Лариса замерла у двери, сжимая ключи от новой машины. За стеной голос свекрови резал слух привычными упреками.
— Игорь! Твоя жена опять что-то купила! Видел туфли? На какие шиши, интересно знать!
Лариса тихо вошла. Муж сидел, уткнувшись в телефон — поза страуса, спрятавшего голову в песок. Тамара Петровна расхаживала по комнате, размахивая руками.
— Добрый вечер, — сказала Лариса.
— Вечер добрый! — свекровь развернулась. — А денежки-то откуда, голубушка? Или опять в долги влезла?
Лариса прошла к дивану. В сумке лежала справка о доходах с цифрой, превышающей свекровину пенсию в десять раз. Два месяца назад её повысили до замдиректора. Но семья не знала.
— Я экономлю, — спокойно ответила она.
— Экономишь! — Тамара Петровна фыркнула. — А крем в ванной за две тысячи — это тоже экономия?
Игорь поёрзал на диване, но промолчал. Как всегда.
— Слушай, Лариса, — свекровь подошла ближе, — хватит морочить голову. Откуда деньги?
— Сказала же — экономлю.
— На чём экономишь, если живёшь на наши деньги? — голос Тамары Петровны становился злее. — В нашей квартире, на нашем хлебе!
— Мам, ну хватит уже, — пробормотал Игорь, не поднимая глаз.
— А ты помолчи! Не видишь, что творится? Она тратит неизвестно на что, а нам ещё и дерзит!
Лариса сжала сумку. Внутри тихо звякнули ключи от вишнёвой машины, стоящей во дворе.
— Тамара Петровна, я работаю…
— Работаешь! — свекровь всплеснула руками. — Сидишь с калькулятором, циферки считаешь! Что ты можешь заработать на своей нищенской должности!
Слово «нищенская» резануло по ушам. Лариса медленно встала.
— Повторите, пожалуйста.
— Что повторить?
— Про нищенскую должность.
Тамара Петровна почувствовала вызов в голосе невестки и воинственно выпятила подбородок.
— А что тут повторять? Ты нищенка, вот что! Паразитка! Живёшь на наш счёт и ещё капризничаешь!
— А ну-ка, — свекровь шагнула к ней, — покажи, что у тебя в сумочке! Может, там объяснение, откуда денежки берутся!
— Что?! — Лариса отпрянула.
— Сумку давай! Если честная, чего бояться?
— Вы с ума сошли!
— Я хозяйка в своём доме! — заорала Тамара Петровна и рванула к сумке.
Лариса попыталась увернуться, но свекровь оказалась проворнее. Схватила за ремешок и дёрнула на себя.
— Отпустите! — крикнула Лариса.
— А ну показывай, что прячешь, нищенка паршивая!
С этими словами Тамара Петровна толкнула невестку в грудь. Лариса споткнулась о край журнального столика и упала. Сумка выскользнула из рук и с грохотом ударилась об пол.
Молния лопнула. Содержимое веером разлетелось по комнате.
Первыми покатились ключи с ярким брелоком дорогой марки. Следом выпорхнули документы. Справка о доходах развернулась прямо у ног свекрови.
Наступила мёртвая тишина.
Тамара Петровна медленно наклонилась и подняла бумагу. Глаза её расширились.
— Это… что это такое? — прошептала она.
Лариса поднялась, отряхнула юбку и посмотрела на свекровь без тени страха.
— Моя справка о доходах, — спокойно сказала она.
— Но тут такие цифры…
— И моя должность, — Лариса указала на строчку. — Заместитель директора.
Игорь вскочил с дивана, выхватил справку у матери и уставился на неё.
— Лариса… но когда… как долго?..
— Два месяца, — она подняла ключи с пола. — А это от моей машины. Хотите посмотреть? Стоит во дворе.
Тамара Петровна рухнула в кресло как подкошенная.
— Почему ты молчала? — выдавил Игорь.
— А зачем было говорить? — Лариса собирала с пола разбросанные вещи. — Чтобы вы сразу стали мне улыбаться?
Свекровь сидела с открытым ртом, не в силах произнести ни слова.
— Я хотела кое-что проверить, — продолжала Лариса, застёгивая порванную сумку. — Думала, может, вы меня за человека считаете, а не только за размер кошелька.
— Лариса, не надо… — пробормотал муж.
— Надо! — она повернулась к нему. — Три года твоя мамочка меня нищенкой называла. А я молчала. Терпела. А ты что делал?
Игорь потупился.
— Правильно. Ничего не делал.
— А теперь выяснилось, — Лариса посмотрела на свекровь, — что эта «нищенка» зарабатывает больше вас обеих вместе взятых.
Тамара Петровна попыталась что-то сказать, но только шевелила губами.
— И знаете, что я поняла? Дело было не в деньгах. Вам нравилось меня унижать. Чувствовать власть.
— Я не хотела… — наконец выдавила свекровь.
— Хотели. Очень хотели, — Лариса взяла куртку. — Наслаждались каждым словом.
— Куда ты? — спросил Игорь.
— Домой. К себе.
— Но мы же можем всё обсудить…
— Обсуждать? — она обернулась. — С человеком, который три года смотрел, как его жену втаптывают в грязь, и молчал?
Игорь опустил голову.
— А с вами, Тамара Петровна, и говорить не о чем.
— Лариса, постой… — свекровь попыталась встать. — Я же не знала…
— Не знали? — Лариса остановилась у двери. — А если бы знали, что бы изменилось? Стали бы меня уважать только за деньги?
Тамара Петровна молчала, понимая, что любой ответ будет неправильным.
— Вот именно, — кивнула Лариса. — Значит, я для вас не человек. Просто сумма в справке.
— Не уходи, — Игорь шагнул к ней. — Давай начнём сначала…
— Сначала? — она печально улыбнулась. — А помнишь, как начинали? Ты обещал защищать меня от всего мира. А защищать пришлось от твоей собственной матери.
— Лариса…
— И каждый раз, когда она меня унижала, ты молчал. Каждый раз выбирал её, а не меня.
Игорь попытался что-то возразить, но слова не шли.
— Знаете, что самое печальное? — Лариса посмотрела на них обоих. — Я бы с радостью делилась всем. Успехами, планами, деньгами. Но только с теми, кто видит во мне человека.
— А вы видели во мне нахлебницу, — она открыла дверь. — И получили то, что заслужили.
— Не надо так! — крикнула Тамара Петровна.
Лариса обернулась. Свекровь сидела сгорбившись, вдруг постаревшая и жалкая.
— Как «не надо»? Честно? Справедливо?
— Прости меня, — тихо сказала Тамара Петровна.
— Прощаю, — просто ответила Лариса. — Но забыть не смогу.
Дверь тихо щёлкнула.
На лестничной площадке было тихо и свежо. Лариса впервые за годы почувствовала себя по-настоящему свободной.
Во дворе её ждала вишнёвая красавица. Лариса села за руль, завела двигатель и на секунду подняла глаза к окнам квартиры. Там маячили две фигуры.
Она не стала гудеть на прощание. Просто включила передачу и медленно выехала со двора.
Завтра утром первым делом подаст на развод. Потом найдёт квартиру — светлую, просторную, где можно дышать полной грудью. Где никто не будет считать её деньги и попрекать куском хлеба.
А Тамара Петровна пусть привыкает к мысли, что власть над людьми — вещь хрупкая. Особенно если эта власть держится на лжи.
В зеркале заднего вида мелькнули и пропали огни родного двора. Теперь он стал чужим. А впереди светились огни города, полного возможностей для тех, кто наконец решился ими воспользоваться.
