Виктор стоял у окна, наблюдая за тем, как осенний дождь заливает город, превращая тротуары в мутные ручьи.
В квартире пахло чаем и уютом, а на диване, свернувшись калачиком, мирно посапывал рыжий кот Шустрик.
Его лапы, когда-то изувеченные, теперь были здоровы и надежно спрятаны под пушистым телом. Анжелика тихо вошла в гостиную и довольно улыбнулась:
— Смотри, как он спит, совсем как человек.
Виктор улыбнулся, не отрывая взгляда от заоконной непогоды.
— В такую погоду мы его и нашли. Помнишь? Весь мокрый, жалкий, и смотрел на нас так, как будто прощался с жизнью.
— Как же не помнить, — Анжелика прижалась к его спине. — Я не могла пройти мимо, и ты был не против.
— Я не против, — подтвердил Виктор. — Он часть нашей семьи.
Ключевой момент их семейной жизни, решение взять котенка, далось им на удивление легко.
Виктор с детства страдал астмой, но много лет болезнь находилась в стойкой ремиссии.
Перед тем как принести Шустрика в дом, они проконсультировались с врачом по телефону.
Аллерголог, изучив историю болезни Виктора, развел руками: «Если реакция и будет, то на кошачью перхоть или слюну. Но раз ремиссия стойкая, риск минимален. Следите за самочувствием».
Они тщательно следили, и Виктор даже завел дневник наблюдений, но через месяц махнул на это рукой.
Никаких изменений не было. Приступы не вернулись, дыхание оставалось ровным и чистым даже тогда, когда Шустрик, мурлыча, устраивался у него на груди.
Проблема пришла оттуда, откуда совсем не ждали — с визитом свекра и свекрови, Ивана Сергеевича и Алены Владимировны.
Их первый визит после появления Шустрика запомнился Анжелике в мельчайших деталях.
Алена Владимировна, едва переступив порог квартиры, замерла с трагическим видом.
— И ты это допустил? — укоризненно сказала она сыну, указывая на кота, который робко выглядывал из-за дивана. — С твоим-то здоровьем?
Иван Сергеевич, грузный и категоричный мужчина, лишь фыркнул, снимая пальто.
— Самоубийством решил заняться, Виктор?
Анжелика покраснела, непроизвольно почувствовав себя виноватой.
— Мы проконсультировались с врачом, все в порядке. Виктор чувствует себя хорошо.
— Врач! — пренебрежительно бросил Иван Сергеевич. — Они деньги за прием берут, вот и говорят, что все в порядке. Астма — она никуда не девается. Она ждет своего часа.
С тех пор прошло больше года. Шустрик вырос в красивого, пушистого кота с умными зелеными глазами.
Он обожал Анжелику, уважительно относился к Виктору и научился открывать лапой дверцу навесного шкафа, где хранился его корм.
Жизнь вошла в спокойное, уютное русло, но каждый визит Ивана Сергеевича и Алены Владимировны превращался в одно и то же испытание.
Очередной произошел в воскресенье. На столе стоял самовар, подаренный свекрами еще на свадьбу, и тарелка с домашним яблочным пирогом, который Анжелика пекла с особым старанием, как бы пытаясь этим пирогом загладить свою «вину».
Шустрик, наученный горьким опытом, при их появлении благоразумно удалился в спальню.
— Ну как дыхание? — с порога спросила Алена Владимировна, озабоченно вглядываясь в лицо сына. — Не хрипишь?
— Мама, я в полном порядке, — терпеливо ответил Виктор, помогая ей снять пальто. — Никакого хрипа.
— Это пока, — вступил в разговор Иван Сергеевич, устроившись в кресле. — Астма — коварная штука. Она годами может дремать. Но стоит появиться триггеру… — он многозначительно посмотрел в сторону приоткрытой двери в спальню.
Анжелика, разливая чай по кружкам, почувствовала, как по телу разливается жар.
— Иван Сергеевич, Шустрик живет с нами уже больше года. За все это время у Виктора ни разу не было ни одного намека на приступ. Мы регулярно убираемся, проветриваем, у кота специальный корм…
— Корм! — Иван Сергеевич отхлебнул чаю и поморщился. — Он не кормом опасен, а шерстью своей. Эта… перхоть животная. Она по воздуху летает, в легкие оседает, как броня, и перекрывает доступ кислороду.
— Пап, ты преувеличиваешь. Все не так драматично. Современная медицина… — Виктор тяжело вздохнул.
— Не учи меня! — резко отрезал свекор. — Я на своем веку многого повидал. У троюродной тети Мани был кот, так она от него в тридцать пять лет умерла. Задохнулась.
— От кота? — не удержалась Анжелика.
— От астмы, спровоцированной котом! — поправил Иван Сергеевич. — Одно и то же.
В спальне послышался мягкий стук — это Шустрик спрыгнул с кровати. Алена Владимировна вздрогнула.
— Он там один? Зачем ты его закрываешь? Выпусти бедное животное, пусть пройдется.
— Мама, он не бедное животное, он просто спит, — сказал Виктор.
— Нет, нет, выпусти. Я хочу посмотреть на него, — настаивала свекровь.
Анжелика, поймав взгляд мужа, кивнула. Виктор встал и открыл дверь. Шустрик вышел в коридор, потянулся, зевнул и с достоинством прошел в гостиную.
Он внимательно посмотрел на гостей, подошел к своей лежанке в углу и улегся, свернувшись клубком и демонстрируя полное нейтралитет.
— Смотри, какой наглый, — заметил Иван Сергеевич. — Чувствует себя полноправным хозяином.
— Он и есть полноправный член семьи, — тихо, но четко произнесла Анжелика.
В воздухе повисла напряженная пауза.
— Анжелика, я тебя как родную прошу, — начала Алена Владимировна, сладко улыбаясь. — Ты девочка добрая, сердобольная, котенка жалко, я понимаю, но нужно же и о муже думать, о его здоровье и о будущем. Ты ведь его любишь?
От этой фразы у Анжелики перехватило дыхание, и резко стало нечем дышать.
— Мама, хватит, — строго сказал Виктор. — Этот разговор мы ведем каждый раз. Решение завести кота было нашим общим. Я взрослый человек и несу ответственность за свое здоровье. Мне не нужны ваши советы.
— Ага, взрослый… Был бы взрослый, то думал бы! — вспылил Иван Сергеевич. — А она… — он кивнул в сторону невестки, — она в порыве сомнительной благотворительности готова тебя на тот свет отправить. Прямо вот так, взять и убить из-за какого-то бродячего животного.
Слово «убить» прозвучало в тишине комнаты как пощечина. Анжелика вскочила с места. Ее щеки пылали, а в глазах стояли слезы.
— Я не хочу никого убивать! Я не могла оставить котенка умирать в грязи и холоде! Разве это плохо? Разве в этом нет человечности? Вы говорите, будто я принесла в дом какую-то заразу специально, чтобы навредить Виктору! Мы уже пять лет вместе! Пять лет! Я его люблю больше жизни! А вы ведете себя так, будто я какая-то бездушная кукла, которой плевать на мужа!
Она замолчала, тяжело дыша. Шустрик, встревоженный тоном хозяйки, поднял голову и насторожился.
— Папа, мама. Это последний раз, когда я это говорю. Анжелика — моя жена. Я ее люблю и уважаю. Ее доброта — одна из причин, почему я с ней. Шустрик — наш кот. Он никуда не денется. Его присутствие никак не влияет на мое здоровье, что подтверждено врачами. Ваши обвинения в адрес моей жены оскорбительны и не имеют под собой никаких оснований. Если вы не прекратите поднимать эту тему, ваши визиты придется прекратить. Мне жаль, но я не позволю травить самого близкого мне человека!
В комнате воцарилась гробовая тишина. Иван Сергеевич и Алена Владимировна сидели, пораженные.
Они никогда не слышали от сына подобного тона. Такая прямая и жесткая позиция была для них в новинку. Алена Владимировна первой опустила глаза.
— Мы же из заботы, Витя. Только из заботы…
— Забота не должна быть ядовитой, мама, — мягко сказал Виктор. — Она не должна ранить.
Иван Сергеевич что-то пробормотал себе под нос, отпил чаю и посмотрел в окно.
— Ладно, — буркнул он наконец. — Раз вы так решили… Ваша жизнь.
Они допили чай в почти полном молчании. Когда свекры уходили, то прощались сдержанно, но без прежней натянутости.
Дверь за ними закрылась. Анжелика облегченно выдохнула и прислонилась лбом к груди Виктора.
— Спасибо, — прошептала она. — Спасибо, что защитил меня.
— Мне давно следовало это сделать, — ответил он, обнимая ее. — Я не должен был позволять им так с тобой разговаривать.
Шустрик, почувствовав, что буря миновала, подошел к ним и стал тереться о ноги, громко мурлыча.
Он поднял свою мордочку, и его зеленые глаза посмотрели на Виктора с безграничным доверием.
— Смотри, Шустрик тебя благодарит, — улыбнулась Анжелика.
Виктор наклонился к коту и почесал его за ухом.
— Нет. Это он тебя благодарит. За то, что ты не прошла мимо в тот дождливый вечер.
Больше свекры не заводили разговора о том, что нужно избавиться от кота, но Анжелика все равно видела их недобрые взгляды, устремленные на Шустрика.
