— Посмотри, какие шторы я присмотрела для гостиной! — Тамара протянула мужу глянцевый каталог. — Эти, с голубым узором, под цвет новой мебели идеально подойдут.
Виктор оторвал взгляд от телевизора и устало вздохнул:
— Тома, мы только что ремонт закончили. И так уже все деньги на новую мебель ушли. Может, со шторами повременим хотя бы месяц?
— Какой месяц? — возмутилась Тамара. — У нас Машенька с мужем и внуком на следующей неделе приезжают! Ты хочешь, чтобы они увидели голые окна? Я, между прочим, пенсию свою за прошлый месяц ни на что не потратила, специально откладывала.
Виктор тоскливо посмотрел на экран, где транслировался футбольный матч. Давно уже не было у него сил спорить с женой. После выхода на пенсию жизнь превратилась в бесконечную череду ремонтов, обновлений, улучшений… будто Тамара пыталась заполнить пустоту, образовавшуюся после ухода с работы.
— Делай как знаешь, — пробормотал он. — Только на мою пенсию не рассчитывай — за квартиру платить надо, за лекарства твои, да и машину в сервис на следующей неделе.
— Твои лекарства тоже денег стоят, — парировала Тамара, хотя прекрасно знала, что муж принимал лишь дешевые таблетки от давления, в то время как её собственная аптечка занимала почти целый шкафчик.
Такие перепалки стали обычным делом. Двадцать лет назад, когда они поженились, всё было иначе. Виктор — успешный инженер, Тамара — преподаватель музыкальной школы, оба увлеченные своим делом, оба полные планов на будущее. Они воспитали Машу — дочь Тамары от первого брака, дали ей образование, сыграли свадьбу. Казалось бы, теперь можно просто наслаждаться жизнью, путешествовать, баловать внука. Но что-то надломилось между ними в последние годы.
Звонок телефона прервал натянутое молчание. Тамара взяла трубку и мгновенно преобразилась — голос стал певучим, в интонациях появилась теплота.
— Валечка, дорогая! Как я рада тебя слышать! Что? Да, конечно, приезжай, буду ждать! Чайку попьем, поболтаем…
Виктор поморщился. Валентина — школьная подруга Тамары — появилась в их жизни около года назад, когда вернулась из Краснодара после развода. И с тех пор не было дня, чтобы они с женой не созванивались или не встречались. Валентина, вечно недовольная мужчинами, источала яд в каждой фразе, и Виктор замечал, что после общения с подругой Тамара становилась раздражительной и придирчивой.
— Опять твоя Валентина? — спросил он, когда жена положила трубку. — В третий раз за неделю.
— А что такого? — Тамара поджала губы. — Я не могу с подругой видеться? Ты со своими приятелями на рыбалку ездишь, я слова не говорю.
— Раз в месяц, Тома. Я езжу раз в месяц. А твоя Валя уже почти здесь прописалась. И каждый раз после её визитов у нас с тобой скандалы.
— Неправда! — возмутилась Тамара. — Просто она мне глаза открывает на многие вещи. Женщина не должна быть прислугой для мужа! Я всю жизнь на тебя горбатилась — готовила, стирала, убирала. А сколько поддержки от тебя видела? Когда я с работы приходила без сил, ты хоть раз ужин приготовил?
— Начинается, — пробормотал Виктор, поднимаясь с дивана. — Пойду пройдусь, а то опять давление подскочит.
Он медленно спустился по лестнице — лифт в их старой пятиэтажке уже неделю не работал — и вышел во двор. Присел на скамейку, закурил. Раньше они с Тамарой все проблемы решали вместе, сообща. Когда она заболела и на лечение нужны были деньги, он без раздумий продал машину. Когда у него случился инфаркт, она ночами сидела у больничной койки. Куда всё это ушло? Когда они превратились в двух чужих людей, живущих под одной крышей?
Он докурил, погасил окурок о бортик урны и медленно пошел обратно в квартиру. Тамары в гостиной не было — наверняка наводила красоту перед приездом подруги. Виктор прошел на кухню, поставил чайник. Открыл холодильник — почти пусто, только вчерашний суп да колбаса. Надо бы в магазин сходить, но настроения не было.
Хлопнула входная дверь — пришла Валентина. Тамара радостно защебетала в прихожей, повела гостью на кухню.
— Здравствуйте, Виктор Иванович, — Валентина кивнула с прохладцей. — Всё футбол смотрите?
— Здравствуйте, — сухо ответил он. — Нет, чай вот собрался пить.
— А мы с Томочкой в комнате посидим, — она повернулась к подруге. — Ты мне каталог шторный обещала показать, да и поговорить надо.
Виктор не стал спорить. Налил себе чаю и вернулся в гостиную. Из спальни доносились приглушенные голоса, иногда прерываемые смешками. Он включил телевизор погромче, чтобы не слышать. Но всё равно до него долетали обрывки фраз:
— …совсем обнаглели, на шею садятся…
— …моя племянница развелась, так бывший муж теперь…
— …адвокат сказал, что по закону…
Виктор поморщился и прибавил звук ещё сильнее. Этот визит затянулся — Валентина ушла только через три часа. Тамара проводила подругу и вернулась в гостиную с каким-то странным, решительным выражением лица.
— Витя, нам надо поговорить, — сказала она, выключая телевизор.
— Что такое? — он удивленно посмотрел на жену. Такой тон не предвещал ничего хорошего.
Тамара села напротив, сложив руки на коленях.
— Я долго думала и решила, что так больше продолжаться не может. Нам нужно разойтись.
Виктор почувствовал, как сердце пропустило удар.
— Что значит — разойтись? Ты о чём вообще?
— О том, что мы двадцать лет прожили, а счастья я так и не увидела, — Тамара говорила заученно, будто повторяла чужие слова. — Всю жизнь я для тебя старалась, а ты что? Даже в отпуск меня ни разу не свозил как следует — всё по дешевым санаториям да к родственникам в деревню.
— Тома, погоди, — он пытался осмыслить происходящее. — Откуда это всё? Мы же нормально жили. Да, бывали сложности, но…
— Нормально? — перебила она. — Для тебя, может, и нормально. А я чувствую себя служанкой. Валя вот после развода расцвела, ходит в бассейн, на танцы, путешествует…
— При чём тут Валя? — Виктор начал злиться. — Это она тебе в голову эту чушь вложила? Мы двадцать лет вместе прожили, у нас семья, внук…
— Машка — не твоя дочь, — отрезала Тамара. — А внук тем более. Ты им никто. Я их одна вырастила, ты только деньги иногда давал.
Эти слова ударили больнее всего. Он всегда считал Машу своей дочерью, хоть и не родной. Водил в садик, помогал с уроками, учил кататься на велосипеде. И Маша называла его папой с самого детства.
— Ты сама не понимаешь, что говоришь, — тихо сказал он. — Это всё Валентина тебя настраивает.
— При чём тут Валя? — Тамара поджала губы. — Она просто открыла мне глаза. Я имею право на счастье, на свободу. Мне ещё жить и жить, а не старика обслуживать.
Виктор вздрогнул. В свои шестьдесят три он, конечно, не юноша, но «стариком» себя не считал. До инфаркта регулярно плавал в бассейне, да и сейчас старался поддерживать форму — гулял, делал зарядку.
— И куда же ты предлагаешь мне деться? — спросил он, пытаясь говорить спокойно.
— Квартиру я купила до брака, так что собирай манатки, — заявила жена, откинувшись на спинку стула. — Можешь к сыну своему переехать, ему давно пора отцу помогать.
Виктор почувствовал, как к лицу приливает кровь. Он действительно въехал к Тамаре после свадьбы — у неё была двухкомнатная квартира, доставшаяся от родителей. Сам он жил в комнате в коммуналке, которую после их свадьбы отдал сыну от первого брака, Андрею. Но за двадцать лет совместной жизни он вложил в эту квартиру столько сил и средств! Все ремонты делал своими руками, менял сантехнику, проводку, ставил пластиковые окна.
— Тома, ты не серьезно, — он всё ещё надеялся, что это какое-то недоразумение. — Мы столько лет вместе. У нас общий быт, общие воспоминания…
— Были и прошли, — отрезала она. — Я всё решила. Мы с Валей давно обсудили, она даже с юристом консультировалась. Квартира полностью моя, ты на неё претендовать не можешь.
— Да не нужна мне твоя квартира! — он повысил голос, чувствуя, как внутри поднимается волна обиды и гнева. — Я о нас говорю, о нашей семье! Что случилось? Почему ты вдруг решила всё разрушить?
— Ничего я не разрушаю, — Тамара поджала губы. — Просто хочу пожить для себя, пока не поздно. Без твоего вечного брюзжания, без необходимости обслуживать мужчину, который даже спасибо сказать не умеет.
Виктор смотрел на жену, и ему казалось, что перед ним сидит совершенно чужой человек. Куда делась та Тамара, с которой они когда-то гуляли под дождём, мечтая о будущем? Та, что плакала у него на плече, когда у Маши была высокая температура? Та, что поддерживала его, когда он потерял работу и никак не мог найти новую?
— Хорошо, — он встал. — Я соберу вещи. Но знай: ты совершаешь ошибку. И дело не в квартире.
— Никакой ошибки, — фыркнула Тамара. — Валя вон развелась, и теперь у неё новая жизнь. А я что, хуже?
Виктор не стал продолжать разговор. Он прошел в спальню и начал методично складывать в чемодан свои вещи. Руки слегка дрожали. В голове не укладывалось происходящее. Неужели двадцать лет вместе ничего не значат? Неужели всё можно вот так перечеркнуть из-за влияния какой-то завистливой подруги?
Тамара зашла в спальню, когда он уже заканчивал сборы.
— Вот, возьми свои медикаменты, — она протянула пакет с лекарствами. — И не забудь документы из тумбочки.
— Спасибо за заботу, — горько усмехнулся Виктор. — А где же слёзы, Тома? Хоть немного грусти? Всё-таки не день и не два вместе прожили.
Она отвернулась, но он успел заметить, что глаза у неё всё-таки блестят.
— Нечего тут драму устраивать, — сказала она сухо. — Взрослые люди, разошлись — и всё. Бывает.
— Бывает, — согласился он. — Только обычно для этого причина нужна. А у нас что? Подруга внушила, что тебе без меня будет лучше?
— Не передергивай! — Тамара повысила голос. — Валя тут ни при чём. Просто я наконец-то набралась смелости сделать то, о чём давно думала. Хватит быть служанкой, хватит жить чужими интересами.
Виктор покачал головой:
— Когда это я требовал, чтобы ты была служанкой? Когда запрещал тебе заниматься своими интересами? Ты бросила музыкальную школу не из-за меня — сама решила, что устала от учеников. А потом жаловалась, что тебе скучно дома.
— Вечно ты всё переворачиваешь! — Тамара всплеснула руками. — Я ухожу, — она резко развернулась и вышла из комнаты.
Виктор слышал, как хлопнула входная дверь. Он медленно сел на кровать, на которой спал последние двадцать лет. В голове не укладывалось происходящее. Как могло случиться, что женщина, с которой он прожил столько лет, вдруг решила всё перечеркнуть?
Он встал, проверил, не забыл ли чего, и вышел из квартиры. На улице моросил мелкий дождь. Виктор поднял воротник куртки и зашагал к автобусной остановке. Позвонить сыну он не решился — слишком стыдно было признаться, что его выгнала жена. Решил сначала снять номер в недорогой гостинице, а потом уже думать, что делать дальше.
В гостинице «Заря» на окраине города ему дали небольшой номер с видом на стройку. Виктор разложил вещи, сел на узкую кровать и достал телефон. Три пропущенных звонка от сына. Видимо, Тамара уже позвонила Маше, а та — брату.
Он не успел перезвонить — телефон зазвонил снова. Андрей.
— Пап, ты где? — голос сына звучал встревоженно.
— В гостинице, — ответил Виктор. — Всё нормально, не волнуйся.
— Какая гостиница? Маша звонила, сказала, что вы с Тамарой Петровной расстались. Это правда?
— Да, — Виктор тяжело вздохнул. — Она решила, что ей будет лучше жить одной.
— Бред какой-то, — возмутился Андрей. — Вы же всегда нормально жили. Что случилось?
— Сам не понимаю, сынок, — честно ответил Виктор. — Она с этой своей подругой начала общаться, Валентиной, и как подменили человека.
— Так, адрес этой гостиницы говори, — решительно сказал Андрей. — Я сейчас приеду и заберу тебя к нам. Нечего по гостиницам скитаться в твоем возрасте.
— Не хочу вас стеснять, — начал было Виктор, но сын перебил:
— Пап, прекрати. Ты мой отец. У нас места полно — Катя с детьми к маме уехала на две недели, так что у тебя будет отдельная комната.
Через час Андрей уже забирал отца из гостиницы. По дороге домой они почти не разговаривали — Виктору было стыдно и больно, а сын, видимо, не хотел бередить рану. Только когда они уже входили в квартиру, Андрей спросил:
— Может, она остынет? Одумается?
— Не знаю, — покачал головой Виктор. — Никогда её такой не видел. Будто совсем другой человек.
В квартире сына было просторно и немного неуютно — чувствовалось отсутствие хозяйской руки. На кухне горы немытой посуды, в ванной разбросаны полотенца. Андрей, заметив взгляд отца, смутился:
— Прости за бардак. Катя только вчера уехала, я ещё не успел порядок навести.
— Ничего страшного, — Виктор слабо улыбнулся. — Я помогу. Всё равно делать нечего.
Они вместе приготовили ужин, прибрались на кухне. За едой Андрей рассказывал о работе, о детях, старательно избегая темы разрыва родителей. Но когда они уже пили чай, всё-таки спросил:
— А как ты думаешь, это серьёзно? Может, просто ссора?
— Боюсь, что серьёзно, — вздохнул Виктор. — Она даже с юристом консультировалась насчёт квартиры.
— С каким юристом? — удивился сын. — Погоди, а эта её подруга, Валентина, она случайно не риелтор?
Виктор задумался:
— Не знаю… Тамара говорила, что она каким-то бизнесом занимается. А что?
— Да так, мысль одна, — Андрей нахмурился. — Ладно, разберёмся. Ты отдыхай, а я пойду детям позвоню, пожелаю спокойной ночи.
Ночью Виктор долго не мог уснуть. Перед глазами стояло лицо Тамары, её холодные глаза, когда она говорила: «Собирай манатки». Как всё могло дойти до такого? Неужели она действительно все эти годы чувствовала себя несчастной рядом с ним?
Утром его разбудил телефонный звонок. На экране высветилось имя Маши.
— Привет, папа, — голос дочери звучал встревоженно. — Как ты?
— Нормально, — он старался говорить бодро. — У Андрея сейчас, обживаюсь.
— Я с мамой поговорила, — сказала Маша. — Она какая-то странная. Говорит, что наконец-то свободна, что начинает новую жизнь. И всё твердит про эту свою Валю.
— Подруга на неё плохо влияет, — вздохнул Виктор. — Но ты не вмешивайся, Машенька. Это наши с мамой дела.
— Какие «ваши дела»? — возмутилась дочь. — Ты мне отец! Сколько себя помню, ты всегда рядом был. И с Артемкой возился, когда я на работу выходила. Как она может такое делать?
— Маша, не нужно ссориться с матерью из-за меня, — твёрдо сказал Виктор. — Она просто… запуталась. Даст Бог, ещё одумается.
Разговор с дочерью немного приободрил его. По крайней мере, Маша не отвернулась, не приняла сторону матери безоговорочно. Это много значило.
Через три дня позвонил Андрей и попросил встретиться в кафе недалеко от работы. Когда Виктор пришёл, сын уже ждал его, нервно постукивая пальцами по столу.
— Пап, я кое-что выяснил, — сказал он, как только отец сел напротив. — Эта Валентина — не просто подруга Тамары Петровны. Она работает с риелторской конторой, которая специализируется на… — он замялся, — скажем так, нестандартных сделках с недвижимостью.
— Что значит «нестандартных»? — не понял Виктор.
— Они находят одиноких пенсионеров, убеждают их продать квартиру и купить что-то подешевле, а разницу якобы вложить или потратить на себя. На деле большая часть денег уходит посредникам, а пенсионер остаётся с крошечной квартиркой где-нибудь на окраине.
Виктор нахмурился:
— Ты думаешь, Валентина хочет провернуть такое с Тамарой? Но я-то при чём тут?
— Ты — препятствие, — пояснил Андрей. — Пока ты живешь в квартире, никакой сделки не будет. Тем более, что вы прожили в браке двадцать лет, и при разводе ты имеешь право на часть имущества, даже если квартира была куплена до брака. Особенно учитывая, сколько ты вложил в ремонты.
— Я не претендую ни на какую долю, — покачал головой Виктор.
— А они этого не знают, — возразил сын. — И боятся, что ты можешь заявить права. Поэтому проще убедить Тамару Петровну выставить тебя, а потом быстро провернуть сделку, пока ты не опомнился.
— Не может быть, — Виктор потрясенно смотрел на сына. — Неужели Тома могла поверить таким проходимцам?
— Они профессионалы, пап, — вздохнул Андрей. — Знают, какие струны задеть. Судя по тому, что ты рассказывал, они давили на её страхи, комплексы, внушали, что она всю жизнь была в тени, что заслуживает лучшего.
— Но что нам теперь делать? — растерянно спросил Виктор. — Не могу же я силой вернуться в квартиру.
— Не нужно силой, — Андрей улыбнулся. — У меня есть план. Я связался с одним журналистом, который уже писал о таких схемах. Он готов сделать материал. Плюс я нашел других «жертв» этой Валентины — они готовы подтвердить, что их тоже обманули подобным образом.
— И что это даст?
— Мы не будем публиковать материал сразу, — пояснил сын. — Сначала я поговорю с Тамарой Петровной, покажу ей доказательства, расскажу о других случаях. Думаю, она достаточно умна, чтобы понять, во что её втягивают.
Виктор задумчиво покрутил чашку с остывшим кофе.
— А если она не поверит?
— Тогда материал выйдет, и этой шайке придется искать других жертв. А Тамаре Петровне будет сложно продать квартиру, когда вокруг такой скандал, — Андрей положил руку на плечо отца. — Но я верю, что она одумается. Не может же она за несколько месяцев забыть двадцать лет счастливой жизни.
Виктор грустно улыбнулся:
— Счастливой ли? Может, она действительно была несчастна со мной все эти годы?
— Ну уж нет, — твердо сказал Андрей. — Я помню, как вы жили. Как поддерживали друг друга, как радовались внуку, как вместе строили планы. Это была хорошая семья, пап. И Маша то же самое скажет. Не позволяй никому внушать тебе обратное.
Через неделю Андрей действительно встретился с Тамарой. Виктор не знал, о чём они говорили, но вечером раздался звонок. Тамара.
— Витя, — голос жены звучал непривычно тихо. — Можешь приехать? Нам нужно поговорить.
Сердце гулко застучало в груди.
— Конечно, — ответил он. — Когда?
— Можешь прямо сейчас. Я дома.
Он взял такси, не желая тратить время на общественный транспорт. Всю дорогу думал, что скажет, как себя поведет. Обиды и горечи накопилось много, но разве это имеет значение, если есть шанс всё исправить?
Тамара открыла дверь сразу, будто ждала у порога. Она выглядела осунувшейся, под глазами залегли тени.
— Проходи, — сказала она, отступая в сторону. — Чай будешь?
— Буду, — кивнул он, проходя в квартиру, которая за неделю его отсутствия показалась одновременно и родной, и чужой.
Они сели на кухне. Тамара молча разлила чай, потом подняла глаза на мужа:
— Прости меня, Витя. Я… я сама не понимаю, что на меня нашло.
— Валентина нашла, — тихо сказал он. — Андрей рассказал мне о её махинациях.
— Да, — Тамара опустила голову. — Андрей всё объяснил. Показал статьи, рассказал о других случаях. Они хотели меня обмануть, Вить. Убедить продать квартиру и купить комнатушку где-то в Подмосковье, а разницу якобы вложить под проценты. Только процентов этих никто бы не увидел.
— Я знаю, — он накрыл её руку своей. — Главное, что ты разобралась до того, как сделали что-то непоправимое.
— А разве я уже не сделала? — в глазах Тамары стояли слезы. — Выгнала тебя, наговорила гадостей… Как ты теперь сможешь мне доверять? Как мы будем жить дальше?
Виктор крепче сжал её руку:
— Двадцать лет не перечеркнуть за несколько дней, Тома. Я люблю тебя. И если ты хочешь, мы просто забудем этот эпизод и начнем с чистого листа.
— Правда? — она подняла на него заплаканные глаза. — Ты сможешь простить?
— Уже простил, — он улыбнулся. — Только пообещай, что в следующий раз, когда тебе покажется, что ты несчастна рядом со мной, ты сначала поговоришь со мной, а не с посторонними людьми.
Тамара кивнула и наконец улыбнулась сквозь слезы:
— Обещаю. И, Вить… я не была несчастна. Просто запуталась. Поверила, что где-то есть другая, лучшая жизнь. А потом ты ушёл, и я поняла, что моя лучшая жизнь — это ты.
Он встал, обошел стол и обнял жену. Впереди их ждало многое — разговоры, примирение, возвращение доверия. Но главное было сделано — они снова были вместе, готовые бороться за свою семью, за двадцать лет общих воспоминаний, которые никакие мошенники не смогли разрушить.
А через месяц приехала Маша с мужем и внуком, и дом снова наполнился смехом и радостью. Глядя на эту картину — жена, увлеченно готовящая с дочерью обед, зять с сыном, обсуждающие футбольный матч, внук, требующий дедушкиного внимания, — Виктор думал о том, как легко можно потерять самое дорогое, поддавшись минутной слабости. И как важно иметь рядом людей, готовых бороться за тебя даже тогда, когда ты сам опускаешь руки.
— О чём задумался? — Тамара присела рядом, положив голову ему на плечо.
— О нас, — улыбнулся он. — О том, как хорошо, что мы снова вместе.
— Знаешь, — тихо сказала она, — может, это странно прозвучит, но я даже благодарна судьбе за этот урок. Иногда нужно чуть не потерять что-то, чтобы по-настоящему это оценить.
Виктор обнял жену и поцеловал в макушку. Он точно знал, что теперь они справятся с любыми испытаниями. Вместе.
