— Раз твою жену-трудоголичку все же повысили, то пусть теперь она платит мой кредит, — кричала свекровь.
Вера стояла у двери кухни, не решаясь войти. Эти слова Галины Петровны, брошенные в лицо Андрею, застали ее врасплох. Она только что вернулась с работы, где ей объявили о повышении — событие, которого она ждала три года. Три года бесконечных переработок, бессонных ночей, отказа от отпусков и выходных. И вот теперь, вместо радости и поздравлений, ее встречает… это.
— Мама, ты что такое говоришь? — голос Андрея звучал устало. — Какое отношение повышение Веры имеет к твоему кредиту?
— Самое прямое! — не унималась Галина Петровна. — Я тебя растила одна, без отца. На три работы ходила, чтобы ты в институте учился. А теперь что? Сижу на нищенской пенсии, а твоя жена-карьеристка получает повышение за повышением!
Вера прислонилась к стене. У нее не было сил войти на кухню и встретиться лицом к лицу со свекровью. С самого начала их знакомства Галина Петровна невзлюбила ее. «Слишком умная», «слишком независимая», «слишком занятая» — перечень претензий был бесконечен.
— Мама, мы и так помогаем тебе каждый месяц, — в голосе Андрея слышалось раздражение. — Ты же знаешь, что мы платим за твою квартиру, покупаем продукты…
— Подумаешь! Копейки! А у меня кредит в банке висит. Три года еще выплачивать. Я, между прочим, на ремонт в твоей детской комнате брала. Чтобы вы приезжать могли. А вы и носа не кажете. Только деньги на карту скидываете, как подачку!
Вера закрыла глаза. Кредит, о котором говорила свекровь, был взят два года назад. Галина Петровна действительно сделала ремонт, но не в детской комнате Андрея (которая давно стала ее личной гардеробной), а в собственной спальне. Новая кровать, шкаф-купе, модные обои — все это появилось благодаря кредиту, который Галина Петровна взяла, не посоветовавшись ни с сыном, ни с невесткой.
— Мама, мы с Верой только недавно выплатили ипотеку за квартиру, — устало произнес Андрей. — У нас свои планы на деньги. Мы хотим ребенка, наконец…
— Ребенка? — Голос Галины Петровны взлетел до пронзительных высот. — В сорок лет она собралась рожать? Да кому нужен такой ребенок от старой карьеристки? Она же его в садик сдаст с пеленок и будет дальше по карьерной лестнице карабкаться!
Вера вздрогнула как от удара. Ей было 35, не 40. Но уже несколько лет свекровь прибавляла ей возраст, словно каждый год Веры был преступлением против ее сына.
— Все, мама, хватит, — внезапно твердо произнес Андрей. — Ты переходишь все границы. Вера не обязана платить твой кредит. Это даже не обсуждается.
— Ах, так? — Голос свекрови стал ледяным. — Значит, жена тебе дороже матери? Я так и знала. Она тебя окрутила, охмурила…
В этот момент Вера решила войти. Она не могла больше стоять за дверью. Это было унизительно. Она глубоко вздохнула и шагнула на кухню.
— Добрый вечер, Галина Петровна, — произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
Свекровь осеклась на полуслове. На ее лице отразилась гамма эмоций — от удивления до плохо скрываемой злости.
— А, явилась, начальница, — протянула она. — Подслушивала под дверью?
— Я только что пришла, — соврала Вера. — О чем вы говорили?
Андрей подошел к жене и обнял ее за плечи.
— Поздравляю с повышением, — сказал он с нежностью. — Я очень горжусь тобой.
Галина Петровна фыркнула.
— Конечно, гордись. Она же теперь главная кормилица в семье. А ты так, на подхвате.
— Мама! — в голосе Андрея зазвучала сталь. — Еще одно слово, и мы уйдем. И не ждите, что я приеду на выходных помогать с огородом.
Это была действенная угроза. Свекровь жила в пригороде, в собственном доме с небольшим участком земли. Каждые выходные Андрей ездил помогать матери: что-то чинил, копал, строил. Вера часто предлагала нанять помощников — их семейный бюджет вполне это позволял. Но свекровь наотрез отказывалась от «чужих людей» и требовала внимания сына.
— Всё, всё, молчу, — проворчала Галина Петровна, но было видно, что эта тема не закрыта. — Чай будете?
— Нет, мама, мы уже уходим, — твердо сказал Андрей. — Вера устала после работы. Да и мне завтра рано вставать.
— Ну конечно, — протянула свекровь. — Куда вам со мной, старухой, время тратить. У вас же повышение. Праздновать надо.
Андрей тяжело вздохнул и взял Веру за руку.
— До свидания, Галина Петровна, — попрощалась Вера.
— Прощайте, прощайте, — свекровь демонстративно отвернулась к окну.
Дорога домой прошла в тягостном молчании. Вера смотрела в окно такси, Андрей уткнулся в телефон. Когда они вошли в квартиру, Вера не выдержала.
— Прости, — сказала она. — Из-за меня у тебя конфликт с мамой.
Андрей посмотрел на нее с удивлением.
— Из-за тебя? Вера, ты ни в чем не виновата. Это мама… Она всегда такая была. Властная, требовательная. С отцом она развелась, когда мне было пять. И с тех пор я стал ее единственным мужчиной. Всю жизнь она контролировала каждый мой шаг. Я думал, что когда мы поженимся, она смирится…
— Но она не смирилась, — тихо закончила Вера. — И никогда не смирится.
Андрей обнял ее.
— Перестань. Не думай о ней сейчас. Лучше расскажи о повышении. Это же здорово! Теперь ты…
Вера высвободилась из его объятий.
— Андрей, мы должны серьезно поговорить.
Он напрягся.
— О чем?
— О твоей маме. О нас. О будущем.
Вера прошла в гостиную и села на диван. Андрей сел рядом, сохраняя дистанцию.
— Андрей, так больше не может продолжаться, — начала Вера. — Твоя мама… она делает нашу жизнь невыносимой. Каждый раз, когда мы видимся, она пытается унизить меня, поссорить нас… А сегодня она требует, чтобы я выплачивала ее кредит! Это переходит все границы.
— Вера, она просто импульсивная. Сказала, не подумав…
— Нет, Андрей, — перебила его Вера. — Она прекрасно понимает, что говорит. Она манипулирует тобой, мной, нами. И это продолжается уже пять лет, с тех пор как мы поженились.
Андрей провел рукой по волосам — жест, который он всегда делал, когда нервничал.
— И что ты предлагаешь? Перестать общаться с ней? Она моя мать, Вера.
— Я знаю, — мягко сказала Вера. — И я никогда не попрошу тебя выбирать между нами. Но нам нужно установить границы. Твоя мама должна понять, что ты — взрослый человек со своей семьей, а не ее собственность.
— Легко сказать, — горько усмехнулся Андрей. — Ты не представляешь, какой скандал она закатит, если я попытаюсь «установить границы».
— Представляю, — Вера взяла его за руку. — И я буду рядом. Мы справимся вместе.
Андрей сжал ее пальцы.
— А если не справимся?
Вера помолчала. Она не хотела говорить этого, но чувствовала, что должна.
— Тогда нам придется подумать о нашем будущем. Андрей, я люблю тебя. Но я не могу жить в постоянном напряжении. Эта ситуация разрушает нас.
— Ты угрожаешь мне разводом? — его голос стал холодным.
— Нет, — Вера покачала головой. — Я говорю о том, что мы оба заслуживаем счастья. И если мы не можем быть счастливы вместе из-за твоей матери… возможно, нам стоит подумать о другом пути.
Андрей резко встал.
— Отлично. То есть, ты ставишь меня перед выбором: мать или жена?
— Нет, Андрей, — Вера тоже поднялась. — Я прошу тебя выбрать: нездоровые отношения, в которых твоя мать контролирует нашу жизнь, или здоровые отношения, в которых мы сами принимаем решения.
Он отвернулся.
— Мне нужно подумать.
— Конечно, — тихо сказала Вера. — Я понимаю.
Она направилась в спальню, но на пороге обернулась.
— Андрей… Я действительно получила повышение сегодня. Я хотела, чтобы мы отпраздновали. Я думала… может быть, теперь мы могли бы начать планировать ребенка.
Он ничего не ответил, и Вера закрыла за собой дверь спальни.
Утро началось с телефонного звонка. Вера открыла глаза и увидела, что Андрея нет рядом. Кровать с его стороны была аккуратно застелена — похоже, он вообще не ложился. Телефон продолжал настойчиво звонить.
Вера взглянула на экран — номер свекрови. Палец завис над кнопкой сброса, но в последний момент Вера решила ответить.
— Алло.
— А, ты, — голос Галины Петровны был ледяным. — Где Андрей? Почему он трубку не берет?
— Доброе утро, Галина Петровна, — спокойно сказала Вера. — Я не знаю, где Андрей. Вероятно, он уже ушел на работу.
— В семь утра? — В голосе свекрови звучало недоверие. — Не сочиняй. Он никогда так рано не уходит.
Вера взглянула на часы — действительно, было всего семь.
— Может быть, у него раннее совещание, — предположила она, хотя сама в это не верила.
— Глупости, — отрезала свекровь. — Вы поругались? Из-за моего кредита, да?
Вера глубоко вдохнула.
— Галина Петровна, это не телефонный разговор.
— Ага, значит, поругались, — торжествующе произнесла свекровь. — Я так и знала. Ты всегда думаешь только о себе, о своей карьере. А он, бедный, страдает.
— Галина Петровна, — голос Веры стал жестким. — Давайте закончим этот разговор. Как только Андрей появится, я попрошу его перезвонить вам.
— Не указывай мне, что делать! — взвизгнула свекровь. — Я его мать! И была ею задолго до того, как ты появилась в его жизни!
Вера нажала кнопку завершения вызова и откинулась на подушки. На душе было тяжело. Где Андрей? Почему ушел, не попрощавшись? И главное — что теперь будет с ними?
Она заставила себя встать. Нужно было собираться на работу. Сегодня ее первый день в новой должности. Она не могла позволить себе опоздать или выглядеть расстроенной.
В ванной Вера умылась холодной водой и посмотрела на свое отражение в зеркале. Под глазами залегли тени — следствие бессонной ночи. Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой.
— Соберись, — сказала она своему отражению. — Ты справишься.
Одевшись и наскоро выпив кофе, Вера направилась к выходу. В прихожей она заметила, что куртки Андрея нет на вешалке. Значит, он действительно ушел. Но куда? На работу в такую рань? Или…
Мысль о том, что он мог поехать к матери, больно кольнула сердце. Неужели их вчерашний разговор привел именно к этому? Андрей выбрал мать?
Вера тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли. Нельзя делать поспешных выводов. Может быть, у него действительно раннее совещание. Или он просто хотел побыть один, подумать. Она достала телефон и написала сообщение: «Доброе утро. Твоя мама звонила, ищет тебя. Все в порядке?»
Ответа не последовало, и Вера, вздохнув, вышла из квартиры.
День на работе прошел как в тумане. Вера улыбалась, принимала поздравления коллег, обсуждала новые обязанности с начальством. Но мысли ее были далеко. Она то и дело проверяла телефон, но Андрей не отвечал ни на звонки, ни на сообщения.
К вечеру беспокойство сменилось раздражением. Как он может так поступать? Исчезнуть без слова, не отвечать на звонки. Это было так… по-детски.
В шесть вечера Вера решительно собрала вещи и вышла из офиса. Она не поедет домой. Она поедет к свекрови. Если Андрей там, они поговорят. Если нет — может быть, Галина Петровна знает, где он.
Дорога до пригорода заняла почти час. Всю дорогу Вера мысленно репетировала разговор со свекровью, подбирала слова. Но когда такси остановилось у знакомого дома с зеленой крышей, все заготовленные фразы вылетели из головы.
Вера расплатилась с водителем и решительно направилась к дому. Она не успела даже постучать — дверь распахнулась, и на пороге появилась Галина Петровна.
— Явилась, — констатировала свекровь. В ее голосе не было ни удивления, ни враждебности. Только усталость.
— Здравствуйте, Галина Петровна, — Вера старалась говорить спокойно. — Андрей у вас?
Свекровь молча отступила в сторону, пропуская Веру в дом.
— Проходи. Он на кухне.
Вера вошла в тесную прихожую, разулась и прошла на кухню. Андрей сидел за столом, перед ним стояла чашка с остывшим чаем. Он поднял голову, и Вера увидела, что его глаза покраснели — то ли от недосыпа, то ли от слез.
— Привет, — сказал он хрипло.
— Привет, — отозвалась Вера. — Я звонила тебе весь день.
— Знаю. Прости. Мне нужно было подумать.
В кухню вошла Галина Петровна. Она села напротив сына и жестом предложила Вере сесть рядом. Вера осталась стоять.
— И о чем же ты думал? — спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Андрей посмотрел на мать, потом на Веру.
— О нас. О маме. О том, как жить дальше.
— И что решил? — В горле Веры пересохло. Она сама не знала, чего боится больше: того, что он скажет «я выбрал мать», или того, что он скажет «я выбрал тебя».
Андрей глубоко вздохнул.
— Я решил, что нам всем нужно измениться. Мама, — он повернулся к Галине Петровне, — ты должна перестать вмешиваться в нашу жизнь. Я люблю тебя, ты моя мать. Но Вера — моя жена. И я люблю ее. И никогда не выберу между вами.
Галина Петровна поджала губы.
— То есть, ты будешь разрываться между нами до конца жизни?
— Нет, — твердо сказал Андрей. — Я не буду разрываться. Потому что ты примешь Веру как часть нашей семьи. И перестанешь требовать от меня невозможного.
— А если нет? — В глазах свекрови блеснули слезы. — Если я не смогу?
— Тогда, — Андрей на мгновение закрыл глаза, — тогда мы будем видеться реже. И это будет твой выбор, мама. Не мой.
Галина Петровна отвернулась к окну. Ее плечи мелко дрожали.
— Вера, — Андрей посмотрел на жену. — Я знаю, что для тебя отношения с мамой — тяжелое испытание. Но она… она просто боится остаться одна. Всю жизнь у нее был только я. И теперь она боится потерять и это.
Вера подошла к столу и села рядом с Андреем.
— Я понимаю, — тихо сказала она. — И я не прошу тебя выбирать. Я просто хочу, чтобы мы жили своей жизнью. Без постоянного контроля, без упреков, без… кредитов.
При упоминании кредита Галина Петровна резко повернулась.
— Про кредит я сгоряча сказала, — неожиданно произнесла она. — Не надо мне ничего платить. Я сама справлюсь.
Вера удивленно посмотрела на свекровь. Это было похоже на извинение — насколько Галина Петровна вообще была способна извиняться.
— Вера получила повышение, — сказал Андрей, глядя на мать. — Мы хотим ребенка, мама. Твоего внука или внучку.
Лицо свекрови дрогнуло.
— Правда? — она посмотрела на Веру с каким-то новым выражением — не враждебным, скорее вопрошающим.
— Правда, — кивнула Вера. — Мы долго откладывали, потому что выплачивали ипотеку, потому что я хотела стабильности на работе… Но теперь мы готовы.
— Внука, — тихо повторила Галина Петровна. — Я буду бабушкой.
— Если захочешь, — мягко сказал Андрей.
— Если захочу? — переспросила свекровь с недоумением. — Конечно, хочу. Всю жизнь мечтала.
— Тогда, — Андрей взял за руку Веру, — тогда нам нужно научиться жить в мире. Ради нашего будущего ребенка.
Галина Петровна долго смотрела на них, потом медленно кивнула.
— Я постараюсь, — сказала она наконец. — Но не обещаю, что будет легко. Я… я привыкла быть главной в твоей жизни, сынок.
— Ты всегда будешь важна для меня, — сказал Андрей. — Но я уже не мальчик, мама. У меня своя семья. И ты должна это принять.
— Принять, — эхом отозвалась Галина Петровна. — Да, наверное, пора…
Она вдруг посмотрела на Веру с неожиданной прямотой.
— Прости меня, — сказала она тихо. — За вчерашнее. И за все предыдущие годы тоже. Я… я боялась, что ты заберешь его у меня. И не заметила, что уже потеряла его своими руками.
Вера не знала, что ответить. Пять лет враждебности, пять лет колких замечаний и обвинений — и вдруг такое признание. Она молча кивнула, принимая извинения.
— Может быть… — неуверенно начала Галина Петровна. — Может быть, мы начнем сначала? Как будто только познакомились?
— Можно попробовать, — осторожно сказала Вера.
— Тогда, — свекровь выпрямилась и протянула руку, — приятно познакомиться. Я Галина Петровна, мама Андрея.
Вера пожала протянутую руку.
— Вера. Жена Андрея.
— И будущая мать моего внука, — добавила Галина Петровна с легкой улыбкой.
— Или внучки, — улыбнулся Андрей.
— Или внучки, — согласилась свекровь. Она вдруг засуетилась. — Я чай поставлю. И пирог есть. Яблочный. Андрей говорит, ты любишь яблочный?
— Люблю, — кивнула Вера, все еще не веря в происходящее.
Когда свекровь отвернулась к плите, Андрей наклонился к Вере и тихо сказал:
— Я говорил с ней весь день. Кажется, она наконец поняла, что может потерять меня окончательно. И это ее напугало.
— Ты думаешь, она изменится? — так же тихо спросила Вера.
— Не знаю, — честно ответил Андрей. — Но она хотя бы попытается. И я тоже буду стараться не поддаваться на ее манипуляции.
— А я буду стараться быть терпеливее, — пообещала Вера. — Ради тебя. И ради нашего будущего ребенка.
Андрей сжал ее руку.
— Кстати, поздравляю с повышением. Я очень горжусь тобой.
— Спасибо, — Вера почувствовала, как к глазам подступают слезы облегчения. — Я люблю тебя.
— И я тебя, — он наклонился и быстро поцеловал ее.
— Эй, молодежь, — Галина Петровна повернулась к ним с чайником в руках. — Не при теще же целоваться!
Вера замерла, ожидая язвительного продолжения, но свекровь вдруг подмигнула ей.
— Шучу. Целуйтесь на здоровье. Мне не жалко.
И это было настолько неожиданно, настолько не похоже на привычную Галину Петровну, что Вера рассмеялась. И Андрей рассмеялся вместе с ней. А потом — удивительное дело — к их смеху присоединилась и свекровь.
Вера не знала, как долго продлится это перемирие. Может быть, неделю. Может быть, месяц. А может быть — если очень повезет — всю оставшуюся жизнь. Но сейчас, в этот момент, впервые за пять лет, они были настоящей семьей. И это было главное.
А кредит… что ж, кредит Галина Петровна будет выплачивать сама. Как и должно быть.
Прошло полгода. Вера стояла у окна в своем новом кабинете. Вид на город открывался потрясающий — 25 этаж, панорамные окна, солнце, играющее на стеклах небоскребов.
Повышение принесло не только новые обязанности и увеличенную зарплату, но и этот прекрасный кабинет. Вера любила приходить сюда пораньше, до того, как офис заполнялся сотрудниками, и просто стоять у окна, наслаждаясь тишиной и видом.
Зазвонил телефон. Вера взглянула на экран — Галина Петровна. С того памятного вечера отношения со свекровью действительно изменились. Нельзя сказать, что они стали лучшими подругами — слишком много воды утекло за предыдущие годы. Но взаимное уважение — да, оно появилось.
— Доброе утро, Галина Петровна, — Вера взяла трубку.
— Доброе, Верочка, — голос свекрови звучал возбужденно. — Ты как, хорошо себя чувствуешь?
С тех пор как Вера объявила о своей беременности три месяца назад, свекровь звонила почти каждый день, спрашивая о самочувствии.
— Хорошо, спасибо, — улыбнулась Вера. — Вчера были у врача, все в порядке.
— Слава богу, — выдохнула Галина Петровна. — А пол уже знаете?
— Нет еще. На следующем УЗИ, возможно, скажут.
— А когда оно?
— Через две недели.
— Так долго ждать, — проворчала свекровь, но беззлобно. — Ладно, я вот зачем звоню. У меня новость.
— Какая? — Вера присела на край стола.
— Я свой кредит закрыла.
— Правда? — удивилась Вера. — Но ведь еще два с половиной года выплачивать…
— А я досрочно погасила, — с гордостью сообщила Галина Петровна. — Знаешь, после нашего разговора я подумала… И решила подработку найти. В соседнем доме живет семья, два врача, у них двойняшки пяти лет. Так я к ним няней устроилась. Три раза в неделю сижу с детьми.
— Няней? — Вера была поражена. — Вы? С чужими детьми?
— А что такого? — в голосе свекрови прозвучала привычная колкость, но тут же сменилась смешком. — Я, между прочим, отличная бабушка буду. Тренируюсь.
Вера рассмеялась.
— Не сомневаюсь. И как вам работа?
— Представляешь, нравится, — Галина Петровна говорила с неподдельным воодушевлением. — Детки умненькие, веселые. И родители приличные, вежливые. Платят хорошо. Вот я и решила кредит закрыть, чтобы к рождению внука или внучки свободной быть. Времени больше было.
— Это… это замечательно, — искренне сказала Вера.
— Да, — согласилась свекровь. — Андрею уже сказала, он тоже рад. Теперь могу копить на подарок вашему малышу.
— Галина Петровна, не нужно…
— Нужно, — перебила ее свекровь. — Я бабушка или кто? Положено внуков баловать. Кстати, как там твое здоровье? Не перетруждаешься на работе? Андрей говорит, ты допоздна засиживаешься.
— Иногда бывает, — признала Вера. — Но я стараюсь соблюдать режим. И у меня теперь есть помощница, много дел ей делегирую.
— Правильно, — одобрила Галина Петровна. — Береги себя. Ты теперь не одна, ты за двоих отвечаешь.
— Знаю, — Вера положила руку на едва заметный животик. — Я очень осторожна.
— Молодец, — в голосе свекрови звучало нечто, похожее на гордость. — Ладно, не буду тебя отвлекать. Вечером ждем вас на ужин. Я твой любимый пирог испеку.
— Яблочный? — улыбнулась Вера.
— А то какой же? — Галина Петровна хмыкнула. — До вечера, Верочка.
— До вечера, — Вера нажала отбой и посмотрела на телефон с легким недоумением.
«Верочка». Свекровь никогда раньше не называла ее так. Всегда официально — «Вера». Или «твоя жена» в разговорах с Андреем. А тут вдруг — «Верочка».
Вера улыбнулась. Маленькая, но важная победа. Еще один шаг к настоящим семейным отношениям.
Кто бы мог подумать, что беременность так изменит их отношения? Галина Петровна, услышав новость, разрыдалась от счастья. А потом призналась, что всегда мечтала о внуках, но боялась, что никогда их не увидит — из-за собственного характера и отношений с невесткой.
С того дня свекровь изменилась. Конечно, иногда прорывались привычные нотки властности и критики. Но теперь, когда их объединяла общая радость ожидания нового члена семьи, эти моменты проходили легче.
Телефон зазвонил снова. На этот раз Андрей.
— Доброе утро, родная, — его голос был таким теплым, что Вера сразу почувствовала, как все тревоги и заботы отступают. — Как ты?
— Прекрасно, — ответила она. — Только что говорила с твоей мамой.
— Да? — в голосе Андрея звучало легкое беспокойство. — И как она?
— Отлично. Представляешь, она кредит полностью погасила.
— Правда? — Андрей явно был удивлен. — Она мне ничего не говорила.
— Видимо, только что узнала, — предположила Вера. — И сразу похвасталась.
— Это хорошая новость, — в голосе мужа слышалось облегчение. — Значит, теперь этот вопрос закрыт навсегда.
— Надеюсь, — Вера не стала напоминать, что свекровь вполне может взять новый кредит. Но сейчас, когда их отношения наладились, это казалось маловероятным.
— Слушай, ты помнишь, что мы сегодня у мамы ужинаем? — спросил Андрей.
— Конечно. Она обещала яблочный пирог.
— Тогда я заеду за тобой после работы? В шесть?
— Давай в половине седьмого, — попросила Вера. — У меня сегодня важное совещание в конце дня.
— Договорились. Люблю тебя.
— И я тебя.
Вера отложила телефон и снова подошла к окну. Город внизу жил своей жизнью, люди спешили по делам, машины ползли по запруженным улицам. А она стояла здесь, на высоте двадцати пяти этажей, и думала о том, как изменилась ее жизнь за последние полгода.
Повышение на работе. Беременность. И — самое невероятное — улучшение отношений со свекровью.
Конечно, не все было идеально. Иногда Галина Петровна все еще переходила границы, вмешиваясь в их с Андреем жизнь. Иногда Андрей все еще не мог сказать твердое «нет» своей матери. Иногда Вера все еще срывалась и говорила резкости.
Но теперь у них было нечто большее, чем старые обиды и претензии. У них было общее будущее — маленький человечек, который уже сейчас, еще не родившись, объединил три сердца.
И, возможно, именно этот малыш, сам того не зная, спас их семью от разрушения. Потому что ничто не сближает так, как общая любовь и общая радость.
Вера положила руку на живот и тихо сказала:
— Спасибо, маленький. За то, что ты есть.
Где-то в глубине ее тела, еще не слыша этих слов, но уже чувствуя любовь, которой был окружен, шевельнулся новый человек. Новая жизнь. Новое начало.
Для всех них.
— Вера, я налила тебе компот, — Галина Петровна поставила перед невесткой большой стакан с рубиновой жидкостью. — Вишневый, из моих ягод. Витамины!
— Спасибо, — Вера с улыбкой взяла стакан. — Пахнет восхитительно.
Они сидели на веранде дома свекрови. Вечер выдался теплым, и Галина Петровна предложила поужинать на открытом воздухе. Вера была благодарна — последнее время ей часто становилось душно в помещении.
— Как дела на работе, Верочка? — свекровь села напротив. — Не устаешь?
— Бывает, — честно призналась Вера. — Но я стараюсь себя беречь.
— Правильно, — кивнула Галина Петровна. — А может, уйдешь в декрет пораньше? Всё-таки первая беременность, надо поберечься.
Раньше такое предложение прозвучало бы как критика, как намек на то, что Вера — плохая мать, раз думает о работе. Но сейчас в голосе свекрови звучала только забота.
— Я думаю об этом, — сказала Вера. — Посмотрим, как будет складываться.
Андрей вышел из дома с блюдом, на котором лежал ароматный яблочный пирог.
— Налетай, пока горячий!
— Ой, подожди, сынок, — Галина Петровна вскочила. — Я сливки забыла! Сейчас принесу.
Она скрылась в доме, а Андрей подмигнул Вере.
— Как ты? Не устала?
— Нет, все хорошо, — Вера улыбнулась. — Твоя мама сегодня в ударе.
— Да, — Андрей оглянулся на дверь. — Знаешь, я давно не видел ее такой… живой. Кажется, эта работа няней ей действительно на пользу.
— И будущий внук, — добавила Вера.
— И будущий внук, — согласился Андрей. Он вдруг наклонился и поцеловал Веру. — Спасибо тебе.
— За что?
— За все. За терпение. За то, что не сдалась и не ушла, когда было тяжело. За то, что дала нам всем шанс стать настоящей семьей.
Вера хотела что-то ответить, но в этот момент вернулась Галина Петровна с вазочкой сливок.
— Так, налетай, пока горячий, — повторила она слова сына и стала разрезать пирог. — Вере первый кусок, самый большой. Ей сейчас надо хорошо питаться.
Вера и Андрей переглянулись с улыбкой. Кто бы мог подумать, что та ссора из-за кредита приведет к такому счастливому финалу?
Иногда, чтобы построить что-то новое, нужно разрушить старое. И иногда самые тяжелые испытания становятся началом самых светлых перемен.
Галина Петровна протянула Вере тарелку с куском пирога, и их пальцы на мгновение соприкоснулись. Свекровь неожиданно подмигнула.
— Ешь, Верочка. За двоих.
И в этот момент Вера поняла, что все будет хорошо. У них. У всех.
