— Ты что, мать, совсем сбрендила? — Лёша смотрел на Галину так, словно она предложила ему лететь на Марс. — Папа мне айфон новый купил, а ты хочешь, чтобы я ходил с этим раритетом, который стоит копейки?
Галина сжала кулаки. Три смены подряд в цехе, руки в масле, спина болит так, что разогнуться не может, а сын — её единственный сын — швыряет телефон за тридцать тысяч на диван, как мусор.
— Копейки? — голос у неё сорвался на визг. — Я за эти копейки горбачусь, чтобы ты жрал, чтобы свет не отключили! А твой папаша появляется раз в полгода с подарками и думает, что он святой!
— Ну да, завидуешь небось, — фыркнул парень, разваливаясь в кресле. — Он умеет деньги делать, а ты только ныть горазда.
Удар был точным. Галина почувствовала, как что-то рвётся внутри. Пятнадцать лет. Пятнадцать лет она тянула эту лямку одна.
— Вон! — прошептала она. — Вон из дома!
— Куда это вон? — Лёша даже не поднял головы. — Квартира же наша общая.
— Наша? — Галина подошла ближе. — А кто за неё платит? Кто коммуналку тащит? Кто кредит за твои кроссовки отдаёт?
Лёша пожал плечами:
— Ну, мать, не психуй. Вообще-то папа говорил, что если что — к нему можно переехать. У него теперь трёшка новая, с ремонтом.
Тишина повисла в комнате, как топор над плахой. Галина смотрела на сына — на этого чужого ей человека в её доме — и понимала: она проиграла. Все эти годы, все жертвы, все бессонные ночи над учебниками и дневниками — всё впустую.
— Значит, так, — сказала она тихо. — Собирайся к папе. Сегодня же.
— Ты чё? — впервые за весь разговор Лёша поднял голову.
— Я серьёзно. Или учишься, или валишь к своему благодетелю. Посмотрим, как он запоёт, когда тебя нужно кормить каждый день.
***
Сергей приехал через час. Галина наблюдала из окна, как он выходит из новенькой машины — импортной, чистой. Костюм по фигуре, причёска как с обложки журнала. Успешный. Состоявшийся.
— Галя, ну ты же понимаешь, — он даже в квартиру не зашёл, разговаривал с порога. — У меня работа, командировки. Подросток требует внимания постоянного.
— Ага. А деньги на айфон у тебя нашлись.
— Ну что ты сразу про деньги. Я же ребёнка не забыл, подарки дарю…
— Сергей, — Галина перебила его. — Ты алименты исправно платишь?
Он замялся:
— Ну… ты же знаешь, официальная зарплата небольшая…
— Пять тысяч рублей, — сказала она ровно. — Пять тысяч на ребёнка в месяц. Я больше на собачий корм трачу.
— Галка, ну не утрируй. Я же помогаю, когда могу…
— Когда тебе удобно. Когда хочешь произвести впечатление на сына. А мне что — спасибо сказать должна?
Лёша появился в коридоре с сумкой:
— Пап, а правда у тебя теперь трёшка?
— Правда, сынок.
Галина закрыла глаза. Ей хотелось кричать, хотелось бить посуду, хотелось сказать сыну всё, что она думает о его отце. Но она молчала.
— Ладно, — сказал Сергей, явно торопясь поскорее закончить неприятный разговор. — Лёш, пошли. А ты, Галя, не переживай. Может, оно и к лучшему. Отдохнёшь немного.
Отдохнёшь. Он сказал «отдохнёшь».
Дверь хлопнула. Галина осталась одна.
***
Первый месяц Лёша звонил каждые несколько дней. Голос был довольный, беззаботный:
— Мам, ты бы видела, как тут классно! У папы плазма огромная, и мы с ним вчера до трёх утра в приставку рубились. А ещё он мне карточку дал, сказал — трать, сколько нужно.
Галина слушала и думала: «Ну конечно, медовый месяц». Она прекрасно помнила, каким обаятельным умел быть Сергей первое время.
— А как дела в школе?
— Да пока каникулы, мам. Отдыхаю. Папа говорит, что после таких стрессов нужно расслабиться.
Стрессов. Жизнь с матерью — это стрессы.
***
К концу лета тон звонков изменился. Лёша говорил реже, неохотно:
— Да нормально всё, мам. Просто папа много работает. Иногда на неделю в командировки уезжает.
— А ты что делаешь?
— Ну… дома сижу. Телик смотрю.
— Лёш, а к школе готовишься?
— Какая школа, мам? Отдыхаю пока.
Но в голосе появилось что-то тревожное, неуверенное.
***
Осенью звонки стали совсем редкими. А в октябре Галине позвонила Людмила Петровна — классный руководитель Лёши.
— Галина Сергеевна, а что с Алёшей? Он не ходит в школу уже неделю.
— Как не ходит? Он же у отца живёт.
— У отца? — удивилась учительница. — А отец в курсе? Может, стоит с ним связаться?
Галина набрала номер Сергея. Трубку взял не сразу.
— Сергей, Лёша в школу не ходит.
— Да знаю я, знаю, — голос усталый, раздражённый. — Говорил ему. Но что я могу сделать? Силой тащить?
— А попробовать можно.
— Галя, у меня своих проблем хватает. Контракт срывается, клиенты недовольны. Мне не до школьных вопросов сейчас.
— Сергей, это твой сын!
— Ну и что? Он же не маленький, сам должен понимать. А если не понимает — значит, дурак. Яблочко от яблоньки…
Галина повесила трубку. В груди разлилась знакомая тоска. Она прекрасно понимала, что происходит. Лёша из забавной игрушки превратился в обузу, требующую постоянного внимания. А Сергей никогда не умел брать на себя ответственность.
***
В ноябре на пороге появился участковый — Михаил Иванович Кротов, мужчина лет пятидесяти, с усталыми, но добрыми глазами.
— Галина Сергеевна, можно войти? Поговорить нужно.
Она заварила чай, усадила гостя за стол.
— Дело в том, — начал Михаил Иванович, — что вашего сына несколько раз задерживали в торговых центрах. То мелкие кражи, то просто слоняется без дела. Вчера вообще нашли в подвале пьяным. Семнадцать лет, а уже…
— Подождите, — перебила Галина. — Он же у отца живёт. Иногда уезжает в командировки.
— Понятно, — вздохнул участковый. — А как часто он в командировках?
Галина задумалась. Когда Лёша последний раз упоминал отца дома?
— Не знаю. Наверное, часто.
— Галина Сергеевна, — сказал Михаил Иванович мягко. — А вы сами-то с парнем общаетесь?
— Он не звонит. Я думала, новая жизнь, ему не до меня…
— Может, стоит проведать? А то ведь до беды недалеко. Компания у него сейчас не ахти какая — два двоечника из параллельного класса и один уже стоит на учёте по делам несовершеннолетних. Рано или поздно влипнет во что-то серьёзное. В любом случае, вам придётся оплатить административный штраф. И если он не остановится , то это только начало.
После ухода участкового Галина долго сидела на кухне, глядя в окно. Гордость не позволяла ей первой идти к сыну. Обида на его предательство была ещё слишком свежей. Но страх за него оказался сильнее.
***
Квартира Сергея встретила её запахом застоявшегося воздуха и немытой посуды. Дверь открыл Лёша — худой, бледный, в грязной футболке.
— Мам? — он явно не ожидал её увидеть. — Ты зачем?
— Проведать. Можно войти?
Он неохотно пропустил её в прихожую. Квартира поражала контрастом — дорогой ремонт и мебель, но при этом полный бардак. Пустые бутылки на столе, окурки в дорогих хрустальных вазах, на полу валялись грязные носки.
— Где папа?
— В Москве. Уже месяц как.
— А деньги на еду оставил?
Лёша помялся:
— Карточку оставил. Только она позавчера заблокировалась. Наверное, лимит кончился.
Галина открыла холодильник. Пусто. В шкафах — только чай и засохший хлеб.
— Лёш, ты что ешь?
— Да как получается. Иногда соседи угостят. А вчера Серёга — это друг мой — пиццу притащил.
— Серёга — это тот, который на учёте?
Лёша вздрогнул:
— Откуда ты знаешь?
— Участковый приходил. Говорит, тебя в торговых центрах задерживают.
— Да ладно, ерунда всё это.
Галина села на диван, отодвинув пустую бутылку.
— Лёш, а ты понимаешь, что с тобой происходит?
— Что происходит? Живу нормально. Свободно.
— Ты деградируешь. Не учишься, связался с плохой компанией…
— Не кричи, — вяло сказал он. — Голова болит.
— А должна болеть! Тебе семнадцать лет, а ты уже ведёшь такой образ жизни!
— Это от скуки— обиделся Лёша.
— От скуки? А школа на что?
— Да какая школа… Там все тупые. И учителя тупые. Зачем мне это?
Галина смотрела на сына и не узнавала его. Тот мальчик, который ещё полгода назад хоть что-то собой представлял, исчез. Остался только капризный, избалованный подросток, привыкший к тому, что всё должно доставаться просто так.
— А папа что говорит про школу?
— Папа? — Лёша горько засмеялся. — Папа сказал: «Не хочешь учиться — не учись. Я тоже школу не заканчивал, и ничего, деньги делаю».
— Врёт. Он техникум заканчивал.
— Ну, техникум… Это не считается. Говорит, главное — пробивным быть. А знания — это лишнее.
Галина почувствовала, как поднимается ярость. Сергей не просто забросил сына — он активно его разлагал, внушая, что успех приходит без труда.
— Лёш, — сказала она как можно спокойнее. — Собирайся домой.
— Домой? — он удивился. — А как же папа? Он же вернётся скоро.
— Когда скоро?
— Ну… не знаю. Говорил, что дела решает важные.
— А ты ему звонишь?
— Звоню. Но он трубку редко берёт. Говорит, занят очень.
***
Михаил Иванович появился на следующий день, когда Галина пыталась привести Лёшу в человеческий вид — отмыть, накормить, заставить переодеться в чистое.
— Ну что, забрали пацана?
— Забрала. А что дальше делать — не знаю.
Участковый сел за стол, внимательно посмотрел на Лёшу:
— Парень, а ты понимаешь, в какой ситуации находишься?
— В какой?
— А в такой, что ещё чуть-чуть — и дорога одна: колония для несовершеннолетних. Твои дружки уже вовсю закон нарушают. Серёга твой на прошлой неделе тачку угнал. Пока отмазался, но во второй раз точно посадят.
Лёша побледнел:
— Он же сказал, что у знакомого взял…
— У знакомого, — усмехнулся Михаил Иванович. — И ты поверил. А когда вас вместе поймают за очередным «заимствованием», думаешь, кто крайним окажется? Тот, у кого папа адвокатов нанимать может, или ты?
— Не знаю, — прошептал Лёша.
— А я знаю. Твой Серёга первый на тебя стрелки переведёт. Скажет — это всё Лёшка придумал, а я так, за компанию. И поверят ему, потому что он уже «опытный», а ты — новичок.
Галина слушала и понимала: участковый говорит то, что она сама сказать не решается. Слишком жёстко, слишком прямо. Но, может быть, именно это и нужно было услышать её сыну.
— Михаил Иванович, — сказала она. — А что вы посоветуете?
— Школа, в первую очередь. Тебе нужно аттестат получить. Потом работа какая-нибудь — хоть грузчиком, хоть курьером. Главное — занятость. А то от безделья только гадости в голову лезут.
— А если он не захочет?
— А выбора особого нет, — жёстко сказал участковый. — Либо он сам себя в руки берёт, либо государство им займётся. Но государство, знаете ли, методы использует не самые приятные.
***
Вечером, когда участковый ушёл, Лёша долго молчал. Потом сказал:
— Мам, а правда, что я почти преступник стал?
— Правда.
— А ты меня выгонишь?
Галина посмотрела на сына — на этого измученного, напуганного мальчика, который вдруг стал казаться ей совсем маленьким.
— Не выгоню. Но условия будут жёсткие.
— Какие?
— Школа каждый день. Никаких прогулов. Никакого алкоголя. Никаких сомнительных друзей. И работа после уроков — хоть что-то, но своими руками заработанное.
— А если не получится?
— Получится. Потому что другого выхода нет.
Лёша кивнул:
— А папа?
— А что папа?
— Ну… он же может расстроиться, что я к тебе вернулся.
Галина горько улыбнулась:
— Лёш, твой папа даже не заметит, что тебя нет. Он постоянно в командировке, а ты голодаешь в его квартире. О чём тут говорить?
— Значит, я ему действительно не нужен?
— Нет, сынок. Не нужен. Ты нужен только мне.
***
Прошло три месяца. Лёша вернулся в школу — с трудом, со скандалами, но вернулся. Михаил Иванович помог устроить его к своему знакомому — мыть машины после уроков. Деньги небольшие, но честные.
Серёга действительно попался на угоне машины и получил реальный срок. Остальные друзья как-то сами собой исчезли из жизни Лёши.
— Мам, — сказал он как-то вечером, возвращаясь с работы. — А почему папа так со мной поступил?
— Не знаю, — честно ответила Галина. — Может быть, он просто не умеет быть отцом.
— А ты умеешь быть мамой?
— Учусь. До сих пор учусь.
Лёша улыбнулся:
— А я думал, родители всё сразу знают.
— Нет, сынок. Мы тоже люди. Тоже ошибаемся.
***
Сергей появился весной — неожиданно, с очередным дорогим подарком.
— Лёш, сынок! Смотри, что тебе привёз!
Но Лёша даже не посмотрел на коробку с новым планшетом.
— Спасибо, пап. Не нужно.
— Как не нужно? Это же последняя модель!
— Пап, — сказал Лёша спокойно. — А ты помнишь, что бросал меня одного по несколько дней? Что я голодал в твоей квартире?
Сергей замялся:
— Да ладно, сынок, не драматизируй. Карточка же была, деньги…
— Заблокированная карточка. И ни одного звонка от тебя.
— Ну, работа, понимаешь…
— Понимаю, — кивнул Лёша. — Работа важнее сына. Всё понятно.
Сергей попытался взять сына за плечо, но тот отстранился:
— Пап, я не обижаюсь. Просто понял кое-что о себе и о тебе. Мне не нужны твои подарки. Мне нужен отец. А его у меня нет.
***
Вечером Галина спросила:
— Не жалеешь?
— О чём?
— Что так резко с отцом поговорил.
Лёша подумал:
— Нет. Знаешь, мам, я долго думал, что такое любовь. И понял: любовь — это не подарки. Любовь — это когда не бросают. Даже когда трудно. Даже когда хочется послать всё к чертям.
— И что, я тебя не бросила?
— Могла бы. Когда я таким дураком был. Но не бросила.
Галина обняла сына:
— И не брошу. Никогда.
***
Поздним вечером, когда Лёша уснул, Галина вышла на балкон. В кармане завибрировал телефон — сообщение от Михаила Ивановича: «Как дела у пацана?»
«Нормально», — написала она в ответ. — «Держится».
«Молодец. И вы молодец».
Галина улыбнулась. Да, они молодцы. Они справились. Не сразу, не легко, но справились.
А где-то в городе жил Сергей, считая себя хорошим отцом, потому что дарил дорогие подарки. И не понимал, что потерял самое главное — доверие сына.
Но это была уже не её проблема.
