Елена вытерла руки полотенцем и посмотрела в окно. Ноябрьские сумерки сгущались быстро, и улица уже утонула в серости. Машина стояла во дворе под слоем опавших листьев. Елена купила её три года назад, ещё до свадьбы, когда работала в рекламном агентстве и могла позволить себе такие траты. Красная иномарка была её гордостью — компактная, надёжная, идеальная для городских поездок.
Сейчас Елена ездила реже. После свадьбы с Романом они переехали в квартиру ближе к её работе, и добираться можно было на метро. Но машина оставалась. Иногда по выходным они выезжали за город, иногда Елена просто катала подругу по магазинам. Автомобиль был частью её независимости, напоминанием о том, что когда-то она могла принимать решения сама, без оглядки на чужое мнение.
Роман вошёл в кухню, бросил телефон на стол и тяжело опустился на стул. Лицо мрачное, плечи сутулые. Елена молча налила ему чай и села напротив.
— Что случилось? — спросила жена.
— Ничего.
— Роман, я вижу, что что-то не так.
Муж потёр лицо ладонями и выдохнул.
— Меня сегодня уволили.
Елена замерла с кружкой в руках. Роман работал менеджером в строительной компании уже шесть лет. Зарплата была неплохая, стабильная. Они рассчитывали на неё, планировали отпуск на лето, откладывали на ремонт.
— Как уволили? Почему?
— Сокращение. Начальство сказало, что проект закрылся, денег нет. Вот и всё.
— А выходное пособие?
— Дадут за месяц. Но это копейки.
Елена положила руку на его плечо.
— Ничего. Найдёшь другую работу. У тебя опыт, рекомендации. Не переживай.
Роман кивнул, но по глазам было видно, что он переживает сильно. Елена понимала его. Потеря работы — удар по самолюбию, особенно для мужчины. Но паниковать не стоило. Они справятся.
Только вот Роман справляться не собирался. Вместо того чтобы искать новое место, муж стал пропадать у матери. Сначала заезжал на пару часов, потом задерживался до вечера. Валентина Ивановна жила в соседнем районе, в двухкомнатной квартире, где когда-то росли Роман и его младшая сестра. Теперь сестра давно уехала в другой город, а свекровь жила одна и всячески цеплялась за сына.
Елена никогда не любила свекровь. Валентина Ивановна была из тех женщин, которые считают, что сын должен принадлежать только матери. Невестку встретила холодно, на свадьбе сидела с кислым лицом, а после постоянно находила повод для критики. То суп пересолен, то квартира убрана недостаточно чисто, то Елена слишком много работает и мало внимания уделяет мужу.
Роман, конечно, защищал мать. Говорил, что Валентина Ивановна просто волнуется, что ей одиноко, что надо её понять. Елена понимала. Но терпеть выходки свекрови становилось всё труднее.
После увольнения Роман стал ездить к матери почти каждый день. Елена не возражала. Пусть поговорит, выговорится, отвлечётся. Но вместо того чтобы отвлекаться, муж возвращался домой с новыми идеями. Точнее, с идеями Валентины Ивановны.
— Мама говорит, что мне не стоит искать работу в офисе, — сказал Роман однажды вечером.
— Почему? — Елена оторвалась от ноутбука.
— Она считает, что офисная работа ненадёжная. Вот уволили меня, и что? Завтра уволят снова.
— Роман, это везде так. Нигде нет стопроцентной гарантии.
— Мама говорит, что надо открыть своё дело.
— Своё дело? — Елена подняла бровь. — Какое?
— Ларёк. С шаурмой.
Елена посмотрела на мужа, пытаясь понять, шутит он или нет. Но по лицу Романа было ясно — шуток тут никаких.
— Ларёк с шаурмой? Серьёзно?
— А что? Мама знает одно место, где можно арендовать точку недорого. Прямо возле метро. Проходимость большая, народ постоянно ходит. Шаурма всегда в спросе.
— Роман, ты понимаешь, сколько это стоит? Аренда, оборудование, продукты, разрешения…
— Мама всё просчитала. Говорит, что вложений нужно немного. Главное — начать.
— И откуда эти вложения?
Роман помолчал.
— Вот тут мама предложила идею.
Елена напряглась. Когда Валентина Ивановна предлагала идеи, ничего хорошего из этого не выходило.
— Какую идею?
— Ну… Ты же редко ездишь на машине. Можно её продать, а деньги вложить в дело. Потом заработаем, купим новую.
Елена медленно закрыла ноутбук и посмотрела на мужа.
— Ты хочешь, чтобы я продала машину ради ларька с шаурмой?
— Не ради ларька. Ради нас. Ради нашего будущего.
— Роман, это моя машина. Я купила её до брака. Это не совместно нажитое имущество.
— Но мы же семья. Всё должно быть общее.
— Общее — это то, что мы покупаем вместе. А машина — моя.
— Елена, не будь эгоисткой! Мне нужна твоя поддержка!
Жена встала из-за стола и вышла из комнаты. Разговаривать дальше не хотелось. Внутри всё кипело. Как он посмел? Как посмела его мать?
На следующий день Роман снова поехал к Валентине Ивановне. Елена осталась дома. Суббота выдалась дождливой, и выходить никуда не хотелось. Жена села на диван с книгой, но читать не получалось. Мысли возвращались к разговору.
Вечером приехал Роман. И не один. Вместе с ним в квартиру вошла Валентина Ивановна. Свекровь сняла плащ, повесила на вешалку и прошла в гостиную, не спросив разрешения.
— Добрый вечер, Елена, — сказала Валентина Ивановна, усаживаясь в кресло.
— Добрый вечер, — сухо ответила Елена.
Роман прошёл на кухню и поставил чайник. Свекровь оглядела комнату, будто оценивала, насколько чисто убрано.
— Мы с Романом хотели поговорить с тобой, — начала Валентина Ивановна.
— Слушаю.
— Роман рассказал, что ты отказываешься помочь ему с открытием дела.
— Я не отказываюсь помочь. Я отказываюсь продавать свою машину.
— Но почему? Ты же редко на ней ездишь. Зачем она тебе?
— Валентина Ивановна, это моё имущество. Я купила машину на свои деньги.
— Но Роман — твой муж! Разве ты не хочешь, чтобы у него был свой бизнес?
— Хочу. Но не за счёт моей машины.
— Елена, ты эгоистка, — свекровь скрестила руки на груди. — Думаешь только о себе.
— Я думаю о том, чтобы не остаться без транспорта.
— Зато потом будешь жить на доходы! Ларёк принесёт деньги, и вы сможете купить две машины!
— Или не принесёт, и я останусь без машины и без денег.
Валентина Ивановна поджала губы. Елена видела, как свекровь злится, но сдерживать себя не собиралась. Хватит. Четыре года она терпела выходки этой женщины, слушала упрёки, мирилась с вмешательством в их жизнь. Теперь это зашло слишком далеко.
Роман вышел из кухни с чаем и поставил кружки на стол.
— Мама права, Лена, — сказал муж. — Ты слишком зациклена на этой машине.
— Роман, ты понимаешь, о чём говоришь?
— Понимаю. Мы открываем дело, вкладываем деньги, работаем вместе. Через год-два у нас будет стабильный доход.
— А если не будет?
— Будет. Мама всё просчитала.
— Твоя мама ничего не вкладывает. Только я.
— Мама будет помогать. Она знает, как делать шаурму. Научит меня, мы будем работать вместе.
Елена засмеялась. Нервный, горький смех.
— Роман, ты серьёзно? Ты хочешь стоять в ларьке и крутить шаурму?
— А что в этом плохого? Честный труд.
— Ничего плохого. Но зачем продавать мою машину?
— Потому что это единственный способ собрать нужную сумму!
— Нет. Это единственный способ, который придумала твоя мать.
Валентина Ивановна резко встала.
— Я не позволю тебе так со мной разговаривать!
— А я не позволю вам распоряжаться моим имуществом, — спокойно ответила Елена.
Свекровь схватила плащ и направилась к двери.
— Роман, идём. Здесь нас не ценят.
Муж посмотрел на жену, потом на мать. Встал и пошёл за Валентиной Ивановной. Елена осталась сидеть. Дверь хлопнула. Тишина.
Жена подошла к окну и посмотрела вниз. Роман и свекровь стояли у подъезда, что-то обсуждая. Валентина Ивановна активно жестикулировала, Роман кивал. Потом они сели в маршрутку и уехали.
Елена вернулась на диван. Внутри всё сжалось. Неужели вот так? Неужели муж выбрал мать вместо жены? Неужели машина важнее их отношений?
Нет. Не машина. Это вопрос принципа. Вопрос границ, которые Елена не позволит переступить. Валентина Ивановна привыкла, что сын слушается её во всём. Но Елена — не сын. И не будет плясать под дудку свекрови.
Роман вернулся поздно ночью. Елена уже лежала в постели, но не спала. Муж разделся, лёг рядом и долго ворочался.
— Лена, ты не спишь? — тихо спросил Роман.
— Не сплю.
— Прости, что мама так резко.
— Роман, дело не в резкости. Дело в том, что вы требуете невозможного.
— Почему невозможного? Просто продай машину, и всё.
— Нет.
— Почему?
Елена повернулась к мужу.
— Потому что это моё. Потому что я не хочу вкладывать деньги в сомнительный бизнес. Потому что твоя мать не имеет права требовать от меня чего-то.
— Она не требует. Она предлагает.
— Требует. И ты её поддерживаешь.
Роман промолчал. Потом повернулся на бок, отвернувшись от жены. Елена закрыла глаза. Сон не шёл. Мысли крутились в голове, не давая покоя.
Утром Роман снова уехал к матери. Елена осталась дома. Сидела на кухне, пила кофе и думала. Что делать дальше? Как жить с человеком, который не уважает её границы?
Телефон зазвонил. Валентина Ивановна.
— Елена, нам нужно поговорить, — сказала свекровь без приветствия.
— Слушаю.
— Я хочу, чтобы ты поняла. Роману нужна эта возможность. Он потерял работу, он в растерянности. Ларёк — это шанс начать всё заново.
— Валентина Ивановна, я понимаю. Но машина — это не выход.
— Это единственный выход! У вас нет других накоплений!
— Тогда пусть Роман найдёт работу и накопит сам.
— На это уйдут годы!
— Значит, уйдут годы.
Свекровь раздражённо выдохнула.
— Ты упрямая, Елена. Очень упрямая.
— Может быть. Но машина остаётся у меня.
Валентина Ивановна бросила трубку. Елена положила телефон на стол и усмехнулась. Пусть злится. Пусть обижается. Но границы есть границы.
Роман вернулся вечером. Сел напротив жены и посмотрел прямо в глаза.
— Лена, я понимаю, что ты не хочешь продавать машину. Но мне нужна твоя поддержка.
— Роман, я поддерживаю тебя. Но не в этом.
— Тогда в чём?
— Ищи работу. Нормальную, стабильную работу. А когда накопишь, открывай хоть десять ларьков.
— Мама говорит, что сейчас самое время. Аренда дешёвая, конкурентов мало.
— Твоя мама много чего говорит.
Муж сжал кулаки.
— Не говори так о моей матери.
— Я говорю правду. Валентина Ивановна хочет, чтобы я продала машину, но сама ни копейки не вложит.
— У неё нет денег!
— Тогда пусть не требует от меня.
Роман встал и вышел из кухни. Хлопнула дверь в ванную. Елена осталась сидеть. Внутри было пусто. Усталость навалилась тяжёлым грузом. Она больше не хотела спорить, доказывать, объяснять. Хотелось тишины и покоя.
На следующий день телефон Елены не замолкал. Валентина Ивановна звонила каждые два часа. Сначала жена пыталась отвечать, объяснять, но слова свекрови были одни и те же: вложись, помоги, подумай о будущем семьи. После пятого звонка Елена просто нажимала отбой, не поднимая трубку.
Роман молчал. Приходил поздно, уходил рано. Разговаривали только о бытовых вещах: что купить, когда придёт счёт за коммунальные услуги, нужно ли забрать вещи из химчистки. О ларьке не упоминали. О машине тоже.
Через неделю Валентина Ивановна приехала снова. Елена открыла дверь и увидела свекровь с большим пакетом в руках.
— Я принесла пироги, — сказала Валентина Ивановна, проходя в квартиру.
Елена молча закрыла дверь. Пироги — это попытка задобрить. Классический приём свекрови.
— Спасибо, — сухо ответила Елена.
Валентина Ивановна прошла на кухню, поставила пакет на стол и села.
— Роман дома?
— Нет. Уехал.
— Куда?
— Не знаю.
Свекровь кивнула и сложила руки на столе.
— Елена, я хочу поговорить с тобой начистоту.
— Слушаю.
— Ты видишь, в каком состоянии Роман. Он потерян, не знает, что делать. Ему нужна поддержка.
— Валентина Ивановна, я его поддерживаю.
— Нет. Ты отказываешься помочь ему с делом.
— Я отказываюсь продавать машину. Это разные вещи.
— Но без машины ты справишься. Зато у Романа будет дело, уверенность в завтрашнем дне.
— А если дело прогорит?
— Не прогорит. Я всё просчитала.
— Вы вкладываете свои деньги?
Валентина Ивановна поджала губы.
— У меня нет таких денег.
— Тогда откуда у вас уверенность, что всё получится?
— Потому что я знаю этот бизнес! Я работала в общепите двадцать лет!
— Работать и владеть — разные вещи.
Свекровь встала.
— Ты упрямая, Елена. Очень упрямая. И эгоистичная.
— Может быть. Но машина остаётся.
Валентина Ивановна схватила пакет с пирогами и вышла. Дверь хлопнула так сильно, что задрожали стёкла. Елена осталась сидеть на кухне. Внутри снова сжалось. Но отступать не собиралась.
Через месяц Роман пришёл домой с новостью.
— Мы с мамой взяли кредит, — сказал муж, бросая куртку на диван.
Елена оторвалась от ноутбука.
— Кредит?
— Да. На открытие ларька.
— На кого оформлен?
— На маму.
— Сколько?
— Триста тысяч.
Елена закрыла глаза. Триста тысяч. Кредит. На свекровь, которой шестьдесят два года и которая получает маленькую пенсию.
— Роман, ты понимаешь, что делаешь?
— Понимаю. Мы всё просчитали. Через полгода выйдем в плюс и начнём возвращать кредит.
— А если не выйдете?
— Выйдем. Мама знает, как вести дело.
Елена не стала спорить. Бесполезно. Роман уже принял решение, и переубедить его невозможно. Жена просто кивнула и вернулась к работе.
Ларёк открыли в начале декабря. Роман выложил фотографии в социальные сети: яркая вывеска, блестящее оборудование, первые клиенты. Подписи восторженные: «Мы открылись!», «Приходите попробовать лучшую шаурму в городе!», «Новый этап в моей жизни!».
Елена смотрела на эти посты и молчала. Не поздравляла, не комментировала. Просто молчала.
Первые две недели Роман приходил домой довольный. Рассказывал, сколько клиентов было, сколько продали, какие планы на расширение. Валентина Ивановна тоже звонила реже. Видимо, была занята ларьком.
Но потом что-то изменилось. Роман стал возвращаться поздно, уставший, мрачный. На вопросы отвечал односложно. Елена не настаивала. Ждала.
В конце декабря муж пришёл домой и тяжело опустился на диван.
— Что случилось? — спросила Елена.
— Проверка была.
— Какая проверка?
— Санэпидемстанция. Нашли нарушения.
— Какие?
— Документы не все в порядке. Оборудование не соответствует нормам. Оштрафовали на пятьдесят тысяч.
Елена присела рядом.
— Откуда возьмёте деньги?
— Не знаю. Мама сказала, что найдёт.
— Роман, вы брали кредит триста тысяч. Уже потратили всё?
Муж кивнул.
— Аренда дорогая. Продукты тоже. Плюс зарплата продавцу. Плюс коммунальные услуги. Всё уходит.
— А выручка?
— Выручка есть. Но её не хватает.
Елена промолчала. Хотела сказать «я же предупреждала», но сдержалась. Сейчас не время для упрёков.
Январь выдался холодным. Роман пропадал в ларьке с утра до ночи. Валентина Ивановна тоже. Елена видела мужа редко — он приходил, ел и сразу ложился спать. Разговаривать не хотел.
Однажды вечером Елена сидела на кухне и пила чай. Роман вошёл, сел напротив и положил голову на руки.
— Всё плохо, — тихо сказал муж.
— Что именно?
— Ларёк. Мы в минусе. Денег нет. Аренду не чем платить.
— А кредит?
— Кредит тоже. Мама не может платить. У неё только пенсия.
— Роман, а ты искал работу?
Муж поднял голову.
— Когда? Я целыми днями в ларьке!
— Может, пора закрывать?
— Нет. Мама говорит, что надо продолжать. Скоро весна, народ больше ходить будет.
Елена вздохнула. Валентина Ивановна снова. Всегда она.
Февраль принёс новые проблемы. Арендодатель потребовал деньги за два месяца вперёд, иначе грозился расторгнуть договор. Роман метался, искал выход. Звонил друзьям, просил взаймы. Но никто не хотел давать деньги на убыточный бизнес.
В марте ларёк закрылся. Арендодатель выставил оборудование на улицу, замки поменял. Роман приехал домой бледный, растерянный. Сел на диван и просто молчал.
Елена села рядом.
— Что теперь?
— Не знаю.
— А кредит?
— Остался. Мама должна платить ещё два года.
— Она сможет?
— Нет. У неё пенсия пятнадцать тысяч. А платёж двадцать.
Елена закусила губу. Валентина Ивановна влезла в кредит ради идеи, которая с самого начала была сомнительной. И теперь расплачиваться придётся два года.
— Роман, тебе нужно искать работу.
— Я знаю.
— Серьёзно искать. Не ларьки, не бизнесы. Нормальную работу.
Муж кивнул. Встал и вышел из комнаты. Елена осталась сидеть. Внутри было странное чувство. Не облегчение, не радость. Просто усталость.
Валентина Ивановна позвонила через несколько дней.
— Елена, нам нужна помощь, — сказала свекровь.
— Какая помощь?
— Кредит. Я не могу платить. Можешь помочь?
— Нет.
— Как нет?
— Валентина Ивановна, я предупреждала, что это плохая идея. Вы не послушали.
— Но я же мать Романа! Разве ты не можешь помочь семье?!
— Семья — это я и Роман. А кредит вы брали сами.
— Ты бессердечная!
Елена положила трубку. Больше разговаривать не хотелось. Валентина Ивановна попыталась позвонить ещё несколько раз, но Елена не отвечала.
Роман нашёл работу в апреле. Снова офис, снова менеджер. Зарплата чуть меньше, чем на прежнем месте, но стабильная. Муж ушёл с головой в работу, стараясь забыть про ларёк.
Валентина Ивановна звонила редко. Кредит выплачивала с трудом, жаловалась на жизнь, обвиняла невестку в чёрствости. Елена не вступала в споры. Просто молчала.
Однажды вечером Роман пришёл домой и долго стоял у окна. Елена подошла к мужу.
— О чём думаешь?
— О том, что ты была права.
— О чём?
— О ларьке. О машине. Обо всём.
Елена промолчала. Не хотелось говорить «я же говорила». Это было бы жестоко.
— Мама до сих пор злится, — продолжил Роман. — Считает, что ты подвела семью.
— Знаю.
— Но я понял. Ты просто защищала своё. И правильно делала.
Жена кивнула. Роман обнял её.
— Прости, что не слушал.
Елена прижалась к мужу. Внутри что-то оттаяло. Не всё. Но немного.
Прошло полгода. Роман работал, приносил деньги, больше не слушал советы матери. Валентина Ивановна продолжала выплачивать кредит, но видеться с сыном стала реже. Обида осталась, и свекровь не собиралась прощать невестку.
Елена не переживала. Границы были установлены, и переступать их больше никто не смел. Машина стояла на парковке — чистая, блестящая, исправная. Иногда Елена садилась за руль и просто ехала куда глаза глядят. Слушала музыку, смотрела на дорогу и думала.
Думала о том, что научилась говорить «нет». Научилась защищать своё. Научилась не поддаваться на чужие авантюры, даже если эти авантюры предлагает свекровь. Даже если муж поддерживает мать.
Роман больше не предлагал продать машину. Не говорил о ларьках, о бизнесе, о быстрых деньгах. Просто работал, приносил зарплату, помогал по дому. Иногда они выезжали за город на выходные. Елена садилась за руль, Роман рядом. Они ехали молча, наслаждаясь тишиной и покоем.
Однажды, проезжая мимо того места, где когда-то стоял ларёк, Елена притормозила. Теперь там был цветочный магазин. Яркая вывеска, большие окна. Ничего не напоминало о неудавшемся бизнесе.
— Не жалеешь? — спросил Роман.
— О чём?
— Что не помогла тогда.
Елена усмехнулась.
— Нет. Совсем не жалею.
— Я тоже.
Жена посмотрела на мужа. Роман улыбнулся. Впервые за долгое время искренне улыбнулся. Елена тронула машину с места. Впереди была дорога, а сзади осталось то, чему не суждено было сбыться. И это было правильно.
Машина ехала плавно, без рывков. Мотор работал тихо, колёса шуршали по асфальту. За окном пролетали дома, деревья, люди. Елена смотрела вперёд и знала — она сделала правильный выбор. Выбор, который сохранил не только машину, но и её собственное достоинство. Выбор, который показал, что границы важны. Что «нет» — это тоже ответ. И что иногда отказ — это лучшее, что можно сделать для себя и для семьи.
