Марина стояла на пороге квартиры и сжимала связку ключей так, что металл впивался в ладонь. За спиной Олег говорил в телефон — громко, как всегда, когда был уверен в своей правоте.
— Да, Оль, всё решено. Въезжайте в субботу. Ключи заберёте вечером.
Марина обернулась. Олег стоял у окна, спиной к ней. Плечи расправлены, подбородок вздёрнут.
— Я ничего не решала.
Он даже не повернулся.
— Марин, мы уже это обсуждали. Ольга — семья. У них дети. Им нужно где-то жить, пока дом строится.
— Это моя квартира.
Он обернулся. Посмотрел так, будто она сказала что-то смешное.
— Твоя? Кто два года назад выплачивал соседям за потоп? Кто оплачивал ремонт после тех придурков-квартирантов? Я, Марина. Из общего бюджета. Так что теперь эта квартира — наша.
Внутри всё сжалось. Квартира — от матери. Последнее, что осталось. А Олег говорит «наша».
— Ольга разрушит её. У неё двое детей.
— Не будут. Это семья, не чужие. Они не сбегут посреди ночи.
— Она меня ненавидит.
Олег усмехнулся.
— Опять преувеличиваешь. Ольга нормальная. Просто у вас характеры не сошлись.
Марина вспомнила последний семейный ужин. Ольга смотрела на неё через стол: «Ты, Мариночка, всегда умела выскочить удачно. Квартирку от мамы получила, мужа хорошего нашла. Везунчик». Говорила с улыбкой, но глаза были холодные.
— Олег, я не хочу.
— А я хочу. И я уже дал слово. В этой квартире будут жить мои родственники и точка.
Он взял куртку, вышел, хлопнув дверью.
Марина опустилась на диван. Ключи всё ещё были в руке. Три штуки на кольце. Мать всегда носила их в сумочке. Марина переняла эту привычку. Иногда перебирала в кармане, когда нервничала.
Обычно она уступала. Когда Олег решил, что они поедут к его родителям на Новый год, а не к её отцу — уступила. Когда он выбрал холодильник, который ей не нравился, — промолчала. Когда сказал, что не будет детей, пока не купят машину, — кивнула.
Но это — другое.
Она достала телефон. Набрала номер сестры.
— Света, мне нужна помощь.
Света приехала через полчаса. Вошла, скинула куртку, села напротив.
— Рассказывай.
Марина говорила быстро. Света слушала, не перебивая. Когда Марина замолчала, налила себе воды, выпила залпом.
— Значит, он просто объявил, что отдаст квартиру Ольге? Даже не спросил?
— Да. Сказал, что уже обещал.
Света выругалась.
— И что ты хочешь?
— Чтобы он не отдал ей ключи.
— Понятно. А как?
Марина посмотрела на сестру.
— Помнишь, как в детстве мы маму разыгрывали? Когда ты болела, чтобы не идти в школу?
Света медленно улыбнулась.
— Помню. Ты тогда термометр в горячей воде грела.
— Вот. Нужно что-то похожее.
Света задумалась. Потом кивнула.
— Я ушла от Димы. Живу теперь у тебя. В двушке. Правильно?
Марина выдохнула.
— Правильно.
— Делаем?
— Делаем.
В субботу Олег вернулся домой к обеду. Марина готовила на кухне. Он прошёл мимо, не поздоровался. Через минуту крикнул из комнаты:
— Марин, давай ключи. Ольга приедет через час.
Она вытерла руки полотенцем. Вошла. Олег стоял у шкафа, доставал сумку.
— Ключей нет.
Он обернулся.
— Как это нет?
— Я отдала их Свете.
Пауза. Олег смотрел на неё так, будто не понял слов.
— Что?
— Света ушла от Димы. Ей нужно где-то жить. Я отдала ей квартиру.
Олег опустил сумку. Подошёл ближе.
— Ты шутишь?
— Нет.
— Марина, я тебе ясно сказал: Ольга въезжает сегодня. Ты слышала?
— Слышала. Но я не согласна. Квартира — моя. Я решила помочь сестре.
Олег сжал кулаки. Лицо побагровело.
— Ты издеваешься? Я дал слово! Ольга уже вещи собрала!
— Извини. Но Света уже там.
Он замер.
— Когда?
— Позавчера въехала.
Олег смотрел на неё долго. Потом развернулся, схватил куртку.
— Поехали.
— Куда?
— Проверять.
Они ехали молча. Марина сидела у окна, смотрела на дорогу. Ладони влажные. Сердце стучало так громко, что, казалось, Олег слышит. Света обещала всё сделать. Но вдруг что-то пошло не так?
Олег вёл машину резко — тормозил на светофорах, выкручивал руль. Злился.
Подъехали к дому. Олег вышел первым, хлопнув дверью. Марина — следом. Поднялись на третий этаж.
Олег нажал на звонок. Долго. Настойчиво.
Дверь открыла Света. В старом халате, волосы растрёпаны, глаза красные.
— А, это вы.
Олег протолкнулся мимо неё в квартиру. Марина вошла следом.
В комнате — вещи Светы на диване, чемодан в углу, постель разобрана. На столе — недопитый чай, тарелка с крошками. На подоконнике — цветок в горшке, которого раньше не было.
Олег прошёлся по комнате, заглянул в спальню. Там тоже хаос — одежда на стуле, косметика на тумбочке.
Он вернулся. Посмотрел на Свету.
— Ты правда здесь живёшь?
Света кивнула. Вытерла нос рукой.
— Да.
— А Дима знает?
— Знает. Мы пока не общаемся.
Олег повернулся к Марине.
— Ты могла предупредить.
— Предупреждала. Ты не слушал.
Он молчал. Потом снова посмотрел на Свету.
— Ты могла бы снять комнату.
Света выпрямилась. Голос стал холодным.
— Марина — моя сестра. Она мне помогла. А ты кто, чтобы мне указывать?
Олег сжал губы. Развернулся, вышел. Марина кинула Свете благодарный взгляд и пошла следом.
Дома Олег молчал. Весь вечер — ни слова. Сидел в комнате, смотрел в телефон. Марина готовила ужин, накрывала на стол. Он вышел, сел, ел молча.
Она ждала взрыва. Крика. Хлопанья дверьми. Но он молчал.
На следующий день Олег ушёл рано. Вернулся к обеду. Марина была на кухне. Он прошёл мимо, потом остановился в дверях.
— Кстати, встретил вчера Диму.
Марина замерла. Нож в руке завис над луком.
— Да?
— Ага. Возле магазина. Поговорили. Странно — он ничего не говорил про развод. Наоборот, рассказывал, как они со Светой в отпуск собираются.
Холод внутри. Диму она предупредила. Звонила позавчера, всё объяснила. Он обещал подыграть. Но Олег не спрашивал напрямую — он наблюдал.
Марина медленно положила нож. Обернулась.
— Дима — гордый. Не стал бы при тебе жаловаться. Тебе-то какое дело до их отношений?
Олег пожал плечами.
— Просто странно. Человек говорит про совместные планы, а жена его якобы живёт отдельно.
— Может, помирились. Я не слежу за ними каждый день.
— Ага. Помирились, но Света всё ещё в квартире?
— Им нужно время разобраться.
Олег кивнул. Слишком медленно.
— Понятно.
Он вышел. Марина осталась стоять у стола, сжимая край столешницы. Он знает. Или догадывается. Но доказательств нет.
Она достала телефон, написала Свете: «Он проверял через Диму. Будь готова».
Ответ пришёл через минуту: «Держимся. Всё под контролем».
Прошло три дня. Олег молчал. Был подчёркнуто вежлив — спрашивал, как дела, предлагал помощь. Марина чувствовала — он ждёт. Ждёт, когда она оступится, признается.
Она не оступалась.
В субботу вечером он сидел на диване, листал что-то в телефоне. Марина мыла посуду. Вдруг он сказал:
— Ольга звонила сегодня.
Марина вытерла руки, обернулась.
— Да?
— Ага. Они сейчас живут у моей матери. Вчетвером в однушке. Дети не высыпаются, младший орёт по ночам. Муж Ольги сказал, что если ещё месяц так, он съедет отдельно.
Олег говорил ровно, но в голосе была колкость.
— Ольга велела передать тебе спасибо. За то, что ты помогла сестре. Очень, говорит, благородно.
Марина промолчала. Внутри разливалось тепло. Ольга мучается. Олег виноват перед ней — обещал квартиру, не смог дать. Его авторитет рухнул.
— Тебе не жалко их? — спросил Олег.
— Жалко. Но Света важнее. Она — моя сестра.
Он кивнул.
— Семья, значит, важнее?
— Да.
— Интересно. А моя семья — нет?
Марина посмотрела ему в глаза.
— Твоя семья не спрашивала моего разрешения. Ты просто объявил мне. Разница понимаешь?
Олег молчал. Потом встал, вышел на балкон.
Прошло ещё две недели. Олег больше не поднимал тему квартиры. Ходил мрачный, на звонки Ольги не отвечал при Марине. Один раз она слышала, как он говорил с матерью — извинялся, объяснял что-то. Голос был виноватый.
В субботу утром она достала из сумки связку ключей. Положила их на стол — так, чтобы Олег видел. Он вышел из комнаты, взгляд упал на ключи. Замер.
— Света съезжает. Помирилась с Димой. На следующей неделе вернётся к нему.
Олег молчал. Смотрел на ключи.
— Квартира свободна. Но я не буду никого туда пускать. Ни твою родню, ни свою. Это моя квартира. Моё решение.
Он поднял глаза. Посмотрел на неё долго. Потом кивнул. Один раз. Коротко.
— Понятно.
Развернулся, ушёл в комнату. Марина взяла ключи, прошла к шкафу в спальне. Открыла верхний ящик — там стояла небольшая шкатулка, деревянная, с резьбой. Мать хранила в ней украшения. Марина положила ключи внутрь. Закрыла крышку. Повернула маленький ключик в замке.
Олег стоял в дверях. Смотрел.
— Ты серьёзно?
— Да.
— Марина, это глупо. Квартира пустует.
— Пока пустует. Потом решу, что с ней делать. Но решу я. Не ты.
Он сжал губы. Хотел что-то сказать, но промолчал. Вышел.
Марина села на кровать. Шкатулка лежала на коленях. Тёплая, гладкая. Она провела пальцами по резьбе — мелкие цветы, листья.
Вечером Олег сидел за столом, пил что-то из бокала. Увидел её — отвернулся.
Она налила себе воды. Села напротив. Молчали.
Потом Олег сказал:
— Ты меня унизила.
Марина подняла глаза.
— Ты сам себя унизил. Обещал то, что не твоё.
— Я хотел помочь семье.
— Ты хотел показать, что ты главный. Что ты решаешь. А я — никто.
Он молчал.
— Я не никто, Олег. И у меня есть своё. Ты не имел права распоряжаться этим.
Он смотрел в бокал. Потом кивнул. Еле заметно.
— Ладно.
Встал, вышел.
Марина осталась сидеть. Внутри — тишина. Не радость, не злость. Просто тишина. Она выиграла. Но война не закончилась. Олег не изменился. Он просто отступил. В этот раз.
Она знала: будет ещё. Будут другие попытки надавить, переубедить, заставить уступить. Но теперь она знала — может не уступать. Может защищать своё.
Это был первый раунд. Её.
Марина допила воду. Встала. Прошла в спальню. Открыла шкатулку, посмотрела на ключи. Закрыла обратно. Убрала на верхнюю полку — подальше.
Позвонила Света.
— Ну что, отыграли?
— Да. Он больше не лезет.
— Молодец. Я горжусь тобой.
Марина усмехнулась.
— Ты была лучшей актрисой. Олег до сих пор не уверен — врала я или нет.
— Пусть думает. Главное — квартира твоя.
— Да. Моя.
Они помолчали.
— Марин, а что дальше? С Олегом?
Марина посмотрела в окно. За стеклом темнело. Фонари зажигались один за другим.
— Не знаю. Посмотрим.
— Если что — я рядом.
— Знаю.
Они попрощались. Марина положила телефон на тумбочку. Легла. Закрыла глаза.
Олег не вернулся в спальню той ночью. Ночевал в гостиной. Марина слышала, как он ворочается на диване, вздыхает. Утром встал раньше её. Ушёл, не позавтракав.
Она заварила себе кофе. Села у окна. Смотрела на улицу. Люди шли на работу, машины ехали, жизнь продолжалась.
А у неё — началась заново.
Не с чистого листа. Не с новой жизни. Просто — заново. С пониманием, что она может сказать «нет». Может не объяснять. Может не оправдываться.
Может защищать то, что ей дорого.
Квартира была её. Ключи — в шкатулке. Олег — на расстоянии. Всё правильно.
Марина допила кофе. Встала. Достала телефон, написала Свете: «Спасибо».
Ответ пришёл мгновенно: «Всегда. Ты справилась сама».
Марина улыбнулась. Да. Сама.
Через неделю Олег попытался заговорить о квартире снова. Невзначай. За завтраком.
— Кстати, Марин, может, всё-таки сдадим двушку? Деньги лишними не будут.
Она подняла глаза от тарелки.
— Нет.
— Почему? Пустует же.
— Потому что я так решила.
Он открыл рот, хотел возразить. Но встретил её взгляд — и промолчал.
Марина вернулась к завтраку. Олег тоже. Больше тему не поднимал.
Вечером того же дня Марина поехала в квартиру. Одна. Открыла дверь, вошла. Света убрала за собой идеально — никаких следов «проживания». Всё было на своих местах.
Марина прошлась по комнатам. Провела рукой по стене в спальне — здесь мать спала последние годы. Села на диван в гостиной — здесь они пили чай по вечерам, разговаривали.
Квартира была пустая. Тихая. Но — её.
Марина достала ключи из кармана. Посмотрела на них. Потом убрала обратно.
Уехала через час. По дороге позвонил Олег.
— Ты где?
— Была в квартире.
Пауза.
— Зачем?
— Проверить, всё ли в порядке.
Он молчал. Потом сказал:
— Понятно. Приедешь — поговорим.
Но когда она приехала, разговора не было. Олег сидел на кухне, пил чай. Кивнул ей, когда она вошла. Марина кивнула в ответ.
Всё было сказано.
Квартира — её. Решения — её. Жизнь — её.
Олег это понял. Наконец.
Марина прошла в спальню. Открыла шкатулку. Положила туда ключи. Закрыла. Убрала на полку.
Всё на своих местах.
