Документы на квартиру исчезли из сейфа в тот самый день, когда свекровь приехала погостить на недельку.
Марина обнаружила пропажу случайно. Она искала свидетельство о браке для оформления загранпаспорта, перерыла все папки, и только тогда поняла — нет не только свидетельства о собственности на квартиру, но и завещания бабушки, всех нотариальных документов. Сердце ухнуло куда-то вниз. Руки задрожали, когда она набирала номер Андрея.
— Андрюш, ты не брал документы на квартиру из сейфа?
В трубке повисла пауза. Долгая, тягучая, как мёд, который не хочет стекать с ложки.
— Марин, давай вечером поговорим, — его голос звучал напряжённо.
— Что значит вечером? Документов нет! Понимаешь? Нет свидетельства на квартиру, которую мне бабушка оставила!
Снова молчание. А потом тихо, почти шёпотом:
— Мама сказала, что отнесла к нотариусу. Для проверки.
Марина почувствовала, как комната начинает кружиться. Она схватилась за край стола, чтобы не упасть. Галина Петровна, её образцово-показательная свекровь, которая улыбается так сладко, что зубы сводит, взяла документы на её квартиру. На квартиру, которую оставила ей бабушка за полгода до своего ухода.
— Какой ещё нотариус? Какая проверка? — голос сорвался на крик.
— Не кричи на меня! Мама хочет как лучше. Она сказала, что нужно проверить подлинность завещания. Вдруг там какие-то нарушения.
Марина бросила трубку. В голове стучало одно слово: предательство. Он знал. Знал и молчал.
Галина Петровна сидела на кухне и пила чай из её любимой чашки — той самой, с синими незабудками, которую подарила покойная бабушка. Вид у свекрови был невозмутимый, даже величественный. Седые волосы аккуратно уложены, на шее — жемчужные бусы, которые она не снимает даже дома. Настоящая железная леди в бархатных перчатках.
— Галина Петровна, где документы на мою квартиру?
Свекровь подняла глаза, в которых плескалось невинное удивление.
— Маринушка, что за тон? Я же сказала Андрюше — отнесла к нотариусу Виктору Павловичу. Он наш семейный юрист уже двадцать лет. Нужно же проверить, всё ли правильно оформлено.
— Это моя квартира. Моё наследство от бабушки. Вы не имели права!
Галина Петровна поставила чашку на блюдце с таким звоном, что Марина вздрогнула.
— Не имела права? Девочка моя, ты живёшь с моим сыном. Всё, что есть у жены, принадлежит семье. А я, между прочим, глава этой семьи. Старшая. И я обязана проследить, чтобы всё было правильно.
— Вы не глава моей семьи! — Марина чувствовала, как внутри поднимается волна ярости. — Моя семья — это я и Андрей. И квартира моя, только моя!
Свекровь встала. Несмотря на небольшой рост, она умела выглядеть грозно.
— Ах, твоя? Интересно. А кто вас кормит? Кто даёт деньги на ваше существование? Андрюша работает в компании своего отца. Это семейный бизнес. Всё, что вы имеете — это благодаря нашей семье. А ты что? Что ты принесла в эту семью, кроме своих амбиций?
Марина задохнулась от обиды. Да, она сейчас в декрете с маленькой Софьей. Да, временно не работает. Но это не значит, что она нахлебница!
— Я родила вам внучку!
— Внучка — это прекрасно. Но дети не оправдание для того, чтобы сидеть на шее у мужа. Вот я, например, работала до самых родов. И через месяц после рождения Андрюши вышла на работу. А ты? Сидишь дома уже год, требуешь денег на памперсы премиум-класса, на органическое питание. Живёте на деньги, которые даёт наша семья, а квартиру прячете!
— Никто ничего не прячет! Это наследство моей бабушки!
— Наследство! — Галина Петровна презрительно фыркнула. — Трёшка в спальном районе. Да, неплохое подспорье. Но если ты часть нашей семьи, то и имущество должно быть оформлено правильно. Виктор Павлович всё проверит и оформит как надо.
— Как надо — это как?
Свекровь снисходительно улыбнулась.
— Как положено в приличных семьях. Чтобы в случае чего имущество осталось в семье. Мало ли что может случиться. Разводы нынче модные. А квартира должна достаться Софье, моей внучке. Поэтому мы с Виктором Павловичем составим правильные документы.
У Марины потемнело в глазах.
— Вы хотите переписать мою квартиру?
— Не переписать, а правильно оформить. На семью. Чтобы Андрюша тоже имел права. Он же отец ребёнка, муж. А что, если с тобой что-то случится? Квартира должна остаться у Софьи, а опекуном будет отец.
— Ничего со мной не случится!
— Откуда ты знаешь? Жизнь непредсказуема. Вот моя подруга, Валентина Сергеевна, не оформила вовремя документы. Невестка её развелась с сыном и выгнала его из квартиры. Он остался ни с чем! А ведь вкладывал в ремонт, платил ипотеку. Нет, милочка, в нашей семье такого не будет.
Марина повернулась и пошла в спальню. Нужно было срочно связаться с юристом, со своим, а не с семейным. Но прежде она набрала Андрея.
— Твоя мать хочет отобрать мою квартиру!
— Марина, не драматизируй. Никто ничего не отбирает. Мама просто хочет, чтобы всё было оформлено правильно.
— Правильно — это когда квартира моей бабушки остаётся моей! Ты понимаешь это?
— Но мы же семья. Какая разница, на кого оформлено? Мы же не собираемся разводиться.
— Андрей, это принципиально. Это память о моей бабушке.
— Вот именно — память. А мама думает о будущем. О Софье. Ты же не против, чтобы у нашей дочери было жильё?
Марина не могла поверить своим ушам. Он говорил заученными фразами матери. Как попугай.
— Ты на чьей стороне?
— Я ни на чьей. Я просто не понимаю, почему ты так остро реагируешь. Мама плохого не посоветует.
— Твоя мама украла мои документы!
— Не украла, а взяла для проверки. Марин, давай не будем ссориться. Приеду вечером, спокойно всё обсудим.
Марина бросила телефон на кровать. Маленькая Софья проснулась и захныкала в своей кроватке. Подойдя к дочери, Марина взяла её на руки, прижала к себе. Крошечные пальчики ухватились за её волосы.
— Не отдам, солнышко. Не отдам твоё будущее этой ведьме.
Вечером вернулся Андрей. Он выглядел уставшим и раздражённым. Поцеловал дочь, холодно кивнул жене.
— Марина, мама всё мне объяснила. Она права. Квартиру нужно оформить так, чтобы она осталась в семье. Это разумно.
— Разумно? Твоя мать хочет лишить меня единственной недвижимости!
— Не лишить, а защитить интересы Софьи.
— От кого защитить? От меня, её матери?
Андрей сел на диван, потёр виски.
— Марин, ты утрируешь. Просто будет добавлено моё имя как совладельца. Это нормальная практика.
— Нормальная? А то, что она без моего разрешения взяла документы — это тоже нормально?
— Мама хотела сделать сюрприз. Чтобы всё было готово к твоему дню рождения.
Марина рассмеялась. Горько, зло.
— Сюрприз? Отобрать квартиру в подарок на день рождения? Андрей, ты слышишь себя?
— Никто ничего не отбирает! — он повысил голос. — Просто будет общая собственность. Как у нормальных супругов.
— У нормальных супругов не крадут документы свекрови!
Из кухни донёсся голос Галины Петровны:
— Я всё слышу. И очень неприятно слышать слово «красть» в свой адрес. Я всю жизнь для семьи живу. Всё для Андрюши делаю. А тут какая-то девица, которая даже высшего образования не имеет, обвиняет меня!
Марина вскочила.
— У меня есть высшее образование! Я экономист!
— Экономист! — свекровь вошла в комнату. — Который год не работает. Сидит на шее у мужа. И ещё права качает.
— Я в декретном отпуске!
— Который год? Софье уже год. Пора выходить на работу. Или ты планируешь вечно сидеть дома?
— Это не ваше дело!
— Моё! Потому что мой сын вас содержит. На деньги семейного бизнеса. А ты, вместо благодарности, устраиваешь скандалы.
Андрей встал между ними.
— Мама, Марина, прекратите. Давайте спокойно всё решим.
— Что тут решать? — Галина Петровна выпрямилась. — Завтра едем к Виктору Павловичу. Он уже подготовил документы. Марина подпишет, и вопрос закрыт.
— Я ничего не подпишу!
Свекровь прищурилась.
— Не подпишешь? Хорошо. Тогда подумай вот о чём. Андрюша работает в компании отца. Это я устроила. Зарплата, на которую вы живёте — это семейные деньги. Если ты не хочешь быть частью семьи, то и содержать тебя никто не обязан.
— Мама! — Андрей побледнел.
— Что «мама»? Я говорю правду. Либо она часть семьи и ведёт себя соответственно. Либо пусть сама зарабатывает на свои памперсы и органическое питание.
Марина посмотрела на мужа. Он стоял, опустив глаза. Маменькин сынок. Тряпка.
— Андрей, скажи хоть слово! Это же угрозы!
Он поднял на неё усталый взгляд.
— Марин, может, правда, подпишем? Что тут такого? Мы же семья.
И в этот момент Марина поняла — она одна. Совершенно одна против этой железной женщины и её безвольного сына. Но сдаваться она не собиралась.
Ночью, когда все спали, Марина тихо оделась и вышла из квартиры. На улице моросил мелкий противный дождь, но она его не замечала. В голове стучала одна мысль — нужно вернуть документы.
Кабинет нотариуса Виктора Павловича находился в центре города. Марина знала его — пару раз встречала на семейных торжествах. Холёный мужчина лет шестидесяти, с масляной улыбкой и цепким взглядом.
Утром, ровно в девять, она стояла у дверей конторы.
— Марина? — Виктор Павлович удивлённо поднял брови, увидев её. — Галина Петровна сказала, что вы придёте завтра.
— Мне нужны мои документы. Сейчас.
— Документы? Но я ещё не закончил проверку.
— Какую проверку? Это моя квартира, моё наследство. Верните документы.
Нотариус откинулся в кресле.
— Понимаете, Марина, Галина Петровна попросила подготовить договор дарения. Чтобы вы подарили половину квартиры Андрею. Это разумно, учитывая, что у вас есть общий ребёнок.
— Я ничего не буду дарить! Это моя квартира!
— Но вы же семья…
— Верните документы, или я обращусь в полицию. Вы не имеете права их удерживать.
Виктор Павлович вздохнул, открыл сейф и достал папку.
— Вот, пожалуйста. Но Галина Петровна будет недовольна.
— Это её проблемы.
Марина схватила папку, быстро проверила — всё на месте. Свидетельство о собственности, завещание бабушки, все документы.
— И ещё, — она повернулась к нотариусу. — Если вы ещё раз попытаетесь участвовать в махинациях с моей собственностью, я подам на вас жалобу в нотариальную палату.
Виктор Павлович поморщился, но промолчал.
Когда Марина вернулась домой, там её уже ждали. Галина Петровна сидела на кухне с каменным лицом. Андрей нервно ходил по комнате.
— Где ты была? — набросился на неё муж.
— Забирала свои документы.
— Как ты посмела! — Галина Петровна встала. — Виктор Павлович мне всё рассказал. Ты угрожала ему!
— Я требовала вернуть моё имущество.
— Глупая девчонка! Ты не понимаешь, что делаешь! Ты разрушаешь семью!
— Нет, это вы её разрушаете. Своим контролем, манипуляциями.
Галина Петровна повернулась к сыну.
— Андрюша, или она, или я. Выбирай.
Марина замерла. Неужели свекровь решилась на ультиматум?
Андрей растерянно смотрел то на мать, то на жену.
— Мама, не надо так…
— Надо! Эта особа не уважает семью. Не уважает меня. Я столько для вас сделала, а она… Выбирай, сын.
Андрей опустил голову.
— Марина, может, правда, извинись перед мамой? Зачем нам эти конфликты?
— Извиниться? За что? За то, что защищаю своё имущество?
— Всё, хватит! — Галина Петровна взяла сумку. — Я уезжаю. И пока эта особа здесь, ноги моей не будет в вашем доме. И на работу, Андрей, можешь не приходить. Раз жена тебе дороже матери.
Она вышла, громко хлопнув дверью.
Андрей сел на диван, обхватил голову руками.
— Что ты наделала?
— Я? Я защитила свою квартиру от вашей алчной матери!
— Она не алчная! Она заботится о нашей семье!
— О какой семье? Где она видит семью? Она видит только свою власть!
В этот момент заплакала Софья. Марина пошла к дочери, взяла на руки, успокоила. Когда вернулась, Андрей собирал вещи.
— Ты куда?
— К маме. Не могу я так. Она всю жизнь для меня… А ты…
— А я что?
— Ты эгоистка. Думаешь только о себе.
— Я думаю о нашей дочери! О её будущем!
— Нет, ты думаешь о своей квартире. Мама права — ты меркантильная.
Он ушёл. Марина осталась одна с маленькой Софьей в большой пустой квартире. Сердце разрывалось от боли, но она знала — правильно сделала. Нельзя было отдавать квартиру. Это было бы предательством памяти бабушки.
Прошла неделя. Андрей не звонил, не приходил. Только короткие сообщения — перевёл деньги на карту. Суммы хватало на еду и памперсы, не больше.
Марина поняла — нужно выходить на работу. Срочно. Она начала рассылать резюме, искать няню для Софьи. И тут позвонила подруга Света.
— Марин, ты слышала? У вашей свекрови случился микроинсульт. Она в больнице.
Сердце ёкнуло. При всей нелюбви к Галине Петровне, Марина не желала ей зла.
— Серьёзно?
— Врачи говорят, переволновалась. Давление подскочило. Сейчас уже лучше, но нужен покой.
Марина набрала Андрея.
— Как мама?
— А тебе какое дело? — голос мужа был холодным.
— Андрей, при чём тут наши разногласия? Она же бабушка Софьи.
— Теперь вспомнила? Когда мама в больнице?
— Я приеду.
— Не надо. Мама не хочет тебя видеть.
Но Марина всё равно поехала. В больнице её встретил разъярённый Андрей.
— Я же сказал не приезжать!
— Я принесла передачу. И Софью привезла. Пусть Галина Петровна увидит внучку.
Андрей посмотрел на дочь, и его лицо смягчилось. Он взял малышку на руки.
— Ладно. Пойдём. Только недолго.
Галина Петровна лежала на больничной койке, бледная, осунувшаяся. Увидев невестку, нахмурилась.
— Зачем пришла? Порадоваться?
— Галина Петровна, я пришла с миром. И Софью привезла.
Свекровь посмотрела на внучку, и её лицо смягчилось. Она протянула руки, Андрей передал ей малышку.
— Красавица моя, — прошептала Галина Петровна. — Вся в нашу породу.
Марина промолчала, хотя Софья была копией её бабушки — те же зелёные глаза, тот же упрямый подбородок.
— Галина Петровна, давайте помиримся, — тихо сказала Марина. — Ради Софьи.
Свекровь подняла на неё взгляд.
— Мириться? После того, что ты устроила?
— Я защищала своё имущество. Это нормально.
— Нормально — это когда думают о семье, а не о своей выгоде.
— Я думаю о семье. О дочери. Эта квартира — её будущее наследство. От прабабушки.
Галина Петровна помолчала, гладя Софью по головке.
— Знаешь, что сказал врач? Что мне нельзя волноваться. Что следующий приступ может стать последним.
— Галина Петровна…
— Нет, дай договорить. Я всю жизнь строила эту семью. Создавала бизнес вместе с мужем. Растила Андрюшу. Мечтала о внуках. И вот — внучка есть, а семьи нет. Потому что невестка оказалась жадной и неблагодарной.
— Я не жадная. Я просто хочу сохранить память о бабушке.
— Память! А я хочу сохранить семью! Но тебе это не понять. Ты выросла без отца, мать у тебя… такая. Откуда тебе знать, что такое настоящая семья?
Удар был точным и болезненным. Да, Марина выросла без отца. Да, мать пила. Но бабушка дала ей всё — любовь, заботу, образование. И квартиру, которую она копила всю жизнь.
— Моя бабушка научила меня главному — не зависеть ни от кого. Быть сильной. Защищать своё.
— И где твоя сила? Муж ушёл, ты одна с ребёнком. Это сила?
Марина выпрямилась.
— Да, это сила. Я не прогнулась. Не отдала то, что мне дорого. И я справлюсь. Выйду на работу, буду растить Софью. И научу её тому же — быть независимой, сильной, не позволять никому манипулировать собой. Даже родной бабушке.
Галина Петровна вздрогнула.
— Ты… ты не дашь мне видеться с внучкой?
— Дам. Но на моих условиях. Без манипуляций, без попыток контроля. Просто бабушка и внучка.
В палату вошла медсестра.
— Время посещения закончилось.
Марина забрала Софью.
— Выздоравливайте, Галина Петровна.
Выходя из больницы, она столкнулась с Андреем.
— Марин, подожди. Мама сказала… Она согласна не трогать квартиру.
— Правда?
— Да. Но с условием — ты возвращаешься домой. И мы живём нормальной семьёй.
— А ты? Ты чего хочешь?
Андрей помялся.
— Я хочу, чтобы всё было хорошо. Чтобы мама была довольна, ты была счастлива, Софья росла в полной семье.
— А чего хочешь ты сам? Не мама, не я — ты?
Он растерялся.
— Я… не знаю. Я никогда не думал об этом.
— Вот в этом вся проблема, Андрей. Ты не знаешь, чего хочешь. Ты всю жизнь делаешь то, что хочет мама.
— Но она же желает добра!
— Для кого? Для себя. Она хочет контролировать всё и всех. И ты позволяешь ей контролировать нашу жизнь.
— Марина, давай не будем… Просто вернись. Мама обещала не вмешиваться.
Марина горько усмехнулась.
— Не вмешиваться? Твоя мама? Андрей, она физически не способна не вмешиваться. Это её жизнь — контролировать, управлять, решать за других.
— Ты несправедлива к ней.
— Возможно. Но я устала бороться. Устала доказывать, что имею право на собственное мнение, на собственное имущество, на собственную жизнь.
— И что ты предлагаешь?
Марина помолчала, глядя на спящую в коляске дочь.
— Давай попробуем жить отдельно. Ты приходишь к Софье, когда хочешь. Мы не ругаемся, не выясняем отношения. Просто родители, которые живут раздельно.
— А как же семья?
— Семья — это не обязательно жить под одной крышей. Семья — это уважение, поддержка, любовь. Есть у нас это?
Андрей молчал.
— Вот и ответ. Иди к маме, Андрей. Ты счастлив только рядом с ней.
Через месяц Марина вышла на работу. Нашла хорошую няню для Софьи — добрую женщину Елену Михайловну, которая вырастила троих своих детей. Работа в бухгалтерии крупной компании отнимала много сил, но давала стабильный доход и уверенность в завтрашнем дне.
Андрей приходил по выходным, гулял с дочерью, иногда оставался на ужин. Они научились общаться спокойно, без претензий и обид. Он по-прежнему жил с матерью, работал в семейной фирме. Галина Петровна выздоровела, но стала тише, спокойнее. Иногда просила привезти внучку, и Марина не отказывала.
В один из вечеров, укладывая Софью спать, Марина рассказывала ей сказку про принцессу, которая жила в высокой башне.
— Башню охранял злой дракон, — шептала она. — Он не выпускал принцессу, говорил, что снаружи опасно. Но принцесса была смелая. Она не стала ждать принца. Сама нашла выход и ушла из башни. И знаешь, что она увидела снаружи?
Софья сонно моргала длинными ресницами.
— Она увидела огромный прекрасный мир. И поняла, что дракон врал. Мир не опасный. Он удивительный. И она стала путешествовать, узнавать новое, встречать друзей. А башня? Башня осталась пустой. Потому что тюрьма без пленника — это просто каменные стены.
Софья уснула. Марина поцеловала её в лобик и вышла на балкон. Город внизу светился огнями. Где-то там, в одной из квартир, Галина Петровна, наверное, рассказывала сыну, какая его жена неблагодарная. А может, просто сидела в одиночестве, понимая, что контроль над семьёй ускользнул из её железных рук.
Марина не испытывала злорадства. Только грусть. Столько сил потрачено на борьбу, столько нервов. А можно было просто жить. Но для этого нужно было одно — чтобы каждый член семьи уважал границы другого. Галина Петровна этого не умела. Андрей этого не хотел. А Марина не могла жить по-другому.
Квартира бабушки осталась её. Не просто недвижимость — символ независимости, памяти, силы. Когда-нибудь она расскажет Софье историю прабабушки, которая всю жизнь копила на эту квартиру, чтобы внучка не зависела ни от кого. И научит дочь главному — можно любить семью, но нельзя терять себя. Можно идти на компромиссы, но нельзя предавать свои принципы. Можно прощать, но нельзя позволять вытирать об себя ноги.
Зазвонил телефон. Андрей.
— Марин, мама просит прощения. Она хочет поговорить.
— О чём?
— О будущем. О Софье. Обещает не давить.
Марина вздохнула.
— Хорошо. Приезжайте завтра. Поговорим.
Она понимала — это не конец истории. Галина Петровна не изменится в одночасье. Но, возможно, страх потерять внучку заставит её хотя бы попытаться. А Марина… Марина будет стоять на страже своих границ. Спокойно, твёрдо, без истерик и скандалов. Потому что она теперь знает свою силу. Она — хозяйка своей жизни. И никакая свекровь этого не изменит.
