Муж стоял в прихожей. Галстук развязан. Лицо красное от мороза. Или от того разговора с начальником. Не знаю.
— Меня повысили!
Я обернулась от плиты. Макароны кипели. Пена ползла по краю кастрюли. Надо бы выключить. Но я стояла. Смотрела на него.
— Это же здорово, Серёжа…
— Теперь точно с тобой разведусь — перебил он. — Мне нужна жена по моему статусу.
Макароны убежали. Выключила плиту.
Я не сразу поняла. Вернее, поняла сразу, но не приняла. Мозг отказывался складывать слова в смысл. «Повысили» — хорошее слово. «Разведусь» — плохое. Как они могут быть в одном предложении?
— Ты серьезно?
— Абсолютно.
Он прошел в комнату. Я услышала, как щелкнул телевизор. Новости. Обычные вечерние новости про курс доллара и погоду в столице.
Сел смотреть телевизор, как будто ничего не говорил.
Семь лет. Семь лет мы вместе. Восемь, если считать тот год до свадьбы. Когда он ещё был «подающим надежды менеджером», а я — «девушкой с перспективной внешностью». Так он представлял меня друзьям. Шутил. Я смеялась.
Теперь он — начальник отдела. А я… Кто я? Жена, которая не подходит по статусу.
Я села за стол. Села и подумала: а что я буду делать? Плакать? Кричать? Бить посуду? Это было бы логично. В фильмах так и делают. Но я не хотела. Хотелось понять.
Понять — когда? Когда я перестала подходить?
Год назад на корпоративе он представил меня просто: «Это Лена». Без «моя жена». Я тогда подумала: забыл. Волновался. У него речь была. Про квартальные показатели.
Полгода назад он стал задерживаться. «Проект горит», — говорил. Приходил в полночь. От него пахло… Парфюмом. Женским. Я молчала. Думала: проект. Там же Настя работает. Она вечно в Chanel купается.
Месяц назад перестал целовать меня на ночь. Просто поворачивался к стене. Я лежала. Смотрела в потолок.
— Ты поужинаешь? — крикнула я в комнату.
— Я поел.
Конечно. Поел где-то. С кем-то. Кто подходит по статусу.
Я встала. Пошла в ванную. Посмотрела в зеркало. Обычное лицо. Не красавица, но и не… Волосы русые. Глаза серые. Тридцать один год. Морщинки уже появились у глаз. Неглубокие. Мама говорила: «От улыбок». Я давно не улыбалась.
Сняла кофту. Старую. В катышках. Когда последний раз покупала себе что-то новое? Не помню.
На прошлой неделе Сергей притащил пакет. Костюм. Серый, в тонкую полоску. За пятьдесят тысяч. Он крутился перед зеркалом час. Спрашивал: «Идёт?»
— Идёт — говорила я.
А себе не покупала ничего уже… сколько? Месяцев шесть?
Я вернулась на кухню. Макароны слиплись. Некрасивым комком лежали в дуршлаге. Я взяла вилку. Намотала. Попробовала стоя, над раковиной. Холодные. Невкусные.
Телефон завибрировал. Мама: «Как дела, солнышко?»
Я смотрела на экран. Думала: что ответить? «Привет, мам. Сережу повысили. Он решил разводиться. Ищет жену получше»?
Написала: «Все отлично. Целую».
Она прислала смайлик. Сердечко. Я заплакала.
Не громко. Тихо. Слёзы просто текли. Я их не вытирала. Пусть. Стояла и плакала над раковиной с холодными макаронами.
Сергей вышел из комнаты. Посмотрел на меня. Не подошел.
— Не устраивай драму — сказал он. — Я думал, ты адекватная.
Адекватная. Да. Я адекватная. Я всё понимаю. Он хочет женщину, которая… Которая что? Носит шпильки на корпоративы? Говорит по-английски? Знает, чем отличается мартини от мохито? Не путает Gucci с Versace?
Я деревенская. Родители — учителя. Росла в двухкомнатной хрущевке. Институт заканчивала заочно. Работала продавцом. Потом кассиром. Потом…
Потом вышла замуж. Серёжа привёл в свою квартиру…
Я бросила всё. Он сказал: «Зачем тебе эта работа? Я обеспечу». Обеспечивал. Давал деньги на продукты. На коммуналку. Иногда — на мелочи.
А теперь я превратилась в домохозяйку. Которая не подходит по статусу.
— Я уйду — сказала я вдруг.
Он повернулся.
— Что?
— Уйду. Сама… Я уйду.
Он усмехнулся:
— Куда? К маме? В ту хрущевку?
— Куда-нибудь.
— На что будешь жить? У тебя нет работы. Нет денег. Нет ничего.
Он был прав. У меня не было ничего. Семь лет я вкладывала в него. В его карьеру. В его комфорт. Гладила рубашки. Готовила обеды. Слушала его рассказы про офисные интриги. Поддерживала. А что получила взамен?
— У меня есть диплом — сказала я.
— Диплом заочного института про управление персоналом? — Он рассмеялся. — Лен, ты даже резюме нормальное не составишь.
Я молчала.
Он прошел мимо. В спальню. Через минуту вернулся. В руках — подушка и плед.
— Я на диване посплю — бросил он. — Утром поговорим. Адекватно.
Дверь за ним закрылась.
Я стояла на кухне. Смотрела на часы. Десять вечера. Завтра он пойдет на работу. В новый кабинет. К новой должности. К новой жизни.
Без меня. А я?..
Я открыла ноутбук. Старый. Он купил себе новый в прошлом году. Этот отдал мне. «Пользуйся. Всё равно выбрасывать».
Зашла на сайт с вакансиями. Долго смотрела на строку поиска. Что я умею? Готовить. Убирать. Слушать. Ждать. Это не профессии.
Я закрыла ноутбук. Задумалась… Посмотрела на потолок. Там была одна трещинка. Маленькая. Я раньше её не замечала.
Интересно: давно она там?
Или появилась только сегодня? И у меня в жизни появилась трещинка. Нет не трещинка, а жизненный перелом…
И тут я подумала: а что если…
Что если это шанс? Не конец. А начало.
Я встала. Умылась холодной водой. Посмотрела в зеркало снова.
Тридцать один. Не семьдесят. Не восемьдесят. Тридцать один. Можно начать заново.
Можно… Нужно.
Я вернулась к ноутбуку. Открыла. Написала в строке поиска: «Работа. Без опыта. Срочно». Вакансий было много. Очень много. Я начала читать.
Где-то за стеной Сергей смотрел телевизор. Смеялся над комедией. Жизнь его шла своим чередом. У него всё было хорошо.
А у меня? У меня был экран ноутбука. Мигающий курсор. И странное чувство в груди. Не страх. Не злость. Что-то другое. Надежда? Может быть.
Я улыбнулась. Первый раз за долгое время.
Утро началось с запаха кофе.
Не моего. Его. Сергей стоял у кофемашины. В новом костюме. Выглаженном. Я не гладила его вчера. Значит, сам…
— Доброе утро — сказал он.
Я не ответила. Прошла мимо. В ванную. Закрыла дверь. Посмотрела на себя.
Спала четыре часа. Глаза красные. Лицо помятое. Но внутри — что-то изменилось. Не знаю, что именно. Но изменилось.
Я вспомнила вчерашний вечер. Сайт с вакансиями. Три отклика я отправила ответы сразу. Администратор в кафе. Помощник бухгалтера. Консультант в магазин детских товаров.
Телефон завибрировал.
Номер незнакомый.
— Алло?
— Елена? Это кафе «Счастье». Вы вчера откликнулись на вакансию. Можете подъехать сегодня на собеседование? Сердце забилось.
— Да. Могу. Во сколько?
— В два подойдёт?
— Подойдёт.
Я повесила трубку. Посмотрела на своё отражение. Улыбнулась.
Первый шаг.
Когда я вышла из ванной, Сергей допивал кофе. Смотрел в телефон. Не поднимал глаз.
— Я подумал — начал он. — Мы можем сделать всё цивилизованно. Я не хочу скандалов. Ты получишь компенсацию. Небольшую, конечно. Но на первое время хватит.
— Какую компенсацию? — спросила я.
— Ну… сто тысяч. Этого достаточно, чтобы снять квартиру на пару месяцев. Найти работу.
Сто тысяч. За семь лет.
Четырнадцать тысяч за год.
Я засмеялась. Сама не поняла почему. Просто засмеялась.
— Что смешного? — Он наконец посмотрел на меня.
— Ничего. Всё смешно. Знаешь, Серёжа, оставь себе свои сто тысяч. Мне не нужно. Благодетель. Совсем совесть потерял.
— Тебе некуда идти.
— Найду.
Он пожал плечами.
— Как хочешь.
Взял портфель. Тот самый, кожаный, который я подарила ему на день рождения два года назад. Он тогда сказал: «Дорого было? Не надо было тратиться». А сам светился.
Дверь хлопнула.
Я осталась одна. Села за стол. Налила себе чай. Посмотрела на кухню. Обычная кухня. Белый гарнитур. Холодильник с магнитиками из поездок. Мы ездили редко. Он не любил отпуска. «Работа важнее», — говорил.
На холодильнике висела фотография. Наша свадьба. Мы оба молодые. Счастливые. Он смотрит на меня. Я — на него.
Когда это закончилось? Когда я стала для него никем?
Телефон завибрировал снова.
Мама: «Солнышко, как спалось?»
Я набрала сообщение: «Мам. Можно к вам приехать? Ненадолго. Объясню потом».
Ответ пришел через секунду: «Конечно! Ты всегда можешь приехать. Что случилось?!»
«Потом расскажу. Люблю».
Я встала. Пошла в спальню. Открыла шкаф. Моих вещей было мало. Два свитера. Трое джинсов. Платье, которое я не надевала года три. Нижнее белье. Всё.
Его вещи занимали три четверти шкафа. Костюмы. Рубашки. Галстуки. Все аккуратно. Я всегда следила за порядком.
Я взяла сумку. Большую спортивную. Начала складывать своё. Косметичка. Фен. Книга, которую не дочитала. Фотография родителей. Блокнот со старыми записями. Всё поместилось в одну сумку.
Семь лет жизни. Одна сумка.
Я обошла квартиру. Комната. Коридор. Ванная. Везде мои следы. Шторы, которые я выбирала. Картина на стене — привезла с блошиного рынка. Коврик у двери — вышивала сама.
А что останется от меня здесь? Ничего. Он всё выбросит. Сделает ремонт. Приведёт новую жену. По статусу.
Она будет спать в этой кровати. Готовить на этой плите. Вешать свои шторы.
И ничего не будет напоминать обо мне.
Странно, но это не было больно. Просто… пусто.
Я закрыла дверь.
Спустилась по лестнице. Вышла на улицу.
Морозило. Минус пятнадцать. Снег скрипел под ногами. Я шла к метро. Сумка тяжелая. Но идти легко.
В вагоне метро было людно. Я стояла у двери. Смотрела в окно. Там — темнота туннеля. Иногда мелькали огни станций.
Рядом сидела девушка. Молодая. Лет двадцать пять. Красивая. В дорогом пальто. Она говорила по телефону:
— Нет, мам, я не выйду за него замуж. Он хороший. Но я не люблю его. Не хочу повторить твою ошибку. Помнишь, ты говорила: «Главное — чтобы обеспечивал»? А потом плакала по ночам двадцать лет.
Я отвернулась. Двадцать лет. А у меня — семь. Я вовремя. Ещё не поздно.
Кафе «Счастье» оказалось небольшим. В старом районе. Окна в снегу. Внутри тепло. Пахнет кофе.
За стойкой стояла женщина. Лет сорока пяти. Полная. С добрым лицом.
— Елена?
— Да.
— Проходите. Я — Ирина. Хозяйка.
Мы сели за столик. Она налила кофе. Придвинула мне чашку.
— Опыта работы нет, я правильно поняла?
— Да. Семь лет не работала. Была… замужем.
— Была?
— Вчера ушла.
Ирина кивнула.
— Понимаю. У меня так же было. Пятнадцать лет назад. Он ушёл к секретарше. Я осталась с двумя детьми. Без копейки. Хотела умереть.
Она улыбнулась:
— Но вот. Живу. Кафе открыла. Дети выросли. Всё хорошо.
— Вы возьмете меня? — спросила я. — Я буду стараться. Научусь всему. Честно.
Ирина посмотрела мне в глаза. Долго. Потом протянула руку:
— Выходишь завтра. В восемь утра. Зарплата пока небольшая. Но кормлю бесплатно. И чаевые — твои.
Я пожала её руку.
— Спасибо.
— Не за что. Нам, женщинам, нужно помогать друг другу.
Я вышла из кафе. Села на лавочку у подъезда.
Телефон завибрировал.
Сергей: «Ты где?»
Я посмотрела на сообщение. Подумала.
Написала: «Не важно».
Он набирал что-то долго. Потом пришло:
«Серьезно? Ты правда ушла?»
«Да».
«Куда?»
«К новой жизни».
Больше он не писал.
Я встала. Пошла к метро. К маме. В ту самую хрущевку. Где будет тесно. Где старая мебель. Где мама будет охать: «Солнышко, как же так?!»
Но где будет тепло.
И где я — не никто. Не жена не по статусу. Просто Лена. Тридцать один год. Вся жизнь впереди.
Снег падал крупными хлопьями. Ложился на плечи. Таял. Я шла. Не оборачивалась.
Впервые за семь лет — не думала о муже… И знаете что? Это было похоже на свободу.
