Алина стояла у окна, машинально рисуя пальцем узоры на запотевшем стекле. За окном мелькал вечерний дождь, струи которого стекали по стеклу, будто отмеряя минуты до чего-то неприятного. Позади неё царила тишина — вязкая, неловкая, с оттенком напряжения.
Артём сидел на краю дивана, сутулясь, будто пытался стать меньше, незаметнее. Обычно уверенные плечи поникли, взгляд уткнулся в ковер с вытертым орнаментом.
Напротив, в кресле с высокой спинкой, словно на троне, восседала его мать — Валерия Сергеевна. Её осанка была безупречной, подбородок приподнят, а на лице — выражение женщины, привыкшей контролировать всё вокруг. Рядом, в кресле попроще, сидел Пётр Андреевич — тихий, мягкий, немного растерянный человек. Он делал вид, что читает газету, но руки его дрожали, страницы то и дело шелестели.
Первая нарушила тишину Валерия:
— Ну что ж, раз все собрались, — сказала она ровно, не поднимая голоса. — Надо обсудить вашу свадьбу.
Алина вздрогнула и обернулась.
— Конечно, — неуверенно сказала она, — мы хотели рассказать, что нашли кафе, очень уютное, не слишком дорогое…
— Не спеши, милая, — перебила Валерия. — Мы с отцом уже всё обдумали. — Она кивнула в сторону мужа, не глядя на него. — И, к сожалению, вынуждены вас огорчить. Денег у нас на вашу свадьбу нет.
Наступила тишина, в которой было слышно, как за окном постукивают капли дождя.
Артём медленно поднял голову:
— Как нет? Мам, ты же сама говорила, что это важно… Мы не просим роскоши, просто скромный банкет, фотограф, немного музыки…
— Важно — это иметь крышу над головой и еду на столе, — сухо ответила она. — А эти пляски — излишество. Времена сейчас сложные.
Алина почувствовала, как у неё сжалось сердце.
— Но мы ведь не просим оплатить всё. Мы накопили немного, мои родители тоже помогут… Просто чуть-чуть не хватает. Вы же сами говорили, что поддержите.
Валерия прищурилась, пальцем постукивая по подлокотнику:
— Я и поддерживаю — советом. Вам лучше копить на мебель для квартиры или на ребёнка. А не на однодневный праздник.
Пётр Андреевич тихо кашлянул, будто извинившись за сам факт своего существования:
— Мать права, детки. Сейчас не время шиковать. Распишитесь в ЗАГСе, а праздник устроите потом, когда окрепнете.
Артём сжал кулаки.
— Пап, но ведь это… один раз в жизни. Мы столько ждали.
— Жизнь состоит не из ожиданий, — отрезала Валерия. — Денег у вас нет и у нас нет. Всё.
Последние слова прозвучали, как приговор. Алина почувствовала, как в горле встал ком, и, чтобы никто не видел, отвернулась к окну.
— Успокойся, Оленька, — голос Валерии стал чуть мягче, но не теплее. — Мы не из вредности. Просто — реально нет свободных средств.
Больше никто не говорил. Комната снова погрузилась в гнетущее молчание.
—————————————————————————————————————
Извините, что отвлекаю. Но… В моём канале Еда без повода в начали выходить новые рецепты. Подпишись чтобы не пропустить!
—————————————————————————————————————
Сломанные ожидания
Позже, уже выходя из квартиры, Алина слышала, как за их спинами снова шелестнула газета. На прощание Валерия произнесла дежурным тоном:
— Не принимайте близко к сердцу. Главное — это чувства, а не показуха.
Пётр неловко сунул Артёму в руки банку домашних огурцов.
— Вот, сынок, возьми. Свои. Хрустят хорошо. — Он улыбнулся виновато, как человек, который хотел помочь, но не знал как.
На улице было сыро. Лужи отражали тусклые фонари, и капли дождя снова начинали набегать.
— Знаешь, — глухо произнёс Артём, — я, наверное, знал, что так будет. Просто надеялся, что ошибаюсь.
Алина посмотрела на него. Его лицо было усталым, но в глазах теплилась печаль, не злость.
— Они твои родители, — тихо сказала она. — Может, им правда тяжело.
— Может, — кивнул он, — но разве тяжело сказать: «у нас другие планы, простите»? А не придумывать про трудности.
Он провёл рукой по лицу и тяжело вздохнул:
— Мы сами всё сделаем. Без их помощи. Пусть потом хоть говорят, что хотим жить за их счёт.
Следующие дни прошли в хлопотах. Они пересматривали сметы, искали кафе попроще, просили друзей-музыкантов сыграть «за спасибо». Алина ночами шила украшения для зала, чтобы сэкономить.
Однажды вечером, сидя за кухонным столом, она сказала:
— Знаешь, я не хочу, чтобы эта ситуация нас отравила. Пусть всё будет скромно, но по-доброму.
Артём взял её за руку:
— Ты у меня — лучший человек. И если мы пройдём через это вместе, то потом уже ничего не страшно.
Она улыбнулась, но в уголках её губ осталась тень грусти.
В глубине души Алина всё же надеялась, что, может быть, Валерия Сергеевна потом передумает. Что позвонит, предложит хотя бы немного помочь. Но телефон молчал.
Прошла неделя. И именно в тот момент, когда боль начала стихать, случилось то, что изменило всё.
Неожиданная встреча
Прошла неделя. Алина ехала домой в переполненном автобусе, уставшая после работы. За окном медленно тянулся вечерний город: вывески, мокрый асфальт, поток машин. Она прислонилась лбом к холодному стеклу и думала о предстоящей свадьбе — теперь уже без музыкантов, без торжества, просто в кругу самых близких друзей.
«Главное — мы вместе», — повторяла она себе, стараясь не поддаваться обиде.
Автобус затормозил у очередной остановки, возле яркого здания автосалона. Сквозь капли дождя на стекле она вдруг заметила две знакомые фигуры. Сердце пропустило удар.
На парковке у новенького, сияющего внедорожника стояли Валерия Сергеевна и Пётр Андреевич. Валерия — нарядная, с безупречным макияжем, жестикулировала, смеясь, что-то объясняя продавцу в костюме. Тот держал в руках огромный букет и связку ключей.
Пётр, слегка смущённо, но гордо, хлопал ладонью по крылу машины, будто проверяя, насколько она настоящая.
Алина не поверила глазам. Она протёрла стекло рукавом. Нет, не показалось. Это были они.
— Этого не может быть… — прошептала она.
Автобус тронулся, но Алина, будто в забытьи, нажала кнопку «стоп». На следующей остановке она вышла и побежала обратно, не чувствуя под собой земли.
Спрятавшись за тонким деревцем у обочины, она наблюдала, как Валерия с довольной улыбкой принимает букет, как Пётр расписывается в бумагах, как им торжественно вручают ключи с огромным брелоком в виде логотипа.
— Вот тебе и «денег нет», — глухо произнесла она, чувствуя, как горло сжимает боль.
Через минуту новенький красный кроссовер мягко выехал со стоянки, блеснув фарами, и исчез в потоке машин.
Алина стояла, пока не стемнело. Когда вернулась домой, ноги дрожали, будто она прошла километры. Она села на лавочку у подъезда и долго просто смотрела в пустоту.
В голове звучала одна и та же фраза: «Денег нет…»
Теперь она знала, как это звучит, когда ложь имеет блестящий лаковый кузов и запах новой кожи.
Разоблачение
Артём пришёл поздно. Он устало снял куртку, поставил портфель на пол. Увидев Алину, бледную и неподвижную, он насторожился.
— Что случилось? — спросил он тихо.
Она посмотрела на него долгим, пустым взглядом.
— Твои родители сегодня купили новую машину, — сказала она ровно. — Красный внедорожник. Из автосалона. Я видела собственными глазами.
— Что? — он замер, будто не понял смысла слов. — Не может быть. У них же старая машина в порядке.
— Может, — спокойно ответила Алина. — Я стояла и смотрела, как им вручали ключи и цветы.
Мужчина медленно сел рядом, прикрыл глаза ладонью.
— Они… — он выдохнул. — Они сказали, что денег нет. Что даже помочь не могут.
— Они соврали, — в её голосе дрогнула боль. — Им просто было не важно. Ни ты, ни я, ни наша свадьба.
Повисла тишина. Артём достал телефон, нажал «вызов».
— Алло, мам? — произнёс он спокойно, почти холодно. — Что делаете?
Из трубки донёсся бодрый, оживлённый голос Валерии:
— Да вот, сынок, с отцом по делам ездим! А ты чего такой серьёзный?
— По делам? — Артём говорил тихо, почти без интонации. — По каким, если не секрет?
— Да так, по городу, — ответила она легко. — В магазин заезжали. Купили кое-что к ужину. А что за допрос?
Он закрыл глаза, давая ей последний шанс.
— Просто спросил. Хорошо погуляли?
— Ну, знаешь, в нашем возрасте не до гулянок, — хихикнула она. — Завтра, может, заедете? У меня для Алиночки варенье сварено.
— Заедем, — произнёс он тихо. — Спокойной ночи, мам.
Он положил трубку, долго смотрел на телефон, потом поднял глаза на Алину.
— Они даже не попытались сказать правду, — произнёс он глухо. — Просто… «в магазин».
Алина кивнула.
— Ложь — самое дешёвое, что они могли нам подарить, — сказала она устало.
Они долго сидели рядом в тишине. В окне отражались их силуэты — два человека, которых предали не враги, а самые близкие.
Артём наконец сказал:
— Завтра поедем к ним. Я хочу, чтобы они посмотрели мне в глаза.
Алина не возражала. Она знала, что этот разговор изменит всё — безвозвратно.
Последний разговор
На следующий день Алина и Артём стояли у знакомой двери. Сердце у неё колотилось так, будто собиралось выпрыгнуть наружу. Артём нажал на звонок. За дверью послышались шаги, и через секунду распахнулась дверь.
На пороге стояла Валерия Сергеевна — сияющая, в новом костюме, с укладкой, с тем самым выражением довольства, которое не спутать ни с чем.
— О! А вот и вы! — воскликнула она радостно. — Заходите, заходите, папа во дворе — машину от пыли протирает. Душу радует!
Алина прошла в гостиную. Всё выглядело, как и раньше: аккуратно, уютно, пахло пирогами. Только теперь этот уют казался ей фальшивым, надушенным декором на фоне лицемерия.
Через минуту в комнату вошёл Пётр Андреевич, румяный, в хорошем настроении.
— А! Детки приехали! Видели нашу красавицу? — радостно сказал он. — Машина — просто чудо! Мягкий ход, салон — как в самолёте!
Артём стоял посреди комнаты, неподвижный, будто сдерживая внутри шторм.
— Слышали, — произнёс он спокойно. — Поэтому и приехали. Хотели вас… поздравить.
Улыбка Валерии дрогнула. Она почувствовала интонацию.
— Спасибо, сынок. Только не сердись. Мы не хотели вас обманывать, — быстро заговорила она. — Просто не хотели портить сюрприз. Мы давно мечтали о новой машине, вот и решились.
— Решились, — повторил Артём глухо. — А наша свадьба — подождёт?
Пётр замялся, пробормотав что-то о необходимости. Но Артём не слушал.
— Мам, мы ведь просили не подачку. Просто немного помощи. А вы сказали, что денег нет. Лгали в лицо.
— Мы не обязаны никому ничего объяснять, — резко ответила Валерия. — Это наши деньги, наше решение. Мы всю жизнь работали, чтобы позволить себе хоть раз пожить для себя!
— А мы кто? Не семья? — сорвался Артём. — Разве не вы учили меня быть честным?
— Не смей повышать голос! — вспыхнула она. — Я твоя мать!
— Именно поэтому я пришёл — не кричать, а понять, — тихо ответил он. — Почему ложь оказалась проще, чем правда?
Пётр попытался вмешаться, но Валерия осадила его резким жестом:
— Не вмешивайся, Пётр.
Мужчина потупился, опустил глаза в ковер, будто там был выход из этого разговора.
Артём посмотрел на них обоих.
— Знаешь, мама, — сказал он устало, — если бы вы просто сказали: «мы копим на машину», я бы понял. Но вы выбрали ложь. И этим потеряли не деньги — а нас.
Он взял Алину за руку.
— Мы поженимся без вас. И, наверное, так даже будет честнее.
Валерия смотрела на сына с ледяным выражением.
— Делайте, что хотите, — произнесла она. — Только не ищите потом поддержки.
— Не будем, — ответил он.
И, не оборачиваясь, они вышли.
Точка невозврата
Когда дверь за ними захлопнулась, в квартире повисла гнетущая тишина.
Пётр посмотрел на жену:
— Зачем ты так резко? Он ведь просто хотел объяснений…
— Хватит, — раздражённо махнула рукой Валерия. — Пусть живут, как хотят. Сейчас свадьбу устроят, а потом — квартиру от нас потребуют. Я таких знаю.
Пётр ничего не ответил. Он медленно подошёл к окну и посмотрел вниз, на улицу. Там, под моросящим дождём, Алина и Артём шли, держась за руки. Сын не оглянулся.
— Не думаю, что он что-то попросит, — тихо сказал Пётр. — Не тот он человек.
— Вот и хорошо, — буркнула Валерия.
Прошла неделя. Свадьба Алины и Артёма состоялась в небольшом кафе на окраине. Друзья украсили зал своими руками, музыканты играли бесплатно, а торт испекла мама Алины.
Было просто, но удивительно тепло. Смех, песни, слова любви — всё настоящее. Без притворства.
В какой-то момент Алина посмотрела на Артёма — он сидел рядом, улыбался, и глаза у него были спокойные, светлые. В них больше не было той боли, что пряталась в последние дни.
— Знаешь, — прошептала она, — я рада, что всё так. Без них — но с честью.
Он сжал её ладонь:
— Главное, что мы выбрали себя. Всё остальное неважно.
За окнами медленно гас вечер. На улице светились огни, и казалось, будто сам город благословляет их новый путь — простой, но честный.
А где-то в другой части города Валерия Сергеевна протирала блестящий капот своей новой машины и с досадой думала, что сын не позвонил.
Она ещё не знала, что в их отношениях теперь стоит невидимая стена — прочнее любого металла.
И в этой тишине, между звуком дождя и гулом дороги, наступила точка невозврата.
