Игорь влетел в квартиру, даже куртку не снял, сапоги оставил на коврике, лицо его так исказилось, что Галина сначала даже не поняла: муж это или чужой человек.
– Ты зачем мои карты заблокировала?
Галина стояла у плиты, в руках половник, на плите макароны. Обычный ужин, но воздух был натянут, как струна, медленно положила половник в кастрюлю, вытерла руки о старое полотенце и посмотрела на мужа спокойно, так, что он сам отвёл глаза.
– Вон иди.
Его ошеломило это спокойствие, даже сделал шаг назад. До этого всё шло, как обычно, скрипнула входная дверь, Игорь вернулся.
– Устала?
– Немного, – ответила Галина, быстро закрывая тетрадь и убирая её в ящик.
Сел за стол, Галина налила ему чай, молчали, эта тишина давно уже не была уютной, вдруг на столе завибрировал его телефон. «Мама». Игорь нажал на кнопку, и случайно включилась громкая связь.
– Сыночек, это я, – послышался жалобный голос Людмилы Петровны. – Совсем мне что-то нехорошо… Сил никаких нет, одна совсем…
– Мам, что случилось? Может, приехать?
– Ой, да что ты приедешь…Только будешь переживать, я тут одна совсем…
Галина молча резала хлеб, знала наизусть весь этот диалог.
– Мам, я завтра заеду, привезу всё, что нужно, не волнуйся!
Отключил звонок и посмотрел на Галину.
– Опять ей нехорошо.
Через пару минут в кухню заглянул Сашка.
– Мам, пап, смотрите, что я нашёл! – поставил ноутбук на стол. – Пансионат в Анапе! Тут горка водная есть, и пишут, дельфины иногда приплывают к берегу! Представляешь, мам? Настоящие!
Глаза у него горели, он верил в эту мечту так, что, казалось, море уже плескалось за их окнами. Галина улыбнулась ему и погладила по волосам.
Игорь тоже заглянул в экран.
– Картинки это всё, в жизни там толпа народу и пляж грязный.
Сашкина улыбка дрогнула, посмотрел на отца, потом на мать. Галина снова улыбнулась, будто старалась своей улыбкой закрыть ту маленькую трещинку, которую только что сделали в его мечте.
– На здоровье экономить нельзя! – муж отдал последние деньги на дорогой прибор для свекрови
Сашка пришёл из школы, швырнул рюкзак в угол и молча разулся, я выглянула из кухни.
– Что-то случилось?
Он повертел в руках свои старые кроссовки, подошва на одном почти полностью отошла сбоку.
– Мам, физрук сказал… надо новую обувь, эти совсем развалились.
Мы пошли в небольшой обувной магазин у дома, выбрали недорогие, но крепкие на вид кроссовки. Сашка померил, прошёлся.
– Нормально, мам, удобные.
На кассе я с уверенностью приложила карту к терминалу, писк, еще раз. Кассирша посмотрела на экран, потом на меня.
– Женщина, недостаточно средств, следующий!
Очередь за спиной недовольно зашумела, кассирша протянула мне коробку обратно.
Саша молча забрал у неё коробку, поставил на прилавок, взял меня за руку и потянул к выходу.
– Мам, пошли, они мне всё равно не нравились, жмут.
Пытался спасти моё лицо, взять вину на себя. И от этого мне стало еще хуже, сердце сжалось.
Вечером вернулся Игорь, был в приподнятом настроении, что-то насвистывал. Выложил на кухонный стол пакет из магазина «Товары для здоровья», внутри большая глянцевая коробка.
– Вот, маме завез, лучший массажёр для хорошего самочувствия. Мне сказали, на здоровье экономить нельзя.
Я взяла в руки коробку, увидела на ней ценник, был почти равен стоимости тех кроссовок.
– Мама довольна?
– Конечно! Сразу повеселела, сказала, не сын, а сокровище.
Молча поставила коробку на стол, перевела взгляд на Сашкины старые кроссовки.
Через пару дней заметила, что сын стал задерживаться после школы, приходил позже обычного, усталый. На мои вопросы отмахивался: «С пацанами гулял». А потом нашла у него в ящике стола, стеклянную банку, в ней лежала горсть мятых десятирублевых купюр и мелочь.
– Это на что?
Он покраснел, отвернулся.
– На игры… компьютерные.
Но я знала, что он врёт, видела, как он вечером, тайком от меня, раздавал листовки у метро. Мой четырнадцатилетний сын пытался заработать на нашу мечту, или хотя бы на кроссовки.
Муж отдал наши деньги сестре на отпуск
Вечер был на удивление тихим, уютным, мы втроём сидели на нашей маленькой кухне, сгрудившись вокруг ноутбука. Саша нашёл тот самый вариант, небольшой пансионат, утопающий в зелени, с фотографиями чистого номера и ослепительно синего моря.
– Мам, смотри, тут отзывы хорошие! Пишут, кормят вкусно, и до пляжа пять минут! Мы туда пойдем в первый же день, да? Сразу, как приедем?
Он уже был там, планировал, мечтал, его лицо светилось. Даже Игорь, сидевший рядом, казалось, оттаял. Кивал, что-то уточнял, и на мгновение мне показалось, что у нас всё-таки есть семья.
И в этот самый момент зазвонил телефон Игоря, на экране высветилось «Надюша».
Схватил телефон, хотел сбросить, но палец соскользнул, и громкий голос сестры заполнил нашу кухню, нарушая хрупкое перемирие.
– Игорёк, приве-е-ет! Я на секундочку! Хотела ещё раз сказать тебе спасибо! Мы уже чемоданы пакуем! Ты не представляешь, какое это счастье! Море, солнце, «все включено»! Ты просто волшебник! Я маме сказала не сын, а золото!
Перечисляла всё то, о чём мы только что шептались, глядя на экран ноутбука.
Саша замер, его улыбка не исчезла, она просто застыла на лице. Медленно опустил крышку ноутбука. Молча встал из-за стола и, не глядя ни на кого, ушёл в свою комнату.
Игорь сидел бледный, всё ещё сжимая в руке телефон. Я смотрела на него, внутри была только звенящая пустота.
– Игорь, это на наши?
Отвёл глаза, начал мямлить, путаться в словах.
– Галь, ну ты пойми… Мама так переживала…Надя одна с ребёнком, ей отдохнуть надо…Я не мог отказать…Они же родные…
Он говорил, а я смотрела на закрытую дверь в Сашкину комнату.
– Да или нет?
Он не выдержал моего взгляда, уткнулся в стол.
– Да.
Муж кричал: «Ты в своём уме?! Из-за тебя я выглядел глупо на кассе!». Я спокойно ответила: «Уходи»
На следующее утро я встала раньше обычного, молча собрала в папку наши с Игорем документы по общему банковскому счёту, свидетельство о браке. Оделась, Игорь ещё спал, не стала его будить.
В банке было тихо. Молоденькая девушка-оператор с безупречным маникюром долго смотрела то на меня, то на документы.
– Вы уверены, что хотите заблокировать все карты, привязанные к этому счёту? Включая дополнительную?
– Абсолютно.
Я сняла со счёта всё, что там оставалось, остатки нашей так и не сбывшейся мечты. Перевела их на свой старый счёт, который завела когда-то «на всякий случай», вот он и настал.
Подписывала бумаги, рука не дрожала, внутри было спокойствие. Вернувшись домой, я убралась и приготовила ужин. На душе не было ни злости, ни удовлетворения, только ощущение правильно сделанного дела.
Вечером дверь распахнулась от резкого толчка, в квартиру влетел Игорь. Не раздеваясь, в грязных сапогах, оставлял на вымытом полу мокрые разводы.
– Ты что наделала?! Я как глупец стоял на кассе с полной тележкой продуктов! Вся очередь на меня смотрела! Ты хоть понимаешь, что ты натворила?!
Стояла у плиты, в кастрюле кипела вода. Я выключила газ, вытерла руки о полотенце и повернулась, посмотрела прямо в сердитые глаза.
– Уходи.
Он замер, уставившись на меня. Кажется, он ожидал чего угодно – слёз, криков, упрёков, – но не этого спокойного ответа. Он ушёл, неделю он жил у матери.
Не стала ничего объяснять Саше, просто вечером, когда мы сидели на кухне, сказала, глядя на свои руки, лежавшие на столе:
– Саша, поездки на море в этом году не будет, так вышло. Папа отдал деньги бабушке и тёте, хочу, чтобы ты это знал.
Он долго молчал, глядя в свою чашку с чаем, потом поднял на меня глаза.
– Понял, мам.
Больше не спрашивал о море, не открывал ноутбук со страницами пансионатов, просто стал ещё молчаливее.
На юбилее свекрови сын громко спросил: «Бабушка, это правда, что вы с тётей забрали мои деньги на поездку?»
Приглашение на юбилей Людмилы Петровны принёс Игорь, стоял на пороге растерянный, протянул мне нарядный конверт.
– Мама просила передать, будут все свои.
– Мы придем.
Вечером Саша, увидев, как я достаю из шкафа своё единственное нарядное платье, спросил:
– Мам, может, не пойдем? Зачем?
Я посмотрела на него в зеркало.
– Пойдем, Саша, надо.
Он увидел что-то в моих глазах, чего раньше не было, не обиду, что-то новое.
Праздник был пышным. Столы в квартире свекрови ломились от салатов, горячего и дорогих нарезок. Гости шумели, говорили тосты в честь нашей дорогой юбилярши. Надя, только что вернувшаяся из поездки, загорелая и счастливая, всем показывала на телефоне фотографии отеля и пляжа.
Игорь сидел рядом с матерью, пытался шутить, наливал гостям вино и постоянно бросал на нас с Сашей виноватые взгляды. Делал вид, что всё хорошо, что мы просто пришли на семейный праздник. Мы с Сашей сидели молча, я почти ничего не ела, просто наблюдала.
Людмила Петровна, разгорячённая вином и всеобщим вниманием, наконец, решила сделать свой решающий ход. Повернулась к внуку, который молча ковырял вилкой в тарелке.
– Ну что, внучок, чего такой невесёлый сидишь? Обиделся, что ли, на бабушку?
Разговоры за столом стихли, все взгляды устремились на Сашу. Это была публичная попытка выставить его неблагодарным капризным ребёнком, а меня – плохой матерью, которая настраивает сына против родни.
Саша медленно поднял глаза, посмотрел не на меня, не на отца, а прямо в лицо бабушке, и громко, по-взрослому, так, чтобы слышали все, спросил:
– Бабушка, а это правда, что я на море не поехал, потому что вы с тётей Надей все мои деньги, которые мама пять лет копила, забрали?
Не спрашивал, а утверждал. За столом воцарилась тишина.
Надя застыла с вилкой у рта и медленно уткнулась лицом в тарелку с оливье. Игорь стал бледным и уставился в свою тарелку так, будто хотел в ней утонуть. Людмила Петровна заморгала, её напудренное лицо пошло пятнами.
Я не сказала ни слова, просто положила свою руку на плечо сына. Жест поддержки, одобрения, бесконечной материнской любви.
Потом я встала.
– Саша, пойдем домой.
Мы вышли из-за стола и пошли к двери, оставляя за спиной испорченный праздник, и семью, которой только что публично предъявили счёт.
Дорогие читатели, если вам понравился рассказ, подпишитесь на канал.
