.
Когда наконец получили ключи, радовались как дети. Дима носил меня на руках через порог, мы пили игристое прямо на голом полу среди коробок с вещами.
— Теперь у нас есть свой дом, — говорил он, обнимая меня. — Наше маленькое королевство.
И правда было королевство. Уютная спальня, просторная гостиная, кухня с большим окном. Никто не мешал, никто не вмешивался. Мы были счастливы.
По выходным ходили в кино, в кафе, к друзьям в гости. У меня была работа в банке, у Димы — в строительной компании. Зарплат хватало на ипотеку и нормальную жизнь. Строили планы завести детей через пару лет, когда окончательно встанем на ноги.
Родители Димы жили в своей двушке на другом конце города. Приезжали в гости раз в месяц, я готовила обед, мы мило общались. Галина Петровна, свекровь, хвалила мою стряпню. Владимир Николаевич, свекр, рассказывал анекдоты. Золовка Оксана изредка заглядывала — она жила в родительской квартире, работала в салоне красоты.
Все было просто и правильно.
Все изменилось в конце второго года брака. Галина Петровна начала жаловаться на боли в коленях. Сначала списывали на возраст — ей было пятьдесят восемь. Но боли усиливались.
— Доктор сказал, артроз коленных суставов с осложнениями, — звонил Дима после очередного визита к родителям. — Мама еле ходит, стоять не может. Готовить для нее мука.
Я сочувствовала. Действительно, тяжело болеть в таком возрасте.
— А что врачи говорят? — спрашивала я.
— Хроническое заболевание. Можно облегчить состояние, но полностью не вылечить. Ей нужен покой, правильное питание, помощь в быту.
Через неделю Дима приехал с предложением:
— Танечка, я тут подумал… А что, если маму к нам на время перевезти? Ей одной тяжело, а папа на работе до вечера. Ты же дома раньше меня, поможешь ей. Временно, пока не полегчает.
Я не могла отказать. Женщина болеет, нуждается в помощи. Я же не бессердечная.
— Конечно, — согласилась я. — Привозите.
— Спасибо, родная, — Дима обнял меня. — Знал, что ты не откажешь. У тебя такое доброе сердце.
На следующий день они привезли Галину Петровну с тремя сумками вещей. Она действительно плохо ходила, каждый шаг давался с трудом. Стоять у плиты не могла — ноги сразу начинали болеть.
— Танюша, миленькая, — говорила она, устраиваясь в кресле в гостиной, — не хочу обременять, но совсем плохо стало. Владимир Николаевич на работе с утра до вечера, а я одна мучаюсь.
— Что вы, Галина Петровна, — отвечала я. — Мы же семья. Поправитесь — и домой.
Уже через неделю я поняла, что «временно» может затянуться. Свекровь обосновалась в гостиной основательно. Разложила лекарства на журнальном столике, приведи ей её любимые подушки, попросила переставить телевизор под другим углом.
Утром, собираясь на работу, я готовила ей завтрак. Вечером, вернувшись домой, — ужин. В обед она обходилась бутербродами, но к вечеру просила:
— Танюша, а можно что-нибудь горяченькое? А то целый день всухомятку.
Я не возражала. Больной человек, как не помочь?
Но постепенно требования росли. Завтрак нужен был не просто горячий, а «что-нибудь полезное для суставов». Ужин — «не очень жирный, но сытный». Чай — «с медом и лимоном, для иммунитета».
— Таня, а можешь в аптеку сходить? Мазь кончилась, — просила свекровь.
— Таня, а можешь в магазин сбегать? Нужны таблетки для сосудов.
— Таня, а можешь белье постирать?
Дима работал допоздна, часто задерживался на объектах. Приходил усталый, ужинал и падал спать. На выходных отсыпался или ездил к друзьям. Уход за мамой полностью лег на меня.
— Ты такая молодец, — говорил он. — Мама тебя очень хвалит. Говорит, лучше родной дочери не нашла бы.
Я гордилась этими словами. Думала, что поступаю правильно. Вот какая я молодец, родня мужа оценит.
В дверь позвонили в субботу утром. Открываю — стоит Владимир Николаевич с сумкой.
— Привет, Танюша, — говорит. — Думал навестить Галочку, да и переночую, пожалуй. А то дома скучно без нее.
— Конечно, проходите, — что я могла сказать?
Владимир Николаевич остался на выходные. Потом сказал:
— А можно еще пару дней? На работе отгул взял, хочу с женой побыть.
Пару дней превратились в неделю. Потом он сказал:
— А что мне дома-то делать? Тут и телевизор хороший, и кресло удобное. Да и Галочке легче со мной.
Свекр больше не уезжал. Просто остался жить.
Теперь я готовила завтрак на троих, ужин на троих. Стирка увеличилась вдвое. В ванной появились мужские носки, на кухне — банки с чаем, которые «Володя любит покрепче».
— Танечка, а можно творожок купить? — просила свекровь.
— Танечка, а где пульт от телевизора? — спрашивал свекр.
— Танечка, а можно суп сварить? Что-то кушать хочется, — снова свекровь.
Дима радовался:
— Как здорово, что родители вместе! Мама повеселела, папа помогает ей морально очень. А нам весело — семья большая, дружная.
Весело было ему, а не мне.
А в родительской квартире осталась одна Оксана. И тут она проявила предпринимательскую жилку. Сначала сдала комнату родителей «временно, пока они у Димы живут». Через месяц сдала и свою — переехала к ухажеру.
— Деньги не лишние, — объясняла она по телефону. — А родители все равно у вас живут.
Аренда шла в ее карман. Логика простая: родители не дома, значит, можно заработать.
Через три месяца аренды стало понятно — возвращаться свекрам некуда. В их квартире живут чужие люди, а выгонять арендаторов Оксана не спешила.
— Ну и что? — говорил Дима. — Пусть живут у нас. Места хватает, в гостиной на диване помещаются. Зато все вместе, под присмотром. Мне так спокойно стало, когда родители рядом.
«Под присмотром» означало под моим присмотром. Я стала обслуживать двоих пенсионеров: готовить, стирать, убирать, покупать лекарства. А они привыкли и даже не пытались помочь.
— Мы же в гостях, — говорила свекровь, когда я намекнула, что она могла бы хоть салат нарезать. — Неудобно хозяйничать в чужом доме.
В чужом доме! В моем доме она гостья уже полгода!
А потом Оксана, как ни странно, рассталась с парнем. И, конечно, приехала к нам.
— Ну что делать-то? — разводила руками. — В родительской квартире арендаторы, к бывшему не вернусь. А мы же семья, потеснимся.
Теперь в двушке жило пять человек. Родители Димы на диване в гостиной, Оксана на раскладушке там же, мы с мужем в спальне. В квартире было тесно, шумно, грязно.
Я обслуживала всех. Готовила на пять человек, стирала горы белья, убиралась за взрослыми людьми, которые считали себя гостями.
— Танечка, а можно котлет из индейки? — просила свекровь.
— Таня, а где мои джинсы? — спрашивала Оксана.
— Танюша, а можно запеканочки? — добавлял свекр.
А Дима говорил:
— Как здорово, что все вместе! Общие ужины, телевизор смотрим, семейные ужины — идиллия!
Общие ужины, которые готовила я. Телевизор, рядом с которым я убирала. Семейные вечера, которые я проводила на кухне, отмывая посуду за пятерыми.
Когда я попыталась поговорить с мужем, он не понял проблемы:
— Ну а что я могу сделать? Выгнать родителей на улицу? Сестру бросить? Мы же семья! И честно говоря, мне нравится, что все вместе.
Я поняла — по-хорошему не решить. Никто не собирается съезжать. Все привыкли к халяве: бесплатное жилье, бесплатная еда, бесплатная прислуга в лице меня.
И тогда я решила действовать.
Сначала изучила информацию в интернете. Почитала про народные приметы, обереги, различные ритуалы. Не потому что верила в это, а потому что нужен был план.
Потом съездила на рынок, купила сушеные травы: полынь, зверобой, чабрец, лаванду. В аптеке взяла настойки пустырника и валерианы. В магазине — свечи разных цветов и аромамасла.
Начала действовать постепенно.
Сначала я изменила запахи в квартире. Стала мыть полы водой с добавлением настоя полыни. Специально выбирала время, когда все дома, чтобы видели.
— Танечка, а что это за запах? — морщилась свекровь.
— Полынь, — отвечала я загадочно. — Для очищения.
— Очищения чего? — не понимала Оксана.
— Энергетики, — говорила я серьезно и продолжала мыть.
Развесила пучки сушеных трав над дверными проемами. На кухне, в коридоре, в гостиной. Объяснила, что это «для защиты дома».
— От чего защиты? — спросил свекр.
— От негативного воздействия, — ответила я таинственно.
Начала зажигать ароматические свечи по вечерам. Не обычные, а черные и фиолетовые. Садилась в кресло, смотрела на огонь и что-то бормотала под нос.
— Таня, а что ты делаешь? — спрашивал Дима.
Общаюсь с высшими силами, — отвечала я спокойно. — Настраиваюсь на нужные вибрации.
Родственники переглядывались, но пока не придавали значения.
Через неделю я усилила воздействие. Стала готовить чай с добавлением настоек пустырника и валерианы. Совсем немного, чтобы не навредить, но достаточно, чтобы они почувствовали легкую сонливость и заторможенность.
— Что-то устаем в последнее время, — жаловалась свекровь.
— И правда, — поддерживал свекр. — Как будто сил нет.
— Может, погода влияет? — невинно спрашивала я. — А вы не замечаете, как у вас… энергия уходит?
При этом смотрела на них долгим, изучающим взглядом.
Начала варить на кухне странные отвары. Специально выбирала травы с резким запахом. Кипятила в кастрюле, наполняя квартиру непонятными ароматами.
— Танечка, а что это ты готовишь? — спрашивала Оксана.
— Настои, — отвечала я, помешивая ложкой. — Нужны мне для одного дела.
— Для какого?
— Узнаешь, — улыбалась я загадочно.
Стала смотреть на них пристально, как будто изучала. Подходила близко, всматривалась в лица.
— Вы себя хорошо чувствуете? — спрашивала я участливо.
— Нормально, а что? — настораживались они.
— Да так, показалось… Аура какая-то тусклая стала.
Слово «аура» их пугало. Начали друг с другом шептаться, когда думали, что я не слышу.
Купила в магазине книги, разложила на видных местах. «Магия для начинающих», «Защита от порчи», «Сила растений в колдовстве». Читала их демонстративно, делала пометки.
По утрам стала вставать в пять и ходить по квартире босиком, что-то шепча. Когда спрашивали что, отвечала:
— Заговор читаю. На удачу.
— На какую удачу? — пугались родственники.
— На нужную мне, — отвечала я и продолжала шептать.
Начала раскладывать по квартире странные предметы. Камни, перья, высушенные корешки. Складывала их в определенном порядке, как будто это что-то значило.
— Таня, а что это? — показывала Оксана на композицию из камней на подоконнике.
— Алтарь, — серьезно отвечала я. — Для ритуалов.
— Для каких еще ритуалов?
— Для нужных мне.
Они начинали нервничать. Переглядывались между собой, шептались. По вечерам собирались на кухне и обсуждали мое странное поведение.
— Она что, с ума сошла? — слышала я голос Оксаны.
— Что-то не то с ней творится, — соглашался свекр.
— Может, к врачу ее? — предлагала свекровь.
А Дима защищал:
— Да ну вас, она просто увлеклась. Многие женщины этим интересуются.
Финальный удар я нанесла через месяц странного поведения. Дождалась, когда по телевизору начали сообщать о вспышке гриппа в городе.
В аптеке купила противовирусные препараты для себя, начала их принимать заранее. А в квартире усилила «магическое воздействие» — больше свечей, больше непонятных запахов, больше загадочных взглядов.
— Чувствую, скоро что-то произойдет, — говорила я, глядя в окно. — Что-то нехорошее витает в воздухе.
— Что витает? — пугалась свекровь.
— Болезнь, — загадочно отвечала я. — Вижу ее приближение.
Через три дня свекр проснулся с температурой. Еще через день разболелась Оксана. Потом свекровь. В конце недели слег и Дима.
Все лежали с высокой температурой, кашляли, жаловались на слабость. Обычный грипп, который косил полгорода.
А я ходила бодрая, здоровая, готовила им чай и приговаривала:
— Ну вот, началось. Я же чувствовала.
— Что началось? — хрипел свекр.
— То, что должно было начаться, — отвечала я таинственно.
Родственники болели неделю. Все это время я ухаживала за ними, но вела себя еще страннее. Зажигала черные свечи вокруг их постелей, «для исцеления». Варила им отвары из купленных трав, «чтобы изгнать болезнь». Смотрела на них долгими взглядами и качала головой.
— Сильное воздействие, — бормотала я. — Очень сильное.
— Какое воздействие? — в ужасе спрашивала Оксана.
— То, что я чувствую, — уклончиво отвечала я.
Когда они начали выздоравливать, то перешептывались между собой все активнее.
— Это она нас, — утверждала свекровь.
— Точно что-то сделала, — поддерживал свекр. — Почему она одна не заболела?
— Ведьма она, — шипела Оксана. — Нас извести хочет.
Даже Дима начал на меня косо смотреть:
— Таня, а ты точно ничего… такого не делала?
— Что такого? — удивлялась я.
— Ну… магического.
— А ты в это веришь? — спрашивала я в ответ.
Он молчал, но взгляд был подозрительный.
Первой съехала Оксана. Собрала вещи и объявила:
— Я к подруге переезжаю. Тут нельзя жить, тут плохая энергетика.
Через два дня собрались и родители Димы.
— Танечка, — сказала свекровь, — мы решили домой вернуться. Здесь что-то не то творится.
— Да, — поддержал свекр.
Они договорились с Оксаной, быстренько выселили арендаторов и уехали к себе.
Дима метался еще неделю, потом тоже собрал сумку:
— Поживу у родителей пока. Пока ты… остынешь.
— От чего остыну? — спросила я.
— От всего этого, — он показал на развешанные травы. — Это же ненормально, Таня.
— Может быть, — согласилась я. — Поживи пока отдельно.
И он уехал.
И вот месяц я живу одна в нашей квартире. Убрала все травы, свечи, камни. Выбросила книги. Проветрила комнаты от запаха полыни.
Теперь здесь чисто, тихо, уютно. Никто не просит завтрак, ужин, постирать белье. Никто не оставляет носки в ванной и не переключает каналы.
Я готовлю только себе, убираюсь в своем ритме, смотрю что хочу.
Красота.
Позавчера звонила мама Димы, жаловалась моей матери на то, что у меня «крыша поехала» и я «всех сглазила». Мама рассказала мне об этом разговоре и смеялась:
— Хорошо придумала, дочка. А то совсем на шею сели. Половину года служанкой работала!
Дима звонит каждые несколько дней, спрашивает, как дела. Интересуется, не передумала ли я «заниматься всякой ерундой». Я отвечаю, что подумываю.
Посмотрим. Может, и вернется. Но только один, без свиты. Я уже поняла разницу между женой и служанкой. И больше служанкой не буду.
А пока наслаждаюсь тишиной в своем доме. В нашем с ним доме, который год назад был нашим королевством, а потом превратился в коммуналку.
Теперь это наша сново королевство. И королева здесь я.
НУ КОРОЛЕВА ЖЕ — РАЗОБРАЛАСЬ С НИМИ
ПРАВИЛЬНО?
