Встреча за воскресным обедом в доме родителей Игоря превратилась в настоящий суд над нашей семьёй. Светлана, сестра моего мужа, сидела напротив меня с видом человека, который несёт важную миссию, а её пятнадцатилетняя дочь Кристина листала журнал, делая вид, что не слышит разговор взрослых.
— Алла, милая, — начала Светлана тоном, каким обычно объясняют что-то маленькому ребёнку, — нам нужно обсудить образование Кристины. Она поступает в МГУ, и нужна финансовая помощь семьи.
Я отложила вилку и посмотрела на неё внимательно. Светлана всегда отличалась умением подавать свои просьбы как нечто само собой разумеющееся. В детстве, по рассказам Игоря, она точно так же заставляла родителей покупать ей дорогие игрушки, убеждая, что «все дети это имеют».
— Какую именно помощь ты имеешь в виду? — спросила я.
— Ну, понятно какую. Учёба в МГУ дорогая, общежитие тоже денег стоит. Родители уже согласились выделить свою часть, — она многозначительно посмотрела на свёкра со свекровью, которые кивнули, — теперь очередь за вами с Игорем.
Пётр Васильевич, отец Игоря, откашлялся и добавил:
— Кристина ведь внучка. Образование — это инвестиция в будущее всей семьи.
Я почувствовала, как во мне поднимается знакомая волна возмущения. За пять лет брака я успела привыкнуть к особому отношению семьи Игоря к деньгам — точнее, к нашим с мужем деньгам. Как только у кого-то из родственников возникали финансовые трудности, все взгляды автоматически обращались к нам.
— А сколько именно мы должны выделить? — поинтересовалась я.
— По справедливости, — ответила Светлана. — Половину от общей суммы. Это где-то триста тысяч в год.
Я чуть не подавилась чаем. Триста тысяч в год — это практически моя годовая зарплата в бухгалтерии. А у нас с Игорем была своя ипотека, кредит за машину и мечты о собственном ребёнке, для которого тоже нужно было копить.
— Светлана, — сказала я спокойно, — это очень большие деньги. Мы не можем себе этого позволить.
— Как это не можете? — удивилась золовка. — Игорь же хорошо зарабатывает, ты тоже работаешь. У вас нет детей, расходы небольшие.
— У нас есть свои планы и обязательства.
— Планы? — Светлана фыркнула. — Какие планы важнее образования племянницы?
Кристина подняла глаза от журнала и впервые вмешалась в разговор:
— Тётя Алла, я действительно очень хочу учиться в МГУ. Я так усердно готовилась…
Мне стало жаль девочку. Кристина действительно была умной и старательной, но проблема заключалась не в ней, а в подходе её матери к решению финансовых вопросов.
— Кристина, — сказала я мягко, — я не против твоего образования. Но платить за него должны твои родители, а не дядя с тётей.
— Но мама говорит, что семья должна помогать друг другу, — неуверенно произнесла девочка.
— Помогать — да. Но не содержать.
Светлана вскочила со стула, её лицо покраснело:
— Алла, ты просто эгоистка! Кристина — одарённый ребёнок, а ты думаешь только о своих шмотках и развлечениях!
— О каких шмотках? — удивилась я. — Светлана, мы ведь живём довольно скромно.
— Да ну? А новая машина? А отпуск в прошлом году?
Я растерялась. Машину мы купили в кредит взамен старой, которая окончательно сломалась. А отпуск представлял собой недельную поездку к морю, за которую мы копили полгода.
— Светлана, — вмешался наконец Игорь, который до этого молча ел суп, — мы не обязаны оплачивать образование твоей дочери.
— Не обязаны? — его сестра повернулась к нему. — А кто тебе помогал, когда ты сам учился? Кто покупал учебники, оплачивал курсы?
— Родители. Как и положено.
— Вот именно! А теперь твоя очередь помочь следующему поколению!
Елена Ивановна, наша свекровь, покачала головой:
— Дети, не ссорьтесь. Мы ведь семья.
— Семья, — согласилась я. — Но в семье каждый несёт ответственность за своих детей. У Светланы есть муж, есть работа…
— Муж? — золовка засмеялась горько. — Алексей получает двадцать пять тысяч рублей. На эти деньги даже общежитие не оплатить!
— А почему он так мало зарабатывает? — спросила я прямо.
Воцарилась неловкая тишина. Все знали, что Алексей, муж Светланы, не отличался особым трудолюбием. Он сменил за последние годы штук пять работ, каждый раз находя причины уволиться. То начальник плохой, то коллектив не тот, то зарплату задерживают.
— Это не твоё дело, — отрезала Светлана.
— Моё, если ты просишь меня компенсировать его нежелание нормально работать.
— Алла! — возмутилась свекровь. — Как ты можешь так говорить о семье!
— А как я должна говорить? — я встала из-за стола. — Елена Ивановна, объясните мне, почему мы с Игорем должны оплачивать то, что должны оплачивать родители Кристины?
— Потому что вы можете, а они не могут, — просто ответила свекровь.
— А откуда вы знаете, что мы можем? Вы видели наш семейный бюджет?
— Ну, вы же как-то живёте…
— Мы работаем. Оба. По сорок часов в неделю. Игорь ещё и подрабатывает по выходным. А Светлана?
Все посмотрели на золовку. Светлана работала продавцом в салоне красоты три дня в неделю, потому что, по её словам, «не хотела перерабатывать и уставать».
— При чём тут это? — она попыталась перейти в наступление. — Я воспитываю ребёнка!
— Кристине пятнадцать лет. Она вполне самостоятельная. Ты можешь работать полный день.
— Легко сказать! А кто будет следить за её учёбой, водить на курсы?
— А кто следил за учёбой Игоря, когда ваши родители работали? — я повернулась к свёкру со свекровью.
Пётр Васильевич нахмурился:
— Мы как-то справлялись…
— Вот именно. Справлялись. А почему Светлана не может справиться?
— Времена были другие, — вмешалась свекровь.
— Какие другие? — я почувствовала, что начинаю сердиться. — Елена Ивановна, вы работали на заводе в две смены, Пётр Васильевич — в шахте. Сейчас у Светланы куда более лёгкие условия.
— Но тогда образование было бесплатным!
— И сейчас есть бесплатные места. Кристина может попробовать поступить на бюджет.
— А если не пройдёт? — спросила девочка тихо.
— Тогда будете искать другие варианты. Другой институт, другой факультет, стипендия, кредит на образование…
— Кредит? — ужаснулась Светлана. — Чтобы моя дочь начинала взрослую жизнь с долгами?
— А чтобы мы с Игорем жили в долгах ради твоей дочери — это нормально?
Золовка открыла рот, но ничего не сказала.
— Светлана, — продолжила я, — если твоя дочь такая умная, пусть сама за университет платит! Получит стипендию, найдёт подработку, возьмёт кредит. Как делают миллионы других студентов.
— Ты жестокая, — прошептала Светлана.
— Я честная. И ответственная. Мы с Игорем копим деньги на собственного ребёнка, на улучшение жилищных условий, на свою старость. Это наши приоритеты.
— А родственники?
— Родственники должны сами заботиться о себе и своих детях.
Свёкор тяжело вздохнул:
— Алла, мы думали, ты поймёшь…
— Я понимаю, Пётр Васильевич. Понимаю, что вы привыкли перекладывать финансовые проблемы Светланы на чужие плечи. Но наши плечи не резиновые.
— Хорошо, — сказала свекровь холодно. — Будем знать.
— Что именно будете знать?
— Что в трудную минуту на тебя рассчитывать нельзя.
— Елена Ивановна, — я села обратно и посмотрела ей в глаза, — а вы помните, как Светлана реагировала, когда мы просили одолжить денег на первый взнос по ипотеке?
Наступила тишина. Два года назад, когда мы с Игорем хотели купить квартиру, нам не хватало совсем немного для первоначального взноса. Мы обратились к родственникам с просьбой одолжить деньги под расписку. Светлана тогда заявила, что «не верит в кредиты» и что «молодые должны сами зарабатывать на жильё».
— Это было другое дело, — неуверенно сказала свекровь.
— Чем же оно было другим?
— Ну… квартира — это не образование…
— А образование — это не квартира. И то, и другое — важные жизненные потребности. Но платить за них должны те, кому они нужны.
Кристина вдруг заплакала:
— Мама, может, не стоит? Я попробую поступить на бюджет. А если не получится, пойду в другой институт.
Светлана обняла дочь:
— Нет, солнышко, мы что-нибудь придумаем.
— Что именно? — спросила я.
— Возьмём кредит. Или я устроюсь на вторую работу.
— Вот это правильное решение, — одобрила я. — Работать больше, а не просить денег у родственников.
— А если я не справлюсь?
— Справишься. Миллионы родителей справляются.
Игорь взял меня за руку под столом. Я знала, что ему тяжело противостоять семейному давлению, но он меня поддерживал.
— Мама, папа, — сказал он, — Алла права. Мы не можем взять на себя такие расходы. У нас свои планы.
— Какие планы? — спросила свекровь.
— Мы хотим ребёнка. И для этого нужно накопить денег — на роды, на детские вещи, на няню. А потом я возьму академический отпуск и буду сидеть с ребёнком, так что доходы семьи сократятся.
Это было правдой. Мы с Игорем уже год пытались завести ребёнка, и врачи советовали ЭКО, которое стоило немалых денег.
— Но ведь это ещё не точно, — сказала Светлана.
— Как это не точно? — удивилась я.
— Ну, может, у вас и не получится… А образование Кристины — это реальная потребность.
Я почувствовала, как кровь приливает к лицу. Светлана перешла все границы.
— Знаешь что, — сказала я тихо, — разговор окончен. Мы никому ничего не должны. И никого ни о чём просить не будем.
Я встала и направилась к выходу. Игорь последовал за мной.
— Ты пожалеешь! — крикнула Светлана нам вслед. — Когда у тебя будут дети, не рассчитывай на помощь семьи!
— Не рассчитываю, — ответила я, не оборачиваясь.
На улице Игорь обнял меня:
— Прости за мою семью.
— Не извиняйся. Ты не виноват в том, что твоя сестра не хочет брать ответственность за собственную дочь.
— Но Кристина хорошая девочка…
— Кристина замечательная. И именно поэтому ей полезно будет научиться добиваться целей самостоятельно, а не за счёт чужих денег.
Через полгода мы узнали, что Кристина поступила в институт на бюджетное место. Не в МГУ, но в хороший технический университет. Светлана устроилась на вторую работу и справлялась с расходами на общежитие и питание дочери.
А ещё через год у нас родился сын. Когда я лежала в роддоме, пришла Светлана.
— Алла, — сказала она, — я хотела извиниться.
— За что?
— За тот разговор. Ты была права. Кристина сама поступила, сама учится, подрабатывает репетиторством. Стала гораздо самостоятельнее.
— Это хорошо.
— А ещё я поняла, как это тяжело — содержать ребёнка. Раньше мне казалось, что у вас с Игорем денег куры не клюют. А оказалось, что вы просто умеете их планировать.
Я улыбнулась:
— Золовка, главное — это понимать разницу между помощью и иждивенчеством.
— Понимаю теперь. И ещё понимаю, что каждый должен нести ответственность за свои решения.
— Вот именно.
— А малыш красивый, — она посмотрела на спящего сына. — Похож на Игоря.
— Да, похож.
— И не волнуйся — никто не будет требовать от него оплачивать чужую учёбу, — засмеялась Светлана.
— Надеюсь, что нет. Но если потребуют, я объясню, как нужно отвечать на такие требования.
Семейные границы — это не эгоизм. Это здравый смысл. И чем раньше мы их устанавливаем, тем здоровее становятся наши отношения с родственниками.
