— Это наследство моей бабушки, и я решу, что с ним делать! — голос Марины дрожал от едва сдерживаемой ярости, когда она стояла в нотариальной конторе, сжимая в руках папку документов.
Напротив неё восседала Зинаида Михайловна, свекровь, женщина с железной хваткой и медовой улыбкой. Рядом жался её сын Виктор, муж Марины, который старательно изучал узоры на паркете, избегая встречаться взглядом с женой.
Всё началось три месяца назад, когда ушла из жизни бабушка Марины. Старенькая квартирка в центре города, которую она завещала любимой внучке, внезапно превратилась в яблоко раздора. Марина планировала продать недвижимость и вложить деньги в образование, о котором мечтала последние пять лет. Но свекровь имела другие планы.
— Деточка, — начала Зинаида Михайловна своим фирменным елейным голоском, от которого у Марины всегда пробегали мурашки по спине, — мы же семья. А в семье всё общее. Витенька мой так много работает, вы же понимаете, что эта квартирка пригодится для его бизнеса. Офис там можно устроить превосходный.
Марина посмотрела на нотариуса, пожилого мужчину с усталыми глазами, который явно хотел поскорее закончить этот неприятный разговор.
— Квартира оформлена на моё имя. Завещание составлено правильно. Никакого отношения к семейному имуществу она не имеет, — чётко произнесла Марина, стараясь говорить спокойно.
— Ах, вот как ты заговорила! — всплеснула руками Зинаида Михайловна, мгновенно меняя тактику. — Витя, ты слышишь? Твоя жена считает, что у неё есть что-то своё, отдельное от семьи!
Виктор поднял голову и неуверенно пробормотал:
— Мам, может, не стоит… Это же наследство Марины…
— Молчи! — рявкнула на него мать, забыв про свою обычную слащавость. — Я лучше знаю, что для семьи нужно!
Нотариус откашлялся:
— Простите, но юридически госпожа Марина права. Наследство, полученное одним из супругов, не является совместно нажитым имуществом. Она вольна распоряжаться квартирой по своему усмотрению.
Лицо Зинаиды Михайловны побагровело. Она поднялась, величественно поправила своё дорогое пальто и процедила:
— Посмотрим ещё, кто тут вольна. Витя, пошли. А ты, — она ткнула пальцем в сторону Марины, — ещё пожалеешь о своей жадности.
После визита к нотариусу жизнь Марины превратилась в настоящий кошмар. Зинаида Михайловна развернула против неё целую кампанию психологического давления. Каждый день начинался с телефонных звонков.
— Мариночка, солнышко, — ворковала свекровь в трубку, — я тут подумала, может, мы неправильно друг друга поняли? Давай встретимся, поговорим спокойно.
Марина вежливо отказывалась, ссылаясь на работу. Тогда Зинаида Михайловна меняла тактику.
— Ты понимаешь, что разрушаешь семью своим упрямством? Витя так переживает! Вчера всю ночь не спал, всё думал, как же так его родная жена не хочет помочь с развитием его дела.
На самом деле Виктор спал как младенец, но днём ходил с виноватым видом и вздыхал, глядя на жену. Марина чувствовала, как стены их квартиры начинают давить на неё. Каждый вечер превращался в допрос.
— Марин, ну что тебе стоит? — начинал Виктор, когда они ложились спать. — Мама права, для офиса это идеальное место. А деньги от аренды мы бы делили пополам.
— Витя, я уже сто раз объясняла. Я хочу продать квартиру и пойти учиться. Мне тридцать два года, и я всю жизнь мечтала о дизайнерском образовании. Это мой шанс.
— Но мама говорит, что в твоём возрасте уже поздно учиться. И вообще, у тебя же есть работа.
— Работа, которую я ненавижу! — не выдержала Марина. — Я восемь лет сижу в этой конторе и чувствую, как жизнь проходит мимо!
— Мама считает, что ты просто капризничаешь.
— А что считаешь ты, Витя? Или ты думаешь только то, что мама тебе велит думать?
Он обиделся и отвернулся к стене. Так проходили их вечера — в спорах, упрёках и холодном молчании.
Через две недели такой жизни Марина почувствовала, что больше не выдержит. Она решила действовать решительно. Нашла риелтора, договорилась о просмотрах квартиры. Первые покупатели должны были прийти в субботу утром.
В пятницу вечером Виктор вернулся домой необычно рано и необычно весёлый.
— Мариш, давай помиримся, а? Я тут подумал, ты права. Это твоё наследство, твоё решение. Мама просто переживает за нас, но я ей объяснил, что мы сами разберёмся.
Марина с подозрением посмотрела на мужа. За пять лет брака она хорошо изучила его повадки. Когда он врал, у него дёргалась левая бровь. Сейчас она плясала чечётку.
— Правда? И твоя мама согласилась отступить?
— Ну, она не очень довольна, но я ей сказал, что это наше семейное дело. Давай отметим примирение? Я вино купил, твоё любимое.
Он достал бутылку дорогого красного, которое они обычно открывали только по праздникам. Марина колебалась, но желание хоть на вечер вернуть мир в семью победило. Они выпили за ужином, поговорили о планах на отпуск, даже посмеялись над старыми фотографиями. Марина почувствовала, как напряжение последних недель отпускает её. Может, всё действительно наладится?
Она проснулась с тяжёлой головой в десять утра. Солнце било в глаза через незадёрнутые шторы. Виктора рядом не было. Марина с трудом встала, чувствуя странную слабость во всём теле. Вспомнила про просмотр квартиры — покупатели должны были прийти к одиннадцати. Нужно срочно ехать.
Она быстро оделась, схватила ключи и документы. Голова кружилась, но Марина списала это на вчерашнее вино. Странно, она выпила всего два бокала, обычно от такого количества ей ничего не делалось.
Когда она подъехала к бабушкиной квартире, то увидела у подъезда машину Виктора. Сердце неприятно ёкнуло. Она поднялась на третий этаж и замерла. Дверь квартиры была распахнута настежь. Изнутри доносились голоса и звук передвигаемой мебели.
Марина вошла и не поверила своим глазам. Посреди комнаты стояла Зинаида Михайловна и командовала двумя грузчиками, которые заносили огромный офисный стол. В углу уже стоял новенький шкаф для документов, на окне висели жалюзи вместо бабушкиных занавесок.
— Что здесь происходит?! — Марина услышала свой голос как будто со стороны.
Зинаида Михайловна обернулась с торжествующей улыбкой.
— А, невестушка пожаловала! Как спалось? Крепко, небось, после вчерашнего?
— Это моя квартира! Вы не имеете права!
— Имею, дорогуша. Витенька доверенность на меня оформил. А ты вчера, по доброй воле, ему право распоряжаться квартирой передала. Документик подписала, не помнишь?
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она смутно вспомнила, как Виктор подсунул ей какие-то бумаги, сказав, что это страховка для машины, нужно срочно подписать. Она подмахнула, не читая, доверяя мужу.
— Это подлог! Я вас засужу!
— Попробуй, — усмехнулась свекровь. — Твоя подпись, нотариально заверенная. Свидетели есть — вон, грузчики подтвердят, что ты сама пришла, никто тебя не заставлял.
Марина посмотрела на грузчиков. Те отводили глаза, продолжая таскать мебель. В дверях появился Виктор с коробками канцелярии.
— Марин, не надо скандала. Мы же договорились, что это будет наш совместный офис. Ты сама согласилась.
— Я пьяная была! Ты меня специально напоил!
— Что ты такое говоришь? — возмутился он. — Мы просто поужинали, выпили вина. Ты была в полном сознании, когда подписывала документы.
Марина смотрела на него и не узнавала. Этот человек, с которым она прожила пять лет, оказался способен на такое предательство. А ведь были же счастливые моменты, искренний смех, общие мечты. Или ей это только казалось?
— Знаешь что, Витя, — сказала она, удивляясь собственному спокойствию. — Оставайтесь вдвоём с мамочкой. И с квартирой. И со всем этим офисом. Только учти — больше ты меня не увидишь.
Она развернулась и пошла к выходу. Зинаида Михайловна крикнула ей в спину:
— Куда же ты без мужа-то денешься? Вернёшься ещё на коленях ползти!
Марина не ответила. Она спустилась по лестнице, чувствуя странную лёгкость. Да, она потеряла квартиру. Потеряла наследство бабушки. Но она приобрела кое-что поважнее — свободу от токсичной семьи, которая её душила.
В машине она достала телефон и набрала номер подруги-юриста.
— Алло, Лена? Помнишь, ты говорила, что подлог документов — это уголовное дело? У меня есть для тебя интересная история.
Следующие несколько недель пролетели в калейдоскопе событий. Марина сняла небольшую квартиру на окраине, перевезла свои вещи. Виктор названивал первые дни, то угрожая, то умоляя вернуться. Потом звонки прекратились — видимо, мамочка запретила унижаться.
Адвокат Лена оказалась настоящим профессионалом. Она подняла документы, нашла нестыковки в доверенности, доказала, что Марина не могла находиться в здравом уме при подписании — анализ крови, взятый в тот же день по другому поводу, показал наличие снотворного препарата.
Суд был громким. Зинаида Михайловна пыталась изображать из себя заботливую мать, пекущуюся о семейном бизнесе. Виктор мялся, путался в показаниях, утверждая, что Марина всё знала и соглашалась. Но факты были неумолимы.
Грузчики, которых нашла Лена, дали показания, что Зинаида Михайловна заплатила им двойную цену за срочность и просила приехать рано утром, «пока невестка не проснулась». Нотариус, якобы заверивший документы, оказался знакомым свекрови и не имел лицензии на такую деятельность.
Квартиру Марине вернули. Виктор и его мать получили условные сроки и крупные штрафы. Но главное — Марина получила официальный развод и могла начать новую жизнь.
Стоя в той самой бабушкиной квартире, теперь уже точно своей, Марина оглядывала пустые комнаты. Офисную мебель вынесли, старую ещё не вернули. Пространство было чистым, готовым к переменам. Как и её жизнь.
Телефон пиликнул сообщением. Это был ответ из дизайнерской школы, куда она отправила заявку: «Поздравляем! Вы приняты на курс интерьерного дизайна. Ждём вас в сентябре».
Марина улыбнулась. Продажа квартиры больше не казалась единственным выходом. Может, стоит сдавать её и учиться на эти деньги? Или устроить здесь свою первую дизайн-студию? Вариантов было множество, и все они принадлежали только ей.
Вечером того же дня к ней пришла неожиданная гостья. На пороге стояла Зинаида Михайловна, но не та властная и самоуверенная женщина, которую Марина знала. Перед ней была постаревшая, осунувшаяся дама с потухшим взглядом.
— Марина, можно войти? Поговорить нужно.
— О чём нам говорить, Зинаида Михайловна? Всё уже сказано в суде.
— Прости меня, — вдруг выпалила свекровь, и Марина увидела, как по её щекам текут слёзы. — Я всё испортила. Витя от меня отвернулся, говорит, что из-за меня жизнь разрушил. Он уехал, не знаю куда. Я осталась одна.
Марина смотрела на неё и не чувствовала ни жалости, ни злорадства. Только усталость.
— Вы сами выбрали этот путь. Хотели контролировать всё и всех. Вот и контролируйте теперь свою пустую квартиру.
— Я понимаю, что ты меня не простишь. Но знай — я жалею. Ты была хорошей женой моему сыну. А я… я просто не умею по-другому. Меня так воспитали — держаться за своё, за семью, любой ценой.
— Проблема в том, что вы держались за то, что вам не принадлежало. За чужую жизнь, за чужие решения, за чужое счастье.
Зинаида Михайловна кивнула и медленно пошла к лифту. У самых дверей она обернулась:
— Будь счастлива, Марина. Ты сильная. Сильнее меня.
Двери лифта закрылись, унося прошлое. Марина вернулась в квартиру и открыла окно. Свежий весенний воздух ворвался в комнату, принося запах цветущей сирени из палисадника. Бабушка всегда любила этот запах. Говорила, что он пахнет новой жизнью.
Год спустя в этой квартире открылась небольшая дизайн-студия «Новое пространство». Марина заканчивала обучение и уже имела несколько успешных проектов. Клиенты любили её за умение создавать уютные, живые интерьеры, где хотелось находиться.
Однажды к ней пришла молодая пара. Девушка робко объяснила, что они с мужем хотят переделать квартиру, но свекровь настаивает на своём видении ремонта.
— А что хотите вы? — спросила Марина.
— Мы… мы не знаем. Привыкли, что родители лучше знают.
Марина улыбнулась:
— Знаете что? Давайте начнём с главного. Это ваша квартира, ваша жизнь. И только вы решаете, как она должна выглядеть. А я просто помогу воплотить ваши мечты. Согласны?
Молодые люди переглянулись и неуверенно кивнули. Марина знала, что им предстоит долгий путь к пониманию собственных желаний. Но она была готова им помочь. В конце концов, она сама прошла этот путь и знала, как важно отстаивать право на собственный выбор.
Вечером, закрывая студию, она получила сообщение от неизвестного номера: «Марина, это Витя. Мама сказала, что была у тебя. Я тоже хочу извиниться. Понимаю, что прощения не заслуживаю, но хочу, чтобы ты знала — я жалею о том, что произошло. Ты всегда была сильнее меня. Будь счастлива».
Марина прочитала сообщение и удалила его. Не из злости, а просто потому, что эта глава её жизни была закрыта. Она шла по вечернему городу к своей новой квартире, купленной на честно заработанные деньги от первых проектов. В сумке лежали эскизы нового заказа, в телефоне — сообщения от благодарных клиентов.
Она была свободна. И эта свобода стоила всех потерь и разочарований. Потому что теперь каждое решение, каждый выбор принадлежал только ей. И это было настоящее наследство, которое никто не мог у неё отнять.
