— Туалеты здесь моешь? — с усмешкой бросила Даша, останавливаясь у моего стола.
Её голос прозвучал громко, нарочито, чтобы услышали все в офисе. Она стояла в обтягивающем кремовом платье, с идеальным макияжем и прической, будто только что сошла с обложки глянца. В руках — кожаная сумка от Chanel, на пальце — бриллиантовое кольцо, которое, как я знала, досталось ей не от мужа, а от любовника.
А я как раз поливала цветы в простом бежевом блейзере.
— Нет, Даша, — спокойно ответила я. А ты, как я вижу, всё ещё не научилась стучать перед тем, как входить в чужой кабинет.
Она фыркнула, будто я сказала что-то смешное, и развернулась на каблуках. Я услышала, как она бросила кому-то в коридоре:
— Ну, понятно. Бывшая школьная подруга все та же зануда.
Я не дёрнулась. Не покраснела. Не сжала кулаки. Я просто вернулась к работе.
Потому что я давно перестала позволять Даше — или кому-либо ещё — определять мою ценность.
Мы с ней потом увидимся опять.Когда я уже буду руководителем.Но это будет уже не та Даша.
Мы с Дашей учились в одной школе. Она была королевой двора: красивая, дерзкая, уверенная. А я — тихой отличницей с очками и косичками. Она никогда не дразнила меня открыто — это было ниже её уровня. Но каждый её взгляд, каждая усмешка говорили: *ты — никто*.
После школы мы разошлись. Я поступила в экономический, уехала учиться в Москву, потом устроилась в международную компанию. Спустя годы я стала руководителем проектов, а потом — директором по стратегии в крупной девелоперской фирме. У меня был муж, сын, квартира в центре и счёт в банке, о котором мечтали многие.
Даша же, как я слышала, вышла замуж за богатого, но быстро развелась — муж уличил её в измене. Потом была череда романов, долгов и скандалов. Последний раз я видела её фото в соцсетях: она позировала на яхте с каким-то олигархом, но уже без кольца на пальце.
Прошло несколько лет после той встрече в офисе..
И вот теперь она стояла у моей двери в кабинет.Я увидела ее в приоткрытые жалюзи на окне.
Секретарь постучалась.
— Юлия Викторовна, к вам на собеседование пришла Дарья Соколова.
Я чуть не рассмеялась.
*Конечно. Почему бы и нет?*
— Пусть заходит.
Даша вошла с той же улыбкой, но теперь в ней чувствовалась нервозность. Она села напротив, положила резюме на стол и скрестила ноги.
— Какая неожиданность, — сказала она. — Не думала, что ты здесь.
— А я не думала, что ты ищешь работу, — ответила я, не глядя на резюме. — Особенно учитывая твою любовь к роскоши.
Она слегка побледнела.
— Люди меняются, Юля. Я серьёзно настроена. Хочу начать всё с чистого листа.
— С чистого листа? — Я наконец подняла глаза. — Ты даже не знаешь, что у нас в компании нет вакансий для «ассистентов по связям с общественностью», которые в резюме пишут «умение улаживать конфликты» и «работа с VIP-клиентами».
Она дернула плечом.
— Это метафора. Я умею находить общий язык с людьми. Особенно с теми, кто принимает решения.
— Особенно если эти решения касаются их кошельков, — сказала я спокойно.
Она замолчала. В её глазах мелькнуло что-то — не злость, а скорее растерянность. Она ожидала, что я буду неловко мяться, краснеть, извиняться за прошлое. Но я не собиралась играть по её сценарию.
— Послушай, — сказала она тише. — Я знаю, что в школе… мы не всегда ладили. Но это было давно. Я хочу работать. Честно. У меня есть ребёнок. Мне нужно…
— У тебя есть ребёнок? — переспросила я. — Сколько лет?
— Три года, — ответила она, опустив взгляд. — Девочка.
Я кивнула. В голове промелькнуло: *интересно, чья?*
— Хорошо, — сказала я. — Допустим, я готова рассмотреть тебя. Но у нас в компании есть правило: все кандидаты проходят тест на честность. Это внутренняя политика после одного… инцидента.
Она нахмурилась.
— Какой тест?
— Простой. Мы задаём три вопроса. Ответы записываются, сверяются с базой данных и проверяются на соответствие действительности. Если хоть один ответ окажется ложным — кандидатура отклоняется без объяснения причин. И, что важнее, информация передаётся в нашу партнёрскую сеть HR-агентств. То есть… ты можешь забыть о работе в любой уважающей себя компании.
Она побледнела ещё сильнее.
— Это… законно?
— Абсолютно. Подписано согласие при входе в здание. Ты его видела?
Она кивнула, неуверенно.
— Тогда начнём.
Я достала планшет и включила запись.
— Вопрос первый: где ты работала последние два года?
— В PR-агентстве «ЛюксМедиа», — ответила она быстро. — Занималась продвижением брендов.
— Неверно, — сказала я. — «ЛюксМедиа» закрылось полтора года назад. Ты устроилась туда на два месяца, но тебя уволили за хищение средств из бюджета мероприятия. Ты помнишь, как пыталась списать на «непредвиденные расходы» шампанское и ужин в ресторане для себя и… как его звали? Артём?
Она резко встала.
— Ты что, шпионишь за мной?!
— Нет, Даша. Я просто делаю свою работу. Как и ты… делала свою, когда подкладывала мне в сумку чужую помаду и жаловалась учителю, что я её украла.
Она замерла.
— Это было в восьмом классе!
— А ты до сих пор ведёшь себя как в восьмом классе. Только теперь вместо помады — чужие деньги, чужие мужья, чужие жизни.
Она села обратно, опустив голову. Плечи дрожали.
— Мне просто… нужно устроиться. Я в долгах. У меня нет никого…
— Это не мои проблемы, — сказала я мягко, но твёрдо. — Но я дам тебе шанс. Один.
Она подняла на меня глаза.
— Правда?
— Да. Но не здесь. Не в этой компании. У меня есть другая идея.
Через неделю я приехала в приют для женщин в подмосковье. Даша ждала меня у входа. Без макияжа, в джинсах и старой куртке. Выглядела уставшей, но спокойной.
— Ты уверена? — спросила она.
— Уверена, — ответила я. — Ты будешь работать координатором по трудоустройству. Помогать женщинам, оказавшимся в трудной ситуации, находить работу, составлять резюме, проходить собеседования. Ты ведь умеешь производить впечатление. Пусть это пойдёт на пользу.
Она кивнула.
— Почему ты это делаешь?
— Потому что я знаю, каково это — быть загнанной в угол. И потому что я не хочу, чтобы твоя дочь когда-нибудь услышала от кого-то: «Туалеты здесь моешь?»
Она заплакала. Тихо, без драмы.
— Спасибо, Юля.
— Не благодари. Просто не подведи.
Прошло полгода. Даша работала честно. Даже слишком. Она помогла устроиться на работу тринадцати женщинам. Одна из них — бывшая жена моего бывшего коллеги, которого уволили за домогательства. Мир тесен.
А потом однажды ко мне в кабинет зашла новая сотрудница — молодая, но с твёрдым взглядом. Она принесла отчёт по проекту, и я заметила на её руке браслет — точную копию того, что носила моя мама.
— Где ты купила этот браслет? — спросила я.
— Он не куплен, — ответила она. — Это семейная реликвия. Моя бабушка передала его маме, а мама — мне.
Я замерла.
— Как звали твою бабушку?
— Анна Петровна.
Сердце заколотилось. Анна Петровна — имя моей матери. Но у мамы не было дочерей, кроме меня. Или…?
— А твоя мама… откуда она?
— Из Ростова. Но родилась в маленьком посёлке под Воронежем. Её отдали в детдом в три года. Родители погибли в аварии.
Я встала и подошла к окну. За стеклом — город, в котором я построила свою жизнь. Но вдруг он показался мне чужим.
— Как тебя зовут? — спросила я тихо.
— Алина.
Я обернулась.
— Алина… Ты не хочешь чашку чая? У меня тут есть отличный бергамот.
Она улыбнулась.
— С удовольствием.
Вечером я позвонила маме.
— Мам, ты… никогда не говорила, что у меня есть сестра.
Долгая пауза.
Ты знаешь она появилась на свет после того как меня изнасиловали.Я возвращалась с работы поздним вечером, их было трое.Они издевались надо мной.Моя психика была нарушена.И я не хотела не видеть, не слышать о ребенке который родился.Это была девочка..И папе пришлось отдать ребенка в детский дом.Потом когда я пришла в себя.её уже удочерили.
— Я думала, ты никогда не узнаешь, — прошептала она. — Мы не хотели тебя расстраивать. Ты была такая хрупкая после болезни… А потом — школа, учёба… Мы решили, что лучше забыть.
— Забыть? — переспросила я. — Как можно забыть ребёнка?
— Мы не забыли. Мы навещали её тайно, пока она была маленькой. Потом потеряли след.
Я сидела в тишине, глядя на семейное фото на стене. Мама, папа, я в выпускном платье. И никого больше.
— Алина работает у меня, — сказала я. — Она умная, сильная. И очень похожа на тебя.
Мама заплакала.
— Приведи её домой, Юля. Пожалуйста.
На следующий день я пригласила Алину на обед.
— Хочу познакомить тебя с одной женщиной, — сказала я. — Она очень тебя любит. Просто не знала, как сказать.
Она посмотрела на меня с недоумением.
— Кто?
— Твоя мама.
А Даша?
Она всё ещё работает в приюте. Иногда мы пьем кофе вместе. Она больше не улыбается снисходительно. Теперь в её глазах — уважение.
Иногда жизнь даёт второй шанс. Главное — не испортить его в третий раз
