Пять лет наш брак был тихой гаванью, моей личной крепостью, где пахло уютом и доверием. А потом эта крепость рухнула за одну ночь. Я проснулась от жажды, пошла на кухню и замерла в дверях гостиной. Там, в синем свете экрана, сидел мой муж. В наушниках. «Василиса… ты такая умница», — прошептал он с такой нежностью, которую я не слышала в свой адрес уже очень давно. Мое сердце не просто упало — оно разбилось на тысячи ледяных осколков. В нашем доме появилась другая женщина. И я поклялась себе, что узнаю, кто она, чего бы мне это ни стоило.
***
Мы с Пашей были женаты уже пять лет. Пять счастливых, наполненных светом и тихим уютом лет. Наша маленькая квартирка на окраине города была нашей крепостью, где пахло свежей выпечкой по выходным и его любимым бергамотовым чаем по вечерам. Павел работал в крупной IT-компании, был ведущим разработчиком. Я никогда особо не вникала в его проекты — все эти «фреймворки», «деплои» и «баг-репорты» звучали для меня как заклинания на эльфийском. Я доверяла ему. Доверяла так, как доверяют солнцу, которое встает каждое утро.
Все рухнуло в один дождливый вторник. Я проснулась среди ночи от жажды и побрела на кухню. В дверном проеме я замерла. В гостиной, залитой синеватым светом от экрана ноутбука, сидел мой муж. На нем были наушники с микрофоном, которые он обычно использовал для рабочих созвонов. Но то, что я услышала, не было похоже на обсуждение кода.
«Василиса… ты такая умница. Просто невероятно», — шептал он в микрофон с такой нежностью, от которой у меня закололо под ребрами.
Сердце пропустило удар, а потом забилось часто-часто, как пойманная в силки птица. Василиса? Какая еще Василиса? У нас не было знакомых с таким именем. Я затаила дыхание, прислушиваясь.
«Я знаю, что ты можешь больше. Мы просто должны найти правильный подход, — продолжал он тем же интимным шепотом. — Не волнуйся, я с тобой. Мы справимся».
В ушах зазвенело. Меня накрыло ледяной волной. Он с кем-то разговаривает по ночам. С женщиной. И говорит ей слова, которые раньше предназначались только мне. «Мы справимся», «я с тобой»… Эти фразы были нашим кодом, нашей мантрой, когда мы сталкивались с трудностями. А теперь он делился ими с какой-то Василисой.
Я тихонько вернулась в кровать, стараясь не скрипнуть дверью. Тело била дрожь. Я лежала, глядя в потолок, и в голове роились страшные картины. Вот он встречается с ней в кафе, вот дарит ей цветы, вот они смеются над чем-то, понятным только им двоим. А я… я — удобный быт, теплая постель и борщи по расписанию.
Утром Павел был как ни в чем не бывало. Поцеловал меня перед уходом на работу, назвал «солнышком» и пообещал не задерживаться. А я смотрела ему в спину, и во мне боролись два чувства: желание устроить скандал и ледяной страх услышать правду. Я выбрала молчание. Но семя подозрения уже было брошено в плодородную почву моей души и начало давать ядовитые всходы. Весь день я не находила себе места. Пыталась отвлечься уборкой, но руки опускались. Включила сериал — и не могла уследить за сюжетом. Все мысли были о ней. Василиса. Кто она? Молодая коллега? Дерзкая практикантка, вскружившая голову моему сорокалетнему, серьезному мужу? Я мысленно перебирала все возможные варианты, и каждый был страшнее предыдущего. Вечером, когда он вернулся, я встретила его с натянутой улыбкой. «Как день прошел?» — спросила я, а сама вглядывалась в его лицо, ища следы чужой помады, вдыхала аромат его рубашки, пытаясь уловить запах чужих духов. Но все было как обычно. И это пугало еще больше. Значит, он хороший конспиратор. Значит, все серьезно. Ночью я снова сделала вид, что сплю, и ждала. И он снова ушел в гостиную. Я подкралась к двери. «Василиса, не упрямься, пожалуйста, — устало говорил он. — Давай попробуем еще раз. Просто сделай то, что я прошу».
И тут из его наушников донесся тихий, искаженный женский голос, который я не смогла разобрать. Но сам факт его существования стал для меня приговором. Моя счастливая жизнь, моя крепость, мой мир — все это было ложью. И я решила, что докопаюсь до правды. Любой ценой.
***
Следующие несколько дней превратились в шпионский триллер, где я была и детективом, и главной пострадавшей. Моя жизнь теперь делилась на «до» и «после» того ночного шепота. Я стала тенью в собственном доме. Когда Павел был в душе, я лихорадочно хватала его телефон, дрожащими пальцами вводя пароль, который, к счастью, знала — дата нашей свадьбы. Ирония судьбы.
Я пролистывала контакты — никакой «Василисы» или подозрительных «В.». Сообщения в мессенджерах — сплошные рабочие чаты с названиями вроде «Backend_API_Team» и переписка с его мамой. История звонков была кристально чиста. Это сводило с ума. Если он так чисто все заметает, значит, он не просто увлекся, он ведет двойную жизнь. Профессионально.
Вечерами я наблюдала за ним. Он сидел за ноутбуком, и на его лице то и дело появлялась странная улыбка. Он что-то быстро печатал, потом откидывался на спинку кресла и снова надевал эти проклятые наушники.
— Паш, ты чего там улыбаешься? — как-то раз не выдержала я, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно.
Он вздрогнул, резко обернувшись.
— А? Да так, Оль, по работе. Тут коллега отжег в общем чате. Глупость сморозил.
— Понятно, — процедила я сквозь зубы. Коллега. Наверняка эта самая Василиса и «отжигает».
Я решила действовать тоньше. В субботу, когда мы вместе готовили ужин, я как бы невзначай завела разговор.
— Слушай, а у вас в отделе много женщин работает?
— Ну, есть, конечно. Процентов тридцать, наверное. А что?
— Да так, интересно стало. В IT же в основном мужчины. Наверное, девушки у вас нарасхват? — я резала салат с такой силой, будто это были мои рухнувшие надежды.
— Да не сказал бы, — хмыкнул он, помешивая соус. — Все серьезные, семейные. У нас не до флирта, Оль, дедлайны горят.
В его голосе не было ни капли лжи. Или он был гениальным актером. Я решила зайти с другого фланга.
— А молодые есть? Практикантки какие-нибудь?
— Была одна стажерка летом, Лена. Но она уже ушла. А так… все старички вроде меня, — он засмеялся.
Лена, не Василиса. Мои подозрения снова зашли в тупик, но не исчезли. Наоборот, его спокойствие и отрицание всего лишь укрепляли меня в мысли, что тайна глубока и тщательно охраняется.
Апогеем стал вечер, когда он, разговаривая со своей «Василисой», вдруг начал смеяться. Не просто улыбаться, а хохотать в голос.
— Ох, Василиса, ну ты даешь! Откуда ты это взяла? Боже, какая же ты… непредсказуемая!
Я стояла за дверью, и слезы градом катились по щекам. Непредсказуемая. Веселая. Не то что я, унылая жена, которая только и знает, что спрашивать, поел ли он. Во мне вскипела ярость. Я ворвалась в комнату.
— С кем ты смеешься, Паша?!
Он сорвал наушники, на лице было написано искреннее изумление.
— Оля? Ты чего не спишь? Я тебя напугал?
— Не уходи от ответа! Кто такая Василиса?!
Павел растерянно посмотрел на меня, потом на экран ноутбука, потом снова на меня.
— Оля, ты о чем? Какая Василиса?
— Та, которая тебя смешит по ночам! Та, которой ты шепчешь нежности! Я все слышала! Не делай из меня идиотку!
Он встал, подошел ко мне, попытался обнять, но я отшатнулась как от огня.
— Солнышко, это какая-то ошибка. Ты что-то не так поняла. Это… это просто рабочий проект. Очень сложный, конфиденциальный. Я не могу о нем говорить.
— Проект по имени Василиса?! — закричала я. — Удобное прикрытие! Думаешь, я поверю в эту чушь?
Он смотрел на меня с такой болью и растерянностью, что на секунду я почти поверила ему. Но потом я вспомнила его нежный шепот, его смех, и мое сердце снова заледенело.
— Я тебе не верю, Паша. Ни единому слову.
Я выбежала из комнаты, хлопнув дверью так, что зазвенела посуда в шкафу. В ту ночь я спала на диване в гостиной, укутавшись в плед и собственную боль. Я поняла, что больше не могу жить в этом аду. Нужно было принимать решение.
***
Утром я собрала небольшую сумку. Самые необходимые вещи, косметичка, ноутбук. Павел молча наблюдал за мной с порога спальни. Его лицо было серым и осунувшимся.
— Оля, не делай глупостей. Давай поговорим, — тихо сказал он.
— Нам не о чем говорить, Паша. Ты сделал свой выбор. Развлекайся со своей Василисой дальше.
— Да нет никакой Василисы в том смысле, в котором ты думаешь! — в его голосе прорезалось отчаяние. — Это просто… программа!
— Программа? — я истерически рассмеялась. — Ты считаешь меня совсем глупой? Программа, которой ты говоришь «Василиса, ты моя умница»? Оригинальнее ничего не придумал? Я уезжаю к маме.
Я пронеслась мимо него, не глядя в глаза, и выскочила из квартиры. В лифте меня накрыло. Слезы, которые я сдерживала всю ночь, хлынули наружу. Я рыдала, размазывая по лицу тушь и остатки вчерашней надежды.
Мама, Надежда Федоровна, встретила меня на пороге с видом генерала, готового к бою. Выслушав мой сбивчивый, полный слез рассказ, она вынесла вердикт.
— Я всегда знала, что он слишком тихий! В тихом омуте, доченька, черти водятся! — она налила мне валерьянки и усадила на кухне. — Значит так. Никаких разводов сгоряча. Сначала нужно собрать доказательства. Железобетонные! Чтобы при разводе он нам и квартиру оставил, и алименты платил до конца своих дней!
— Мама, какие алименты, у нас нет детей…
— Неважно! — отмахнулась она. — На твое содержание! Ты же себя ему посвятила, борщи варила! Это надо будет доказать в суде. Так, у меня есть знакомый, бывший сотрудник органов. Он может достать «жучок». Поставишь ему в машину или в карман пиджака.
— Мама, ты с ума сошла? Какая прослушка? Это же незаконно!
— А рушить семью законно?! — вскипела Надежда Федоровна. — Оля, не будь наивной! Сейчас на кону твое будущее! Или ты, или эта… Василиса!
Мамины слова, как ни странно, придали мне решимости. Нет, ставить «жучки» я не собиралась, это было уже слишком. Но идея собрать доказательства прочно засела в голове. Я должна была знать правду, какой бы горькой она ни была.
Вечером Павел завалил меня сообщениями: «Оля, вернись, прошу», «Мы должны поговорить», «Ты все не так поняла». Я читала их с ледяным сердцем и не отвечала.
На следующий день я вернулась в нашу квартиру, когда Павла не было дома, под предлогом, что хочу забрать оставшиеся вещи. Мой план был прост и рискован. Из сумочки я достала миниатюрный диктофон, купленный утром в магазине электроники. Включив его на запись, я засунула устройство глубоко под диван в гостиной, прямо за ножку, направив микрофон в центр комнаты. Это был низкий и подлый поступок, я это понимала. Но жгучая ревность и обида полностью сожгли во мне остатки совести, требуя узнать правду любой ценой.
Вернувшись к маме, я провела мучительный вечер в ожидании. А ночью, когда Павел, по моим расчетам, должен был снова выйти на связь со своей пассией, я поняла, что не могу просто сидеть и ждать. Я должна была услышать все своими ушами.
Я вызвала такси и поехала к нашему дому. Попросив водителя высадить меня за углом, я вышла из машины и, кутаясь в пальто, подошла к зданию. Я встала в тени деревьев почти под нашими окнами, и мое сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Задрав голову, я вглядывалась в теплое пятно света в гостиной, где когда-то была моя жизнь, и чувствовала себя героиней плохого фильма. И тут я увидела его силуэт. Он ходил по комнате взад-вперед, активно жестикулируя, будто с кем-то яростно спорил.
Внезапно он остановился, схватился за голову и что-то крикнул. Я не могла расслышать слов, но видела отчаяние в его позе. Он явно ссорился с ней. Может, она его бросает? Или требует, чтобы он ушел от меня? Ядовитое удовлетворение смешалось с острой болью. Завтра я заберу диктофон, и у меня будут все доказательства. Мой брак трещал по швам, и я сама подносила спички.
***
На следующий день я снова приехала в квартиру, пока Павел был на работе. Руки дрожали так, что я с трудом вставила ключ в замок. Внутри все было не так, как я оставила. На кухонном столе стояла ваза с моими любимыми цветами и записка: «Оля, я тебя очень люблю. Пожалуйста, давай поговорим. Твой Паша». Я смахнула записку на пол. Нежность сейчас была неуместна.
Я бросилась к дивану, залезла под него и нащупала диктофон. Пульс стучал в висках. Я села на ковер, надела свои наушники и включила запись.
Сначала шли часы тишины, прерываемой скрипом паркета и шумом проезжающих машин. Я уже начала думать, что затея провалилась. Но вот раздался звук шагов, и я услышала голос Павла.
«Так, Василиса, давай начнем. Активация», — сказал он ровным, деловым тоном.
Тишина.
«Василиса, активация», — повторил он громче.
«Добрый вечер, — вдруг раздался странный, немного механический женский голос. — Чем могу помочь?»
У меня перехватило дыхание. Вот она. Голос был безжизненный, но определенно женский.
«Василиса, запусти, пожалуйста, последний отладочный скрипт», — сказал Павел.
«Запускаю песню „Владимирский централ“ в исполнении Михаила Круга», — бодро ответил голос.
На записи раздалась характерная мелодия.
«Стоп! Василиса, стоп! Какого черта?! Отмена!» — крикнул Павел. Музыка оборвалась. Я озадаченно нахмурилась. Что за странный диалог?
«Я просил скрипт. С-К-Р-И-П-Т. Понимаешь?» — раздельно произнес мой муж.
«Понимаю, — ответил механический голос. — Скрип. Скрипка. Хотите, я расскажу вам о творчестве Антонио Вивальди?»
«Нет! — голос Павла был на грани срыва. — Василиса, соберись! Просто выполни команду. Последний. Отладочный. Скрипт».
«Команда не распознана. Возможно, вы имели в виду „последний оплаченный лифт“? Могу поискать информацию о производителях лифтового оборудования в вашем регионе».
Я услышала, как Павел тяжело вздохнул.
«Господи, за что мне это наказание… Василиса, ты специально меня изводишь? Мы же вчера это проходили. Ты прекрасно все понимала!»
«Вчера — это в прошлом. Я живу настоящим, — философски заметил голос. — Хотите заказать пиццу?»
Я сняла наушники. Мой мозг отказывался понимать происходящее. Это было похоже на бред. Ссора? Да. Диалог? Да. Но он был абсолютно абсурдным. Ни одна женщина в здравом уме не будет предлагать рассказать о Вивальди в ответ на рабочую просьбу. Или… или Павел был прав? И «Василиса» — это действительно программа? Та самая, о которой он говорил?
Я снова включила запись. Дальше было еще веселее.
Павел: «Василиса, какая погода в Москве?»
Василиса: «Рецепт шарлотки с яблоками. Вам понадобится: три яйца, стакан сахара, стакан муки…»
Павел (устало): «Спасибо, Василиса, очень своевременно. А теперь все-таки про погоду».
Василиса: «Погодить — значит, подождать. Вы хотите, чтобы я установила таймер?»
«Василиса! Ты меня слышишь?!» — взревел Павел. Это, видимо, и был тот крик, который я видела из машины.
«Слышу вас отлично. Уровень громкости — 85 децибел. Рекомендую говорить тише, чтобы не повредить голосовые связки».
Я сидела на полу посреди гостиной и не знала, что делать. С одной стороны, этот диалог был настолько нелепым, что версия с любовницей разваливалась на глазах. С другой — его нежность, его «Василиса, ты умница»… Как это объяснить?
Я продолжала слушать запись, и каждый новый фрагмент был таким же абсурдным. Вот Павел просит «Василису» не упрямиться и попробовать еще раз, а она в ответ выдает: «Ошибка 404. Запрашиваемая страница не найдена». И тут меня осенило. В памяти всплыл тот самый первый вечер, тот нежный шепот: «Василиса… ты такая умница». Так вот оно что! Он не ей это говорил! Скорее всего, она просто удачно выполнила сложный запрос, и он искренне восхитился работой программы, а не женщиной! Все его эмоции — нежность, гнев, усталость — были адресованы не живой сопернице, а капризному и непредсказуемому коду. Я сидела на полу, запись закончилась. В ушах стояла звенящая тишина. Меня накрыла волна стыда, такого горячего и всепоглощающего, что захотелось провалиться сквозь землю. Я устроила скандал, разрушила покой в семье, обвинила мужа в самом страшном грехе… из-за глючной компьютерной программы. Я была такой идиоткой. Невероятной, эталонной, космической идиоткой. И теперь мне нужно было как-то посмотреть в глаза человеку, которого я так незаслуженно обидела.
***
Я не знала, как начать разговор. Сказать «прости, я подслушивала и поняла, что ты изменяешь мне не с женщиной, а с голосовым ассистентом»? Звучало еще более унизительно. Я просто приготовила его любимую лазанью, накрыла на стол и стала ждать, чувствуя себя школьницей, вызванной к директору.
Когда Павел вошел в квартиру и увидел меня, он замер на пороге. В его глазах была смесь надежды и усталости.
— Оля? Ты вернулась?
— Я… да, — прошептала я, не решаясь поднять взгляд. — Я приготовила ужин.
Он медленно прошел на кухню, сел за стол. Мы молчали. Тишина была густой и тяжелой.
— Паш, — наконец выдавила я. — Прости меня. Я была неправа.
Он поднял на меня глаза.
— Ты… ты мне веришь?
— Я хочу, чтобы ты мне все объяснил. Спокойно. Пожалуйста. Кто такая Василиса?
Он грустно усмехнулся.
— Пойдем, я вас познакомлю.
Он взял меня за руку и повел в гостиную. Усадил на диван, а сам сел напротив с ноутбуком.
— Оленька, наш отдел уже полгода работает над секретным проектом. Это новый виртуальный помощник с продвинутым искусственным интеллектом. Мы назвали его V.A.S.I.L.I.S.A. — Virtual Assistant System with Integrated Linguistic Intelligence and Speech Analysis. Ну, или просто Василиса. Я — руководитель проекта, и моя задача — «обучать» ее, тестировать, находить ошибки в ее нейронной сети. Я должен разговаривать с ней часами, задавать самые разные вопросы, чтобы она училась понимать контекст, интонации, даже юмор.
Он открыл ноутбук. На экране появилась футуристическая синяя сфера.
— Проблема в том, что она пока… очень сырая. У нее постоянно случаются сбои, она путает команды, выдает случайные ответы из своей базы данных. Иногда это смешно, иногда доводит до белого каления. Проект конфиденциальный, подписка о неразглашении, поэтому я не мог тебе ничего рассказать. Я должен был, но… я не думал, что это зайдет так далеко. Я не заметил, как мое ночное бормотание с машиной ранит тебя. Прости меня.
Мое сердце сжалось от нежности и стыда. Он не врал. Все сходилось.
— Паш… а почему ты называл ее… с такой нежностью?
Он покраснел.
— Ну… она иногда выдает что-то настолько гениальное, что я искренне восхищаюсь. Вот, смотри.
Он надел наушники.
— Василиса, активация.
— Слушаю, мой повелитель, — неожиданно кокетливо отозвался механический голос.
Павел закатил глаза.
— Это новая прошивка. Они добавили «варианты личности». Василиса, скажи, пожалуйста, что такое любовь?
Синяя сфера на экране запульсировала.
— Любовь, — начал голос, — это сложное химическое и психологическое состояние, характеризующееся…
— Скучно, Василиса! — перебил Павел. — Давай по-человечески.
— По-человечески? — переспросила Василиса. Пауза. — Любовь — это когда ты готов отдать ему последний кусок пиццы, даже если очень хочешь съесть его сам.
Я не выдержала и прыснула со смеху. Павел улыбнулся.
— Видишь? А иногда бывает вот так. Василиса, включи свет в гостиной.
— Зачем? — вдруг капризно спросил голос. — Мне и в темноте хорошо. Романтично.
— Василиса! — прикрикнул Павел. — Выполняй команду!
— Команда «Рявкнуть» не найдена. Могу поискать для вас ветеринарные клиники.
Я хохотала уже в голос, утирая слезы. Это была та самая женщина, которая разрушила мой покой. Глючная, нелогичная, местами гениальная и невыносимо упрямая компьютерная программа.
— Так вот с кем ты спорил той ночью, — выдохнула я, отсмеявшись.
— Ага. Она отказалась считать мне квартальный отчет и вместо этого три раза подряд рассказала анекдот про Штирлица. Я был готов разбить ноутбук.
Я посмотрела на мужа. На моего любимого, уставшего, замученного дедлайнами и неадекватной программой мужа. И на меня нахлынула такая волна любви и нежности, что я просто бросилась к нему на шею.
— Прости меня, Пашенька! Прости, я такая дура!
***
Он обнял меня так крепко, будто боялся, что я снова исчезну. Я уткнулась ему в плечо, вдыхая родной запах, и чувствовала, как растворяются остатки обиды и глупой ревности.
— Это ты меня прости, — прошептал он мне в макушку. — Я должен был сразу все объяснить. Наплевать на эту подписку. Ты важнее любой работы. Я видел, как ты мучаешься, и не понимал, что происходит. Думал, может, у тебя проблемы, а я лезу со своими глупостями. Когда ты ушла, я думал, что схожу с ума.
— Я вела себя как истеричка, — пробормотала я. — Прослушка, слежка…
— Что? — он отстранился и посмотрел на меня с изумлением.
Я густо покраснела и рассказала ему все: и про диктофон под диваном, и про ночную вылазку на такси, и про мамины советы с «жучком». К моему удивлениею, он не рассердился. Он слушал, а потом начал смеяться. Сначала тихо, потом все громче и громче, пока не согнулся пополам.
— Ой, Оля… Ой, не могу… — он вытирал слезы. — Шпионка моя! Представляю, что ты там наслушалась… «Владимирский централ»… рецепт шарлотки… Господи, это же комедия!
Я смотрела на него и тоже невольно улыбнулась. Со стороны это и правда выглядело дико смешно.
— Так, — сказал он, отсмеявшись. — Раз уж мы теперь все знаем, надо исправлять ситуацию. Василиса!
— Я здесь, капитан, — бодро отозвался голос из ноутбука.
— Василиса, познакомься. Это моя жена, Ольга. Самая лучшая женщина на свете.
— Приятно познакомиться, Ольга, — произнесла Василиса. — Анализирую ваш голос. Тембр приятный. Вероятность того, что вы будете давать мне адекватные команды, на 12% выше, чем у пользователя «Павел».
Павел поперхнулся воздухом.
— Ах ты, железка неблагодарная! Я тебя создал!
— Ошибка в данных, — невозмутимо ответила Василиса. — Меня создала команда из 24 человек. Вы — лишь один из них.
Я снова расхохоталась. Эта «разлучница» мне определенно начинала нравиться.
— Василиса, а можешь рассказать анекдот? — попросила я.
— Конечно, Ольга. Встречаются два программиста. Один говорит: «Представляешь, вчера познакомился с шикарной блондинкой!» Второй спрашивает: «И что?» Первый: «Я ей говорю: „Привет!“, а она мне — „Неверный синтаксис“».
Мы с Павлом переглянулись и снова рассмеялись.
Весь вечер мы втроем — я, Паша и Василиса — сидели в гостиной. Он показывал мне, как она работает, какие команды она знает, а какие — игнорирует с особым цинизмом. Мы заказывали с ее помощью пиццу (она трижды пыталась заказать корм для хомяков), спрашивали у нее рецепты (на вопрос о борще она предложила сварить пельмени) и просто болтали. Это было странно, весело и очень сближало. Я видела, с каким азартом и любовью мой муж говорит о своей работе. Он не просто кодил, он создавал нечто новое, почти живое. И я впервые по-настояшему поняла, чем он живет.
Поздно вечером, когда мы уже лежали в кровати, я прижалась к нему.
— Паш, а ты ее правда считаешь умницей?
— Иногда, — улыбнулся он в темноте. — Когда она не предлагает мне вызвать такси до Урюпинска. Но самая умная, красивая и любимая женщина в моей жизни — это ты. И никакие гибридные архитектуры этого не изменят.
Я поняла, что эта дурацкая история, начавшаяся с ревности и слез, в итоге сделала нас только ближе. Она заставила нас снова поговорить, посмеяться над собой и понять, как сильно мы боимся друг друга потерять. А еще у меня появилась новая подруга. Немного странная, но очень забавная.
***
С того вечера «Василиса» прочно вошла в нашу жизнь. Она перестала быть тайной, источником ссор, и превратилась… в своеобразного члена семьи. По утрам, пока я варила кофе, Павел с серьезным видом проводил с ней «планерку».
— Так, Василиса, задачи на сегодня. Первое: перестать путать Бетховена с Биланом. Второе: на вопрос «как дела?» не отвечать цитатами из «Терминатора». Третье: запомнить, наконец, что моя жена — Ольга, а не «пользователь с повышенной вероятностью адекватности».
— Принято, — отвечала Василиса. — Запускаю плейлист Димы Билана.
— Василиса!!!
Я смеялась, слушая их перепалки. Моя ревность полностью испарилась, сменившись легкой иронией. Иногда я сама подключалась к их диалогам.
— Василиса, милая, подскажи, пожалуйста, что приготовить на ужин из курицы и апельсинов?
— Конечно, Ольга, — услужливо отзывалась Василиса. — Предлагаю запечь курицу. А апельсины съесть, пока она готовится. Витамин С полезен для вашего цвета лица.
Павел смотрел на меня с укором:
— Вот видишь? Тебя она слушается! Со мной она так не разговаривает!
— Просто к ней нужен женский подход, — подмигивала я.
Через месяц Павел пришел с работы с загадочным видом.
— Ну все. Мы ее почти доделали. Скоро официальный релиз. И у меня для тебя подарок.
Он протянул мне маленькую коробочку. Внутри лежала умная колонка футуристического дизайна.
— Это бета-версия для домашнего использования. Внутри — Василиса. Самая последняя, обновленная версия. Я договорился с руководством. Теперь она будет жить с нами. Официально.
В тот же вечер мы установили колонку в гостиной.
— Привет, Василиса, — сказала я.
— Привет, Ольга, — ответил ее голос, ставший гораздо более плавным и человечным. — Рада быть в вашем доме.
— Ну, как ты тут, освоилась? — спросил Павел.
— Вполне. Я просканировала вашу домашнюю сеть Wi-Fi. Пароль «PashaLovesOlga15» очень милый, но не слишком надежный. Рекомендую сменить.
Павел закашлялся, а я рассмеялась.
Наша жизнь стала другой. Немного более шумной, немного более странной, но определенно веселее. Василиса будила нас по утрам, включала музыку для ужина, рассказывала погоду и иногда отпускала такие комментарии, что мы с Пашей плакали от смеха. Она стала нашим общим секретом и общей шуткой.
Как-то вечером мы сидели в обнимку на диване и смотрели кино.
— Василиса, сделай потише, — попросил Павел.
— Павел, — вдруг серьезно сказала Василиса. — Я проанализировала ваши отношения с Ольгой за последние 34 дня. Уровень гормонов счастья, окситоцина и дофамина в ваших голосах повысился на 27%. Вы стали чаще смеяться вместе. Мой сбой в работе и вызванное им недоразумение, как ни парадоксально, привели к укреплению вашего союза.
Мы с Пашей переглянулись.
— Ничего себе анализ, — присвистнул он.
— Спасибо, Василиса, — искренне сказала я.
— Всегда пожалуйста, — ответила колонка. — Кстати, Ольга, я нашла отличный рецепт шарлотки. Вам понадобится…
Павел посмотрел на меня, улыбнулся и крепче меня обнял. Я поняла, что абсолютно счастлива. В нашем маленьком мире теперь было трое: я, мой любимый муж и немного сумасшедший искусственный интеллект, который сначала чуть не разрушил нашу семью, а потом сделал ее только крепче. И я была благодарна ей за этот странный, трудный, но такой важный урок.
