Чай в чашке давно остыл, а Татьяна всё сидела за столом, не находя в себе сил пошевелиться. Слова мужа, брошенные им перед уходом на работу, продолжали звучать в голове, словно заевшая пластинка.
– Моя мама будет жить с нами. Не нравится – дверь там, – сказал Николай и хлопнул дверью так, что задребезжала люстра в прихожей.
За двадцать три года совместной жизни он никогда не говорил с ней так. Были размолвки, случались ссоры, но такого холодного, отчуждённого тона она не слышала никогда. Словно перед ней стоял не муж, а чужой человек.
Татьяна поднялась, отнесла чашку в раковину и подошла к окну. С девятого этажа открывался вид на парк, осенний, золотисто-багряный. Они выбирали эту квартиру вместе, долго копили, отказывая себе во многом. Трёхкомнатная, просторная – гостиная и две спальни. «Одна – наша, вторая – для будущих детей», – мечтали они. Но детей так и не появилось. Вторая спальня стала кабинетом для Николая, где он работал допоздна, когда приносил дела из офиса.
А теперь там будет жить Елена Павловна, его мать.
Татьяна вздохнула. Свекровь всегда была сложным человеком – властным, привыкшим всё контролировать. Николай – её единственный сын, поздний ребёнок, рождённый, когда надежда уже была потеряна. Она обожала его до безумия, опекала, не давала шагу ступить без своего участия. Когда он объявил о женитьбе на Татьяне, Елена Павловна улыбалась на свадьбе, но глаза оставались холодными.
Первые годы после свадьбы свекровь жила своей жизнью, работала в школе учителем математики, лишь изредка приезжая к ним в гости. Но три недели назад случился инсульт. Не тяжёлый, Елена Павловна быстро пошла на поправку, но врачи настояли – ей нужен постоянный присмотр, самостоятельно жить пожилая женщина больше не сможет.
Татьяна не возражала против того, чтобы помочь свекрови, но предлагала нанять сиделку, которая приходила бы к ней домой. Николай наотрез отказался – «Чужого человека к матери не пущу». И вот вчера вечером он объявил, что мать переезжает к ним. Не спросив, не посоветовавшись – поставил перед фактом. А сегодня утром, когда она робко начала возражать, разразился этой ужасной фразой.
Телефонный звонок вырвал Татьяну из размышлений. На экране высветилось имя подруги.
– Марина, привет, – голос звучал устало.
– Танюш, ты как будто не рада меня слышать, – в голосе подруги звучало беспокойство. – Что-то случилось?
– Елена Павловна переезжает к нам, – Татьяна опустилась на диван. – Коля только что поставил меня перед фактом. Сказал – либо принимай, либо уходи.
– Ого! – присвистнула Марина. – И когда переезд?
– В эту субботу. Коля уже договорился с грузчиками. Перевезут её кровать, шкаф, кресло… – Татьяна прикрыла глаза. – Ты же знаешь, какие у нас с ней отношения. Как мы будем жить под одной крышей?
– Да уж, – Марина вздохнула. – Помню, как она на твоём дне рождения в прошлом году отчитала тебя за пересоленный суп. При всех гостях.
– Вот-вот, – горько усмехнулась Татьяна. – А теперь представь это каждый день.
– Может, вам стоит поговорить с Николаем? Спокойно, без эмоций. Объяснить свои опасения.
– Я пыталась. Он не слышит. Говорит, что решение принято, и обсуждать нечего.
– Тогда, может, тебе стоит поговорить с самой Еленой Павловной? Начать с чистого листа? В конце концов, она пожилой человек, ей сейчас нелегко.
Татьяна задумалась. Начать с чистого листа? Возможно ли это после стольких лет взаимной неприязни?
– Не знаю, Марин. Мне кажется, она воспримет любой мой шаг навстречу как слабость.
– Не попробуешь – не узнаешь, – философски заметила подруга. – Слушай, а давай встретимся сегодня вечером? Посидим в кафе, поговорим. Тебе нужно развеяться.
– Давай, – согласилась Татьяна. – В семь у «Акварели»?
– Договорились. И не переживай ты так. Всё наладится.
Положив трубку, Татьяна почувствовала себя немного лучше. Марина всегда умела поддержать. Они дружили со школы, прошли вместе через многое – первую любовь, поступление в институт, свадьбы, разочарования. Марина пережила развод, Татьяна – несколько неудачных попыток стать матерью. Они всегда были рядом друг с другом в трудные минуты.
Нужно было решать, как быть дальше. Уйти? Но куда? Вся её жизнь связана с этим домом, с Николаем. Несмотря на размолвки, она любила мужа. И знала, что он любит её. Просто сейчас он разрывался между двумя женщинами – женой и матерью. И выбрал мать. Можно ли его за это винить?
Вечером в кафе Марина слушала, подперев подбородок рукой, изредка кивая и задавая вопросы.
– И что ты решила? – спросила она, когда Татьяна выговорилась.
– Пока ничего, – Татьяна помешивала ложечкой остывший чай. – Не могу же я просто уйти после стольких лет.
– Конечно, нет, – кивнула Марина. – Но и жить в постоянном напряжении ты тоже не сможешь. Я хорошо знаю Елену Павловну. Она будет контролировать каждый твой шаг, критиковать всё – от борща до причёски.
– Знаю, – вздохнула Татьяна. – Но я действительно не понимаю, что делать.
– А если попробовать найти компромисс? Может, снять для неё квартиру поблизости? Будете навещать каждый день, помогать по хозяйству.
– Я предлагала, – покачала головой Татьяна. – Коля сказал – нет. Мать должна жить с ним. Это святое.
– Ясно, – Марина задумалась. – Знаешь, а может, тебе действительно стоит попробовать наладить отношения с Еленой Павловной? Ради сохранения семьи.
– Как? – Татьяна подняла на подругу усталые глаза. – Я пыталась годами. Она меня не принимает. Считает, что я украла у неё сына.
– А ты попробуй по-другому, – Марина наклонилась ближе. – Не как невестка, а как… ну, как дочь. В конце концов, у неё никого, кроме вас, не осталось. Она учительница на пенсии, одинокая пожилая женщина, перенёсшая инсульт. Возможно, она просто боится остаться одна.
Татьяна задумалась. Она никогда не смотрела на ситуацию с этой стороны. Всегда видела в Елене Павловне соперницу, а не одинокого человека, нуждающегося в поддержке.
– Может, ты и права, – наконец произнесла она. – Стоит попробовать. Хуже уже не будет.
– Вот и молодец, – Марина похлопала её по руке. – Начни с малого. Пригласи её на чай перед переездом, обсуди, как можно организовать пространство, чтобы всем было удобно.
Вернувшись домой, Татьяна застала Николая в гостиной. Он сидел с ноутбуком, хмурясь над какими-то документами. Услышав её шаги, поднял голову.
– Привет, – его голос звучал неуверенно, словно он не знал, как она отреагирует.
– Здравствуй, – Татьяна сняла пальто и прошла на кухню.
Николай последовал за ней.
– Таня, нам нужно поговорить, – он остановился в дверях, наблюдая, как она достаёт чашки из шкафа. – Я… погорячился утром. Не должен был так говорить.
– Да, не должен был, – спокойно согласилась она, ставя чайник.
– Но ты же понимаешь, что я не могу оставить маму одну, – он подошёл ближе. – После того, что случилось…
– Я понимаю, – Татьяна повернулась к нему. – И не предлагаю оставлять её одну. Но ты мог хотя бы обсудить это со мной, а не ставить перед фактом.
– Ты права, – он опустил глаза. – Просто я знал, что ты будешь против, и… струсил, наверное.
– Я не против помочь твоей маме, – мягко сказала Татьяна. – Но я боюсь, что мы с ней не уживёмся под одной крышей. Ты же знаешь, какие у нас отношения.
– Знаю, – он вздохнул. – Но я надеюсь, что вы сможете найти общий язык. Ради меня. Ради нас.
Татьяна смотрела на мужа – поседевшие виски, морщинки вокруг глаз. Она вспомнила, как он ухаживал за ней в институте, как они мечтали о будущем, сидя на скамейке в парке. Двадцать три года вместе – это не просто так.
– Я попробую, – наконец сказала она. – Но и ты должен мне помочь. Не оставляй меня один на один с ней. Будь посредником. И если что-то пойдёт не так, мы должны обсудить это вместе. Договорились?
– Договорились, – с облегчением выдохнул Николай и обнял её. – Спасибо, Танюша. Я знал, что ты поймёшь.
На следующий день Татьяна позвонила Елене Павловне и пригласила её на чай. Свекровь удивилась, но согласилась. Татьяна заказала такси, чтобы привезти её – после инсульта Елена Павловна избегала общественного транспорта.
Ровно в три часа дня раздался звонок в дверь. На пороге стояла Елена Павловна – прямая, как струна, несмотря на болезнь, с аккуратно уложенными седыми волосами и внимательным взглядом.
– Здравствуйте, Елена Павловна, – Татьяна попыталась улыбнуться. – Проходите, пожалуйста.
– Здравствуй, Татьяна, – сухо кивнула свекровь, проходя в квартиру. – Коля на работе?
– Да, он сегодня допоздна. Проект сдаёт.
– Вечно он себя не бережёт, – покачала головой Елена Павловна, снимая пальто. – С детства такой. Весь в отца.
Татьяна провела свекровь в гостиную, где уже был накрыт стол – чай, пирожные, фрукты. Елена Павловна села в кресло, внимательно оглядываясь.
– Давно у вас не была. Шторы новые повесили?
– Да, прошлой осенью, – Татьяна разлила чай. – Как ваше самочувствие? Николай говорил, что вам уже лучше.
– Нормально, – Елена Павловна взяла чашку. – Слабость ещё есть, конечно. И давление скачет. Но доктор говорит, что для моего возраста восстанавливаюсь хорошо.
Они помолчали. Татьяна не знала, как начать разговор о предстоящем переезде. Елена Павловна смотрела в окно, словно избегая взгляда невестки.
– Коля сказал, что я буду жить с вами, – наконец произнесла она.
– Да, – Татьяна кивнула. – В его кабинете. Мы уже начали освобождать комнату.
– Я знаю, что ты против, – неожиданно сказала Елена Павловна, пристально глядя на Татьяну. – Можешь не отрицать. Я бы на твоём месте тоже была против.
Татьяна удивлённо моргнула. Такой прямоты она не ожидала.
– Я… – она замялась. – Я беспокоюсь, что нам будет сложно ужиться. Мы с вами очень разные.
– Конечно, разные, – кивнула свекровь. – Ты молодая, современная. А я старуха с устаревшими взглядами. Но выбора у нас нет. Ни у тебя, ни у меня. Коля решил – значит, так тому и быть.
В её голосе Татьяна услышала нотки, которых раньше не замечала – усталость, смирение, может быть, даже страх.
– Елена Павловна, – осторожно начала она, – я думаю, что мы могли бы попробовать… наладить отношения. Ради Николая. Мы ведь обе его любим.
Старая учительница вскинула голову, словно удивлённая такой постановкой вопроса.
– Да, любим, – медленно произнесла она. – Каждая по-своему. – Она помолчала, затем добавила: – Знаешь, Татьяна, я не хочу быть обузой. Я предлагала Коле нанять сиделку, оставить меня в моей квартире. Но он настоял.
– Я знаю, – Татьяна впервые почувствовала что-то вроде солидарности со свекровью. – Он очень упрямый, когда дело касается близких.
– Весь в меня, – неожиданно улыбнулась Елена Павловна. – У нас в семье все такие. Упёртые.
Татьяна не могла поверить своим ушам. Впервые за все годы знакомства свекровь говорила с ней почти по-дружески.
– Давайте договоримся, – решительно сказала Татьяна. – Мы постараемся не мешать друг другу. У вас будет ваша комната, где вы сможете отдыхать, смотреть телевизор. Я буду готовить на всех, но если захотите что-то особенное – скажите, я учту.
Елена Павловна внимательно слушала, слегка наклонив голову.
– И я не буду вмешиваться в ваши отношения с Колей, – продолжала Татьяна. – Но и вы, пожалуйста, не критикуйте меня при нём. Если есть замечания – говорите мне лично.
– Справедливо, – кивнула свекровь. – Я согласна. И ещё… – она замялась, что было совсем на неё не похоже, – я могла бы помогать по дому. Немного, конечно. Готовить я уже не могу, ноги не держат у плиты. Но могу перебирать крупы, чистить овощи. И вязать ещё могу. Я неплохо вяжу, между прочим.
– Я знаю, – улыбнулась Татьяна. – У Николая до сих пор хранится свитер, который вы связали ему к выпускному.
– Правда? – глаза Елены Павловны удивлённо расширились. – Он его хранит?
– Конечно. Он очень бережно относится ко всему, что связано с вами.
Они проговорили ещё час. Впервые за двадцать три года невестка и свекровь вели настоящий разговор – без колкостей, без скрытых упрёков. Татьяна рассказала о своей работе в библиотеке, о планах организовать читательский клуб. Елена Павловна вспоминала своих учеников, многие из которых уже сами стали родителями, а некоторые даже бабушками и дедушками.
Когда пришло время уезжать, Елена Павловна неловко коснулась руки Татьяны.
– Спасибо за чай, – сказала она. – И за разговор. Я… я постараюсь не быть в тягость.
– Всё будет хорошо, – уверенно ответила Татьяна, помогая ей надеть пальто. – Мы справимся.
Вечером, когда вернулся Николай, Татьяна рассказала ему о визите его матери. Он слушал, не веря своим ушам.
– Вы действительно смогли поговорить? Без ссор? – он качал головой. – Не могу поверить.
– Представь себе, – улыбнулась Татьяна. – Оказывается, твоя мама – интересный собеседник. И очень переживает, что будет мешать нам.
– Я же говорил, – Николай обнял жену. – Вам просто нужно было узнать друг друга получше. – Он помолчал. – Прости меня за вчерашнее. Я не имел права так с тобой разговаривать.
– Уже забыто, – она прижалась к нему. – Но в будущем, пожалуйста, давай обсуждать все важные решения вместе. Мы же семья.
– Обещаю, – серьёзно сказал он.
В субботу состоялся переезд. Елена Павловна привезла немного вещей – кровать, кресло, несколько коробок с книгами и фотоальбомами. Татьяна помогла ей разложить всё в бывшем кабинете мужа, который теперь стал комнатой свекрови.
– Здесь очень уютно, – сказала Елена Павловна, осматриваясь. – Спасибо, что освободили для меня эту комнату.
– Это теперь ваша комната, – улыбнулась Татьяна. – Располагайтесь.
Вечером они втроём сидели за столом, ужинали. Николай рассказывал смешные истории с работы, Елена Павловна вспоминала его детские проделки, а Татьяна впервые за долгое время чувствовала странное умиротворение.
Конечно, не всё было гладко. В первую же неделю случилась размолвка – Елена Павловна раскритиковала способ, которым Татьяна гладила рубашки мужа. Но потом, вспомнив их договорённость, извинилась. Были и другие мелкие конфликты – из-за громкости телевизора, из-за температуры в квартире, из-за открытых окон.
Но постепенно они находили компромиссы. Елена Павловна научилась стучать, прежде чем войти в комнату. Татьяна стала готовить более простую пищу, которая подходила для пожилого человека с проблемами желудка. Николай взял на себя роль миротворца, когда напряжение нарастало.
Однажды вечером, спустя месяц после переезда, Татьяна застала свекровь в гостиной – та сидела с фотоальбомом на коленях, вглядываясь в старые снимки.
– Можно к вам? – спросила Татьяна.
– Конечно, – Елена Павловна подвинулась. – Я тут разбираю старые фотографии. Вот, смотри, это Коля в третьем классе. Победил на математической олимпиаде.
Татьяна посмотрела на фотографию маленького Николая с медалью на груди.
– Какой серьёзный, – улыбнулась она.
– Он всегда был таким, – кивнула Елена Павловна. – Ответственным. В отца. Мой Виктор тоже был очень обязательным человеком. Сказал – сделал.
– Расскажите о нём, – попросила Татьяна. – Николай так мало говорит об отце.
– Ему больно вспоминать, – вздохнула свекровь. – Виктор умер, когда Коле было пятнадцать. Инфаркт. Внезапно, никто не был готов. – Она перевернула страницу альбома. – Вот мы с ним в день свадьбы.
Со снимка смотрела молодая, красивая женщина в белом платье и высокий мужчина в строгом костюме. Они улыбались, глядя друг на друга.
– Какие вы красивые, – искренне сказала Татьяна.
– Были когда-то, – усмехнулась Елена Павловна. – А потом годы берут своё. Морщины, седина… – Она вздохнула. – Знаешь, Таня, после смерти Виктора я поклялась, что больше никого не подпущу к себе так близко. Чтобы не больно было терять. И Колю я, наверное, слишком опекала. Боялась, что и его потеряю.
– А когда появилась я…
– Да, я видела в тебе угрозу, – честно призналась свекровь. – Думала, ты заберёшь его у меня. Глупо, конечно. Но страх иррационален, особенно когда дело касается детей.
– Я понимаю, – тихо сказала Татьяна. – И не держу зла.
Елена Павловна посмотрела на неё долгим взглядом.
– Знаешь, о чём я жалею больше всего? Что у вас нет детей. Коля был бы прекрасным отцом.
– Да, – Татьяна опустила глаза. – Мы очень хотели. Но не получилось.
– Я знаю, – неожиданно мягко сказала Елена Павловна. – Коля рассказал мне о ваших попытках, о лечении. Он очень переживал. И я тоже… переживала за вас.
Татьяна подняла глаза, удивлённая этим признанием.
– Правда?
– Конечно, – кивнула свекровь. – В конце концов, ты жена моего сына. И он тебя любит. Значит, и я должна тебя… ну, хотя бы уважать.
– Спасибо, – Татьяна сморгнула непрошеную слезу. – Это много значит для меня.
Когда Николай вернулся с работы, он застал жену и мать за кухонным столом – они вместе готовили пирог по старому семейному рецепту. Елена Павловна руководила процессом, а Татьяна старательно выполняла все указания.
– Ничего себе! – он остановился в дверях, не веря своим глазам. – Вы что, подружились?
– Не преувеличивай, – усмехнулась его мать. – Просто учу твою жену готовить нормальный яблочный пирог, а не ту безвкусную массу, которой она тебя кормит.
– Мама! – возмутился Николай.
– Всё в порядке, – улыбнулась Татьяна. – Мы договорились быть честными друг с другом. И я действительно хочу научиться печь этот пирог. Он потрясающе пахнет.
Николай покачал головой, всё ещё не веря в происходящее.
– Знаешь, – сказала ему вечером Татьяна, когда они остались одни в спальне, – я думаю, что всё будет хорошо. Не идеально, конечно. Будут и ссоры, и недопонимание. Но мы справимся.
– Я знал, что ты сможешь найти с ней общий язык, – Николай обнял жену. – Спасибо тебе. За терпение, за понимание. За то, что не ушла тогда, когда я… сказал ту глупость.
– А я благодарна тебе за то, что дал мне шанс узнать твою маму получше, – серьёзно ответила Татьяна. – Она непростой человек, но в ней есть что-то… настоящее. И она очень тебя любит.
– Как и я вас обеих, – улыбнулся Николай.
Той ночью Татьяна долго не могла уснуть. Она думала о том, как легко могла разрушиться их семья из-за непонимания и упрямства. И как важно иногда сделать шаг навстречу, даже если это трудно, даже если кажется невозможным.
Жизнь под одной крышей с Еленой Павловной не будет простой. Но теперь Татьяна знала, что это возможно. Что две женщины, любящие одного мужчину – каждая по-своему – могут научиться если не любить, то хотя бы уважать друг друга. Ради него. И ради себя.
А может быть, со временем придёт и настоящая привязанность. Ведь в конце концов, разве не в этом суть семьи – принимать друг друга со всеми недостатками, учиться прощать, находить компромиссы? Может быть, именно в этом и состоит настоящая мудрость – не в том, чтобы уйти от сложностей, а в том, чтобы найти в себе силы преодолеть их.
Если вам понравился рассказ, не забудьте поставить лайк и подписаться на мой блог! А в комментариях поделитесь своими историями о том, как вы находили общий язык со свекровью или тёщей.
