Ольга протирала стол на кухне, когда муж позвонил с работы. Голос звучал встревоженно, слова сыпались быстро, почти без пауз.
— Мама упала. Сломала ногу. Врачи говорят, что гипс на два месяца минимум. Одна жить не сможет, нужна помощь.
— Что случилось? — Ольга отложила тряпку.
— На улице поскользнулась. Ступеньки были мокрые, не заметила. В общем, её уже выписали. Я заберу маму к нам. Ненадолго, пока не встанет на ноги.
Ольга замерла. Двухкомнатная квартира была небольшой, но своей. Спальня, гостиная, тишина по вечерам. Привычный уклад, размеренная жизнь. А теперь всё должно измениться.
— Хорошо, — согласилась Ольга. — Приезжайте.
Муж привёз свекровь вечером. Валентина Петровна вошла в квартиру, опираясь на костыли, лицо было бледным от боли и усталости. Ольга помогла свекрови раздеться, проводила в гостиную, усадила на диван. Муж принёс подушки, устроил мать поудобнее, накрыл пледом.
— Спасибо, дети, — устало сказала Валентина Петровна. — Извините за беспокойство. Скоро встану, и всё наладится.
— Не переживайте, — откликнулась Ольга. — Отдыхайте. Чай или кофе?
— Чай, пожалуй.
Ольга ушла на кухню. Муж остался сидеть рядом с матерью, тихо разговаривал, гладил по руке. Ольга слышала обрывки разговора: что-то про врачей, лекарства, режим. Поставила чайник, достала чашки.
Первые дни прошли спокойно. Валентина Петровна большую часть времени лежала на диване, просила помочь дойти до ванной, благодарила за каждую мелочь. Ольга готовила завтраки, обеды, ужины, следила, чтобы свекрови было удобно. Муж возвращался с работы и сразу шёл к матери — спрашивал, как себя чувствует, не нужно ли что-то.
Ольга не возражала. Валентина Петровна действительно нуждалась в помощи. Сломанная нога, костыли, невозможность самостоятельно передвигаться — всё это требовало заботы. Ольга понимала и старалась облегчить свекрови пребывание в чужом доме.
Но постепенно атмосфера начала меняться. Сначала незаметно, потом всё отчётливее. Валентина Петровна перестала просить и начала указывать. Тон стал жёстче, требования — конкретнее.
— Оля, принеси воды. Стакан оставь на столике, чтобы я дотянулась, — говорила свекровь, не отрываясь от телевизора.
Ольга приносила.
— Полотенца в ванной нужно перевесить. Неудобно дотягиваться на таком расстоянии.
Ольга перевешивала.
— Эти подушки слишком мягкие. Принеси другие. И плед потемнее, этот слишком яркий.
Ольга меняла подушки, приносила другой плед.
Со временем требования стали касаться не только бытовых мелочей. Валентина Петровна начала высказывать мнение о том, какие продукты покупать, как готовить обед, в какое время убираться. Муж слушал, кивал, соглашался. Ольга молчала, выполняла, терпела.
Однажды Ольга вернулась из магазина с пакетами. Валентина Петровна сидела на диване и разглядывала покупки.
— Опять эти макароны купила? — недовольно заметила свекровь. — Я же говорила, другую марку брать. Эти невкусные.
— Извините, забыла, — ответила Ольга, убирая продукты.
— И молоко не то. Нужно было с меньшей жирностью. А йогурты зачем столько? Я их не ем.
— Для себя брала.
— Лучше бы творог купила. Полезнее.
Ольга промолчала. Убрала покупки, вышла из кухни. Муж сидел в коридоре, проверял телефон. Ольга хотела что-то сказать, но промолчала. Слова застряли в горле.
Телевизор стал отдельной темой. Раньше Ольга включала его редко, больше для фона. Теперь телевизор работал с утра до вечера. Валентина Петровна смотрела сериалы, новости, ток-шоу. Звук стоял громкий, свекровь плохо слышала и отказывалась включать субтитры.
Вечерами муж устраивался рядом с матерью на диване, они вместе смотрели передачи. Ольга оставалась на кухне или уходила в спальню. Гостиная превратилась в территорию свекрови. Ольга старалась не мешать, не нарушать их вечернее время.
Но однажды Ольге нужно было зайти в гостиную. Зарядка от телефона осталась на столе. Ольга тихо вошла, направилась к столу. Валентина Петровна смотрела очередной сериал, муж сидел рядом, устроившись поудобнее.
— Извините, просто возьму зарядку, — сказала Ольга.
Муж обернулся. Лицо было недовольным.
— Оля, выйди, пожалуйста. Мама смотрит сериал, а ты мешаешь.
Ольга замерла.
— Мне просто нужно взять зарядку.
— Возьмёшь потом. Сейчас важный момент, не отвлекай.
Ольга посмотрела на мужа. Тот уже отвернулся, уткнувшись в экран. Валентина Петровна даже не обернулась, словно Ольги не было в комнате. Ольга медленно развернулась и вышла. Закрыла дверь за собой и прислонилась к стене.
Внутри что-то сжалось. Не обида, не гнев. Что-то тяжёлое и холодное. Ольга стояла в коридоре своей собственной квартиры и осознавала: где-то за последние недели всё изменилось. Её дом перестал быть её домом.
Утром Ольга встала раньше обычного. Валентина Петровна ещё спала. Муж собирался на работу, торопился, как всегда. Ольга налила кофе, села напротив.
— Нам нужно поговорить, — сказала Ольга.
Муж посмотрел на часы.
— Сейчас? Я опаздываю.
— Это важно.
Муж вздохнул, присел на край стула.
— Говори.
— Твоя мать… она ведёт себя так, словно это её квартира. Я понимаю, что Валентине Петровне нужна помощь. Но постоянные указания, требования, замечания — это выматывает.
— Оля, мама больна. Ей тяжело. Потерпи немного.
— Я терплю уже три недели. Но вчера ты выгнал меня из гостиной. Из моей собственной гостиной.
Муж отвёл взгляд.
— Ну, мама действительно смотрела важный момент. Ты отвлекала.
— Важный момент в сериале? — Ольга нахмурилась. — Серьёзно?
— Оля, ты преувеличиваешь. Просто попросил выйти на минуту.
— Нет, — Ольга покачала головой. — Ты сказал: выметайся. Именно так. Не попросил, не объяснил. Приказал.
Муж поднялся.
— Слушай, у меня нет времени на эти разборки. Мать сейчас важнее. Она беспомощна, ей нужна поддержка. А ты здоровая, можешь потерпеть.
— Потерпеть в собственной квартире?
— Не начинай, — муж взял куртку. — Вечером поговорим.
Ольга осталась сидеть на кухне. Кофе остыл, на улице начинался дождь. Капли стучали по стеклу, ветер раскачивал голые ветки деревьев. Осень вступила в полную силу, принося с собой серость и холод.
Днём Валентина Петровна попросила Ольгу постирать бельё. Ольга согласилась, загрузила машину. Свекровь сидела на диване, листала журнал.
— Оля, а ты пол сегодня мыла?
— Ещё нет. Планировала вечером.
— Лучше днём помой. Пока светло. Вечером видно плохо, останутся разводы.
Ольга сжала губы.
— Хорошо.
— И в ванной зеркало протри. Совсем замызганное стало.
Ольга взяла ведро, тряпку. Мыла пол, вытирала зеркало, убирала пыль. Валентина Петровна периодически давала указания из гостиной:
— Вон угол пропустила!
— За диваном тоже не забудь!
— И плинтусы протри, там грязь!
Ольга молча выполняла. Когда закончила, свекровь кивнула с видом хозяйки, принимающей работу.
— Вот так лучше. Надо следить за чистотой.
Ольга ушла на кухню. Села на стул, закрыла глаза. Усталость навалилась тяжёлым грузом. Не физическая — моральная. Ольга понимала: если не остановить это сейчас, дальше будет только хуже.
Вечером муж вернулся поздно. Ольга ждала на кухне, не включая свет. За окном уже стемнело, в гостиной гудел телевизор. Муж прошёл к матери, поговорил, потом зашёл на кухню.
— Ты чего в темноте сидишь?
Ольга включила свет.
— Нам нужно продолжить утренний разговор.
Муж устало опустился на стул.
— Оля, давай не сегодня. Я устал.
— Я тоже устала, — спокойно ответила Ольга. — Устала от того, что меня выгоняют из собственной комнаты. Устала от постоянных указаний. Устала от того, что в моём доме я чувствую себя прислугой.
— Ты преувеличиваешь.
— Нет. Ты просто не замечаешь. Валентина Петровна ведёт себя так, словно это её квартира. А ты поддерживаешь её во всём.
Муж провёл рукой по лицу.
— Мама больна. Ей тяжело. Конечно, она немного требовательна, но это временно.
— Сколько ещё временно? — Ольга скрестила руки на груди. — Месяц? Два? Полгода?
— Пока не встанет на ноги.
— И всё это время я должна терпеть, что в моей квартире мне указывают, куда идти и что делать?
Муж поднялся.
— Оля, хватит. Я понимаю, тебе тяжело. Но мать важнее. Потерпи ещё немного.
— Почему мать важнее меня? — Ольга тоже встала. — Я твоя жена. Это моя квартира. Почему я должна мириться с тем, что меня унижают в собственном доме?
— Никто тебя не унижает! — повысил голос муж. — Мать просто просит помощи!
— Не просит. Требует. Приказывает. И ты ей подыгрываешь.
Муж развернулся и вышел из кухни. Ольга осталась стоять, глядя на закрытую дверь. Разговор не получился. Муж не хотел слушать, не хотел понимать. Для мужа важнее была мать, а Ольга должна была терпеть.
Ночью Ольга лежала без сна. Муж спал рядом, спокойно и тихо. За стеной слышался приглушённый звук телевизора — Валентина Петровна смотрела ночные передачи. Ольга смотрела в потолок и думала: что делать дальше? Как вернуть контроль над собственной жизнью?
Ответа не было. Только тишина, звук дождя за окном и тяжёлое ощущение в груди.
Утро началось как обычно. Муж ушёл на работу, Валентина Петровна проснулась позже и сразу включила телевизор. Ольга готовила завтрак, убирала посуду, старалась не думать о вчерашнем разговоре. Но слова мужа продолжали звучать в голове: мать важнее, потерпи, ты преувеличиваешь.
День прошёл в привычных делах. Валентина Петровна давала указания, Ольга молча выполняла. К вечеру свекровь заявила, что хочет посмотреть новую серию любимого сериала. Включила телевизор, устроилась на диване, накрылась пледом.
Муж вернулся с работы около восьми. Переоделся, прошёл в гостиную, сел рядом с матерью. Валентина Петровна улыбнулась, похлопала по дивану:
— Садись поудобнее, сынок. Сейчас самое интересное начнётся.
Муж кивнул, устроился рядом. Ольга стояла на кухне, доедая ужин. Нужно было взять телефон из гостиной — забыла там утром. Ольга вытерла руки полотенцем и направилась к двери.
Вошла тихо, стараясь не отвлекать. Телефон лежал на столике у окна. Ольга шагнула вперёд.
— Оля, ты чего тут? — муж обернулся, голос звучал раздражённо.
— Телефон забыла, — коротко ответила Ольга.
— Возьмёшь потом. Не видишь, мама смотрит сериал.
Ольга остановилась. Посмотрела на мужа. Тот сидел, откинувшись на спинку дивана, одной рукой обнимал мать за плечи. Валентина Петровна не отрывала взгляда от экрана, словно Ольги вообще не было в комнате.
— Мне нужен телефон, — повторила Ольга.
— Слышишь, что тебе говорят? Выйди, — муж махнул рукой в сторону двери. — Мешаешь.
Ольга замерла. Слова мужа повисли в воздухе. Не просьба. Не объяснение. Приказ. В собственной квартире Ольге приказывали уйти, потому что свекровь смотрит сериал.
Внутри что-то щёлкнуло. Не взрыв эмоций, не крик. Холодная, абсолютная ясность. Ольга медленно развернулась, подошла к телевизору и выдернула вилку из розетки. Экран погас. В гостиной повисла тишина.
Валентина Петровна открыла рот, муж замер с вытянутой рукой. Ольга спокойно взяла телефон со столика, развернулась и вышла из комнаты. Закрыла за собой дверь и прошла в спальню.
Через несколько секунд муж ворвался следом.
— Ты что творишь?! — голос мужа дрожал от возмущения.
— Взяла телефон, — спокойно ответила Ольга, садясь на кровать.
— Ты телевизор выключила! Мама смотрела!
— Я выдернула вилку. В моей квартире. В моей гостиной.
— С ума сошла?! Мать больная, ей нужен покой!
Ольга подняла взгляд на мужа.
— Покой? Мне тоже нужен покой. Но почему-то меня никто не спрашивает.
— Оля, хватит устраивать сцены! Включи телевизор обратно!
— Нет.
Муж побагровел.
— Что — нет?!
— Нет, — повторила Ольга. — Я устала. Устала от того, что в моём доме мне указывают. Устала от того, что меня выгоняют из собственных комнат. И устала от того, что ты поддерживаешь мать во всём этом.
— Мать больна!
— Больна нога, а не голова. Валентина Петровна прекрасно понимает, что делает. Захватывает территорию, устанавливает правила. А ты ей помогаешь.
Муж сжал кулаки.
— Ты бессердечная. Родная мать нуждается в помощи, а ты устраиваешь истерики!
— Это не истерика, — Ольга встала. — Это граница. Которую я должна была установить давно.
Муж развернулся и вышел, хлопнув дверью. Ольга осталась стоять посреди спальни. Руки не дрожали, дыхание было ровным. Впервые за недели внутри было спокойно.
В гостиной слышались приглушённые голоса. Валентина Петровна возмущалась, муж что-то отвечал. Потом стихло. Ольга легла на кровать и закрыла глаза. Решение уже созрело. Оставалось только действовать.
Утром Ольга встала раньше мужа. Оделась, прошла на кухню. Позавтракала в тишине, потом достала телефон и вызвала такси. Время приезда — через два часа.
Валентина Петровна ещё спала. Муж вышел из спальни сонный, недовольный. Сел за стол, налил кофе.
— Оля, про вчера… давай забудем. Просто нервы у всех на пределе.
— Нет, — ответила Ольга. — Не забудем.
Муж нахмурился.
— То есть как?
— У тебя такси придёт через два часа.
— Какое такси?
— Твоё. Повезёт тебя к матери. Сумка уже собрана, стоит в коридоре.
Муж медленно поставил чашку.
— Ты шутишь?
— Нет.
— Оля, ты не можешь меня выгнать!
— Могу, — спокойно ответила Ольга. — Это моя квартира. Оформлена на меня до брака. И я решила, что больше не хочу жить с человеком, который считает нормальным выгонять меня из собственной гостиной.
Муж побледнел.
— Из-за одной фразы?
— Из-за многого. Фраза была последней каплей.
— Мать больна! Ей нужна помощь!
— Пусть живёт с тобой. У Валентины Петровны своя квартира. Вы прекрасно устроитесь вдвоём. Будете смотреть сериалы каждый вечер.
Муж вскочил.
— Ты это серьёзно?!
— Абсолютно, — Ольга встала и прошла к двери. — Ключи положи на тумбочку, когда будешь уходить.
— Оля, подожди! Давай поговорим!
— Мы уже говорили. Вчера. Позавчера. Неделю назад. Ты не слышал. Теперь слушай действия.
Валентина Петровна появилась в дверях, опираясь на костыли.
— Что здесь происходит?
— Ваш сын собирается к вам, — ответила Ольга. — Вещи в коридоре, такси через полтора часа.
— Как это — собирается?! — свекровь уставилась на невестку.
— Именно так. Вы хотели заботы? Получите. Сын будет жить с вами, ухаживать, помогать. А я останусь здесь. Одна.
— Ты выгоняешь больную женщину?!
— Провожаю. Вместе с сыном. В вашу квартиру, где всё обустроено для комфорта.
Валентина Петровна открыла рот, но слов не нашла. Муж стоял рядом, растерянный и бледный.
— Оля, давай обсудим это спокойно, — попробовал муж.
— Обсуждать нечего. Решение принято.
— Ты не можешь так!
— Могу. И уже делаю.
Полтора часа прошли в напряжённой тишине. Муж пытался уговаривать, Валентина Петровна возмущалась, обвиняла Ольгу в жестокости и чёрствости. Ольга не реагировала. Собрала последние вещи свекрови, аккуратно сложила в сумку. Проверила, всё ли на месте.
Такси приехало вовремя. Водитель поднялся за вещами, помог Валентине Петровне спуститься по лестнице. Муж шёл следом, молча, с опущенной головой. Ключи от квартиры лежали на тумбочке в коридоре — оставил без слов.
Ольга проводила их до двери. Валентина Петровна обернулась на пороге:
— Ты пожалеешь!
— Может быть, — спокойно ответила Ольга. — Но не сегодня.
Дверь закрылась. Ольга прислонилась к стене и выдохнула. Тишина. Впервые за недели в квартире была абсолютная тишина. Никаких голосов, никаких требований, никакого телевизора.
Ольга прошла в гостиную. Открыла окно — свежий воздух ворвался в комнату, разгоняя затхлый запах. Села на диван, тот самый, который свекровь считала своим. Огляделась. Всё на месте. Всё как раньше. Её дом. Её пространство.
Телефон зазвонил вечером. Муж. Ольга сбросила вызов. Через минуту пришло сообщение: «Нам нужно поговорить». Ольга не ответила. Удалила переписку и положила телефон.
Прошло несколько дней. Муж звонил регулярно, писал длинные сообщения. Извинялся, обещал измениться, просил вернуться. Ольга не отвечала. Слова больше ничего не значили. Действия говорили громче.
Через неделю пришло письмо от юриста. Муж предлагал обсудить условия развода. Ольга внимательно прочитала, отметила важное. Квартира принадлежала только ей, оформлена до брака. Делить было нечего. Детей не было. Развод можно было оформить через ЗАГС — быстро и без лишних разбирательств.
Ольга записалась на приём. Через месяц они встретились в ЗАГСе. Муж выглядел усталым, постаревшим. Валентина Петровна ждала снаружи — нога ещё не зажила. Разговор был коротким, формальным. Расписались, получили документы, разошлись.
На улице муж остановился.
— Оля, может, ещё не поздно?
Ольга посмотрела на мужа. Когда-то этот человек был близким, важным. Теперь — просто бывший супруг.
— Поздно. Давно поздно.
— Я изменился. Понял свои ошибки.
— Хорошо. Значит, в следующий раз не повторишь. С кем-то другим.
Муж опустил голову. Ольга развернулась и пошла к остановке. Не оглядывалась.
Дома было тихо. Ольга сняла туфли, прошла на кухню, поставила чайник. Села у окна, глядя на осенний вечер. Деревья за окном качались под ветром, сбрасывая последние листья. Небо темнело, зажигались редкие фонари.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер. Ольга ответила.
— Алло?
— Ольга? Это Татьяна, мы с вами в одной компании работали.
— Да, помню. Что случилось?
— Слышала, что ты теперь одна. Хотела предложить встретиться, поболтать. Давно не виделись.
Ольга улыбнулась.
— С удовольствием. Когда тебе удобно?
— Завтра вечером?
— Договорились.
Разговор закончился. Ольга положила телефон и вернулась к окну. Жизнь продолжалась. Без мужа, без свекрови, без постоянного напряжения. Только она и её дом. Тот самый дом, где больше никто не будет указывать, куда ей идти и что делать.
Чайник закипел. Ольга налила воду в чашку, добавила мёд. Вернулась к окну. За стеклом шёл мелкий дождь, капли стекали по подоконнику. Но в квартире было тепло и спокойно.
Ольга села на диван, укрылась пледом. Включила музыку — тихую, спокойную. Закрыла глаза и расслабилась. Впервые за долгое время не было тревоги, не было напряжения. Только покой.
Утром Ольга проснулась от солнечного света. Дождь закончился, небо прояснилось. Ольга встала, открыла окно. Свежий воздух наполнил комнату. Впереди был новый день. Без чужих указаний, без необходимости подстраиваться. Только её выбор, её решения, её жизнь.
Ольга улыбнулась и пошла на кухню. Новая глава началась. И эта глава принадлежала только ей.
