Наташа прижалась лбом к холодному стеклу маршрутки и прикрыла глаза.
Октябрьское солнце пробивалось сквозь пыльное окно, а за бортом мелькали улицы Автозаводского — серые панельки, редкие «Газели» с завода и старые «Волги», шуршащие листьями с клёнов на асфальте.
Она возвращалась с ярмарки, где целых три часа выбирала микроволновку — новую технику завезли, японскую, все нахваливали.
В итоге купила «Шарп» за шесть тысяч, почти месячная зарплата ушла, зато теперь не надо по вечерам стоять у плиты, разогревая ужин.
В технопарке работа выматывала: то базы данных сбоят на старом сервере, то клиенты названивают с претензиями, то начальство требует отчёты к вчерашнему дню.
Маршрутка притормозила возле остановки у пл. Минина.
Двери с грохотом распахнулись, впуская порцию свежего воздуха вместе с троицей мужиков.
Наташа узнала их голоса раньше, чем повернула голову — заводские дружки мужа, Серёга, Витёк и ещё кто-то третий.
— Слушай, Олежа, ты чё вообще дома делаешь целыми днями? — загоготал Серёга, плюхаясь на сиденье в середине салона. — Небось на диване лежишь, пивко попиваешь?
Утром муж сказал, что едет на встречу с бывшими коллегами по заводу, мол, может, подработку какую найдут.
После сокращения в июне всё никак не мог устроиться — то зарплата маленькая, то график не подходит, то начальство «не внушает доверия».
— Да вы чё, мужики! — голос Олега прозвучал громко, с наигранной весёлостью. — У меня жена знает своё место. Я ей сразу объяснил, как только расписались: ты, говорю, баба, а я мужик. Я деньги приношу, а ты дома порядок наводи, жрать готовь. Вот и живём душа в душу.
Серёга присвистнул.
— Везёт тебе, Олег. А деньги-то откуда, если ты с завода ушёл?
— Подработки разные, — Олег понизил голос, но Наташа всё равно слышала каждое слово. — Тут помогу, там подсоблю. Мужик всегда прокормит семью, было бы желание. Главное — чтобы баба не выступала, не права качала.
— Точно! — подхватил Витёк. — А то моя вечно ноет: мол, я устала, сама работай. Надо было сразу рамки ставить, как ты.
Наташа медленно повернула голову. Олег сидел спиной к ней, в той самой куртке-бомбере, которую она купила ему на прошлый Новый год в «Снежной королеве» на Родионова.
Полторы тысячи рублей отдала, хотя могла себе новые кеды взять.
— Я вот вчера пришёл, — продолжал Олег, раскачиваясь на сиденье, — а с меня ботинки стащила и ноги размяла. Вот как надо! Женщина должна мужчину уважать, а не командовать им.
Наташа раскраснелась от негодования.
Она вчера на работе была до девяти, пришла — он на диване лежал, «МТВ» смотрел, Глюк’oZу слушал.
Она сама яичницу пожарила, потому что в холодильнике больше ничего не было.
— Красава, мужик, — Серёга хлопнул Олега по плечу. — Держи её в ежовых рукавицах, а то они сейчас совсем офонарели. Равноправие им подавай, независимость.
Олег расхохотался.
Наташа отвернулась к окну и сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
На следующей остановке мужики вышли, продолжая ржать над какой-то шуткой.
Неделю назад она вернулась домой раньше обычного.
В технопарке на Сормовском шоссе отключили свет, типичная локальная авария на старой подстанции, без всяких там московских блэкаутов.
За окнами уже смеркалось, лампочки в подъезде мигали, а в квартире пахло свежезаваренным чаем.
Зашла и сразу услышала голоса на кухне. Олег и его мать, Людмила Петровна, что-то обсуждали тихо, но напряжённо, под шипение газовой плиты.
— Ты на неё посмотри, Олежа, — говорила свекровь. — Карьеристка. Работа, работа, работа. А дом? А семья? Ты вон без куска хлеба сидишь, небось, пока она там по офисам бегает.
Наташа застыла в прихожей, стаскивая ботинки на платформе.
— Да нормально, мам, — Олег мямлил что-то невнятное. — Наташка старается.
— Старается! — фыркнула Людмила Петровна. — В моё время жёны дома сидели и детей рожали. А эта? Носится как угорелая по Нижнему, а про семью забыла? Позор один. Это не по-христиански!
Наташа вошла на кухню. Свекровь сидела за столом, попивала чай. Олег топтался у окна, уставившись на двор.
— Добрый вечер, — Наташа постаралась улыбнуться, но получилось криво.
— Вот и хозяюшка явилась, — свекровь окинула её взглядом с головы до ног. — Чего это ты так рано? Уволили, что ли?
— Свет отключили на работе.
— Ага, значит, отдохнуть решила. А Олег дома с утра до вечера квартиру убирает, готовит. Стыдоба.
Наташа посмотрела на мужа. Он отводил глаза, изучал что-то за окном — голубей на соседней крыше или облака. Молчал.
— Я пойду в комнату, — сказала Наташа и вышла, чувствуя, как ноги подкашиваются.
В спальне она легла на кровать и уставилась в потолок.
Старые советские обои с мелкими цветочками расплывались перед глазами.
Внутри всё клокотало: обида, злость, беспомощность.
Но она сдержалась, не заплакала, не закричала.
Просто лежала и слушала, как за стеной свекровь продолжает что-то втирать Олегу про «правильных жён» и «семейные ценности».
Сейчас, сидя в маршрутке и глядя на проплывающий мимо Кремль с его красными башнями, Наташа вдруг поняла — всё это время Олег врал.
Не только ей, но и друзьям, и матери, и, наверное, самому себе.
Он не «подрабатывал» на ГАЗе или в офисе — он вообще ничего не делал, кроме домашних дел, а потом выдавал себя за главу семьи, чтобы не потерять лицо.
Она вышла на остановке у технопарка на Сормовском шоссе и медленно пошла к подъезду панельки.
Коробка с микроволновкой оттягивала руки, но Наташа не замечала тяжести — она решила преподать мужу урок.
Послезавтра годовщина их свадьбы — четыре года, как они расписались в ЗАГСе на Пискунова, в скромном зале с портретом верховного на стене.
Олег уже неделю носился со своим «Нокиа 3310», названивал друзьям, звал в гости и обещал «шикарный вечер» с шашлыком из «Мираторга».
Наташа молча кивала, когда он спрашивал, не против ли она гостей. Теперь она была только «за».
***
Олег колдовал на кухне, помешивая что-то на сковородке.
На нём был синий фартук с надписью «Настоящий мужик готовит сам».
— О, пришла! — он обернулся, улыбаясь. — Смотри, картошечку с грибами делаю. На ярмарке вчера боровики свежие купил, всего триста рублей килограмм. Продавщица хвалила, говорила, сама собирала в Пустынском районе.
Наташа поставила коробку с микроволновкой на пол и прислонилась к дверному косяку.
— Олег, а ты сегодня с кем-то встречался?
Он застыл с лопаткой в руке.
— Ну… так, с мужиками виделся. У Серёги на Советской посидели, пивка попили. Чего?
— Просто спросила.
Она прошла в спальню, закрыла дверь и достала из шкафа старый фотоальбом.
Свадебные фотографии, поездка на Чёрное море в прошлом году, новогодние праздники…
А вот и то, что нужно. Фотографии последних месяцев. Олег у плиты, в том самом синем фартуке.
Олег развешивает бельё на балконе, прищепка в зубах.
Олег с лейкой поливает фиалки на подоконнике.
Олег пылесосит ковёр в гостиной, шнур обвился вокруг ноги.
Наташа всегда любила фотографировать.
У неё даже «Зенит» был, старый пленочный, который в универе с собой таскала. Но год назад Олег подарил ей цифровую мыльницу «Сони Кибершот», компактную и серебристую.
Удобная штука: щёлкнул — и сразу на компьютер через USB «скинул», даже специально ради новых снимков купили дисковод для ПК.
Все фотографии она распечатывала в фотосалоне «Kodak» на Большой Покровской, складывала в альбом с бабочками на обложке — думала, просто память.
Теперь эти кадры пригодятся для совсем другого.
Наташа вытащила из альбома штук двадцать самых показательных фотографий и спрятала в выдвижной ящик письменного стола.
Потом достала блокнот и начала составлять список гостей.
Придут Серёга с женой Леной, Витёк, ещё двое корешей с завода. Людмила Петровна. Подруга Наташи Катя, она-то точно поддержит.
И соседка тётя Валя, которая вечно Олега нахваливает: «Какой у тебя, Наташенька, муж золотой! И полы моет, и готовит. Мой бы так — счастье было бы».
Счастье. Наташа усмехнулась и захлопнула блокнот.
***
На следующий день она проснулась в шесть утра, хотя суббота и можно было поспать.
Олег храпел, раскинувшись на половине кровати. Наташа тихо оделась и вышла из квартиры.
Утро в Нижнем Новгороде было прохладным, стоял туман.
Над Окой клубились серые облака, а на Стрелке, где река сливалась с Волгой, пару рыбаков уже сидели с удочками.
Наташа дошла до круглосуточного магазина «Магнит» на углу Ильинской и купила продукты: колбасу, сыр, хлеб, печенье «Юбилейное».
Пусть будет скромно, но со вкусом.
Потом зашла в «Меломан» на Большой Покровской.
Там продавались не только кассеты и диски, но и всякие мелочи для праздников — свечи, гирлянды, открытки.
Наташа купила большую рамку для фотографий, золотистую, под старину. В неё можно было вставить сразу десять снимков.
Продавщица, девушка лет двадцати с пирсингом в носу, улыбнулась ей.
— Фотовыставку делаете?
— Что-то вроде того, — Наташа расплатилась и вышла на улицу.
Олег сидел на кухне, пил кофе из турки в старой фаянсовой кружке и читал свежий номер «Нижегородского рабочего», разложенный на столе.
На первой полосе — статья о новых автобусах для маршрута №205, а в объявлениях мелькали вакансии на ГАЗе.
— Ты куда пропала? — он поднял голову. — Я проснулся — тебя нет.
— За продуктами ходила. На годовщину завтра. Ты же гостей позвал, вот я и решила подготовиться.
— Да? — он просиял. — Молодец! А я думал, ты забыла.
— Нет, Олег, я ничего не забыла. Вообще ничего.
Он не уловил иронии в её голосе и снова уткнулся в газету. Наташа прошла в спальню и начала готовиться.
***
День годовщины выдалась приятным, как для октября, — плюс двенадцать, солнце пробивалось сквозь облака, лёгкий ветерок с Волги нёс прохладу.
В окно тянулись запахи осени — прелых листьев, дыма из труб, речной воды с лёгким привкусом рыбы.
К шести вечера начали собираться гости.
Первой пришла Людмила Петровна, в тёмно-сером костюме и с тяжёлой сумкой, набитой домашними пирожками.
— Ну что? Накрыла хоть прилично? — она окинула стол оценивающим взглядом. — А то у тебя вечно всё кое-как, на скорую руку.
Наташа улыбнулась.
— Всё будет хорошо. Проходите, располагайтесь.
Следом подтянулись Серёга с Леной, Витёк, ещё двое заводских — Андрюха и Сашка.
Они галдели, смеялись, обнимали Олега, поздравляли с годовщиной. Принесли бутылки «Жигулёвского» и шампанского, коробку конфет «Мишка на Севере».
Катя появилась последней — с рыжими волосами, которые она недавно покрасила в салоне на Покровке в яркий медный оттенок, как у той актрисы из сериала «Бригада».
В джинсах и ярком топе с открытыми плечами она обняла Наташу и прошептала на ухо:
— Ты чего такая загадочная? Что-то затеваешь?
— Увидишь, — Наташа подмигнула.
Тётя Валя, соседка с третьего этажа, тоже заглянула «на огонёк», принесла банку малинового варенья и долго причитала, какой Олег молодец, что помог ей на прошлой неделе шкаф передвинуть.
Компания расселась за столом в гостиной. Олег восседал во главе, довольный и радостный.
Разговоры полились рекой — вспоминали свадьбу четыре года назад, поездку на море, общих знакомых.
— Ну что, Олег, как тебе семейная жизнь? — Серёга налил себе пива и откинулся на спинку стула. — Не жалеешь, что женился?
— Да ты чё! — Олег расхохотался. — Наташка у меня золотая женщина, я же говорил. Жена должна мужа уважать, а я её обеспечиваю. Вот и живём душа в душу.
Людмила Петровна кивнула с видом знатока.
— Правильно, Олежа. Мужчина — глава семьи, а женщина — хранительница очага.
Наташа молча слушала и медленно пила шампанское. Внутри всё кипело, но внешне она оставалась спокойной. Время пришло.
— Олег, дорогой, — она встала, привлекая внимание гостей. — Я хочу сказать тебе и всем присутствующим кое-что важное.
Разговоры стихли. Все повернулись к ней.
— Сегодня годовщина нашей свадьбы, — продолжила Наташа, доставая из-за спины золотистую рамку с фотографиями. — И я решила подготовить особенный подарок.
Олег улыбнулся, потирая руки.
— Ну-ка, ну-ка, интересно!
Наташа поставила рамку на стол, развернув её лицом к гостям.
Несколько фотографий, аккуратно вставленных в окошки. Олег в фартуке у плиты.
Олег моет пол. Олег с лейкой у цветов. Олег развешивает бельё. Олег пылесосит. Олег вытирает пыль. Олег на кухне, замешивает тесто. Олег стирает носки в тазу. Олег гладит рубашку. Олег моет окна.
Тишина повисла гробовая. Серёга поперхнулся пивом. Лена хихикнула, прикрывая рот рукой. Витёк присвистнул.
— Это что? — пробормотал Олег.
— Это, дорогой, фотоальбом нашей семейной жизни, — Наташа улыбнулась. — Хочу, чтобы все увидели, кто на самом деле в нашей семье «обеспечивает» и «уважает».
Наташа достала из кармана джинсов сложенный листок и развернула его.
— А теперь послушайте, пожалуйста, — она начала читать. — Олег, ты вчера в маршрутке сказал своим друзьям, что держишь меня в ежовых рукавицах. Что я тебе тапки приношу, ужин готовлю, борщи варю.
Серёга опустил глаза. Витёк сжался в кресле.
— Хочу внести ясность, — продолжила Наташа. — Последние шесть месяцев, с тех пор как тебя сократили на ГАЗе, я одна зарабатываю деньги. Я плачу за квартиру, за еду, за одежду. Я работаю с утра до вечера в технопарке, пока ты лежишь на диване и смотришь МТВ. А домашние дела ты делаешь не потому, что ты такой заботливый, а потому что больше делать нечего.
Олег сидел красный как варёный рак и молчал.
— И ещё, — Наташа повернулась к свекрови. — Людмила Петровна, на прошлой неделе вы назвали меня карьеристкой и сказали, что я забыла про семейные ценности. Так вот, знаете, какие у меня ценности? Ни врать, ни выставлять себя кем-то, кем ты не являешься, и не позволять унижать себя за спиной.
Людмила Петровна открыла рот, но ничего не сказала.
Наташа достала из коробки ещё один свёрток и положила перед Олегом.
Он медленно развернул бумагу. Внутри лежал розовый фартук с вышитой надписью «Лучшая хозяюшка».
— Это тебе, — Наташа наклонилась к нему. — Чтобы больше не врал ни мне, ни друзьям, ни себе. Если хочешь быть домохозяином — будь им с достоинством, а не притворяйся главой семьи.
Гости молчали. Катька сдерживала смех, прикусив губу.
Тётя Валя смотрела на Олега с нескрываемым разочарованием. Серёга ковырял вилкой салат, не поднимая глаз.
Наташа села на своё место и налила себе ещё шампанского.
— А теперь, Олег, у меня к тебе вопрос, — она сделала глоток и посмотрела мужу прямо в глаза. — Ты хочешь остаться со мной?
Он кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
— Тогда слушай внимательно. С завтрашнего дня ты начинаешь искать работу. Нормальную, стабильную, с зарплатой. Не важно, на заводе, в магазине или грузчиком — но ты работаешь. Через месяц я хочу видеть твою первую зарплату. Иначе я подаю на развод.
Тишина.
— И ещё, — добавила Наташа. — Ты прямо сейчас, при всех, извиняешься передо мной за то, что наврал своим друзьям. И больше никогда, слышишь, никогда не смеешь говорить обо мне гадости.
Олег сглотнул. Руки у него дрожали.
— Наташ… я… прости, — он говорил тихо, едва слышно. — Прости меня. Не надо было… не должен был…
— Громче, — Наташа не сводила с него взгляда. — Чтобы все услышали.
— Прости меня! — выкрикнул Олег, вскакивая со стула. — Я виноват! Я не должен был так говорить о тебе! Ты права, я лгал, я… я подлец.
Наташа кивнула.
— Принято. Садись.
Он рухнул обратно на стул, утирая вспотевший лоб.
Людмила Петровна встала, взяла сумку и направилась к выходу.
— Я пойду, — буркнула она, не глядя ни на кого.
— До свидания, Людмила Петровна, — Наташа проводила её до двери.
Гости начали потихоньку расходиться. Серёга и Витёк ушли, пробормотав что-то невнятное.
Андрюха с Сашкой тоже засуетились. Остались только Катька и тётя Валя.
— Наташ, ты мне нравишься, — Катька обняла подругу. — Такое не каждая решится.
— Спасибо, — Наташа улыбнулась.
Тётя Валя покачала головой.
— Молодец, девочка. Мужиков надо в рамках держать, а то совсем борзеют.
Когда все разошлись, Олег сидел на кухне, уставившись в стену. Наташа подошла к нему и положила руку на плечо.
— Олег, я не хочу тебя унижать. Я хочу, чтобы ты был честным. Со мной, с собой, со всеми. Если тебе тяжело найти работу — скажи, мы вместе что-нибудь придумаем. Но не ври мне больше.
Он кивнул, не поднимая головы.
— Я постараюсь. Обещаю.
Наташа вышла на балкон и посмотрела на ночной город. Огни ярмарки мерцали вдалеке, Ока тихо шумела внизу. Прохладный ветерок трепал волосы.
***
Через неделю Олег устроился грузчиком на продуктовую базу в Сормово — тяжёлая работа, но стабильная.
Зарплата небольшая, всего шесть тысяч рублей в месяц, но он ходил каждый день с шести утра, не жаловался, приносил конверт домой и даже добавил пару сотен на коммуналку.
Людмила Петровна больше не заходила в гости, обиделась после той ссоры на кухне.
Олег звонил ей по выходным с домашнего телефона, но разговоры были короткими и натянутыми — про погоду да «всё нормально».
Наташа продолжала работать в технопарке, где после той аварии подстанции свет включали с перебоями, но терпимо.
Как-то вечером, возвращаясь домой на маршрутке № 205, она снова увидела Серёгу и Витька.
Они сидели в углу, переговаривались шёпотом о чём-то своём, наверное, о той истории с Олегом.
Когда Серёга заметил её, смутился, покраснел и отвернулся к окну.
Наташа улыбнулась про себя и вышла на своей остановке у панельки.
Дома её встретил Олег с ужином — гречка с курицей из «Мираторга», простенько, но вкусно, с солёными огурцами из банки.
Он накрыл на стол, принёс чай в стеклянных стаканах с подстаканниками — старался, как мог.
— Как прошёл день? — спросил он.
— Нормально, — Наташа села за стол. — Устала, конечно, но ничего.
Они ужинали молча, но тишина была другой — не напряжённой, не фальшивой. Спокойной. Почти уютной.
Нижний Новгород, 2005 год.
