— Подписывайте здесь, и квартира официально переходит в вашу собственность, — нотариус протянул документы, но рука свекрови неожиданно легла поверх бумаг, закрывая их от меня.
Я подняла глаза на Галину Петровну. На её лице играла та самая улыбочка, которую я научилась распознавать за три года брака с её сыном. Эта улыбка означала только одно — сейчас начнётся представление.
— Таисия, милая, может, не стоит торопиться? — её голос был сладким, как мёд, но я чувствовала в нём яд. — Подумай ещё разок. Зачем тебе эта ответственность? Квартира же и так в семье останется.
Нотариус неловко откашлялся, поглядывая то на меня, то на свекровь. Павел, мой муж, сидел между нами и молчал. Как всегда.
— Галина Петровна, мы же всё обсудили, — я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Бабушка оставила квартиру мне. По завещанию. Это её воля.
Моя бабушка ушла из жизни два месяца назад. Единственная родная душа, которая меня по-настоящему понимала. Она оставила мне свою трёхкомнатную квартиру в центре города — единственное, что у неё было. И единственное, что теперь могло стать моей опорой в этой семье, где я чувствовала себя чужой с первого дня.
— Конечно, конечно, — свекровь убрала руку, но взгляд её стал жёстким. — Просто странно как-то. Мы же одна семья. А ты оформляешь всё только на себя. Будто не доверяешь родным людям.
— Мама, хватит, — наконец подал голос Павел, но как-то вяло, без убеждения.
Я взяла ручку и быстро подписала все документы, пока свекровь не придумала ещё что-нибудь. Нотариус облегчённо вздохнул и начал собирать бумаги.
— Поздравляю вас с приобретением недвижимости, — сказал он мне, вставая.
Мы вышли из нотариальной конторы, и я думала, что самое сложное позади. Как же я ошибалась.
По дороге домой в машине царила тишина. Павел вёл молча, свекровь сидела сзади, а я чувствовала её взгляд затылком. Дома нас ждал праздничный ужин — Галина Петровна настояла отметить «радостное событие». Только вот радости я не чувствовала. Только тревогу.
За столом свекровь неожиданно оживилась.
— Знаешь, Тая, я тут подумала, — начала она, наливая чай. — Квартира твоей бабушки ведь требует ремонта. Старая проводка, трубы… Это же огромные расходы.
— Справлюсь, — коротко ответила я.
— Ой, да что ты! Откуда у тебя деньги на такой ремонт? Ты же в своей библиотеке копейки получаешь. Паша, скажи жене, что это нереально!
Павел пожал плечами.
— Мама права, Тась. Ремонт — это дорого.
— Вот видишь! — обрадовалась свекровь. — Поэтому я предлагаю вот что. Мы с отцом Павла готовы вложиться в ремонт. Полностью оплатить. Но…
Я напряглась. Вот оно.
— Но взамен ты перепишешь квартиру на Пашу. Ну или хотя бы сделаешь его совладельцем. Это же справедливо, правда? Мы вкладываем деньги, значит, имеем право на часть.
— Нет, — твёрдо сказала я.
— Что значит «нет»? — свекровь даже привстала от возмущения.
— Это значит, что я не буду переписывать квартиру. Спасибо за предложение, но я обойдусь.
— Паша! — свекровь повернулась к сыну. — Ты слышишь, что твоя жена говорит? Она не считает тебя достойным быть совладельцем! После трёх лет брака!
— Тася, может, мама права… — начал Павел.
— Нет, — я встала из-за стола. — Квартира останется моей. И точка.
Следующие недели превратились в настоящий кошмар. Свекровь названивала по несколько раз в день, то плача, то угрожая, то снова плача. Павел дулся и почти не разговаривал со мной. А потом Галина Петровна перешла к тяжёлой артиллерии.
Однажды я пришла с работы и обнаружила, что замки в квартире бабушки поменяны. На двери висела записка: «Для твоего же блага. Обсудим условия. Г.П.»
Я сразу же позвонила Павлу.
— Твоя мать поменяла замки в моей квартире!
— Не кричи на меня. Она волнуется, что ты наделаешь глупостей.
— Глупостей? Это моя квартира! По закону!
— Тася, просто поговори с ней нормально. Она же не со зла.
Не со зла? Я положила трубку и набрала номер полиции. Но потом подумала и позвонила сначала своей подруге Ксении. Она работала юристом.
— Ксюш, мне нужна помощь. Срочно.
— Что случилось?
Я вкратце объяснила ситуацию.
— Так, спокойно. У тебя есть все документы на квартиру?
— Да, всё при мне.
— Отлично. Завтра с утра встречаемся и идём сначала к слесарю, потом в полицию писать заявление. Это самоуправство.
— Но она же моя свекровь…
— Тася, она нарушает закон. Родственные связи тут ни при чём.
На следующий день мы с Ксенией поменяли замки обратно. Слесарь, увидев документы, без вопросов выполнил работу. А вот в полицию идти я не стала. Всё-таки не хотелось доводить до крайности.
Вечером меня дома ждал целый консилиум: свекровь, свёкор и Павел. Галина Петровна была в ярости.
— Как ты посмела менять замки без моего ведома?
— Это вы их первая поменяли. В моей квартире. Без моего ведома.
— Мы же хотели как лучше! — свёкор, обычно молчаливый Иван Сергеевич, тоже включился в разговор. — Галя переживает за вас, за семью.
— Если бы переживала, то уважала бы моё решение.
— Да что ты себе позволяешь! — свекровь стукнула кулаком по столу. — Мы тебя в семью приняли! А ты!
— А я что? Отстаиваю своё право на наследство?
— Паша, скажи ей! — Галина Петровна повернулась к сыну.
Павел сидел, опустив голову. Потом поднял на меня глаза.
— Тася, может, правда стоит подумать? Мама ведь не просит много. Просто сделай меня совладельцем. Мы же муж и жена.
Я посмотрела на него. На мужчину, за которого вышла замуж три года назад. Которого любила. Или думала, что любила. Сейчас передо мной сидел маменькин сынок, неспособный иметь своё мнение.
— Паша, если бы квартиру оставили тебе твои родственники, ты бы переписал её на меня?
Он замялся.
— Ну это другое…
— Чем другое?
— Ну… я же мужчина. Глава семьи.
Я горько усмехнулась. Глава семьи, который до сих пор во всём слушается мамочку.
— Знаете что, — я встала. — Квартира остаётся моей. И если вас это не устраивает, это ваши проблемы, не мои.
— Ах так! — свекровь тоже вскочила. — Тогда и живи в своей квартире! Одна! Паша, собирай вещи, мы уезжаем!
— Мама, подожди…
— Никаких «подожди»! Или ты с семьёй, или с этой… неблагодарной!
Павел растерянно смотрел то на мать, то на меня. А потом встал и пошёл в спальню собирать вещи. Вот так просто. Даже не попытался возразить.
Они уехали той же ночью. Павел забрал только самое необходимое, пообещав вернуться за остальным позже. Свекровь на прощание бросила:
— Посмотрим, как ты запоёшь, когда останешься совсем одна! Никто тебя такую не возьмёт!
Первую неделю я ходила как в тумане. Работа-дом-работа. Павел не звонил. Зато свекровь названивала регулярно, но я перестала брать трубку.
А потом я поехала в бабушкину квартиру. Ту самую, из-за которой разгорелся весь сыр-бор. Села на старый диван в гостиной и расплакалась. Первый раз за всё это время.
Квартира действительно требовала ремонта. Обои местами отклеились, паркет скрипел, краны подтекали. Но это была квартира моей бабушки. Здесь я провела своё детство. Здесь меня любили просто за то, что я есть.
Я вытерла слёзы и начала планировать ремонт. Прикинула расходы — выходило много, но не запредельно. Если брать небольшой кредит и делать что-то своими руками, справлюсь за год-полтора.
Через две недели позвонил Павел. Предложил встретиться. Я согласилась — нужно было решить вопрос с его вещами.
Мы встретились в кафе. Павел выглядел помятым и уставшим.
— Как ты? — спросил он.
— Нормально. А ты?
— Тоже… Слушай, Тась. Может, помиримся? Мама уже успокоилась. Говорит, готова принять твоё решение по квартире.
— Правда? — я не поверила своим ушам.
— Ну, с условиями…
Конечно. Куда же без условий.
— Какими?
— Ты подписываешь брачный договор, что в случае развода квартира делится пополам. И делаешь завещание на меня.
Я рассмеялась. Не смогла сдержаться.
— Паша, ты серьёзно?
— А что такого? Мы же семья. Должны думать о будущем.
— О чьём будущем? Твоём? Твоей мамы?
— Тася, не начинай…
— Я и не начинаю. Я заканчиваю. Забирай свои вещи в субботу. Буду дома с десяти до двенадцати.
— Тася, подожди!
Но я уже встала и ушла.
В субботу приехала не только Павел, но и свекровь с свёкром. И ещё какая-то незнакомая женщина.
— Это нотариус, — пояснила Галина Петровна. — Мы подготовили все документы. Тебе нужно только подписать.
Я даже не стала смотреть, что они там подготовили.
— Павел приехал за вещами. Берите и уезжайте.
— Таисия, не глупи! — свекровь повысила голос. — Ты разрушаешь семью из-за какой-то квартиры!
— Я? Разрушаю? Это вы поставили ультиматум. Это Павел выбрал вас, а не меня.
— Он мой сын! Конечно, он выбрал семью!
— А я, получается, не семья?
Свекровь фыркнула.
— Семья — это кровь. А ты… так, временное явление.
Временное явление после трёх лет брака. Что ж, теперь всё встало на свои места.
— Тогда этому временному явлению пора исчезнуть из вашей жизни. Павел, твои вещи в коридоре. Забирайте и уходите. Все.
— Ты об этом пожалеешь! — свекровь была в бешенстве. — Останешься одна в своей квартире! Старой девой!
— Лучше одной, чем с вами.
Они ушли, громко хлопнув дверью. А я осталась в пустой квартире. Действительно одна.
Но знаете что? Мне стало легче. Будто камень с души свалился.
Через месяц я начала ремонт в бабушкиной квартире. Нашла хорошую бригаду, которая согласилась на поэтапную оплату. Сама выбирала обои, плитку, сантехнику. Это было моё пространство. Мой дом.
Павел подал на развод через два месяца. Я не возражала. На суде Галина Петровна попыталась устроить скандал, требуя половину квартиры для сына, но судья её быстро осадил — квартира получена мной в наследство и является моей личной собственностью.
Ремонт занял почти год. Я въехала в обновлённую квартиру весной. Светлые стены, новый паркет, современная кухня. И главное — это был мой дом. Только мой.
Коллега с работы, Антон, помог с переездом. Мы давно приятельствовали, но не больше. Он был из тех мужчин, которые не лезут с советами, а просто помогают, когда нужно.
— Красиво у тебя получилось, — сказал он, оглядывая гостиную.
— Спасибо. Я старалась.
— Новоселье отмечать будешь?
— Обязательно. Ты придёшь?
— С удовольствием.
На новоселье пришли друзья, коллеги. Было весело и душевно. Ксения подняла тост:
— За Таю! За то, что она не прогнулась и отстояла своё!
Все выпили, а я подумала, что бабушка мной гордилась бы.
Через полгода я случайно встретила Павла в торговом центре. Он был с какой-то девушкой. Молоденькой, лет двадцати.
— Привет, — сказал он неловко.
— Привет.
— Это Лена. Лена, это Тася.
Девушка кивнула и тут же уткнулась в телефон.
— Как у тебя дела? — спросил Павел.
— Отлично. А у тебя, вижу, тоже неплохо.
— Да… Мы с Леной скоро поженимся.
— Поздравляю. А мама твоя как? Не против?
Павел поморщился.
— Мама… довольна. Лена согласна жить с родителями. У неё своего жилья нет.
Бедная девочка, подумала я. Даже не представляет, куда попадает.
— Что ж, удачи вам.
— Тась… Я хотел сказать… Может, я был неправ тогда…
— Всё в прошлом, Паш. Живи спокойно.
Я ушла, не оборачиваясь. А он остался стоять посреди торгового центра со своей юной невестой.
Дома я заварила чай и села у окна. Моя квартира, мой чай, моя жизнь. Может, я и правда одна. Но это моё одиночество. Моё решение. Моя свобода.
Телефон зазвонил. Антон.
— Привет! Слушай, тут в филармонии интересный концерт на выходных. Не хочешь сходить?
— А что за концерт?
— Вивальди. «Времена года». Я помню, ты говорила, что любишь.
Я улыбнулась. Да, говорила. Месяц назад, мимоходом. А он запомнил.
— С удовольствием схожу.
— Отлично! Тогда в субботу заеду за тобой к семи?
— Договорились.
Я положила трубку и подумала: а может, это и не одиночество вовсе. Может, это начало новой жизни. Той, где меня ценят не за квартиру и не за то, что я удобная и покладистая невестка. А просто за то, что я — это я.
Свекровь оказалась неправа. Я не осталась старой девой в своей квартире. Я стала свободной женщиной, хозяйкой своей судьбы. И это стоило всех пережитых трудностей.
А квартира? Квартира стала моим домом. Настоящим домом, где меня никто не заставляет оправдываться за свои решения. Где я могу быть собой.
Спасибо, бабушка. За квартиру. И за урок. За то, что научила меня стоять на своём и не прогибаться под чужие желания.
История, конечно, не закончилась той встречей в торговом центре. Через год до меня дошли слухи, что Павел развёлся с молодой женой. Галина Петровна довела девочку до нервного срыва своими придирками. А ещё через полгода Павел позвонил мне. Хотел встретиться, поговорить. Я отказалась. Вежливо, но твёрдо.
К тому времени у меня с Антоном были уже серьёзные отношения. Он не жил со своими родителями, имел свою квартиру и никогда не пытался претендовать на мою. Мы были двумя независимыми людьми, которые выбрали быть вместе.
Когда мы решили пожениться, его мама спросила только одно:
— Вы счастливы?
— Да, — ответили мы оба.
— Тогда я рада за вас.
Никаких условий. Никаких требований. Никаких манипуляций. Просто поддержка и уважение к нашему выбору.
Вот так бабушкина квартира стала не яблоком раздора, а моим спасением. Она помогла мне понять, кто есть кто в моей жизни. И главное — помогла мне саму себя найти.
