— Ну да, не вызвала я скорую, — протянула золовка, — повода потому что не было. Отлежался бы ваш сынок, отравление само бы прошло. Какие ко мне претензии? Вы почему ребенка своего не научили в рот что попало не тянуть?
***
За ужином муж Лидии сообщил о том, что они приглашены к родственникам:
— Аня звонила, зовет нас на праздник, — муж подал пустую тарелку из-под яичницы.
— Ну, надо пойти, раз зовет, — отозвалась Лида, и поставила ее в раковину, — что дарить будем?
— Деньги, может?
Лида пожала плечами:
— Можно и так. У меня, если честно, совсем нет времени на беготню по магазинам. Такая тяжелая неделя выдалась… Да и следующая будет не лучше. Деньги, пожалуй, лучший вариант. Мишу с собой брать будем?
— Да, конечно, пусть дети поиграют. Они же дружат, — сказал супруг.
Аня — это золовка Лиды. Вообще у ее супруга три сестры, но две старших живут за границей, родителей давно не навещали и а родину не приезжали. Лида и видела-то их всего пару раз от силы за то время, что с Валерой жила. А вот Аня вышла замуж в родном городе, родила троих, и осела на соседней улице.
Отношения с золовкой у Лидии сложились непростые. Ее семья жила намного богаче, Аня жене брата откровенно завидовала, и никогда этого не скрывала. Да еще и свекровь периодически подливала масла в огонь:
— А что вы Анечке такую дешевую мультиварку подарили? У сами-то вон какая огромная, как раз для большой семьи. Валера, ты что, на сестру денег пожалел?
— Лида, ты зачем дочь мою унизить пытаешься? Если ты хочешь избавиться от старья, то отнеси его на мусорку или в церковь, а не предлагай эти тряпки моей дочери! Ну неужели не ясно, что твой поступок Анечку задел?
— Валера, уж на Новый год подарки племянникам можно было сделать и посущественнее! Хотя бы за пять тысяч каждому! Неужели жалко?
Лида на нападки свекрови не отвечала — той было бесполезно что-то говорить. Сама Лида искренне не понимала, с какой радости она вообще чем-то обязана Анне и ее детям?
Вообще семье у супруга было принято держать нейтралитет, и Лида старалась вписаться в это правило. Она считала, что худой мир лучше доброй ссоры. Хоть и образа жизни золовки не одобряла.
***
Анна, что называется, рано повзрослела. В двадцать уже выскочила замуж, ВУЗ бросила, нарожала троих мальчишек. Не работала ни дня, жила за счет мужа. Муж ее, правда, работал, и семью, как мог, обеспечивал. Держал свою шиномантажную мастерскую, но на рынок он с этим бизнесом пришел тогда, когда все уже было распределено, и за место под солнцем пришлось бороться долго. В итоге на семью из пяти человек выходило тысяч сто — сто пятьдесят. Что, по мнению Анны, и деньгами-то назвать было сложно.
Каждая встреча начиналась с оценки внешности Лиды. Аня внимательно разглядывала невестку и ехидно бросала:
— Серьги новые? Сколько стоят? Очень интересный у них дизайн. А камни настоящие или стекло?
— Настоящие, — честно отвечала Лидия, — стоимость не подскажу. Валера подарил, у нас с ним недавно небольшая годовщина была.
— Вон оно что, — у Ани тут же портилось настроение, — я смотрю, и костюмчик у тебя новенький, видела недавно почти такой же в журнале. Скажи, пожалуйста, а где ты одеваешься?
— Да когда как, — говорила Лидия, — не гнушаюсь и на рынке себе вещи покупать. Если что-то подворачивается по приемлемой цене в брендовом магазине, то беру. У меня «своих» магазинов нет.
— Да, везёт тебе, — с завистью говорила Анна, — ты и на маникюр ходишь. Небось, и на косметолога деньги есть? Живешь, конечно, не то что я.
Эта фраза всегда раздражала Лидию. Анна старательно вызывала к себе жалость. Невестка не понимала, почему золовка прибедняется? Если ей живётся настолько плохо, то по какой причине она никак не старается изменить собственную жизнь? Почему бы не устроиться на работу? Сейчас много куда берут и без образования.
— Ребёнок у тебя всего один, — продолжала Анна, — а у меня трое. Ты себе даже не представляешь, сколько на них денег уходит! Я порой жалею о том, что троих родила. Одного или двух было бы достаточно.
Лида в ответ лишь пожимала плечами. Ну а что сказать? Это был осознанный выбор Анны, насильно её беременеть никто ведь не заставлял.
Несколько раз, ещё в первые годы после замужества, Лидия пыталась помочь золовке с трудоустройством.
— Ань, к нам на фирму менеджер требуется. Условия хорошие — оклад плюс премия. Если с людьми работать умеешь, что прилично станешь зарабатывать. У нас клиенты не вредные, почти с каждым удаётся договориться. Тринадцатую зарплату в конце года платят! Может быть, пойдёшь? Я тебя всему научу. На самом деле это несложно, договор типовой, два-три раза его составишь и потом на автомате штамповать будешь.
— Менеджером? — вскинула бровь тогда Анна, — это что-то типа продавца-кассира? Нет, спасибо! Я себя, дорогая, не на помойке нашла, я выходки незнакомых мне людей ради жалких копеек терпеть не собираюсь. А что, поприличнее должности у тебя нет?
Ради интереса Лида у золовки спросила, что в её понимании значит «поприличнее».
— Ну, я не знаю, — задумалась Анна, — начальником отдела, может быть, каким-нибудь. У меня незаконченное экономическое образование, я могу стать, например, финансовым директором. Если вдруг появится такая вакансия, то предлагай, я от неё точно не откажусь.
Анна все попытки дать ей в руки «удочку», а не рыбу, отвергала. Уже взрослой женщине, матери троих детей хотелось просто жить за чей-нибудь счёт. Муж с обеспечением вздорной супруги не справлялся. При Лиде Анна часто вздыхала:
— Да, было время, когда Валерка мне ни в чём не отказывал, любую мою просьбу исполнял. Позвоню ему, скажу, что деньги мне нужны, и через минуту приходит смс о поступлении — братец любимый деньжат сестричке подкинул. А теперь снега у него зимой не выпросишь!
Это была правдой. Валера действительно до знакомства с Лидой полностью обеспечивал свою младшую сестру вместе с племянниками, двумя ее старшими сыновьями. Лида, выйдя замуж за Валерия, кассу безвозмездной помощи быстро прикрыла. Супругу она поставила ультиматум: или семья, или взбалмошная сестрица.
— Валера, меня такой расклад не устраивает, — честно призналась она мужу, — мне не нравится, что почти половина твоего дохода утекает на сторону! У нас с тобой теперь отдельная семья, рано или поздно у нас появится ребёнок, и я хочу, чтобы к его рождению мы с тобой были полностью готовы. Давай эти деньги лучше откладывать. У нас должны быть сбережения на чёрный день.
Когда финансовый поток прекратился, на Валеру с одной стороны и на Лиду с другой тут же посыпались упрёки, но Лида всё стерпела. И свекрови, и золовке пришлось считаться с ее мнением.
***
Еще любила золовка раскритиковать жену брата как хозяйку: то котлеты жарит не так, то пыль у нее на плинтусах, то одевается дома слишком нарядно, а значит, через чур много тратит на одежду. Все претензии, естественно, высказывались вслух. Когда Валера всех своих родственников пригласил на праздник, организованный в честь его повышения, Аня громче всех критиковала стряпню невестки:
— Лидуша, этот салат не заправляют майонезом! Филе рыбы прекрасно сочетается с лимонным соком. Ты что, не знаешь рецепт популярной заправки? Всему тебя нужно учить! Запоминай: немного оливкового масла смешиваешь с соком лимона или лайма, для пикантности туда можно добавить…
Ситуацию спас Валерий — за супругу он заступился.
— Ань, тебе что ли советы раздавать? Ты же сама готовить не умеешь! Сколько месяцев ты училась курицу запекать? Полгода вроде бы.
Анна покраснела и от брата отвернулась. Лиду она в тот вечер больше старалась не задевать.
Лида постепенно обрастала бронёй, с каждым годом она всё равнодушнее относилась к нападкам золовки. Она считала, что все делает правильно, тем более у мужа претензий к ней, как к женщине и к хозяйке не было.
При возможности Лида стала общения с золовкой избегать. Муж прекрасно понимал, почему, и обычно не настаивал на встречах. Женских ссор он не любил, и в отношения жены и своей сестры лезть совершенно не хотел. А мирно Лида с Аней никак не уживались. К счастью, с тремя детьми у его сестры было не так много времени по гостям ходить.
***
Последний раз Лида с сестрой виделись на семейном ужине у свекрови. Обошлось без ссоры, а дети отлично поиграли. У Валеры с Лидой был один сын, а у Ани мальчики-погодки. В отличие от своих родителей, дети между собой прекрасно ладили.
Теперь приближался день Рождения Анны, и, хоть дата была не круглая, Лида отказаться от приглашения посчитала не вежливым. Тем более с подарком решили не морочиться, и просто деньги подарить.
Аня расстаралась и накрыла хороший богатый стол. Застолья она любила, и в этот раз блюда получились более-менее сносными:
— А рыба-то вкусная! — восхитился Валера, — я бы сказал, что просто изумительная.
Анна зарделась, зыркнула на Лиду и проворковала:
— Обижаешь, Валерик. Это же мое коронное блюдо! Хочешь, я супруге твоей рецептик напишу? Могу проговорить, конечно, да она вряд ли его запомнит…
— Не стоит, — поспешила отказаться Лидия, — мы рыбу очень редко готовим. Рецепт мне не пригодится.
— И напрасно. Это быстро, легко и полезно! У меня даже дети такую едят. Ты не ленись, Лид! У настоящей женщины одинаково хорошо должна получаться и рыба, и мясо, и овощи! У тебя же столько времени свободного, сын-то у тебя один всего.
— Ну да, ну да, — протянула Лида, — есть время свободное. И это при том, что я работаю и отлично зарабатываю. Я вообще умница, все успеваю.
Надоели Лиде подковырки золовки. Ну что вот за человек? Неужели нельзя не провоцировать конфликт на ровном месте?
Аня поджала губы, а Валера поспешил перевести разговор. Мужчины стали обсуждать какие-то запчасти, цены на их замену, а Лида и Аня молчали, ковыряясь вилками в своих тарелках. В соседней комнате громко играли мальчишки.
— Мама! — подлетел к Лиде раскрасневшийся взъерошенный Мишка, — я так давно братьев не видел! А можно я останусь на ночь у тети Ани, а? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста?
Лида растерянно посмотрела на мужа. Тот оживленно беседовал с супругом своей сестры, не обращая ни на что внимания.
— Если пообещаешь не есть много сладкого и почистить зубы вечером! — сказала Лида.
— Конечно, я обещаю!
— И только на одну ночь, потому что в воскресение надо успеть уроки сделать, накупаться и собраться в школу. Ты помнишь, что еще только начало мая, и до каникул целый месяц?
Мальчик радостно кивнул, и мать ласково улыбнулась ему — хорошо, хоть дети общий язык нашли. Друзья — это важно, особенно в столь юном возрасте. Отношения взрослых не должны отражаться на их детях.
В восемь вечера стали собираться домой. Попрощались, Лида поцеловала Мишу, и поехала с мужем домой.
В десять позвонила сыну на его сотовый, но тот был отключен. Лида забеспокоилась.
— Валер, Миша трубку не берет. Ты не звонил ему? — спросила она у мужа.
— Нет, но есть ли причина переживать? Он у Ани, с пацанами играет. Сегодня переночует, завтра погостит, к вечеру субботы заберешь домой. Не тревожься! Не у посторонних ведь оставили.
Лида весь остаток вечера саму себя успокаивала. И правда, что может случиться? У дурных вестей быстрые ноги, если бы что случилось, Анна тут же бы им позвонила. Ночь прошла спокойно, Лида отлично выспалась. Проснулась позднее обычного, к десяти.
— Ты кофе будешь? — муж тоже только открыл глаза и успел сунуть ноги в смешные уютные пушистые тапочки.
Лида зевнула:
— Да, запускай кофемашину, я сейчас умоюсь и омлет нам сделаю по-быстрому. С беконом?
— И луком! И предлагаю сегодня, пока мелкого нет весь день, бездельничать. — отозвался Валера.
Лида чистила зубы, умывалась, и, пока расчесывала волосы, снова думала о Мише. Дети ведь рано встают, почему не перезвонил?
Она вышла из ванной, достала яйца из холодильника, но сперва решила набрать ребенку. Длинные гудки.
«Абонент сейчас недоступен, или находится вне зоны действия сети» — снова подхлестнув тревогу внутри, сообщил механический женский голос автоответчика.
Лида покачала головой, и пошла делать омлет. Валера таращился в экран телефона, что-то там читая.
— Миша так и не отвечает, недоступен, — тихо сказала ему Лида.
— Лид, прекрати паниковать. Ребятня, небось, поздно вчера спать легла, полночи или болтали, или смотрели мультфильмы. Теперь отсыпаются. Ты же сама разрешила остаться. Ну, что плохого может случиться? Он же не у чужих людей, а у моей родной сестры.
Но после двенадцати дня Лида уже сидела как на иголках.
— Он так и не ответил. Я звонила Ане.
— И что она говорит?
— Что спят дети.
— Ну и успокойся, пусть пят.
— Времени первый час. Он же ранняя птаха у нас. Пожалуйста, отвези меня к золовке, я места себе не нахожу.
Валера тяжело вздохнул:
— Ладно, но я уверен, что все в порядке.
— Но если я не увижу этого своими глазами, я просто с ума сойду. Собираемся!
Приехали меньше, чем через час, в выходной уже миновали с утра пробки, и теперь на дорогах было относительно пусто. Звонок в дверь, и Аня открыла, несколько смутившись:
— А мы вас только вечером ждали!
— Где мой сын?
— Он в комнате лежит. Тут такое дело… Он что-то не то вчера съел, и…
Дослушивать Лида не стала, оттолкнула золовку, влетела в квартиру. Ее бедный малыш пластом лежал на кровати с бледным личиком и запавшими глазами. Он тяжело дышал, обветренные губы жалобно прошептали:
— Мамочка, ты пришла!
Лида кинулась к нему, стала трогать лоб. Но ребенок был ледяным, дрожал, и выглядел совсем обессиленным.
— Что случилось? Почему не позвонили нам? — рявкнула на Анну Лида.
— Зачем? — пожала плечами та, — подумаешь, прополоскало пару-тройку раз. С кем не бывает?
— Сколько раз?! — с нажимом переспросила Лида, — ты почему скорую не вызвала?
Анна разозлилась:
— Слушай, чего людей зря беспокоить? Я ему уголь дала. Это ж обычное отравление, чего ты так всполошилась?
Лиде взвыть захотелось и с кулаками на эту глупую женщину кинуться! Что значит «всполошилась»? Да с такими симптомами ребенка давно нужно было в больницу везти!
— Валера, бери ребенка, срочно едем в больницу! Немедленно! — крикнула Лида.
Муж повиновался без пререканий — Валера тоже выглядел испуганным.
Приехали быстро. Ребенка приняли в приемное отделение, осмотрели, дали нужные препараты. Даже без капельницы не обошлось. Лидии медсестра сделала замечание:
— Что же вы, мамочка, за ребенком-то не следите? Обезвоживание у него. Вы почему за помощью не обратились? Эх, молодежь! Совсем за потомством своим не следите!
Пожилой медсестре Лида ничего не сказала, а вот на мужа наорала:
— Ты представляешь, что было бы, если б мы только вечером приехали?
— Представляю, но ты тоже не спеши слишком сильно волноваться и обижаться. Аня точно не со зла это сделала.
— А как назвать ее поступок? Ребенка полоскало всю ночь, он глотка воды сделать не мог с вечера, как мы уехали, а она просто отключила его телефон и мне врала! — бушевала Лида.
— Она хотела как лучше… — предпринял последнюю попытку защитить сестру Валерий.
— И кому лучше? Ты готов из-за ее безалаберности и легкомысленности единственного сына потерять? Я вот нет. И, уж прости, Мишу я больше сестре твоей не доверю. Она и муху уморить может, не то, что дите!
Тут зазвонил телефон, и Лида ответила на звонок золовки.
— Мы еще в больнице с Мишей, — ледяным тоном сказала она, — и все по твоей вине.
— Лид, ну, не драматизируй. С моими так сто раз было, и ничего. Живы, как видишь!
— Ты просто не слышала, что врачи по этому поводу сказали! Ты мне чуть ребенка не угробила!
Муж смотрел тяжелым взглядом. Лида понимала, что дома ее ждет серьезный разговор, но высказать все его сестре это не помешало. Когда она положила трубку, ей было уже все равно. Страх за Мишку, гнев на его тетку — все в ней смешалось.
В больнице провели время до вечера. Выходной накрылся медным тазом, ребенку выписали больничный с понедельника до среды, целый ворох дорогущих лекарств, и отправили домой, осуждающе глядя в спину родителям. Понятное дело, тут винили их. Кому там интересно что он у тетки на дне рождения съел?
— И пусть твоя сестра мне даже не звонит больше! Я не жду ее в своем доме и к ней не стану приходить! — заявила Лида, переступив порог своей квартиры.
Валера молча вздыхал. Денек в больнице заставил его задуматься. Сестра и правда поступила крайне халатно! Ребенку нужно было сразу вызывать скорую, сразу же поставить в известность родителей. И желание все замолчать и скрыть могло обернуться большой бедой, которую Аня решительно не желала признавать. Она заняла позицию обиженной, а Лиду и Валеру обозвала «паникерами»
В воскресение Валера сестру беспокоить не стал, позвонил ей в понедельник ближе к вечеру. Ему хотелось выяснить, почему она «преступление» замолчала. Анна не стала отпираться:
— Валер, мне просто не хотелось скандалить с твоей полоумной женушкой! Мишка твой без разрешения влез в кладовку, там стояла бутыль с отравой для муравьёв. Я сама её готовлю: в сладкую воду добавляю борный спирт. Ну и хлебнул он оттуда. Но, с одной стороны, в чём моя вина? Тут больше к вам претензий! Вы почему своего ребёнка не научили без спроса чужие вещи не хватать? Мои, когда у вас в гостях бывают, по комнатам не слоняются, сидят там, где их посадили. Ну я, конечно, Мишку отругала, бутыль у него забрала. Через час-полтора он стал жаловаться на плохое самочувствие, я отправила его в комнату. Думала, полежит и легче ему станет. А потом… Ну ты сам всё знаешь.
— Ты в своём уме? — взревел Валерий, — ты дура, что ли? Ты почему нам сразу не позвонила? Мы ребёнка из-за тебя потерять могли! Отрава для муравьёв! Ты сама себя слышишь? У меня слов просто нет… Вот правильно Лида про тебя говорит. Ты — абсолютно безголовое существо, даже скорую Мишке не вызвала! Хорошо, что Лида опасность почувствовала и заставила меня к тебе приехать.
— А я что, просила, чтобы Мишка ваш у меня оставался? Вы у меня разрешение спросили? — вызверилась Анна, — это твоя Лидка распрекрасная Мишке сказала, что он может у нас заночевать. А вдруг я против? А вдруг я вообще не хочу посторонних людей на своей территории видеть? Что-то вы моих детей у себя с ночёвкой не оставляете, ни разу не предложили. Ты претензии свои при себе ставь, я себя ни в чём виноватой не считаю. Ничего такого уж страшного в этой бутылке не было, только сладкая вода и борный спирт. И выпил он немного, ну два-три, ну, может быть, четыре глотка. И то я удивляюсь, как он вообще гадость эту проглотить умудрился! Неужели не почувствовал? Если ты сейчас пытаешься с меня стрясти какую-то компенсацию за лечение, то об этом даже речи быть не может. Я вам ничего не должна! Все претензии к себе, любимым. Плохие вы, однако, родители, раз ребёнок ваш в столь юном возрасте ночует не у себя дома!
Разговора между братом и сестрой не вышло. Валера Анну обругал и велел больше никогда ему на глаза не попадаться. Лида тоже с золовкой больше не общается, и со свекровью, которая встала на сторону дочери — тоже. Брата Аня теперь считает предателем — на сторону жены встал, во вредительстве ее обвинил. А в чем она-то виновата?
