Она ушла на диван, поцеловала его в висок и сказала: «Ты храпишь, я не высыпаюсь». Он долго искал средства, чтобы «исправить себя». Но глубокие разломы семейной жизни не залечить никакими средствами от храпа.
Филипп налил себе воды и замер у окна. Три недели. Ровно три недели прошло с тех пор, как Жанна переселилась на диван в гостиной.
Ортопедическая подушка с эффектом памяти лежала нетронутой на верхней полке шкафа. Приложение по отслеживанию фаз сна на его телефоне показывало идеальную картину. Спрей от храпа опустошался с необъяснимой скоростью.
Семь лет брака, трёхкомнатная квартира в новом жилом комплексе, купленная в ипотеку четыре года назад, общие друзья, традиции и субботние обеды с её родителями.
Всё казалось таким устойчивым и неоспоримым. Но за последний год что-то нарушилось. Жанна часто задерживалась на своей работе в экспортном отделе промышленного холдинга, где она занималась координацией поставок оборудования за границу. Новая должность после повышения, растущие обязанности, деловые поездки.
— Ты спишь? — тихо спросил Филипп, заглядывая в гостиную.
Жанна лежала на диване спиной к двери, укрывшись пледом. Свечение экрана телефона отбрасывало неяркий свет на её лицо.
— Да… то есть, нет, — она торопливо положила телефон экраном вниз. — Что случилось?
— Принёс тебе воды.
— Спасибо, оставь на столике.
Он осторожно поставил стакан рядом с диваном и присел на краешек.
— Жан, может, обратиться к специалисту по сну? Я прочитал статью о лечении храпа…
Жанна приподнялась и села, поправляя сползшую бретельку ночной рубашки.
— Филипп, никаких врачей не нужно. Просто дай мне нормально отдохнуть. Сам знаешь, какая сейчас интенсивность на работе — поставки в три страны одновременно.
Её телефон завибрировал. Она вздрогнула, но не потянулась к нему.
— Не ответишь?
— Это уведомление из банковского приложения, — она улыбнулась слишком широко и неестественно.
Филипп кивнул и вышел. В коридоре он остановился. Интуиция подсказывала вернуться. Он аккуратно открыл дверь в гостиную.
И услышал её смех. Негромкий, мелодичный, ставший редкостью в их доме. Такой, каким он был раньше, когда они только познакомились. Когда она откликалась на его шутки искренним весельем, а не рассеянной улыбкой.
— …сейчас не могу разговаривать, — донесся до него её шёпот. — Только что вышел… Конечно, завтра увидимся. Целую тебя, мой котик.
Филипп почувствовал, как внутри всё замирает. Он остался неподвижен, вслушиваясь в каждое слово.
— И я тебя, — произнесла Жанна почти беззвучно.
Он сделал шаг назад и наступил на скрипучую доску паркета. Жанна мгновенно замолчала.
— Филипп, это ты?
— Хотел узнать, нужно ли что-нибудь еще, — произнес он, возвращаясь в гостиную с вымученной улыбкой.
— Нет, всё хорошо, — она ответила такой же фальшивой улыбкой, сжимая телефон в руке.
Филипп кивнул и вышел. Всю ночь он не сомкнул глаз, лежал и смотрел в потолок. «Целую тебя, мой котик». Эти слова крутились в его голове, выжигая в памяти болезненный след.
Вопросов больше не оставалось. Храп — лишь удобный предлог, чтобы спать отдельно, сохраняя видимость нормальных отношений и не вызывая подозрений. Жанна его обманывала с другим.
К утру он принял решение.
***
За завтраком Жанна была оживлённой, рассказывала про предстоящие встречи на работе. Филипп наблюдал за ней, отмечая, как уверенно и непринуждённо она лжёт. Никакого напряжения, никакого намёка на чувство вины.
— Что у тебя сегодня на работе? — спросил он будничным тоном.
— Обычный день. Совещание, затем нужно подготовить документацию для таможни, — она бросила быстрый взгляд на часы. — Мне пора собираться.
— Кому ты вчера говорила «целую тебя, мой котик»?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что Жанна расплескала кофе на скатерть.
— Что? — её голос дрогнул.
— Я спрашиваю, кому ты вчера говорила «целую тебя, мой котик»?
Она побледнела.
— Я не понимаю, о чём ты.
— Всё ты понимаешь, — спокойно ответил Филипп. — Я слышал твой разговор вчера вечером. «Целую тебя, мой котик» — твои точные слова.
Жанна опустила глаза. Несколько секунд она молчала, затем подняла взгляд.
— Это мой коллега. Мы работаем над одним проектом.
— И всех коллег ты называешь «мой котик»?
— Фил, ты неправильно понял…
— Я не настолько наивен, Жанна, — перебил он. — Ты встречаешься с ним. И храп — просто повод, чтобы спать отдельно. Сколько это продолжается?
Она сидела неподвижно, обхватив чашку побелевшими пальцами.
— Пять месяцев, — едва слышно произнесла она.
— Пять месяцев, — повторил Филипп. — А храп появился…
— Три недели назад.
— Значит, четыре с половиной месяца ты спала со мной в одной постели, а параллельно встречалась с ним. А потом придумала про храп, чтобы я не мешал твоим ночным разговорам?
Жанна молчала.
— Я покупал эти приспособления от храпа, скачивал приложения для контроля сна, пытался спать только на боку. Я чувствовал себя виноватым за то, что мешаю тебе спать, — Филипп невесело усмехнулся. — А ты в это время шептала «мой котик» своему любовнику.
— Фил, я могу объяснить…
— Нет необходимости. Я всё понял сам, — он встал из-за стола.
— Что ты собираешься делать?
— Подаю на развод. Сегодня же оформлю заявление электронно. Квартиру придётся продавать, чтобы закрыть ипотеку.
— Так быстро? — её голос дрогнул. — Может, нам стоит обсудить…
— Что обсуждать, Жанна? Ты меня обманывала. Ты влюблена в другого. О чём тут говорить?
— Семь лет брака нельзя просто так перечеркнуть.
— А пять месяцев лжи можно? — Филипп покачал головой. — Нет, я так не живу.
Жанна подошла ближе.
— Ты даже не хочешь попытаться сохранить наш брак?
— А ты хотела его сохранить, когда называла другого «мой котик»?
Она опустила голову.
***
После работы Филипп сел в кресло в гостиной — там, где последние недели спала Жанна.
Сообщения от Жанны уже начали поступать. «Извини», «Нам необходимо поговорить», «Я всё объясню». Он отключил уведомления и связался с юридической компанией, которая когда-то занималась оформлением документов на их квартиру.
— Мне нужна консультация по разделу имущества при разводе, если квартира в ипотеке…
Через два дня Жанна вернулась домой. Филипп сидел на кухне с ноутбуком и чашкой кофе.
— Нам необходимо поговорить, — сказала она, опуская сумку на пол.
— Я уже всё сказал.
— Фил, семь лет вместе нельзя просто так перечеркнуть.
— А почти полгода обмана можно?
Жанна села напротив него.
— Я запуталась. Артур появился неожиданно. Мы вместе работали над крупным контрактом, много общались…
— И между вами возникло что-то особенное, — закончил за неё Филипп. — Я не хочу слышать эти затертые истории, Жан. Мне неважно, как это началось. Главное то, что ты выбрала продолжать меня обманывать, вместо того чтобы сказать правду.
— Я боялась тебя ранить.
— Поэтому решила заставить меня чувствовать себя виноватым за то, что я якобы мешаю тебе спать своим храпом? — он покачал головой. — Ты бессовестно лгала мне в лицо, как наблюдала за моими попытками «исправиться».
Жанна опустила взгляд.
— Я нашёл хорошего юриста. Квартиру придётся продавать для закрытия ипотеки. Уже связался с агентством недвижимости.
— Так быстро?
— А зачем оттягивать? Чтобы ты придумала новую ложь?
— Филипп, возможно, стоит всё обдумать? Люди делают неправильные поступки…
— Это не ошибка, Жан. Это сознательный выбор. Ты его сделала, теперь я делаю свой.
Жанна встала из-за стола.
— И куда ты направишься? Снимешь жильё?
— Нет. Я переезжаю к Василисе.
— К Василисе? — Жанна застыла. — Нашей соседке с пятого этажа?
Филипп кивнул.
— Она предложила мне временное жилье, пока не решатся вопросы с продажей квартиры и разделом имущества.
— Она всегда на тебя заглядывалась, — процедила Жанна. — Как ты быстро всё организовал!
— В отличие от тебя, я честно объяснил ей ситуацию. И о том, что сейчас не готов к новым отношениям. Она всё понимает и просто хочет поддержать.
— Поддержать, — усмехнулась Жанна. — Разумеется.
— Не все выстраивают отношения на лжи, — спокойно ответил Филипп. — Я останусь на ночь здесь, а завтра съеду.
— Ты даже не хочешь попробовать сохранить наш брак? — в её голосе послышались слезы.
— А ты хотела его сохранить, когда была с другим мужчиной?
***
Прошло три месяца. Квартира была продана, обязательства по ипотеке закрыты, оставшиеся деньги разделены поровну. Филипп продолжал жить у Василисы, которая из друга постепенно становилась чем-то большим.
Он сидел на лоджии её квартиры, наблюдая за вечерними огнями района, когда зазвонил телефон. Номер Жанны.
— Алло?
— Привет, — её голос звучал неуверенно. — Как ты?
— Нормально. Что-нибудь случилось?
— Нет, просто… Хотела узнать, как ты живешь.
Филипп помолчал.
— Я в порядке, Жан. А ты?
— Тоже, — она сделала паузу. — Я переехала к Артуру.
— Хорошо.
— Филипп… он храпит.
Он не сразу понял значение её слов. А потом рассмеялся — громко, искренне, от души.
— Это совсем не смешно! — воскликнула Жанна. — Он действительно храпит!
— И что ты планируешь делать? — спросил Филипп, продолжая улыбаться. — Уйдешь спать в другую комнату?
— Я уже пыталась. Не помогает. Он как работающий двигатель.
Филипп покачал головой, хотя она не могла этого видеть.
— Вот так поворот, да?
— Фил, я скучаю по тебе, — вдруг сказала она. — По нашему дому, по нашей жизни.
— У тебя сейчас другая жизнь, Жан. И у меня тоже.
— Ты с ней? С Василисой?
— Да.
— И как… у вас?
Филипп посмотрел через стеклянную дверь лоджии. Василиса стояла у плиты, что-то напевая и помешивая в кастрюле гречку с грибами. Она перехватила его взгляд и улыбнулась.
— Хорошо, — ответил он. — У нас всё хорошо.
Они замолчали, но молчание уже не казалось таким тяжелым, как раньше.
— Мне пора, — сказал Филипп. — Пока.
Он завершил вызов и вернулся в квартиру.
— Кто звонил? — спросила Василиса, не оборачиваясь.
— Жанна.
— Как она?
— Жалуется, что её Артур храпит.
Василиса тихо засмеялась и покачала головой.
— Иногда мир умеет преподносить неожиданные уроки, правда?
Филипп обнял её сзади и поцеловал в шею.
— Помнишь, что ты мне сказала, когда я впервые остался у тебя? «Можешь храпеть сколько угодно, я всё равно буду рядом».
— Помню, — она повернулась к нему. — Я говорила абсолютно искренне.
— Знаю, — он улыбнулся. — И знаешь, что удивительно? С тех пор, как я переехал к тебе, я перестал храпеть. Доктор говорит, это потому, что я наконец-то высыпаюсь и не испытываю постоянного напряжения.
Василиса положила руки ему на плечи.
— Видишь? Глубокие разломы семейной жизни действительно не залечить никакими средствами от бессонницы. Но настоящие чувства не боятся ни храпа, ни других проверок на прочность.
Филипп поцеловал её — нежно, с благодарностью и обещанием всего, что их ждёт впереди. Мир действительно порой выстраивает всё совершенно непредсказуемым образом. Иногда нужно лишиться того, что казалось незыблемым, чтобы обрести то, что действительно ценно.
