Я долго смотрела на телефон. Алексей звонил третий раз за вечер, но я не брала трубку. На экране высвечивалось время — половина одиннадцатого. Раньше в это время я бы уже мыла посуду после ужина, протирала стол, развешивала бельё. Теперь сидела на диване с чашкой остывшего чая и думала о том, как всё изменилось за каких-то три недели.
А началось всё с того самого вечера. Я прибежала домой после работы часов в восемь, быстро кинула сумку на стул и достала из холодильника котлеты, которые приготовила утром. Алексей вошёл на кухню, когда я ставила сковородку на плиту.
— Ну и где ужин, Ирочка? — он говорил спокойно, но я сразу почувствовала напряжение в его голосе.
— Сейчас разогрею, через пять минут всё будет.
Он прошёл к столу, провёл пальцем по столешнице.
— Пыль. Опять пыль везде. Ты вообще убираешься?
Я молчала, переворачивала котлеты. Руки дрожали — от усталости или от обиды, не знаю.
— Я устаю, Лёш. Я же работаю теперь.
— Это не твоя задача работать! — он повысил голос, и я вздрогнула. — Зачем тебе эта работа, если дома грязно, ужина нет, я как дурак жду?
Господи, ну сколько можно. Я же объясняла — денег не хватает. Или он думает, маникюр раз в три месяца — это нормально?
— Нам нужны деньги, — сказала я тихо. — Твоей зарплаты не хватает даже на продукты нормальные.
— Надо быть экономнее! Другие жёны справляются, а ты…
Он замолчал, отвернулся к окну. Я выключила плиту, поставила тарелку перед ним. Села напротив, чувствуя, как внутри всё сжимается в тугой узел.
— Послушай, — Алексей посмотрел на меня. — Давай поживём отдельно. Мне нужно время всё переосмыслить.
— Что? — я не поняла сразу.
— Отдохнём друг от друга. Друг посоветовал — говорит, у них с женой так получилось, всё наладилось потом. Я перееду к маме на время, а ты тут подумаешь, как хочешь жить дальше.
Он встал, даже не притронувшись к еде. Вышел из кухни. Я осталась сидеть, глядя на тарелку с котлетами. В горле стоял ком, дышать было тяжело.
Он уходит. Просто так берёт и уходит.
Через час Алексей собрал сумку и ушёл. Квартира моя — досталась от бабушки, так что съезжать пришлось ему. Я проводила его до двери, пыталась что-то сказать, но он только махнул рукой.
— Созвонимся.
Дверь захлопнулась. Я стояла в коридоре и слушала тишину. Такой тишины не было в нашей квартире давно. Никакого храпа из спальни, никакого ворчания, никаких упрёков.
Первые два дня я рыдала. Не могла остановиться — плакала на работе в туалете, плакала дома на кухне, плакала перед сном. Что я буду делать одна? Как я справлюсь? Звонила маме, она приезжала, гладила меня по голове, как маленькую.
— Доча, может, оно и к лучшему, — сказала она тихо, вытирая мне слёзы. — Ты посмотри на себя. Ты же совсем загналась.
Она достала из сумки деньги, сунула мне в руку.
— На покраску волос. Не экономь на себе, Ириш.
Я смотрела на купюры и чувствовала, как что-то шевелится внутри. Злость? Обида? Не знаю. Но я вдруг подумала — а ведь правда, когда я последний раз о себе думала?
На третий день позвонила Таня. Моя подруга, с которой мы дружим со школы. Голос у неё был бодрый, почти весёлый.
— Ирка, хватит киснуть! Одевайся, через час жду тебя. Сходим на танцы!
— Какие танцы, Тань? Мне не до того.
— Вот именно что до того! Я не дам тебе превратиться в овощ. Одевайся и выходи!
Я хотела отказаться, но нашла только слабые отговорки. Таня не слушала.
— Всё, решено. Жду!
Я посмотрела на себя в зеркало. Растрёпанные волосы, старая домашняя кофта, лицо опухшее от слёз. Господи, на кого я похожа.
Натянула джинсы, нашла в шкафу светлую блузку. Накрасилась — руки дрожали, тушь размазалась. Вытерла, попробовала снова. Получилось кое-как.
Танцевальная студия находилась в соседнем районе, в подвале старого дома. Таня тащила меня за руку, я упиралась.
— Тань, я не умею танцевать.
— Да там научишься, не переживай!
Зал был небольшой, с огромными зеркалами по стенам. Пахло потом и дешёвым освежителем воздуха. Полы скрипели под ногами. Женщин было человек пятнадцать — все разного возраста, все весёлые, разговаривали друг с другом.
Включили музыку. Инструктор показывала движения, все повторяли. Я стояла в углу и чувствовала себя деревянной. Тело не слушалось, ноги путались. Что я тут делаю? Зачем?
Посмотрела на себя в зеркало — и вдруг увидела. Не уставшую домохозяйку, не забитую жену. Просто женщину, которая пытается двигаться под музыку. И на моём лице была улыбка. Неуверенная, смущённая — но улыбка.
— Вот! — Таня подскочила ко мне. — Глянь на себя, красавица!
Я засмеялась. Впервые за эти дни — засмеялась по-настоящему. И почувствовала, как что-то отпускает внутри. Как будто тугая верёвка, которой меня связывали все эти годы, немного ослабла.
Мне хорошо. Впервые мне просто хорошо.
На следующий день Алексей позвонил. Я была на работе, взяла трубку.
— Как ты там? — голос сухой, деловой.
— Нормально.
— Счёт за коммуналку пришёл, скинь мне половину.
— Хорошо.
Пауза. Я слышала, как он дышит в трубку.
— Убралась хоть?
Вот оно. Опять началось.
— Алексей, тебе-то какая разница?
— Ну как какая? Это же наша квартира.
— Моя квартира, — сказала я твёрже, чем планировала.
Он раздражённо выдохнул.
— Вот именно в этом вся проблема, Ира. Ты совсем от рук отбилась.
Я положила трубку. Просто так — нажала красную кнопку и положила телефон на стол. Руки не дрожали. Внутри было спокойно.
Я не буду больше оправдываться. Не буду.
Дома было тихо. Я заварила кофе, села у окна. В вазе на столе стоял гиацинт — совсем засохший, я всё забывала выбросить его. Сейчас встала, выбросила сухой цветок, налила в вазу свежей воды. Завтра куплю новые цветы.
Таня звонила каждый день. Зазывала гулять, на кино, на танцы. Я начала ходить — сначала через силу, потом с интересом. На работе заметили, что я стала активнее. Начальник вызвал к себе.
— Ирина, мы думаем повысить вас. Зарплата будет больше, но и ответственности прибавится. Согласны?
Я кивнула, не веря своим ушам.
— Согласна.
Я справлюсь. Я смогу.
Через две недели мы с Таней купили путёвки на море. Недорогие, на неделю. Я долго сомневалась — можно ли тратить деньги на себя? Но потом подумала — а почему нет?
Море было тёплым, ветер солёным. Мы валялись на пляже, ели мороженое, болтали до ночи. Таня фотографировала меня на телефон.
— Посмотри на себя! Ты же светишься!
Я взяла телефон, посмотрела на фотографию. Загорелое лицо, растрёпанные волосы, широкая улыбка. Это правда я?
— Ты прям как героиня сериала после развода, — хохотала Таня. — Нашла себя!
— Я и правда нашла, — сказала я тихо.
Когда вернулась домой, Алексей снова позвонил. На этот раз сразу перешёл к делу.
— Давай встретимся. Поговорим.
— О чём?
— Ну как о чём? О нас. Надо решить, что делаем дальше.
Я согласилась. Назначили встречу в кафе «Пельмени и кофе» — наше старое место, где мы часто бывали раньше.
Пришла первой. Заказала кофе, села у окна. Над дверью звякнул колокольчик — вошёл Алексей. Он выглядел усталым, осунувшимся. Сел напротив, кивнул официантке.
— Мне пельмени, пожалуйста.
Молчали минуту. Я пила кофе маленькими глотками, смотрела в окно. Он вертел в руках телефон.
— Слушай, Ир, у мамы совсем невозможно. Она лезет во все мои дела, пилит с утра до вечера. Я устал.
А я не устала, когда ты пилил меня?
— Мне жаль, — сказала я ровно.
— Ну так что? Ты одумалась? Уволишься с этой работы? Вернёмся к нормальной жизни?
Я посмотрела на него. На его уверенное лицо, на привычную позу — он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди. Он даже не сомневается, что я соглашусь.
— Алексей, я не хочу возвращаться.
Он нахмурился.
— То есть как?
— Я поняла, что нам лучше развестись. Мы не подходим друг другу.
— Что?! — он выпрямился. — Ты серьёзно?!!
— Абсолютно.
Лицо его покраснело.
— Ты изменилась, Ира. Я тебя не узнаю.
— А я впервые узнала себя, — сказала я спокойно.
Он резко встал, чуть не опрокинув стул.
— Ну и как хочешь! Пожалеешь ещё!
Развернулся и вышел. Колокольчик над дверью звякнул. Официантка подошла ко мне.
— С вас пятьсот тридцать рублей.
Я молча достала деньги. Даже за свой заказ не заплатил. Как всегда.
Дома я достала из шкафа старый чемодан. Собрала вещи Алексея — рубашки, джинсы, бритву, книги. Аккуратно уложила всё, закрыла чемодан. Вынесла в коридор.
Пусть забирает когда захочет.
Вернулась на кухню. Купила вчера в магазине свежие цветы — хризантемы, жёлтые и белые. Поставила в вазу, налила воды. На плите закипал чайник — я заварила свой любимый чай, который Алексей терпеть не мог. Говорил, пахнет травой.
Села у окна с чашкой. Открыла створку — ворвался свежий воздух, пахнущий дождём и листвой. Было начало октября, деревья желтели.
Я свободна. Впервые за столько лет я могу делать что хочу.
Телефон завибрировал. Сообщение от Тани: «Ну что, как прошло?»
Я набрала ответ: «Развожусь. И чувствую себя прекрасно».
Почти сразу пришёл ответ: «Ну, это надо отметить! Завтра вечером!»
Я улыбнулась. Допила чай, помыла чашку. Посмотрела на квартиру — моя квартира, мои вещи, моя жизнь. Никто не будет ворчать, что пыльно. Никто не будет требовать ужин вовремя. Никто не будет говорить мне, что я должна сидеть дома.
Я буду жить для себя. Наконец-то.
На следующее утро проснулась от солнца. Встала, потянулась. Сварила кофе, достала из холодильника йогурт. Включила музыку — громко, как раньше не могла, потому что Алексею мешало.
Зазвонил телефон. Алексей.
— Я приеду за вещами сегодня вечером.
— Хорошо. Чемодан в коридоре.
— Ира, может, ты ещё подумаешь?
— Нет, Лёш. Я уже всё решила.
Он помолчал.
— Ну как знаешь.
Положил трубку.
Я включила воду в душе, разделась. Посмотрела на себя в зеркало. Обычная женщина сорока двух лет. Не молодая, не старая. Немного полновата, волосы с сединой. Но в глазах — блеск. Живой, настоящий блеск.
Мне нравится эта женщина в зеркале.
После душа надела джинсы и новую блузку, которую купила на прошлой неделе. Яркую, синюю. Алексей говорил, что мне не идёт синий цвет. А мне нравится.
Собралась на работу. У двери увидела чемодан с вещами мужа. Скоро он заберёт его, и всё. Эта глава закрыта.
На улице был тёплый осенний день. Листья шуршали под ногами. Я шла к остановке и думала о том, что вечером пойду на встречу с Таней. Потом в субботу снова на танцы. В следующем месяце хочу записаться на какие-то курсы для подработки онлайн — давно мечтала.
У меня столько планов. И все они — для меня.
На работе начальник похвалил за проект. Коллеги пригласили на обед. Я согласилась — раньше всегда отказывалась, спешила домой готовить ужин.
Теперь могу никуда не спешить.
Вечером, когда вернулась домой, чемодана в коридоре уже не было. Алексей забрал вещи, пока меня не было. Наверное, специально выбрал время, чтобы не встречаться.
И правильно. Так проще.
Я сняла туфли, прошла на кухню. Поставила чайник. Подошла к окну — в вазе стояли хризантемы, свежие и яркие. За окном медленно темнело, зажигались огни в соседних домах.
Телефон завибрировал. Таня: «Выходи уже, жду у подъезда!»
Я схватила куртку, сумку. Взглянула в зеркало в прихожей — поправила волосы, накрасила губы. Ничего, вполне прилично.
Выбежала на улицу. Таня стояла у машины, махала рукой.
— Ну наконец-то! Поехали праздновать твою свободу!
Я села в машину, захлопнула дверь.
— Поехали.
Таня включила музыку, машина тронулась. Я смотрела в окно на проплывающие мимо дома, деревья, людей. Внутри было тепло и спокойно.
Я справлюсь. Я уже справляюсь. И мне хорошо — так хорошо, как давно не было.
