— Мама приезжает жить к нам навсегда, — бросил Павел, не отрываясь от телефона, пока его жена Лариса мыла посуду после ужина.
Тарелка выскользнула из рук Ларисы и с грохотом разбилась о кафельный пол. Осколки разлетелись во все стороны, но она даже не пошевелилась. Она стояла, уставившись на мужа, который продолжал листать ленту новостей, словно только что не перевернул всю её жизнь одной фразой. В горле встал ком, руки дрожали от внезапно нахлынувшей волны паники.
— Что значит навсегда? — её голос прозвучал тихо, почти шёпотом.
Павел наконец-то поднял взгляд от экрана. На его лице читалось раздражение от того, что пришлось отвлечься.
— Ну что тут непонятного? Она продала квартиру в Саратове. Деньги положила на вклад. Говорит, хочет быть поближе к единственному сыну. Переезжает через неделю.
Лариса почувствовала, как комната начала кружиться. Она схватилась за край раковины, чтобы удержаться на ногах. Три года замужества. Три года она строила свой дом, своё гнездо, своё пространство. И вот теперь в это пространство вторгалась женщина, которая с первой встречи дала понять, что невестка ей не по душе.
— Павел, но мы же это не обсуждали… У нас двухкомнатная квартира. Где она будет жить?
— В гостиной поставим раскладной диван. Нормально устроимся. Не драма же, в конце концов. Это моя мать.
Он встал из-за стола и направился в спальню, оставив Ларису одну среди осколков разбитой тарелки. Она медленно опустилась на корточки и начала собирать острые фрагменты фарфора голыми руками. Один из них порезал палец, и капля крови упала на белый кафель. Она смотрела на эту алую точку и понимала, что это только начало.
Маргарита Петровна приехала в субботу утром. Два огромных чемодана, три коробки и несметное количество пакетов заполнили прихожую. Павел суетился вокруг матери, как маленький мальчик, которому вернули любимую игрушку. Лариса стояла в дверях гостиной и наблюдала, как её дом превращается в чужую территорию.
— Лариса, что же ты стоишь как истукан? Помоги вещи разобрать, — свекровь окинула её оценивающим взглядом. — И вообще, дорогая, ты что-то бледная. Не заболела? Или может быть… — она многозначительно посмотрела на живот невестки.
— Нет, Маргарита Петровна. Просто устала на работе.
— Работа, работа… В моё время женщины умели и работать, и дом в порядке содержать. А у вас тут, я смотрю, пыль на полках, да и окна давно не мыты.
Лариса прикусила язык. Спорить было бесполезно. Она молча взяла одну из коробок и понесла в гостиную. Там уже стоял новый раскладной диван, купленный Павлом специально для матери. Дорогой, с ортопедическим матрасом. Их собственная кровать была куплена три года назад на распродаже.
Первая неделя прошла в напряжённом перемирии. Маргарита Петровна обживалась, переставляла вещи по своему вкусу, критиковала всё: от расположения мебели до выбора штор. Лариса терпела. Она уходила на работу рано утром и возвращалась поздно вечером, стараясь минимизировать время, проведённое дома.
Но однажды вечером всё изменилось. Лариса вернулась домой и обнаружила, что её любимая картина, подаренная подругой на свадьбу, исчезла со стены гостиной. Вместо неё висела безвкусная репродукция с подсолнухами.
— Маргарита Петровна, где моя картина? — спросила она, стараясь говорить спокойно.
— Ах, эта мазня? Я убрала её на антресоли. Такое в приличном доме не вешают. Подсолнухи куда приятнее для глаза.
— Но это же мой дом тоже…
— Твой? — свекровь подняла брови. — Дорогая, давай не будем забывать, что квартиру эту покупали Павлины родители. То есть я и мой покойный муж. Первый взнос мы дали, и немаленький. Так что имею право обустроить жильё по своему вкусу.
Лариса посмотрела на мужа, ища поддержки. Павел сидел на диване и делал вид, что увлечён телевизором.
— Павел, скажи что-нибудь.
— Лара, не раздувай из мухи слона. Картина как картина. Мама права, подсолнухи симпатичнее.
В тот вечер Лариса впервые заперлась в ванной и плакала. Тихо, чтобы никто не услышал. Она понимала, что проигрывает битву за собственный дом.
Следующий удар последовал через месяц. Лариса пришла с работы и обнаружила свекровь в их спальне, роющейся в шкафу.
— Что вы делаете? — голос Ларисы дрогнул от возмущения.
— Порядок навожу. Знаешь, сколько хлама вы тут накопили? Вещи, которые годами не носите. Я уже два пакета на выброс собрала.
Лариса бросилась к пакетам. Там были её любимое платье, в котором она была на первом свидании с Павлом, старый, но дорогой сердцу свитер, подаренный бабушкой, фотоальбомы с детскими фотографиями.
— Это не хлам! Это мои вещи! Вы не имеете права!
— Не имею права? В моём доме?
— Это не ваш дом!
— Ах, вот как… Павел! — свекровь громко позвала сына. — Павел, иди сюда немедленно!
Павел появился в дверях, недовольный, что его оторвали от футбольного матча.
— Что случилось?
— Твоя жена заявляет, что я не имею права наводить порядок в доме. Говорит, это не мой дом. После всего, что я для вас сделала!
Маргарита Петровна всхлипнула и прижала руку к сердцу. Павел тут же бросился к матери.
— Мам, успокойся. Лара, как ты можешь? Извинись немедленно!
— За что я должна извиняться? За то, что не хочу, чтобы рылись в моих вещах?
— Мама хотела как лучше. Она помогает нам поддерживать порядок. Ты же вечно на работе, некогда тебе домом заниматься.
— Я занимаюсь домом! Просто у меня свой порядок!
— Который похож на бардак, — вставила свекровь. — Знаешь что, дорогая, раз тебе так не нравится моё присутствие, может, тебе стоит пожить у своих родителей? Подумать о своём поведении?
Лариса не поверила своим ушам. Её выгоняют из собственного дома?
— Павел, ты это слышишь?
Павел отвёл взгляд.
— Может, и правда… тебе стоит остыть. Съезди к родителям на выходные.
Лариса почувствовала, как земля уходит из-под ног. Муж, которого она любила, которому доверяла, предал её. Выбрал сторону матери, даже не попытавшись понять её чувства.
— Хорошо, — сказала она тихо. — Я уеду. Но не на выходные.
Она развернулась и вышла из спальни. За спиной она слышала, как свекровь успокаивает Павла:
— Не переживай, сынок. Она вернётся. Куда ей деваться? Просто капризничает. Все молодые жёны такие. Надо их воспитывать.
Лариса собирала вещи методично, стараясь не думать о том, что делает. Она сложила в чемодан только самое необходимое: одежду, документы, ноутбук для работы. На туалетном столике она оставила обручальное кольцо.
Павел появился в спальне, когда она застёгивала чемодан.
— Ты что, серьёзно уезжаешь?
— А ты серьёзно выгоняешь меня из моего дома?
— Я не выгоняю. Просто… мама расстроена. Она старый человек, ей трудно привыкнуть к новому месту.
— А мне легко привыкнуть к тому, что я стала чужой в собственном доме?
— Не драматизируй. Это временно. Мама привыкнет, успокоится, и всё наладится.
— Нет, Павел. Ничего не наладится. Потому что проблема не в твоей маме. Проблема в тебе. В том, что ты не можешь защитить свою жену. В том, что для тебя мнение мамы важнее, чем мои чувства.
— Это моя мать!
— А я твоя жена! Или была ею.
Она подняла чемодан и направилась к двери. Павел преградил ей путь.
— Лара, подожди. Давай поговорим спокойно.
— О чём говорить? О том, как твоя мать будет и дальше выживать меня из дома? О том, как ты будешь делать вид, что ничего не происходит? Нет, спасибо.
Она обошла его и вышла в коридор. У двери стояла Маргарита Петровна с торжествующей улыбкой.
— Правильное решение, дорогая. Павлу нужна настоящая хозяйка, а не карьеристка, которая дом забросила.
Лариса остановилась и посмотрела свекрови прямо в глаза.
— Знаете что, Маргарита Петровна? Вы выиграли. Дом ваш. Сын ваш. Наслаждайтесь. Только помните: однажды Павел встретит другую женщину. И она может оказаться не такой терпеливой, как я.
Родители Ларисы жили в соседнем районе. Когда она появилась на пороге с чемоданом, мама всё поняла без слов. Обняла, провела в свою старую комнату, поставила чайник.
— Рассказывай, — сказала она, наливая дочери чай.
Лариса рассказала всё. О переезде свекрови, о постоянных придирках, о выброшенных вещах, о предательстве мужа. Мама слушала молча, только качала головой.
— И что теперь? — спросила она, когда Лариса закончила.
— Не знаю. Наверное, разведусь.
— Не спеши. Подумай хорошенько. Может, Павел одумается?
— Мам, он выбрал. Выбрал маму, а не меня.
Отец, который всё это время молчал, вдруг сказал:
— А квартира на кого оформлена?
— На Павла. Но я тоже платила ипотеку все эти три года.
— У тебя есть документы? Чеки, выписки?
— Да, всё сохранила.
— Хорошо. Если дойдёт до развода, имеешь право на компенсацию. Не давай себя обобрать.
Лариса кивнула, хотя думать о деньгах ей сейчас меньше всего хотелось. Болело сердце. Болело от предательства человека, которого она считала самым близким.
Первую неделю Павел звонил каждый день. Лариса не брала трубку. Потом пришли сообщения. Сначала требовательные: «Прекрати истерику и возвращайся домой». Потом жалостливые: «Лара, я скучаю. Давай поговорим». Потом злые: «Если ты не вернёшься, я подам на развод».
На десятый день пришло сообщение от неизвестного номера. Лариса открыла его и увидела фотографию. На ней Павел сидел за столом с незнакомой женщиной. Они улыбались, подняв бокалы в тосте. Подпись гласила: «Ваш муж не теряет время даром. Подумала, вам стоит знать».
Лариса долго смотрела на фотографию. Потом перезвонила на неизвестный номер. Ответил женский голос.
— Алло?
— Это вы прислали фотографию?
— Да. Вы Лариса, жена Павла?
— Да. А вы кто?
— Меня зовут Инна. Я… встречалась с Павлом. Вчера. Его мама нас познакомила. Сказала, что вы разводитесь, что вы бросили его. Но потом я нашла ваш профиль в социальных сетях, увидела свадебные фотографии… Мне показалось неправильным не сказать вам.
— Спасибо, — Лариса почувствовала странное спокойствие. — Спасибо, что сказали.
— Простите, если причинила боль. Просто… я сама была в похожей ситуации. Знаю, как это.
— Вы не причинили. Наоборот, помогли принять решение.
На следующий день Лариса пошла к адвокату. Молодая женщина внимательно выслушала её историю, просмотрела документы.
— У вас хорошие шансы получить компенсацию за внесённые в ипотеку средства. Плюс раздел совместно нажитого имущества. Правда, это может затянуться.
— Меня не пугает время. Я хочу получить то, что мне причитается по праву.
— Тогда начнём. Первым делом подадим заявление на развод.
Когда Павел получил повестку в суд, он примчался к родителям Ларисы. Отец не пустил его дальше порога.
— Лариса не хочет тебя видеть.
— Это недоразумение! Я должен с ней поговорить!
— Поговоришь в суде.
— Она не может так поступить! Это же наш дом!
— Который ты превратил в дом своей мамы. Теперь живи с последствиями.
Развод длился четыре месяца. Маргарита Петровна приходила на каждое заседание, громко возмущалась, называла Ларису неблагодарной. Павел выглядел растерянным, словно не понимал, как дошло до такого.
На последнем заседании судья вынесла решение: Лариса получала компенсацию за свою часть ипотечных платежей и половину стоимости совместно нажитого имущества. Сумма оказалась внушительной.
После суда Павел подошёл к ней.
— Лара, ты довольна? Разрушила семью из-за глупой ссоры?
— Я не разрушила семью, Павел. Её разрушил ты, когда позволил своей матери выжить меня из дома. Когда выбрал её, а не меня.
— Она моя мать!
— А я была твоей женой. Была.
Она развернулась и ушла, не оглядываясь.
Через полгода Лариса сняла небольшую, но уютную квартиру в новом районе. Деньги от компенсации она вложила в собственный небольшой бизнес — кондитерскую, о которой мечтала много лет, но Павел всегда отговаривал, считая это несерьёзным занятием.
Кондитерская быстро стала популярной. Лариса пекла с душой, вкладывая в каждый торт, в каждое пирожное свою любовь к делу. У неё появились постоянные клиенты, друзья, новая жизнь.
Однажды, через год после развода, в кондитерскую зашла женщина. Лариса узнала её — это была Инна, та самая, что прислала фотографию.
— Здравствуйте, — сказала Инна неуверенно. — Не знаю, помните ли вы меня…
— Конечно, помню. Присаживайтесь. Кофе? Пирожное?
— С удовольствием.
Они сели за столик у окна. Инна выглядела уставшей.
— Я слышала о вашей кондитерской от подруги. Решила зайти. И… поблагодарить.
— За что?
— За то, что не стали со мной ругаться тогда. Я ведь могла показаться разлучницей.
— Вы не были разлучницей. Вы были жертвой обмана, как и я.
— Знаете, я встречалась с Павлом ещё пару раз после того. Его мама так расхваливала его, говорила, какой он замечательный сын. Но потом я увидела, как он с ней общается. Как подчиняется каждому её слову. И поняла — не хочу такой судьбы.
— Мудрое решение.
— А вы… вы счастливы теперь?
Лариса задумалась. Была ли она счастлива? У неё не было мужа, не было семьи в традиционном понимании. Но у неё было дело, которое она любила. Свобода принимать решения. Гордость за то, что смогла начать всё сначала.
— Знаете, да. Я счастлива. По-своему, но счастлива.
— Я рада за вас. И ещё… я слышала, Павел женился снова.
— Правда?
— Да. На девушке, которую выбрала его мама. Они живут все вместе в той квартире.
Лариса невольно улыбнулась.
— Бедная девушка.
— Вот и я о том же подумала.
Они допили кофе, и Инна ушла, пообещав стать постоянным клиентом. Лариса осталась сидеть у окна, глядя на улицу. Мимо проходили люди, спешили по своим делам. У каждого была своя история, свои проблемы, свои победы.
Её телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Лариса? Это Маргарита Петровна.
Лариса чуть не выронила телефон.
— Что вам нужно?
— Мне нужно поговорить с вами. Это важно.
— Мне кажется, нам не о чем говорить.
— Пожалуйста. Я… я прошу вас. Как женщина женщину.
В голосе свекрови не было привычной надменности. Лариса колебалась.
— Хорошо. Приходите в кондитерскую. Адрес найдёте в интернете.
Через час Маргарита Петровна сидела напротив неё. Она сильно изменилась за этот год. Похудела, осунулась, в глазах появилась усталость.
— Спасибо, что согласились встретиться.
— Говорите, зачем пришли.
— Я… я хочу извиниться.
Лариса удивлённо подняла брови.
— Извиниться? За что конкретно? За то, что выжили меня из дома? За то, что настроили против меня мужа? За то, что разрушили мой брак?
— За всё. За всё, Лариса. Я была неправа. Я думала, что делаю лучше для сына. Что охраняю его от… неподходящей жены. Но я ошибалась.
— И что заставило вас изменить мнение?
Маргарита Петровна тяжело вздохнула.
— Новая жена Павла. Вероника. Я сама её выбрала. Думала, идеальная невестка. Покладистая, тихая, во всём со мной соглашается. Но знаете что? Она такая же и с Павлом. Соглашается, поддакивает, но ничего не делает. Дом запущен, готовить не умеет и не хочет учиться. Целыми днями сидит в телефоне. А Павел… Павел несчастлив. Я вижу это. Он сравнивает её с вами. Не говорит вслух, но я вижу.
— И что вы от меня хотите? Чтобы я вернулась?
— Нет, я понимаю, это невозможно. Я просто… хотела сказать, что была неправа. Вы были хорошей женой моему сыну. А я это разрушила.
Лариса молчала, переваривая услышанное.
— Знаете, Маргарита Петровна, ваши извинения запоздали. Но я всё равно благодарна.
— За что?
— За то, что выжили меня тогда. Если бы не это, я бы никогда не решилась изменить свою жизнь. Не открыла бы кондитерскую. Не узнала бы, что могу быть самостоятельной и сильной.
— Вы не злитесь?
— Злилась. Долго злилась. Но потом поняла — злость отнимает слишком много сил. Лучше направить эти силы на что-то созидательное.
Маргарита Петровна встала.
— Спасибо, что выслушали. И ещё… ваши торты правда замечательные. Подруги в восторге.
— Приходите ещё. Несмотря ни на что, вы всегда будете здесь гостем.
Свекровь кивнула и вышла. Лариса смотрела, как она идёт по улице, сутулая, усталая женщина, которая слишком поздно поняла свои ошибки.
Вечером Лариса закрывала кондитерскую. День был удачным — много заказов, довольные клиенты. Она выключила свет, закрыла дверь и пошла к машине. Её машине, купленной на заработанные ею деньги.
Дома её ждала тишина. Не гнетущая, как раньше, а умиротворяющая. Она приготовила себе лёгкий ужин, налила бокал вина, села на балконе. Город светился огнями. Где-то там, в одной из квартир, Павел ужинал со своей новой женой и мамой. А она была здесь, в своём доме, в своей жизни.
Телефон пиликнул. Сообщение от подруги: «Завтра встречаемся? Хочу познакомить тебя кое с кем. Обещаю, не пожалеешь!»
Лариса улыбнулась. Жизнь продолжалась. И она была готова к новым встречам, новым знакомствам, новым возможностям. Потому что теперь она знала главное — она достаточно сильна, чтобы защитить своё счастье. И никакая свекровь больше не сможет это разрушить.
