— Вот и всё, Марина Петровна, квартира теперь ваша, — нотариус протянул свекрови документы, и та расплылась в довольной улыбке, даже не взглянув на меня.
Я сидела на краешке неудобного кожаного стула в душном кабинете и не могла поверить в происходящее. Рядом со мной Игорь нервно теребил ремешок часов, избегая моего взгляда. Мой муж, который ещё вчера клялся, что поддержит меня в любой ситуации, сейчас молчал как рыба, пока его мать оформляла на себя квартиру, которую мы с ним выплачивали последние пять лет.
Свекровь аккуратно сложила документы в свою дорогую сумочку и повернулась ко мне с той особенной улыбкой, которую я научилась ненавидеть за годы нашего знакомства.
— Ну что, Аня, теперь всё по закону. Квартира записана на меня, как мы и договаривались. Вы же понимаете, что это для вашего же блага? Мало ли что в жизни случится.
Я молчала, сжимая кулаки так сильно, что ногти впивались в ладони. Договаривались? Когда мы договаривались? Вчера вечером, когда она приехала с этими документами и поставила Игоря перед фактом? Или сегодня утром, когда сказала, что если я не подпишу согласие, то они с сыном найдут способ развестись со мной без моего участия?
Игорь наконец поднял глаза и посмотрел на меня. В его взгляде было что-то похожее на извинение, но он всё равно молчал. Как всегда, когда дело касалось его матери.
— Игорь, скажи хоть что-нибудь, — прошептала я.
Он открыл рот, но свекровь опередила его.
— А что тут говорить, милая? Всё решено. Игорь согласен, я согласна, документы подписаны. Тебе остаётся только принять ситуацию. В конце концов, ты же член нашей семьи, а в семье всё общее, правда?
Общее. Какое лицемерие. Когда я предложила помочь с ремонтом в её квартире, она сказала, что не нуждается в помощи невестки. Когда я хотела организовать семейный ужин, она заявила, что я не умею готовить. А теперь вдруг всё стало общим.
Мы вышли из нотариальной конторы, и яркое весеннее солнце больно ударило по глазам. Свекровь села в свою машину с видом победительницы.
— Я поеду домой, нужно отдохнуть после всех этих формальностей. Игорёк, позвони мне вечером, обсудим детали переезда.
— Какого переезда? — не выдержала я.
Марина Петровна посмотрела на меня как на неразумного ребёнка.
— Ну как же, Анечка. Квартира теперь моя, а я хочу жить поближе к центру. Так что буду там жить. А вы можете снимать жильё где-нибудь. Или, — она сделала паузу, наслаждаясь моментом, — можете пожить у меня. Комната для гостей всегда к вашим услугам. Правда, придётся соблюдать мои правила.
Она уехала, оставив нас стоять на тротуаре. Я повернулась к Игорю. Он выглядел жалко — ссутулившийся, с потухшим взглядом.
— Ты знал, — это было не вопросом, а утверждением. — Ты всё знал заранее.
Он кивнул, не поднимая глаз.
— Она сказала, что это временно. Просто для безопасности. Потом перепишет обратно.
— И ты поверил?
— Она же моя мать, Ань.
Я почувствовала, как внутри поднимается волна такой ярости, что стало трудно дышать. Пять лет. Пять лет я откладывала каждую копейку, отказывала себе во всём, работала на двух работах, чтобы мы смогли выплатить ипотеку досрочно. А он просто взял и отдал всё своей матери.
— Поехали домой, — сказал Игорь. — Поговорим спокойно.
Домой. В квартиру, которая больше не была нашим домом.
Всю дорогу мы молчали. Игорь несколько раз пытался взять меня за руку, но я отодвигалась. Когда мы вошли в квартиру — нашу бывшую квартиру — я прошла прямо в спальню и начала собирать вещи.
— Ты что делаешь? — испугался Игорь.
— Собираюсь. Уезжаю к родителям.
— Ань, ну не надо так. Давай поговорим. Мама не выгонит нас сразу. У нас есть время что-то придумать.
Я остановилась и посмотрела на него. На мужчину, за которого вышла замуж семь лет назад. Красивого, умного, доброго. Только вот доброта его заканчивалась там, где начиналась его мать.
— Знаешь, что самое обидное? — сказала я, продолжая складывать вещи в сумку. — Даже не квартира. А то, что ты даже не попытался меня защитить. Ни разу за все эти годы.
— Это неправда! Я…
— Что ты? Когда свекровь сказала, что я плохая хозяйка — ты промолчал. Когда она при всех родственниках заявила, что я, наверное, бесплодна, раз детей до сих пор нет — ты сделал вид, что не слышал. Когда она настояла, чтобы мы каждые выходные проводили у неё — ты согласился. А теперь ещё и квартиру отдал.
Игорь сел на кровать, обхватив голову руками.
— Она же одна, Ань. У неё никого, кроме меня.
— А у тебя никого, кроме неё, да? А я? Я для тебя кто?
Он поднял на меня глаза, и я увидела в них столько боли, что на секунду мне стало его жаль. Но только на секунду.
— Ты моя жена. Я люблю тебя.
— Но маму ты любишь больше.
Он не ответил. И это было красноречивее любых слов.
Я застегнула сумку и направилась к двери. Игорь вскочил, преградив мне путь.
— Не уходи. Пожалуйста. Я поговорю с мамой. Уговорю её переписать квартиру обратно.
— И что потом? Она найдёт новый способ унизить меня, а ты снова будешь молчать? Нет, Игорь. Хватит. Я устала бороться за место в твоей жизни. Устала доказывать, что я не враг твоей матери. Устала быть крайней во всех ваших семейных разборках.
— Но ты же знала, на что идёшь, когда выходила за меня замуж!
Эта фраза стала последней каплей. Я отодвинула его и вышла из спальни. В коридоре на комоде стояла фотография с нашей свадьбы. Молодые, счастливые, полные надежд. Я помню, как свекровь тогда сказала: «Посмотрим, сколько продержится этот брак». Семь лет. Семь лет я держалась.
Игорь шёл за мной по пятам.
— Аня, это же глупо! Из-за каких-то документов разрушать семью!
Я резко развернулась.
— Из-за каких-то документов? Игорь, твоя мать забрала у нас дом! Единственное, что у нас было! То, ради чего я вкалывала как проклятая!
— Она же не насовсем забрала…
— Да? А ты уверен? У тебя есть хоть какие-то гарантии? Расписка? Договор?
Он молчал.
— Вот именно. У тебя есть только её слово. Слово женщины, которая считает, что я недостойна её сына.
В этот момент раздался звонок в дверь. Мы переглянулись. Игорь пошёл открывать, и я услышала голос свекрови.
— Я забыла сказать, что завтра придёт риелтор. Будем смотреть, за сколько можно продать квартиру.
— Продать? — голос Игоря дрогнул. — Мама, ты же говорила…
— Я передумала. Квартира в хорошем районе, можно выручить приличную сумму. А на эти деньги я куплю себе что-нибудь поменьше, а остальное отложу на старость.
Марина Петровна вошла в квартиру и увидела меня с сумкой в руках.
— О, Анечка собралась куда-то? Правильно делаете, что съезжаете побыстрее. Покупателям лучше показывать пустую квартиру.
Я смотрела на неё и думала: как один человек может быть настолько бессердечным? Она прекрасно видела состояние сына, понимала, что творит с нашей семьёй, но это её совершенно не волновало.
— Марина Петровна, — сказала я спокойно, — вы хоть понимаете, что делаете? Вы разрушаете семью собственного сына.
Свекровь усмехнулась.
— Я? Разрушаю? Милочка, если ваша семья разрушится из-за какой-то квартиры, значит, это была не семья, а фикция. Настоящая жена поддержала бы мужа в любой ситуации.
— Настоящая мать не стала бы ставить сына перед таким выбором.
Её лицо исказилось от злости.
— Не смей учить меня, как быть матерью! Я воспитала Игоря одна, без чьей-либо помощи! Я отдала ему всю свою жизнь! А ты что сделала? Прожила несколько лет в квартире, которую даже не сама купила?
— Я эту квартиру оплачивала! Каждый месяц, пять лет подряд!
— И что? Думаешь, это делает тебя особенной? Любая жена должна вкладываться в семейный бюджет. Это твоя обязанность, а не подвиг.
Я перевела взгляд на Игоря. Он стоял между нами, и на его лице было написано полное отчаяние. Но он снова молчал. Как всегда.
— Игорь, — позвала его свекровь, — скажи своей жене, чтобы не устраивала истерик. Мы же договорились.
— Мама, может, не надо продавать квартиру? — робко попросил он. — Мы могли бы снимать её у тебя…
— Снимать? У родной матери? Игорь, ты меня разочаровываешь. Я думала, воспитала тебя правильно, а ты предлагаешь мне стать твоей квартирной хозяйкой.
— Я не это имел в виду…
— Знаю я, что ты имел в виду. Она тебя настраивает против меня! Я же вижу! Раньше ты был послушным сыном, а теперь споришь с матерью!
Эта сцена была настолько абсурдной, что я даже рассмеялась. Оба повернулись ко мне.
— Знаете что? — сказала я. — Оставайтесь вдвоём. Вы прекрасная пара — властная мать и безвольный сын. Квартира ваша, Марина Петровна. Можете жить в ней вдвоём, готовить друг другу борщи и обсуждать, какая я была плохая жена.
Я направилась к выходу, но свекровь окликнула меня.
— Анна! Ты пожалеешь об этом. Без Игоря ты никто. Вернёшься ещё на коленях!
Я остановилась у двери и обернулась.
— Знаете, Марина Петровна, я вам даже благодарна. Вы открыли мне глаза. Все эти годы я пыталась заслужить ваше одобрение, стать для вас хорошей невесткой. А оказалось, что это невозможно. Вы никогда не примете женщину, которая, по-вашему, отняла у вас сына. Хотя на самом деле вы сами его душите своей любовью.
— Как ты смеешь!
— Смею. Потому что мне больше нечего терять. Квартиру вы забрали. Мужа — тоже, хотя он никогда и не был моим по-настоящему. Он всегда принадлежал вам. Так что живите счастливо. Вдвоём. До конца своих дней.
Я вышла и закрыла за собой дверь. Сердце колотилось как бешеное, руки дрожали, но я чувствовала странное облегчение. Словно сбросила с плеч тяжёлый груз, который несла все эти годы.
Спустившись во двор, я достала телефон и увидела сообщение от Игоря: «Прости меня. Я поговорю с мамой. Всё исправлю».
Я удалила сообщение, не читая до конца. Некоторые вещи невозможно исправить. Особенно когда человек не видит, в чём проблема.
Села в такси и назвала адрес родителей. Водитель оказался разговорчивым.
— К родителям едете? В гости?
— Жить буду. Пока.
— А что случилось, если не секрет? Поругались с мужем?
Я усмехнулась.
— Со свекровью. Хотя нет, с мужем тоже. Они у меня одно целое.
Водитель присвистнул.
— О, знакомая история. У меня первый брак из-за тёщи развалился. Правда, там я сам виноват был — не смог границы установить.
— А во втором браке как?
— Отлично! Жена сразу сказала: или я, или твоя мама. Я выбрал жену. Мама обиделась сначала, а потом поняла и приняла. Сейчас нормально общаемся, но живём отдельно и в дела друг друга не лезем.
— Повезло вашей жене.
— Это мне повезло. Она меня научила, что семья — это муж и жена. А родители — это родители. Их нужно любить и уважать, но жить нужно своей жизнью.
Остаток пути мы ехали молча. Я смотрела в окно на проносящиеся мимо дома и думала о том, что ждёт меня впереди. Развод, суды, дележ имущества… Хотя какое имущество? Квартира теперь принадлежит свекрови, совместных детей нет, вещей особо ценных тоже.
Родители встретили меня без лишних вопросов. Мама просто обняла и сказала:
— Твоя комната всегда готова.
Отец посмотрел на мою сумку и спросил:
— Надолго?
— Навсегда, пап.
Он кивнул.
— Правильно. Нечего себя унижать.
Вечером, лёжа в своей детской комнате, я думала об Игоре. Он звонил раз двадцать, но я не отвечала. Потом написал длинное сообщение, где умолял вернуться, обещал, что всё изменится, что поставит мать на место. Я даже не стала читать до конца.
Прошла неделя. Игорь приезжал к моим родителям, но отец его не пустил. Потом пришла свекровь. Эту встречу я не забуду никогда.
Она стояла на пороге, гордая и непреклонная.
— Анна, хватит дурить. Возвращайся домой. Игорь места себе не находит.
— Это больше не мой дом, Марина Петровна. Вы же сами так решили.
— Не драматизируй. Квартира просто переоформлена, вы можете жить там, как и раньше.
— Пока вы не решите нас выселить.
— Я бы никогда…
— Никогда не думали, что заберёте квартиру? Но забрали же.
Она поджала губы.
— Это для вашей же пользы было. Игорь слишком мягкий, а ты можешь этим воспользоваться при разводе.
— То есть вы изначально планировали наш развод?
— Я просто предусмотрительная.
В этот момент вышла моя мама.
— Марина Петровна, я правильно понимаю, что вы обманом забрали у детей квартиру?
Свекровь вздёрнула подбородок.
— Никакого обмана! Всё по закону!
— По закону — да. По совести — нет. Вы пользуетесь тем, что ваш сын не может вам отказать. Это называется манипуляция.
— Не вам меня учить! Вы свою дочь воспитали так, что она бросает мужа из-за каких-то бумаг!
Мама спокойно посмотрела на неё.
— Я воспитала дочь так, что она знает себе цену. И не позволяет себя унижать. А вы воспитали сына, который не может защитить собственную семью. Думаете, это повод для гордости?
Свекровь побагровела.
— Да как вы смеете!
— Смею. Это мой дом. И в отличие от вас, я не отберу его у своей дочери. А теперь уходите.
Марина Петровна развернулась и ушла, громко хлопнув дверью.
Прошёл месяц. Я подала на развод. Игорь сначала отказывался подписывать документы, потом согласился. На последнем заседании он выглядел осунувшимся и постаревшим лет на десять.
— Ань, — сказал он после суда, — я правда сожалею. Я должен был выбрать тебя.
— Но не выбрал.
— Она моя мать…
— Я знаю. И всегда знала, что для тебя она важнее. Просто надеялась, что когда-нибудь это изменится.
— Квартиру она продала, — вдруг сказал он. — Купила себе однокомнатную, а остальное положила на счёт. Говорит, это мне в наследство.
Я только покачала головой. Всё-таки Марина Петровна добилась своего. Избавилась от невестки, вернула себе сына и ещё и заработала на этом.
— Знаешь, что самое грустное? — продолжил Игорь. — Она даже не понимает, что натворила. Искренне считает, что защитила меня от тебя.
— А ты? Ты что считаешь?
Он помолчал.
— Я считаю, что потерял самое дорогое, что у меня было. И понял это слишком поздно.
Мы разошлись в разные стороны. Я — к новой жизни, он — к матери.
Прошло полгода. Я сняла квартиру, нашла новую работу с хорошей зарплатой, даже начала встречаться с коллегой — спокойным, уверенным в себе мужчиной, у которого, к счастью, мать жила в другом городе.
И вот однажды встретила Игоря в супермаркете. Он сильно изменился — похудел, осунулся, в глазах появилась какая-то тоска.
— Привет, — сказал он. — Как ты?
— Нормально. А ты?
— Живу с мамой. Она… в общем, ей тяжело одной.
Я поняла, что он хотел сказать. Марина Петровна добилась своего — сын полностью принадлежал ей. Вот только счастья это никому не принесло.
— Береги себя, — сказала я и пошла дальше.
— Ань! — окликнул он. — Ты счастлива?
Я обернулась и улыбнулась.
— Да. Я свободна. А это дорогого стоит.
И я действительно была счастлива. Потому что поняла главное — никакая квартира не стоит того, чтобы терпеть унижения. Никакие отношения не стоят того, чтобы отказываться от себя. И никакая свекровь не имеет права разрушать чужую семью, даже если это семья её сына.
Эта история научила меня многому. Я поняла, что границы нужно устанавливать сразу, с самого начала отношений. Что мужчина, который не может защитить свою женщину от собственной матери — это не мужчина. И что иногда уйти — это не значит проиграть. Иногда это единственный способ выиграть.
