— Тридцать тысяч Рите на ипотеку — это даже не обсуждается, Олечка. У сестры мужа положение, надо помочь.
Голос Валентины Ивановны, как тёплый мёд, заполнял собой всю маленькую кухню. Ольга смотрела на ноготь большого пальца свекрови, который методично скользил вниз по строчкам распечатанной таблицы. Маникюр был свежим, цвета перезрелой вишни, но на самом кончике лак уже чуть-чуть облупился. Эта крошечная щербинка почему-то раздражала больше, чем сами цифры.
На столе, застеленном клеёнкой с подсолнухами, лежал лист А4, озаглавленный «Семейный бюджет». Рядом, источая жар и запах показной заботы, остывал пирог с капустой. Перебивая тонкий аромат Олиного чая с бергамотом.
— …пятнадцать на дачу, нам забор поправить, сама видишь, совсем покосился, — продолжал палец своё путешествие по чужой, ещё не полученной жизни. — Ну и на мою кухню, сто пятьдесят. Я гарнитур присмотрела, со скидкой. Потом спасибо скажешь, гостей не стыдно будет позвать.
Дма, муж, стоял у окна. Не смотрел на жену и мать. Смотрел на ромбики, словно в их геометрической правильности был ответ на какой-то вопрос.
Ольга молчала, и в её голове шёл свой, параллельный подсчёт.
Премия, 40 000 руб., прошлый год. Статус: «временно позаимствовано» на новый плазменный телевизор для Валентины Ивановны. Возврат: не предусмотрен.
Отпускные, 65 000 руб., три года назад. Статус: «срочная помощь другу Димы». Возврат: безнадёжный долг.
Наследство от бабушки, 100 000 руб. Статус: «первый взнос за Димину машину». Владелец: Дмитрий.
Она чувствовала не гнев, а ледяное, тошнотворное ощущение, будто она —общественный банкомат с круглосуточным доступом, PIN-код от которого знают все, кроме неё самой.
— Я ещё не приняла предложение, — произнесла она.
Валентина Ивановна подняла на неё глаза, взгляд снисходительный. Так врач смотрит на пациента, который отказывается от укола, не понимая своей выгоды.
— Олечка, ну что ты как маленькая? Такие шансы на дороге не валяются. Финансовый контролёр! Это же звучит как! А деньги… деньги — нельзя отказывать от такой должности.
Дмитрий наконец оторвался от обоев. Повернул голову, но взгляд его проскользнул мимо Ольги, куда-то в сторону холодильника.
— Мама права, Оль. Семья прежде всего, тебе же несложно будет, а Рите действительно помощь нужна.
И это «несложно» ударило сильнее, чем все цифры в таблице. Несложно вставать в шесть утра, сводить квартальные отчёты с миллионными оборотами. Не спать ночами, когда не сходится баланс. Брать на себя ответственность за бюджет целой компании, где любая ошибка — это не просто минус в табличке, а чьи-то невыплаченные зарплаты. Всё это несложно, просто иди и сделай, а мы тут пока решим, как потратить твою зарплату.
Но нет, чтоб сказать все это в лицо, она просто кивнула.
Валентина Ивановна просияла. Дмитрий облегчённо выдохнул, вопрос был закрыт.
Той же ночью, когда дом затих, Ольга села за свой старенький ноутбук, создала новую вкладку. Назвала её одним словом: «Ликвидация».
И начала методично, строка за строкой, вносить данные.
1. Вакансия: Финансовый контролёр, ООО «Транс-Логистик». Статус: Принять. (Примечание: необходимый стартовый капитал).
2. Поиск аналог. вакансий. География: Нижний Новгород, Казань, Екатеринбург.
3. Обновить резюме. (Срок: 24 часа).
4. Расчёт стоимости релокации:
* Билет (плацкарт): ~3 500 руб.
* Аренда комнаты (первый месяц + залог): ~25 000 руб.
* Резервный фонд («на доширак»): 15 000 руб.
Она готовилась уехать.
***
Прошло три месяца. Или, если считать в Ольгиных единицах, один квартальный отчёт, девяносто два утренних кофе и бессчётное количество шагов по незнакомым улицам.
Её новый мир пах сыростью волжского ветра и дешёвым ремонтом съёмной однушки на окраине Нижнего Новгорода. Скрип старого паркета под босыми ногами по утрам был музыкой. Вкус растворимого кофе, который она пила, сидя на подоконнике и глядя на медленное пробуждение спящего района, был слаще любого ресторанного капучино.
В первую субботу она зашла в гастроном и купила маленький, остро пахнущий кусок сыра с голубой плесенью. Дома не стала резать его на блюдечко, отламывала пальцами и ела прямо из вощёной бумаги, запивая терпким красным вином из горлышка бутылки. И никто не сказал: «Оля, зачем такие траты? Могли бы килограмм сосисок купить». В этот момент, с солёной горечью сыра на языке, она впервые за много лет почувствовала себя не банкоматом, а человеком.
На новой работе её ценили, она была не «Олечкой», а «Ольгой Викторовной». Её тихий профессионализм, её умение видеть за строками отчётов живое движение денег вызывали уважение. Она подружилась с Ириной, начальницей юридического отдела, резкой, коротко стриженной женщиной, которая говорила о судебных прецедентах с той же страстью, с какой Валентина Ивановна говорила о скидках на майонез. Они обедали вместе, обсуждая не мужей и свекровей, а риски лизинговых сделок и новый сезон «Настоящего детектива».
Это и была та тишина, о которой она мечтала.
Прошлое, однако, не испарилось, оно напоминало о себе. Иногда, засыпая под шум дождя за окном, она вздрагивала, ей казалось, слышит требовательный голос свекрови из-за стены. Иногда, видя в магазине мужчину, похожего на Диму, сердце на миг сжималось привычной, тревогой.
Но это проходило. Она ходила в бассейн по вечерам, вода смывала с неё остатки чужих ожиданий, обид и чужой, навязанной любви. Плыла от бортика к бортику, методично, размеренно, и с каждым гребком прошлая жизнь становилась всё дальше, превращаясь в мутное, неразборчивое пятно на том берегу.
А в том мире, в это время начался неконтролируемый распад.
Первый звонок раздался спустя месяц. Вечером, когда она только вернулась из бассейна, с влажными волосами и приятной усталостью во всём теле. На экране высветилось «Дима». И фотография — они на море, два года назад, он обнимает её за плечи, оба щурятся от солнца. На миг ей стало жаль того парня на фото. Он ведь, наверное, не был плохим. Она смотрела на его улыбающееся лицо секунды три. А потом нажала на красную кнопку.
Второй звонок, через два месяца. «Валентина Ивановна». Настойчивый, долгий, требовательный, как школьный звонок на урок, который ты не выучил. Ольга не стала сбрасывать, перевела телефон в беззвучный режим и положила экраном вниз. Оделась и пошла гулять по вечерней набережной. Ледяной октябрьский ветер с реки бил в лицо, но казался самым нежным прикосновением на свете.
Третий звонок застал её на работе, в разгар подготовки к важной сделке. «Павел Сергеевич». Её старый начальник. Этот звонок она приняла.
— Оль, привет… Ольга Викторовна, — быстро поправился он, голос в трубке был виноватым и заискивающим. — Не отвлекаю? Тут такое дело… ситуация у нас, мягко говоря, сложная.
Он что-то мямлил про некомпетентность нового контролёра, про кассовые разрывы, про то, что «без тебя как без рук».
— Поставщики в очередь стоят, — жаловался он. — Может, посоветуешь что-нибудь, по-старому…
Ольга слушала его, глядя на экран своего компьютера, где светились графики и диаграммы.
— Павел Сергеевич, — голос прозвучал сухо. — Все консультации — в рамках официального договора. Присылайте запрос на корпоративную почту моей компании, юристы рассмотрят.
В трубке повисла ошарашенная тишина.
— А… ну да. Конечно. Понимаю, — пробормотал он и быстро попрощался.
Положив трубку, Ольга поняла, что только что сдала последний экзамен. Она больше не была «Олечкой», которую можно попросить «по-старому». Стала Ольгой Викторовной, чьё время и знания стоят денег.
***
Она вошла в знакомый конференц-зал, и на секунду ей показалось, что время отмоталось назад. Тот же потёртый ковролин с невыводимым пятном от кофе. Увядающий фикус в углу, опустивший пыльные листья. Выцветший плакат на стене: «Наша цель — лидерство!»
Но всё было другим, потому что другой была она.
Напротив, за длинным столом, сидели её бывшие коллеги. Бывший начальник, Павел Сергеевич, нервно теребил дужку очков. Главный логист смотрел в стол. И Дмитрий, в мятом пиджаке, с серым, осунувшимся лицом их взгляды встретились на долю секунды. В его глазах была смесь страха, обиды и какой-то детской надежды. Она отвела глаза первой.
Села во главе стола, открыла свой тонкий серебристый ноутбук. На ней был строгий брючный костюм графитового цвета, который стоил почти половину её первой зарплаты. И она ни на секунду не пожалела об этих деньгах.
— Добрый день, коллеги. Меня зовут Ольга Викторовна Соколова, я представляю департамент слияний и поглощений компании «Волга-Трейд». Наша цель провести аудит текущего состояния вашей компании и предложить варианты санации, давайте перейдём к цифрам.
Она не смотрела на Дмитрия, смотрела на столбцы цифр, которые выводил на экран проектор. Дебиторская задолженность, неликвидные активы, катастрофический кассовый разрыв. Она говорила без эмоций, точно и по делу.
Ожидала почувствовать триумф, злорадство, хоть что-то горячее. А чувствовала только глухую, профессиональную усталость и лёгкую брезгливость. Они не были поверженными врагами. Они были просто… мелкими в своих амбициях, некомпетентности и воровстве.
Схема вскрылась не в результате гениальной догадки или озарения. Правда редко приходит с фанфарами. Чаще всего она прячется в скучных строчках бухгалтерских цифр. Ольга просто делала свою работу. Она сидела в гостиничном номере три ночи подряд, просматривая реестры платежей за последние два года. И одна строка зацепила её внимание. ООО «Чистый Дом Плюс».
Небольшая, никому не известная фирма, которая поставляла в логистическую компанию моющие средства, бытовую химию и канцелярские товары. Но поставляла регулярно и на очень крупные суммы. Контракты на сотни тысяч рублей за туалетную бумагу и мыло.
Она скопировала ИНН. Вбила его в базу контрагентов и на экране высветилось имя учредителя: Архипова Зинаида Петровна, 62 года.
Архипова.
Фамилия знакомая до боли, это была девичья фамилия тёти Зины, лучшей и единственной подруги Валентины Ивановны. Той самой тёти Зины, которая «так удачно вышла на пенсию и теперь живёт на даче, бедная».
И всё встало на свои места. Вечные жалобы Валентины Ивановны на нехватку денег и её внезапно появившаяся норковая шапка («Дети подарили!»). Дмитрий не мог не знать, он как менеджер по закупкам, должен был визировать эти счета. А он просто закрывал глаза.
Она закрыла ноутбук. В тот вечер Валентина Ивановна сама нашла её. Подкараулила Ольгу у входа в гостиницу. Вся какая-то ссохшаяся, постаревшая, в своём лучшем пальто, которое вдруг стало ей велико.
— Олечка! Я знала, что ты здесь! — шагнула вперёд, пытаясь схватить Ольгу за руку. — Ты же не дашь им закрыть фирму, правда? Дима же без работы останется! Он так переживает…
Ольга мягко убрала свою руку.
— Это бизнес, Валентина Ивановна, ничего личного.
— Как же не личного? Мы же были семьёй! — в голосе свекрови зазвенели привычные манипулятивные нотки. — Ты должна нам помочь!
Ольга посмотрела ей прямо в глаза.
— Ага разбежалась! Вы помоему забыли, так я вам напомню, как он молчал, когда вы делили мою зарплату на кухне.
Валентина Ивановна на секунду опешила от этого холодного тона. Но тут же нашлась:
— Так это же для общего блага было… Димка тоже скидывал свои деньги в общий семейный котел.
И тогда Ольга сказала:
— И я знаю, почём вы покупали хлорку, Валентина Ивановна. А почём продавали её моей бывшей компании теперь знает и моя служба безопасности. Это всё, разговор окончен.
Она развернулась и пошла к вращающимся дверям отеля.
***
Прошло ещё полгода. Зима сменилась весной, а та, в свою очередь, уступила место шумному, пыльному лету. Объединённая компания, которую теперь безраздельно называли «Волга-Трейд», переехала в новый блестящий офис в центре города. Ольга стала руководителем аналитического отдела. У неё был свой кабинет с панорамным окном и личная кофемашина, которая варила идеальный эспрессо. Она сменила съёмную однушку на уютную двухкомнатную квартиру и даже подумывала о том, чтобы завести собаку.
Однажды днём в её кабинет постучали.
— Войдите.
Дверь приоткрылась, и вошёл курьер в синей форменной куртке с логотипом компании. Он молча положил на её стол папку с документами. Ольга, не отрываясь от монитора, взяла ручку.
— На подпись… Ольга Викторовна, — голос был тихим и знакомым.
Она подняла глаза. Перед ней стоял Дмитрий. Он сильно похудел, под глазами залегли тени, а в волосах у висков блестела ранняя седина. Он смотрел куда-то в пол, на стык ламинатных досок.
Ольга на секунду замерла. Потом медленно, без лишних эмоций, расписалась в ведомости и протянула ему папку.
— Ты теперь в нашей службе доставки? — спросила она.
— Да, — он не поднял головы. — Третью неделю.
— Понятно.
Она помолчала, глядя на его поникшие плечи.
Он кивнул, взял папку и почти боком выскользнул за дверь. И только оставшись один в гулком коридоре, медленно поднял голову. Просто впервые в жизни понял, что такое уважение. И какой горький у него вкус, когда оно приходит слишком поздно.
Ту «фирму» прикрыли тихо и без скандала. Валентина Ивановна, боясь последствий, продала её за копейки первому встречному. На вырученные деньги, не привыкшая сидеть без дела и без власти, открыла мини-прачечную в цокольном этаже старой хрущёвки.
Теперь её день начинался с, отбеливателем и дешёвым кондиционером для белья. Гудели промышленные стиральные машины, вибрируя так, что дрожал бетонный пол. Она стояла за стойкой, принимая узлы с грязным бельём и выдавая чистое, завёрнутое в полиэтилен.
Однажды молодая, модно одетая девушка принесла ей дорогой белый пуховик.
— Только вы его аккуратно, пожалуйста, — сказала она капризным тоном. — И посчитайте правильно, без обмана! А то знаете, как бывает…
При слове «посчитайте» Валентина Ивановна вздрогнула. Она посмотрела на свои руки — сморщенные от постоянного контакта с водой, с въевшейся в кожу мыльной крошкой. Она ничего не ответила. Просто взяла квитанцию и начала выводить цифры.
Теперь до конца своих дней она будет пересчитывать чужие деньги.
