Ольга стояла у окна и бессознательно водила пальцем по прохладному стеклу, выводя незамысловатые узоры.
За ее спиной в маленькой уютной гостиной царило сконфуженное молчание. Тимур, сидел на краешке дивана, сгорбившись, его обычно уверенные плечи были неестественно ссутулены.
Он смотрел куда-то в пол, на узор старого ковра, будто пытался найти там ответы на вопросы, которые еще не были заданы.
Против них, в своем фирменном кресле с высокой спинкой, восседала Наталья Николаевна.
Она держалась с видом римской патрицианки, ожидающей объяснений от непокорных рабов.
Ее руки, ухоженные, с аккуратным маникюром, лежали на подлокотниках, пальцы слегка постукивали.
Рядом, в менее роскошном кресле, приткнулся Тимофей Павлович. Он перелистывал свежий номер газеты, не читая, просто чтобы сделать вид, что чем-то занят и не является частью этого неловкого молчания.
Именно Наталья Николаевна нарушила тишину. Ее голос был ровный, без единой нотки сожаления или волнения.
— Ну, раз уж все в сборе, — начала женщина, окинув беглым, властным взглядом сына и невестку, — надо обсудить вашу свадьбу.
Ольга обернулась и прислонилась спиной к подоконнику. Сердце заколотилось глухо и тревожно.
— Мы с отцом все обдумали, — продолжила Наталья Николаевна, кивнув в сторону мужа. Тот отложил газету и посмотрел на сына с какой-то виноватой беспомощностью. — И, к сожалению, вынуждены вас огорчить. Денег у нас на вашу свадьбу нет. Помочь ничем не сможем.
Ее слова повисли в воздухе. Тимур медленно поднял голову. Его лицо было бледным.
— Как… нет? Мама, мы же обсуждали. Мы не просим чего-то сверхъестественного. Скромный банкет в кафе, фотограф, музыкант… Вы сами говорили, что это важно…
— Важно — это иметь крышу над головой и еду на столе, — отрезала Наталья Николаевна. — А пляски с бубнами вокруг семейного очага — это излишество. Времена сейчас непростые, Тимур. Цены растут, пенсия у нас не резиновая. Мы не можем позволить себе такие траты.
— Но мы же не просим вас все оплачивать! — вступила в разговор Ольга, оттолкнувшись от окна. — Мы с Тимуром отложили немного, мои родители тоже готовы поучаствовать. Но нам все равно не хватит… нужна ваша поддержка. Хотя бы часть. Это же ваш сын…
— Именно потому, что он мой сын, я и думаю о его будущем, — холодно парировала будущая свекровь. — Зачем спускать сбережения в трубу за один день? Вы лучше эти деньги на мебель для новой квартиры копите. или на будущего ребенка. А поесть и поплясать всегда успеете.
Тимофей Павлович тихонечко кашлянул себе в кулак и с неуверенностью проговорил:
— Мать права, детки. Шиковать сейчас ни к чему. Распишитесь в ЗАГСе, а потом можно будет скопить на скромное застолье. Годков через пять.
Тимур посмотрел на отца с немым упреком. Он всегда был маминым сынком, и в его глазах читалась привычная покорность, смешанная на этот раз с горьким разочарованием.
— Пап, ну что ты… Это же один раз в жизни. Ольга ждала… мы оба ждали…
— Жизнь состоит не из одних ожиданий, — философски изрекла Наталья Николаевна. — Нужно смотреть правде в глаза. Денег у вас нет, и у нас тоже! И точка!
Это «и точка» прозвучало как приговор. Ольга почувствовала, как по щекам у нее покатятся предательские горячие слезы.
Она быстро смахнула их, но было поздно. Наталья Николаевна заметила и ее взгляд смягчился на долю секунды, но не от жалости, а от легкого презрения к слабости.
— Успокойся, Оленька. Вы взрослые люди. Поймите нас. Мы не от жадности. Реально — свободных средств нет.
Больше в тот вечер говорить было не о чем. Молчание снова поглотило комнату и стало еще невыносимее.
Через пятнадцать минут Ольга и Тимур, опустошенные, ушли. На прощание Наталья Николаевна, уже сменив гнев на милость, сказала:
— Не принимайте все так близко к сердцу. Главное — это ваши чувства, а не пышность церемонии.
Тимофей Павлович сунул Тимуру в руку банку домашних соленых огурцов — своеобразный знак примирения и символ его немого участия.
Прошла неделя
Ольга и Тимур лихорадочно пересчитывали свои скромные накопления, искали варианты подешевле, договаривались с друзьями-музыкантами, чтобы сыграли «за спасибо».
Казалось, они смирились с тем, что это будет не свадьба, а обычный праздничный вечер.
За неделю до свадебного вечера Ольга ехала на автобусе через центр города и, уткнувшись лбом в холодное стекло, с тоской смотрела в окно.
Неожиданно автобус притормозил на остановке, которая находилась возле автосалона.
Ее взгляд, скользивший по блестящим капотам новеньких машин, наткнулся на две знакомые фигуры, стоявшие у одного из автомобилей.
Она протерла глаза, не веря увиденному. Нет, ей не показалось. Возле одного из самых дорогих салонов, сияющего хромом и стеклом, стояли Наталья Николаевна и Тимофей Павлович.
Рядом с ними, в позе гоночного жокея, восседал на сиденье только что выкаченного из салона свежего, огненно-красного кроссовера менеджер в безупречном костюме.
Наталья Николаевна, сияя улыбкой, что-то живо обсуждала с продавцом, тыча своим маникюром в табличку с техническими характеристиками.
Тимофей Павлович, смущенно и в то же время гордо похлопывал ладонью по блестящему борту машины.
У Ольги перехватило дыхание. В ушах зазвенело. Она выскочила на следующей же остановке и, не помня себя, побежала назад к тому месту.
Замерев за березой, девушка стала наблюдать затем, как ее будущие свекры подписывают какие-то бумаги, как Наталья Николаевна с торжествующим видом принимает из рук менеджера огромный, надушенный букет и ключи с огромным брелоком в виде логотипа марки, как они, смеясь, усаживаются в салон новенького автомобиля и как Тимофей Павлович, краснея от счастья, выруливает с территории салона на главную дорогу.
Красные задние фонари кроссовера уплывали в потоке машин, а Ольга все стояла с приоткрытым ртом.
—Денег нет, — прошептала она, вспомнив слова будущих свекров.
Она не помнила, как добралась до дома и опустилась на лавочку возле подъезда.
Несколько часов Ольга пребывала в шоке и ждала Тимура, и когда он, уставший после работы, появился на улице, она без предисловий, ровным, безжизненным голосом выпалила:
— Твои родители только что купили себе новую машину, очень дорогую.
— Что? Что ты несешь? Какую машину? Старая у них еще вполне… — Тимур замер.
— Новую. Красный кроссовер. Из салона «Премиум-Авто». Я лично видела, и нет, мне не показалось!
Он посмотрел на ее бледное, окаменевшее лицо и понял, что это не шутка. Медленно, будто под грузом, мужчина опустился на лавочку у подъезда.
— Не может быть… Они же говорили…
— Они соврали, — голос Ольги дрогнул, и в нем наконец прорвалась вся накопившаяся боль. — Им наша свадьба не важна, и мы с тобой им не важны. Им важнее новая игрушка.
Тимур молчал, уставившись в асфальт. По его лицу было видно, как рушатся последние иллюзии.
Он достал телефон и быстрым движением набрал номер. Ольга не останавливала его.
— Алло, мам? — голос его был неестественно спокойным. — Что делаете?
Голос в трубке зазвучал бодро и немного возбужденно. Ольга, сидя рядом, даже слышала его.
— Да вот, сынок, с отцом по делам ездили! А что такое?
— Ничего. Куда ездили-то?
— По городу, по мелочам. В магазин заезжали. А что за допрос? — в голосе Натальи Николаевны появилась легкая настороженность.
Тимур прикрыл глаза. Он дал матери последний шанс сказать правду.
— Так… Ладно. Хорошо погуляли?
— Ну, знаешь, в нашем возрасте не до гулянок. Устали уже, домой собираемся. Завтра, может, заедете? У меня для Оленьки варенье абрикосовое.
— Хорошо, мам. Заедем, — он медленно положил трубку и поднял на Ольгу глаза, полные боли. — Они «заезжали в магазин» на красном кроссовере. Как они могли?
Его вопрос повис в воздухе, риторический и беспомощный. На следующий день Тимур и Ольга молча поехали к родителям.
На пороге квартиры их встретила сияющая Наталья Николаевна.
— Заходите, заходите! Папа на стоянке, машину от грязи протирает, душу радует.
Ольга прошла в гостиную. Все было как прежде: чисто, уютно, пахло пирогами и уютом, который теперь казался притворством. Через минуту в комнату, светясь от счастья, вошел Тимофей Павлович.
— А, детки приехали! Видели наше новое приобретение? Красавица, а?
Тимур встал посреди комнаты. Он был бледен.
— Слышали, поэтому и приехали. Хотели вас поздравить.
Наталью Николаевну на секунду смутила его интонация, но она тут же взяла себя в руки.
— Спасибо, сынок! Ты уж извини, что вчера соврала… Хотелось сделать сюрприз! Ваш отец всю жизнь мечтал о хорошей машине. Наконец-то собрались.
— Да, — тихо сказал Тимур. — Наконец-то собрались. Наша свадьба помешала бы этому? Прямо так бы мы и отобрали у вас последнее?
В комнате повисла мертвая тишина. Тимофей Павлович смущенно откашлялся и стал рассматривать узор на ковре. Наталья Николаевна выпрямилась, ее глаза сузились.
— Я тебя не понимаю. Что за тон? Мы тебе уже все объяснили. Приоритеты надо расставлять. Машина — это необходимость, а ваша пьянка с цыганами…
— Это не пьянка с цыганами, мама! — голос Тимура вдруг сорвался на крик, от которого Ольга вздрогнула. — Это самый важный день в моей жизни! А вы нам в лицо сказали, что денег нет, а на следующий день купили себе дорогую игрушку! Вы нас за идиотов держите?
— Как ты смеешь со мной так разговаривать! — вспылила Наталья Николаевна. — Я твоя мать! Мы с отцом всю жизнь вкалывали, а теперь должны отчитываться, на что нам тратить свои кровные? Может, мы тебе еще и отчетность предоставим?
— Вы не должны отчитываться! — закричал Тимур. — Вы должны были просто сказать правду, что вам наплевать на нашу свадьбу и что ваше благополучие и ваши «хотелки» важнее чувств вашего сына! Вы могли бы сказать: «Дети, мы копили на машину, давайте вы сделаете что-то скромное». Мы бы поняли! Но вы выбрали ложь…
— Я не обязана перед тобой оправдываться! — холодно бросила Наталья Николаевна. Ее глаза стали ледяными. — Если ты приехал скандалить, можешь быть свободен. И подумай, стоит ли из-за этого портить отношения с семьей. Деньги эти, кстати, наши! Мы сами решаем, на что их тратить!
— Ну, Тимур… Мать… Не горячись… Мы же как лучше… — Тимофей Павлович попытался вставить свое слово.
— Молчи! — шикнула на него жена, и он сразу смолк, снова уткнувшись в пол.
Тимур посмотрел на отца, на мать, на Ольгу, которая стояла у двери, почувствовав себя чужой.
— Ты знаешь, мама, — сказал тихо Тимур, — ты права. Не стоит. Абсолютно не стоит.
Он взял Ольгу за руку и повел к выходу. Оставаться больше в квартире родителей не хотелось.
— Мы поженимся без вас. И, кажется, будет лучше, если нам какое-то время не видеться, — холодно бросил на прощание Тимур.
Входная дверь закрылась. Тимофей Павлович и Наталья Николаевна переглянулись.
— Ну его, — махнула рукой женщина. — Сейчас свадьбу хотят, а потом — и нашу квартиру.
Свадебный вечер у молодых прошел скромно. Свекры на нем не присутствовали.
История с покупкой машины привела к полному охлаждению отношений между родственниками.
