— И это всё, что ты притащила? На это даже смотреть тошно, не то что гостей кормить!
Анна вздрогнула от резкого голоса свекрови. Пакеты, оттягивавшие руки, показались неподъемными. Она только что вернулась домой после изматывающего дня в архитектурном бюро, где часами корпела над сложным проектом. Усталость валила с ног, но она заставила себя зайти в фермерский магазин и купить свежайшую телятину, пармезан и спелые томаты, мечтая приготовить для своего гражданского мужа, Сергея, его любимое блюдо — оссобуко.
— Марина Борисовна, я думала… — начала было она, проходя в тесную прихожую их общей квартиры.
— Думать — это не твое, — оборвала ее свекровь, оглядывая Анну с головы до ног. — Опять как чучело огородное. Волосы всклокочены, под глазами синяки. Сергей такую жену разве заслужил? Позорище.
Анна молча разулась. За последний год она почти свыклась с этим ядовитым тоном. Их жизнь превратилась в полосу унижений с того самого дня, как Сергей, перспективный менеджер по продажам, попал под сокращение. Его мать, Марина Борисовна, тут же подсуетилась. «Сыночек, зачем вам одним мыкаться? Переезжайте ко мне, у меня трешка, места всем хватит! А твою, Анечка, однушку на окраине сдадим. Лишняя копеечка не помешает!» — ворковала она.
Анна, ослепленная любовью и желанием поддержать упавшего духом Сергея, согласилась. И попала в ловушку. Сергей быстро нашел себе необременительную работу в офисе друга, но почти всю зарплату с гордым видом отдавал матери «на хозяйство». Марина Борисовна тратила эти деньги на себя — на новые юбки, дорогие салоны красоты и билеты в театр, куда ходила с подругами. Анне же приходилось вкалывать за двоих, чтобы оплачивать счета, покупать продукты и бытовую химию.
Ее мир сузился до размеров этой квартиры, где каждый ее шаг подвергался критике. Она «не так» готовит, «не то» носит, «слишком громко» говорит. Она чувствовала себя ничтожеством, обязанной благодарить за крышу над головой и право находиться рядом с «её мальчиком».
***
Утро началось со звонка, который прозвучал как похоронный колокол по ее последней надежде.
— Анна Игоревна, здравствуйте. Это ваши квартиранты. Мы съезжаем. Нашли вариант поближе к работе.
Анна села на край кровати. Деньги от аренды были её личной «подушкой безопасности». Она откладывала их на отдельный счет, мечтая, что когда-нибудь накопит на первоначальный взнос, и они с Сергеем купят собственное жилье, подальше от Марины Борисовны. Теперь этот хрупкий план рухнул.
Весь день она провела как в тумане. Забрала ключи у съехавших жильцов, побродила по своей пустой, пахнущей чужой жизнью квартире, и с тяжелым сердцем поехала «домой». С порога она поняла, что в доме гости. Из комнаты доносился громкий смех и незнакомые голоса.
— Наконец-то явилась! — встретила ее в коридоре Марина Борисовна. — Где тебя черти носят? У нас гости, а она прохлаждается!
Она бесцеремонно заглянула в пакеты Анны.
— Так, телятину и сыр — сюда, — она выхватила самые дорогие покупки. — А это, — свекровь кивнула на картошку и лук, — неси на кухню. Почисти. Быстрее, не задерживайся!
С этими словами Марина Борисовна, прижимая к груди деликатесы, прошествовала в гостиную, оставив Анну униженно стоять в прихожей с сиротливым пакетом овощей в руках. Дрожащими руками молодая женщина сняла пальто и пошла следом, замирая на пороге.
— Сереженька, сынок, ты помнишь Оксаночку? — провозгласила Марина Борисовна. — Это же твоя первая любовь? Она теперь в столице живет, бизнес-леди! — щебетала хозяйка дома.
В центре комнаты, в кресле, вальяжно развалилась ухоженная блондинка в облегающем красном платье. Сергей сидел напротив, на краешке стула, и пожирал ее глазами. В его взгляде было столько восхищения, сколько Анна не видела за все пять лет их совместной жизни.
— Мам, ну что ты… — смущенно протянул он, не отрывая взгляда от гостьи.
Анна почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Она оглядела себя в зеркале в прихожей — уставшее лицо, мешковатый офисный костюм, пучок на затылке. Ей захотелось стать невидимкой. Нет, она не позволит этой Оксане видеть ее такой. Она должна привести себя в порядок, доказать, что она не забитая домохозяйка, а успешный архитектор.
***
Через полчаса она вышла из комнаты. Она надела свое единственное дорогое платье — темно-синее, шелковое, сделала укладку и легкий макияж. Но, войдя в гостиную, застыла от нового удара.
Стол был накрыт её любимой льняной скатертью. Её дорогой фарфоровый набор тарелок дополнял картину. Марина Борисовна, не стесняясь, присвоила все ее маленькие сокровища для этого праздника, где Анне была отведена роль прислуги.
А посреди комнаты, под тихую зарубежную мелодию, медленно кружились в танце Сергей и Оксана. Он что-то шептал ей на ухо, она кокетливо смеялась.
— Простите, что прерываю, — громко сказала Анна.
Музыка оборвалась. Сергей обернулся, и на его лице отразилось откровенное раздражение.
— А, это ты, — процедил он. — Оксана, познакомься. Это Аня, моя… сожительница.
Слово «сожительница» он выплюнул, как что-то грязное.
— Приятно познакомиться, — лениво протянула Оксана, смерив Анну взглядом с головы до ног и криво усмехнувшись.
— Анна, ты чего встала? — грубо вмешался Сергей. — Иди на кухню, пошустри там. Люди есть хотят.
Это было дно. Точка невозврата. Она поплелась на кухню, чувствуя себя совершенно раздавленной. Дверь в гостиную была приоткрыта, и до нее донесся голос Оксаны:
— Сереж, а она что, так и будет с вами жить?
— Да нет, конечно, — беззаботно ответил Сергей. — Я с ней из жалости. Понимаешь, она без меня пропадет. Куда ж ей без денег, без всего.
Слова полоснули по сердцу, как раскаленный нож. Из жалости. В ушах зазвенело. Анна бросилась в свою комнату. Слезы душили ее. Она срывала с вешалок одежду, швыряла в дорожную сумку косметику, документы. Вызвала такси. Через пять минут, не прощаясь, она выбежала из подъезда. В кармане пальто лежали ключи от ее собственной квартиры.
***
Первая неделя прошла в забытьи. Анна спала, плакала и пила травяной чай. Она отключила телефон и ни с кем не разговаривала. А потом, проснувшись однажды утром, поняла, что больше не может плакать. Боль ушла, оставив после себя звенящую пустоту и… облегчение. Она позвонила подругам.
В тот же вечер они сидели в её квартире, ели пиццу из коробки.
— Анька, слава богу! — говорила ее лучшая подруга Оля. — Мы же тебе сто раз говорили, что он тебя не стоит! Ты же у нас звезда, а превратилась в мышь!
Анна впервые за долгое время рассмеялась. Она с удивлением осознала, что ее зарплаты, которой вечно не хватало на троих, теперь с лихвой хватает на нее одну. Записалась в салон, сделала новую стрижку, обновила гардероб, купила себе дорогие духи, о которых давно мечтала. За два месяца она расцвела.
Однажды вечером в дверь позвонили. На пороге стоял ее младший брат, Костя, которого она не видела почти три года. Он возмужал, вырос и превратился в красивого, уверенного в себе парня.
— Сестренка, привет! Я в твой город по распределению попал, в больницу. Можно у тебя поживу, пока общагу не дали?
— Конечно, можно! — обрадовалась Анна. — Только у меня одно правило: готовим и убираем по очереди.
— Договорились, — серьезно кивнул Костя. — Я не паразит, зарплата у меня будет. Помогать буду.
***
У Сергея дела шли неважно. Оксана оказалась капризной и требовательной. Она не готовила, не убирала и транжирила его скромную зарплату с пугающей скоростью.
— Сынок, эта профурсетка тебя разорит, — зудела Марина Борисовна. — Звони своей Аньке. Она девка покладистая, все простит. Верни ее.
Сергей, уставший от скандалов, решил, что мать права. Он был абсолютно уверен, что Анна сидит в своей конуре, рыдает и мечтает о его возвращении.
Он вальяжно поднялся на её этаж и нажал на звонок. Дверь открылась, и он обомлел. Перед ним стояла не его забитая Аня, а шикарная, уверенная в себе женщина в элегантном платье, от которой пахло дорогими духами.
— Сергей? — холодно спросила она. — Что тебе нужно?
В этот момент из-за ее плеча выглянул Костя. Оценив ситуацию, он широко улыбнулся.
— Любимая, кто это к нам пожаловал? — он подошел к Анне и властно приобнял ее за талию.
— Это… бывший коллега по старой работе, — нашлась Анна.
— Ясно, — кивнул Костя, не сводя с Сергея пронзительного взгляда. — А я Константин. Жених Анны. А вы, простите, по какому вопросу?
«Жених Анны». Эта фраза оглушила бывшего. Он смотрел на счастливое лицо Анны, на руку этого наглеца на ее талии, и понимал, что его мир рухнул. Его безупречный план по возвращению удобной «сожительницы» провалился с оглушительным треском.
— Я так и знал, что ты потаскуха! Нашла себе нового хахаля! — закричал он. — Да чтоб вы сдохли!
Он развернулся и, спотыкаясь, бросился бежать по лестнице. Дверь захлопнулась. Анна и Костя переглянулись и разразились хохотом.
— Ну, сестренка, ты видела его лицо? — сказал Костя, вытирая слезы. — Правильно сделала, что ушла от этого придурка. Кстати, следующего твоего кавалера я буду лично собеседовать. Отбор строгий!
Анна смеялась, прислонившись к сильному плечу брата. Впервые за много лет она чувствовала себя не одинокой, а защищенной и по-настоящему свободной. Ее новая жизнь только начиналась.
