— Павел, твоя мать снова была у нотариуса! — Татьяна швырнула на кухонный стол толстую папку с документами. — Третий раз за месяц! О чём она там договаривается за нашими спинами?
Муж едва оторвал взгляд от телефона, где просматривал новости.
— Таня, ну что ты опять накручиваешь себя? Мама просто оформляет какие-то бумаги по бабушкиному наследству. Она же говорила.
Татьяна села напротив и пристально посмотрела на мужа. Три года замужества научили её читать его лицо как открытую книгу. Сейчас в его глазах мелькнула тень неуверенности.
— По бабушкиному наследству? Павел, твоя бабушка умерла пять лет назад. Все документы давно оформлены. Зачем сейчас бегать к нотариусу?
Павел пожал плечами и снова уткнулся в телефон.
— Откуда я знаю? Может, что-то дооформить надо. Не придумывай проблемы на пустом месте.
Но Татьяна уже не слушала. Она открыла папку и начала перебирать документы. Это были копии их с Павлом свидетельств о браке, выписки из домовых книг, справки о составе семьи. И среди всего этого — черновик какого-то договора, написанный знакомым витиеватым почерком свекрови.
«Договор дарения недвижимого имущества», — прочитала она заголовок и почувствовала, как внутри всё похолодело.
— Павел, — её голос дрогнул. — Твоя мать собирается переписать квартиру. Нашу квартиру!
Он наконец-то поднял голову.
— Что? Какую квартиру? О чём ты говоришь?
Татьяна протянула ему черновик. Пока он читал, его лицо постепенно бледнело. В документе чёрным по белому было написано: Людмила Петровна дарит двухкомнатную квартиру по адресу их проживания своей племяннице Вере.
— Но это же… это наша квартира, — прошептал Павел. — Мы здесь живём уже три года.
— Формально это квартира твоей матери, — жёстко напомнила Татьяна. — Помнишь, как она настояла, чтобы оформить всё только на себя? «Для безопасности», говорила. «Мало ли что случится с молодой семьёй». А мы, дураки, поверили.
Воспоминания нахлынули болезненной волной. Тогда, три года назад, когда они только поженились, Людмила Петровна предложила им переехать в эту квартиру. Якобы от чистого сердца, чтобы помочь молодым. Квартира досталась ей после смерти дальней родственницы, и свекровь клялась, что со временем перепишет её на Павла. «Когда убежусь, что брак крепкий», — говорила она с милой улыбкой.
Татьяна тогда почувствовала подвох, но Павел так радовался, что она промолчала. Своего жилья у них не было, снимать было дорого, а тут — готовая квартира в хорошем районе. Они вложили в ремонт все свои сбережения, обустроили каждый уголок. И теперь выяснялось, что всё это время они жили в чужом доме.
— Поговорю с мамой, — решительно сказал Павел, хватая ключи от машины. — Это какое-то недоразумение.
— Я поеду с тобой, — Татьяна встала, но он остановил её жестом.
— Нет, лучше я сам. Вдвоём мы только хуже сделаем. Ты же знаешь, как мама на тебя реагирует.
Татьяна знала. О, как хорошо она это знала. С первого дня знакомства Людмила Петровна смотрела на неё как на временное неудобство в жизни сына. «Павлуша у меня такой талантливый, такой перспективный», — вздыхала она при каждом удобном случае. — «Мог бы найти девушку из хорошей семьи, с положением. А не официантку из провинции».
Татьяна действительно работала официанткой, когда они познакомились с Павлом. Но это было временно, пока она заканчивала вечернее отделение экономического факультета. Сейчас она работала бухгалтером в крупной компании и зарабатывала не меньше мужа. Но для свекрови она навсегда осталась «той официанткой».
Павел уехал, а Татьяна осталась сидеть на кухне, глядя на злополучный черновик. Внезапно зазвонил телефон. На экране высветилось имя Веры — той самой племянницы свекрови.
— Татьяна? — голос Веры звучал смущённо. — Извините, что беспокою. Мне нужно с вами поговорить. Это касается квартиры.
Через полчаса они встретились в кафе неподалёку. Вера выглядела взволнованной. Она была милой девушкой, младше Татьяны на пару лет, работала учительницей в школе.
— Я ничего не знала об этих планах тёти Люды, — начала она без предисловий. — Вчера она позвонила и сказала, что хочет подарить мне квартиру. Я была в шоке. Спросила — а как же Павел с женой? Она ответила, что вы скоро разведётесь, и ей нужно защитить семейное имущество.
Татьяна почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Мы разводимся? Это новость для меня.
— Тётя Люда сказала, что вы изменяете Павлу с коллегой по работе, — Вера покраснела. — Что у неё есть доказательства. Фотографии, как вы выходите из ресторана с каким-то мужчиной, обнимаетесь.
Татьяна не могла поверить своим ушам. Потом до неё дошло.
— Это был корпоратив две недели назад. Мы отмечали день рождения начальника отдела. Я даже Павлу фотографии показывала.
— Я так и подумала, что здесь что-то не то, — кивнула Вера. — Поэтому и решила вам позвонить. Татьяна, я не буду участвовать в этом. Скажу тёте, что отказываюсь от квартиры.
— Спасибо, — Татьяна сжала её руку. — Но боюсь, она найдёт кого-то другого. У вашей тёти, похоже, есть план.
Они попрощались, и Татьяна поехала домой. Павел вернулся через два часа. По его лицу она сразу поняла — разговор прошёл плохо.
— Она сказала, что это её квартира и она вправе распоряжаться ею как хочет, — устало произнёс он, падая на диван. — И что если мы недовольны, можем съехать хоть завтра.
— Она сказала тебе, зачем хочет отдать квартиру Вере?
— Сказала, что Вера — хорошая девушка из приличной семьи, заслуживает поддержки. А мы… — он замолчал.
— А мы что?
— А мы неблагодарные. Живём в её квартире, а благодарности никакой. Ты её не уважаешь, редко звонишь, на день рождения подарила какую-то ерунду.
Татьяна вскочила с места.
— Ерунду? Я подарила ей итальянский шарф за пятнадцать тысяч! Выбирала целый день!
— Она сказала, что это подделка.
— Да у меня чек сохранился!
Павел только устало махнул рукой. Они оба понимали, что дело не в подарках и не в уважении. Людмила Петровна просто решила избавиться от неугодной невестки. И квартира была её главным оружием.
На следующий день Татьяна взяла отгул на работе и отправилась к юристу. Она надеялась, что раз они вложили деньги в ремонт, то имеют какие-то права. Но юрист развеял её надежды.
— Если квартира оформлена на свекровь, а договора аренды у вас нет, то юридически вы просто проживаете там по её доброй воле. Ремонт без документов о том, что она обязалась компенсировать расходы или передать квартиру, — это ваш риск.
Татьяна вышла из консультации разбитой. По дороге домой ей позвонила подруга Марина.
— Тань, ты не поверишь, кого я только что видела! Твою свекровь с какой-то молодой девушкой в ювелирном магазине. Они кольца смотрели. Обручальные!
Головоломка начала складываться. Татьяна вспомнила странные намёки свекрови последних месяцев. «Павлуше нужна хозяйственная жена, которая будет о нём заботиться». «Вера такая милая девочка, так хорошо готовит». «Жаль, что Павел женился так рано, не успел посмотреть на других».
Она не стала ждать мужа дома. Поехала прямо к нему на работу. Павел удивился, увидев её.
— Таня? Что-то случилось?
— Твоя мать хочет женить тебя на Вере, — выпалила она. — Поэтому и затеяла всю эту историю с квартирой.
Павел рассмеялся, но смех вышел нервным.
— Ты с ума сошла. Вера — моя троюродная сестра.
— Троюродная — это почти не родственники. И твоя мать это прекрасно знает. Марина видела их в ювелирном, они выбирали обручальные кольца.
Лицо Павла помрачнело. Он достал телефон и набрал номер матери.
— Мам, это правда, что ты была с Верой в ювелирном магазине? — без предисловий спросил он.
В трубке повисла пауза. Потом раздался спокойный голос Людмилы Петровны.
— Ну да, была. Помогала девочке выбрать подарок жениху.
— У Веры есть жених? — Павел включил громкую связь, чтобы Татьяна слышала.
— Будет. Хороший парень. Успешный. Надёжный. Не то что некоторые.
— Мама, что ты несёшь? При чём здесь я?
— А при том, сынок, что ты заслуживаешь лучшего. Вера — прекрасная девушка. Из хорошей семьи. Образованная. А не какая-то…
— Не смей! — Павел впервые повысил голос на мать. — Не смей оскорблять мою жену!
— Жену? — в голосе свекрови появились ядовитые нотки. — Посмотрим, надолго ли она твоя жена, когда вы окажетесь на улице.
Павел отключил телефон. Его руки дрожали от гнева.
— Поехали домой, — сказал он Татьяне. — Будем собирать вещи.
Но дома их ждал сюрприз. На кухонном столе лежало официальное уведомление о выселении. У них был месяц.
Татьяна села на стул и расплакалась. Три года жизни. Все их сбережения, вложенные в чужую квартиру. Мечты о детях, которых они планировали здесь растить.
Павел обнял её.
— Не плачь. Мы что-нибудь придумаем. Снимем квартиру. Начнём сначала.
— На что? — всхлипнула Татьяна. — У нас нет денег на залог. Всё ушло на этот проклятый ремонт.
Павел молчал. Он знал, что она права. Но признать это означало признать полное поражение.
Вечером раздался звонок в дверь. Татьяна пошла открывать, думая, что это свекровь пришла добить их окончательно. Но на пороге стояла незнакомая пожилая женщина.
— Извините, вы Татьяна? Я Галина Васильевна, соседка снизу. Можно поговорить?
Татьяна впустила её. Женщина села на предложенный стул и внимательно осмотрела квартиру.
— Хороший ремонт сделали. Со вкусом. Людмила Петровна везде хвасталась, какие у неё золотые руки.
— Это мы делали. На свои деньги, — горько сказала Татьяна.
— Знаю, — кивнула соседка. — Я всё знаю. И про выселение тоже. Стены тонкие, Людмила Петровна громко разговаривает по телефону.
— И зачем вы пришли? Посочувствовать?
Галина Васильевна покачала головой.
— Помочь. Видите ли, я много лет работала в архиве. И у меня хорошая память на документы. Квартира эта принадлежала Анне Ивановне Поляковой. Она умерла пять лет назад.
— Да, бабушка мужа, — кивнула Татьяна.
— Не совсем. Анна Ивановна была двоюродной сестрой бабушки вашего мужа. И у неё был сын. Он уехал в Америку двадцать лет назад, Людмила Петровна всем говорила, что он умер. Но это неправда. Я недавно получила от него письмо. Он жив и является прямым наследником. А Людмила Петровна оформила квартиру на себя по поддельному завещанию.
Татьяна не могла поверить своим ушам.
— Вы уверены?
— Абсолютно. У меня есть копии переписки Анны Ивановны с сыном. Она никогда не составляла завещание в пользу Людмилы Петровны. Более того, они даже не общались последние годы.
— Но почему сын не заявил о своих правах?
— Он не знал, что мать умерла. Людмила Петровна не сообщила ему. А когда он узнал и попытался связаться, она сказала, что квартира продана и денег нет. Он поверил и махнул рукой. Но сейчас, узнав о вашей ситуации, готов приехать и восстановить справедливость.
Татьяна позвала Павла. Выслушав соседку, он долго молчал. Потом достал телефон.
— Мама? Нам нужно серьёзно поговорить. Нет, не по телефону. Приезжай. Сейчас.
Людмила Петровна приехала через час. Вошла с высоко поднятой головой, готовая к бою. Но увидев Галину Васильевну, побледнела.
— Здравствуйте, Людмила Петровна, — спокойно сказала соседка. — Рассказать им или сами расскажете?
Свекровь села на стул. Её спесь испарилась как утренний туман.
— Что вы хотите? — прошептала она.
— Справедливости, — ответил Павел. — Мама, как ты могла? Подделать завещание?
— Я не подделывала! — вспыхнула Людмила Петровна. — Анна Ивановна обещала мне эту квартиру! Я за ней ухаживала!
— Вы навещали её три раза за пять лет, — холодно заметила Галина Васильевна. — Это называется уход?
Людмила Петровна молчала, потом резко встала.
— Ничего вы не докажете. Завещание оформлено официально. Квартира моя.
— Сын Анны Ивановны прилетает на следующей неделе, — сообщила соседка. — С документами и адвокатом. Думаю, экспертиза легко установит подделку подписи.
Свекровь пошатнулась. Павел подхватил её под локоть.
— Мама, отдай квартиру нам. Официально. И мы замнём эту историю.
Людмила Петровна посмотрела на него глазами загнанного зверя.
— А если откажусь?
— Тогда ты потеряешь не только квартиру, но и сына, — твёрдо сказал Павел. — Навсегда.
Три дня спустя они сидели в кабинете нотариуса. Тот самый нотариус, к которому Людмила Петровна бегала последний месяц, теперь оформлял дарственную на Павла. Свекровь подписывала документы с таким лицом, будто её заставляли подписать смертный приговор.
— Ты пожалеешь об этом, — прошипела она, когда всё было закончено.
— Нет, мама, — покачал головой Павел. — Это ты должна была пожалеть о том, что пыталась разрушить мою семью.
Людмила Петровна вышла, не попрощавшись. Татьяна и Павел остались вдвоём.
— Думаешь, она простит? — спросила Татьяна.
— Не знаю. Но это уже не важно. Главное — мы отстояли своё право жить так, как хотим мы, а не как хочет она.
Они вышли из нотариальной конторы на яркое весеннее солнце. Впервые за долгие недели Татьяна почувствовала, что может дышать полной грудью. Квартира теперь была их. По-настоящему их. И никакая свекровь больше не могла угрожать им выселением.
Вечером того же дня им позвонила Вера.
— Поздравляю вас! Тётя Люда мне всё рассказала. Правда, в её версии вы практически преступники, но я между строк поняла, что справедливость восторжествовала.
— Спасибо, Вера. И спасибо, что отказалась участвовать в её плане.
— Знаете, — помедлив, сказала Вера, — тётя Люда не злой человек. Она просто… больна. Больна страхом потерять сына. И этот страх заставляет её делать ужасные вещи.
Татьяна задумалась. Возможно, Вера была права. Но это не оправдывало свекровь. Страх не даёт права разрушать чужие жизни.
Прошёл месяц. Людмила Петровна не звонила и не приходила. Павел пытался дозвониться до неё несколько раз, но она не брала трубку. От общих знакомых они узнали, что она продала свою квартиру и уехала жить к сестре в другой город.
— Может, оно и к лучшему, — сказала однажды Татьяна. — Нам всем нужно время, чтобы залечить раны.
Павел кивнул. Он скучал по матери, но понимал — старых отношений уже не вернуть. Людмила Петровна переступила черту, за которой прощение становится почти невозможным.
В один из вечеров к ним снова пришла Галина Васильевна. На этот раз — с тортом.
— Хотела поздравить вас с новосельем. Пусть и с опозданием.
За чаем она рассказала удивительную историю.
— Знаете, почему я вам помогла? Сорок лет назад я была на вашем месте. Моя свекровь тоже пыталась выжить меня из квартиры мужа. Тоже плела интриги, настраивала против меня родственников. Но тогда не нашлось никого, кто бы нас поддержал. Муж выбрал мать. Мы развелись. Я уехала, начала жизнь с нуля. А он так и прожил с мамой до её смерти. Один. Ему сейчас семьдесят, и он абсолютно одинокий человек. Я не хотела, чтобы ваша история закончилась так же.
Татьяна сжала руку пожилой женщины.
— Спасибо вам. Вы спасли нашу семью.
— Нет, дорогая. Вы сами её спасли. Вы боролись. А ваш муж сделал правильный выбор. Это редкость в наши дни.
Когда соседка ушла, Татьяна и Павел долго сидели на кухне, глядя друг на друга. Они прошли через испытание, которое могло их разрушить. Но вместо этого стали только сильнее.
— Знаешь, — сказал Павел, — может, когда-нибудь мама поймёт, что была неправа. И мы сможем всё наладить.
— Может быть, — кивнула Татьяна. — Но даже если нет — мы справимся. Главное, что мы вместе.
За окном шумел вечерний город. Их город. Их дом. Их жизнь. Которую теперь никто не мог у них отнять.
