Геннадий медленно поднимался по лестнице, переступая через ступеньки, будто каждая давалась ему с неимоверным усилием.
В руке он сжимал ключи, но не спешил открывать ими дверь квартиры № 42, за которой его ждала жена Оксана, полная ожиданий и планов, которые он только что, по воле своей матери, безвозвратно похоронил.
Мужчина вздохнул, провел ладонью по лицу и все же открыл дверь. Из кухни доносился аромат жареной картошки с грибами — его любимого блюда.
Оксана, услышав скрип двери, выглянула в коридор. Ее лицо, озаренное улыбкой, сразу же помрачнело.
— Гена, что случилось? Ты как будто на похоронах был, — она скинула фартук и подошла к нему, внимательно вглядываясь в глаза.
Геннадий молча прошел в гостиную и тяжело опустился на диван. Он отвел взгляд в сторону, изучая узор на обоях.
— Ну как визит к маме? Она посмотрела объявления? Что говорит насчет нашей двушки в том ЖК? — Оксана присела рядом.
Они уже полгода жили в тесной съемной однушке и копили на первоначальный взнос.
Вчера нашли идеальный вариант — просторную двушку в новом доме, почти уложились в бюджет.
Не хватало совсем чуть-чуть. Идея обратиться за помощью к Зое Романовне, матери Геннадия, которая после смерти мужа жила одна в хорошей трешке и при этом имела солидные накопления, показалась супругам логичной.
Мать всегда поддерживала сына. Геннадий наконец поднял глаза на жену. В его взгляде прочиталась вина и растерянность.
— Окс… Мама сказала, что нам двушка не нужна.
В комнате повисла тишина. Оксана медленно отодвинулась от мужа, как будто между ними внезапно выросла невидимая стена.
— То есть как это «не нужна»? — ее голос потерял теплоту, став холодным и ровным. — А что, по ее мнению, нам нужно? Продолжать ютиться здесь, в тридцать лет, как студенты?
— Она считает, что нам… — Геннадий замялся, — что лучше купить небольшую студию, и ей… ей на дачу останется. Она давно о ней задумывалась.
Оксана несколько секунд молчала, переваривая сказанное. Щеки ее залил румянец, глаза сверкнули.
— Повтори, я, кажется, ослышалась. Ей на дачу? То есть мы, молодая семья, которая скоро будет думать о ребенке, должна втиснуться в клетушку в тридцать метров, а твоя мама, у которой уже есть большая квартира в центре, получит еще и на новую дачу? Это она так пошутила?
— Она не пошутила, Оксана, — тихо сказал Геннадий. — Мама все обдумала. Говорит, что студии нам на первых порах хватит за глаза и что мы должны пройти этот путь с начала, не разбрасываться деньгами. А дача… у нее там давняя мечта — построить зимнюю веранду, баню… Отец хотел…
— А у нас разве нет мечты? — голос Оксаны сорвался на крик. — Мечты иметь нормальное жилье? Твоему отцу, царство ему небесное, я уверена, было бы важнее, чтобы его внук жил в достойных условиях, а не чтобы у твоей матери была баня! Вот, называется, отправила тебя попросить взаймы… — она вскочила и начала нервно ходить по комнате, сжимая и разжимая кулаки. — И ты что? Сидел и кивал? Соглашался с этой абсурдной, эгоистичной логикой? Ты хоть слово вставил за нас?
— Что я мог сделать, Оксана? Это ее деньги. Она их копила всю жизнь. Она имеет право распоряжаться ими так, как считает нужным. Мама не обязана нам их давать…
— Не обязана! Конечно, не обязана! — женщина остановилась перед ним. — Но мы же не просим подачку! Мы просим в долг! Мы будем отдавать! С процентами, если она захочет! Это инвестиция в будущее ее же сына и ее же будущих внуков! Или ей все равно?
— Ты не понимаешь, — попытался оправдаться Геннадий. — У нее такой характер. Она видит ситуацию иначе. Мама говорит, что студия — это разумная экономия, что мы переоцениваем свои силы. Если мы будем покупать студию, она поможет…
— Давай я поговорю с ней! — возмутилась Оксана.
— Оксана, не надо, — Геннадий поднялся, пытаясь остановить ее. — Это только усугубит ситуацию. Она уже все решила.
— Нет, дорогой, это ты все решил. Решил не спорить, решил быть удобным сыночком, а не мужем. Я сама поговорю с ней!
Она схватила с тумбочки свой телефон, быстрым движением найдя в контактах номер Зои Романовны.
Геннадий стоял посередине комнаты, бессильный и подавленный. Он знал, что сейчас произойдет столкновение и был абсолютно бесполезен в попытках его предотвратить.
*****
Зоя Романовна сидела в своей гостиной на диване и допивала чай с брусничным вареньем.
Разговор с сыном оставил после себя приятное чувство удовлетворения. Она все обдумала и приняла верное, взвешенное решение.
Молодым всегда кажется, что им нужно все и сразу. Нет, жизнь учит смирению и расчету.
Студия — отличный вариант для начала, а она наконец-то осуществит мечту покойного супруга — построит на даче хорошую, просторную баню, где можно будет париться зимой.
Она мысленно уже выбирала отделку — конечно, липу. Завибрировал телефон на столе.
Зоя Романовна нахмурилась, увидев имя невестки. «Ну вот, началось», — с легким раздражением подумала она, но взяла трубку. Голос женщины был спокоен и вежлив.
— Оксана? Здравствуй, дорогая.
— Зоя Романовна, здравствуйте, — голос на том конце провода зазвучал напряженно, с плохо скрываемой дрожью. — Я только что поговорила с Геннадием. Вы не против, если я проясню для себя некоторые моменты?
— Конечно, милая. Я всегда рада конструктивному диалогу, — сказала Зоя Романовна, сделав ударение на слове «конструктивному».
— Мне Гена передал вашу… позицию по поводу квартиры. Вы, действительно, считаете, что нам будет достаточно студии?
— Не просто считаю, я в этом уверена, Оксана. Вы молоды, энергии много, тесноты не почувствуете. А экономия средств — вещь первостепенная. Поживите в студии, поймете, что вам, действительно, нужно, набьете шишек, накопите еще денег. А потом, глядишь, и на большую квартиру заработаете без посторонней помощи.
— Посторонняя помощь? Мы же семья, Зоя Романовна! Это не помощь постороннего человека, это поддержка близких! Мы же не просто так просим, мы возвращать будем!
,
— Долги между родственниками — самый верный способ разрушить отношения, — отрезала Зоя Романовна. — Я не хочу, чтобы между мной и моим сыном стояли денежные обязательства. Это развращает. А насчет семьи… Вы как семья и должны справляться сами. Преодоление трудностей сближает.
Оксана на другом конце провода задохнулась от возмущения и негодования.
— То есть, дача и баня — это необходимость?
— Это моя давняя мечта, Оксана, и память о муже. Он этого очень хотел. Я считаю своим долгом это осуществить. А ваше желание получить здесь все и сейчас, не прикладывая достаточных усилий… не совсем правильное…
— Мы работаем на двух работах каждый! Какие еще усилия? Мы не спим, не отдыхаем, чтобы собрать на первоначальный взнос! Какие еще усилия? — голос Оксаны сорвался.
— Видишь, нервничаешь, — спокойно заметила Зоя Романовна. — Значит, финансово не готовы. Если бы вы были готовы, вели бы себя поспокойнее. Значит, мое решение верное. Студия разгрузит ваш бюджет, вы перестанете нервничать.
В этот момент Оксана поняла, что говорила со стеной. Логика Зои Романовны была непробиваема.
— Зоя Романовна, — сказала невестка, уже почти без надежды, — а если подумать о внуках? О ваших будущих внуках? Как они будут расти в тесной студии?
Наступила пауза. Оксана затаила дыхание, подумав, что нашла у свекрови слабое место.
— Дети прекрасно растут и в меньших условиях, — раздался в трубке ледяной голос. — Геннадий, кстати, вырос в комнате в коммуналке, и ничего, хорошим человеком вырос. А внуков… я подожду. Не надо торопить события. Сначала встаньте на ноги, обеспечьте себе стабильность, а потом уже подумайте о детях.
В ушах у Оксаны зазвенело. Она поняла, что все потеряно. Эта женщина не просто не хотела помогать.
Под маской заботы и разумной экономии, на самом деле саботировала их самостоятельность, их будущее, их мечту о ребенке.
Она хотела, чтобы они оставались на том уровне, на котором ей было удобно их контролировать.
— Я все поняла, — тихо сказала Оксана. — Спасибо за… ясность. Всего доброго.
Она бросила телефон на диван и обернулась к Геннадию. Слез не было. Была лишь пустота и холодная ярость.
— Твоя мать только что дала мне понять, что мы с тобой — ничто и что наши планы, наши мечты, наше будущее — ничего не значат по сравнению с ее желанием построить себе баню. Что ты на это скажешь?
Геннадий замолчал. Он не нашел ни единого слова, которым мог бы защитить мать или оправдаться сам.
— Мы справимся сами, — наконец выдохнул он. — Без ее помощи. Я найду еще одну подработку. Мы…
— Нет, Гена, — перебила его Оксана. Ее голос был усталым и плоским. — Дело не в деньгах, а в отношении, — добавила она и, тяжело вздохнув, развернулась и ушла в комнату.
Геннадий постучался к ней только спустя несколько часов. Он был смущен и растерян.
— Я поговорил с мамой… она… она отказала нам в помощи на покупку квартиры, раз мы не хотим студию…
Оксана с удивлением посмотрела на мужа. Его слова ввели ее в сильнейший ступор.
— Даже так? — глупая улыбка появилась на лице женщины. — Ну нет, так нет. Сами справимся, как она и сказала.
После данной ситуации Оксана сильно обиделась на свекровь и порвала с ней все отношения.
