Дверь с грохотом захлопнулась, и я услышала, как свекровь кричит мужу в коридоре: «Она выгнала меня из собственного дома!»
Мои руки дрожали, когда я поворачивала ключ в замке. Сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Но отступать было некуда — я защищала свой дом, свою семью, свою жизнь.
Всё началось три месяца назад. Тамара Петровна, моя свекровь, позвонила Андрею в десять вечера. Голос её дрожал от волнения, когда она рассказывала о каких-то проблемах с квартирой. Я мыла посуду на кухне и слышала только обрывки разговора.
— Мам, конечно, приезжай, — сказал муж, не глядя на меня. — Поживёшь у нас, пока всё не решится.
Он положил трубку и повернулся ко мне с виноватой улыбкой.
— Лиза, мама приедет пожить немного. У неё ремонт в квартире, строители подвели.
Я вытерла руки о полотенце. Внутри что-то неприятно кольнуло, но я постаралась улыбнуться.
— Конечно, дорогой. Сколько продлится ремонт?
— Недели две-три, не больше.
Тамара Петровна появилась на следующий день с тремя огромными чемоданами. Глядя на этот багаж, я поняла — две недели здесь не пахнет. Свекровь обняла сына, словно не видела его годы, а на меня бросила быстрый оценивающий взгляд.
— Елизавета, — кивнула она холодно. — Надеюсь, я не слишком вас стесню.
— Что вы, мама, — я старалась быть приветливой. — Мы рады вас видеть.
Первую неделю всё шло более-менее спокойно. Свекровь критиковала мою готовку, но я терпела. Переставляла вещи в шкафах по-своему, но я молчала. Учила меня, как правильно гладить рубашки Андрея, хотя он никогда не жаловался.
— Невестка, — говорила она, наблюдая, как я готовлю ужин, — ты же знаешь, что Андрюша не любит морковь в супе?
Я знала, что любит. Мы женаты пять лет, и он всегда хвалил мой овощной суп.
— А почему вы до сих пор детей не заводите? — продолжала свекровь. — Андрею уже тридцать два, пора бы и о продолжении рода подумать.
Эта тема была для нас с мужем болезненной. Мы год безуспешно пытались завести ребёнка, проходили обследования. Но разве станешь объяснять это свекрови?
Прошли обещанные три недели. Я деликатно поинтересовалась у Тамары Петровны, как продвигается ремонт.
— Ох, невестка, там такие проблемы, — вздохнула она. — Трубы менять надо, проводку. Ещё месяц минимум.
Я посмотрела на Андрея, но он отвёл глаза.
Свекровь обживалась в нашей квартире всё основательнее. Она заняла гостевую комнату, но её вещи расползались по всему дому. На кухне появились её кастрюли, в ванной — её полотенца и халат. Она командовала, что покупать в магазине, какие передачи смотреть по телевизору, когда проветривать комнаты.
— Невестка совсем не умеет вести хозяйство, — жаловалась она Андрею за ужином. — Вот я в её возрасте уже троих детей растила и дом в порядке держала.
— Мам, Лиза прекрасная хозяйка, — вяло защищал меня муж.
— Ты её защищаешь, потому что любишь. А я вижу, как есть. Пыль на полках, бельё не накрахмалено, обед из трёх блюд не готовит.
Я сжимала кулаки под столом. Работала я не меньше мужа, приходила домой уставшая, но старалась создать уют. А теперь всё моё старание обесценивалось.
Через два месяца я не выдержала.
— Андрей, когда твоя мама съедет? Ремонт же не может длиться вечно!
Муж замялся.
— Лиз, понимаешь… У мамы там серьёзные проблемы. Дом старый, может, вообще под снос пойдёт.
— Что? И ты молчал?
— Я не хотел тебя расстраивать. Мама пока поживёт у нас, что тут такого? Квартира большая, места всем хватает.
— Дело не в месте! Она командует в моём доме, критикует меня постоянно!
— Не преувеличивай. Мама просто пытается помочь. Она же опытнее тебя.
Эти слова ранили больнее всего. Мой собственный муж не видел, как его мать превращает мою жизнь в ад.
На следующий день случилось то, что переполнило чашу терпения. Я вернулась с работы раньше обычного — отпустил начальник. Дома была тишина. Я прошла на кухню выпить воды и услышала голос свекрови из гостиной. Она говорила по телефону.
— Да, Верочка, живу теперь у сына. Квартирку свою сдаю, деньги лишними не бывают. А что? Андрюша не против, места хватает. Невестка, правда, недовольна, но это не её дело. Я мать, имею право жить с сыном.
Я застыла. Так вот в чём дело! Никакого ремонта не было. Свекровь просто решила подзаработать на сдаче квартиры, а жить за наш счёт.
— Да, завтра получу деньги от жильцов за два месяца вперёд, — продолжала Тамара Петровна. — Андрюше не скажу, зачем ему знать? Скажу, что ремонт затягивается.
Я тихо прошла в спальню. Слёзы душили от обиды и злости. Моя свекровь нагло врала, использовала нас, а муж даже не догадывался. Или догадывался, но молчал?
Вечером, когда Андрей вернулся с работы, я попыталась с ним поговорить.
— Может, съездим к твоей маме, посмотрим, как там ремонт? Вдруг чем-то помочь можно?
— Зачем? — удивился муж. — Мама сказала, там всё разворочено, грязь, пыль. Нечего нам там делать.
— Андрей, а ты уверен, что там действительно ремонт?
Он нахмурился.
— Что за вопросы? Ты что, мою мать во лжи обвиняешь?
— Я просто спрашиваю…
— Лиза, мне не нравится твоё отношение к маме. Она женщина в возрасте, нуждается в нашей поддержке, а ты…
Я не стала продолжать. Бесполезно.
Прошла ещё неделя. Свекровь чувствовала себя полной хозяйкой. Она переставила мебель в гостиной, выбросила мои любимые занавески, заменив их на свои. Командовала, что готовить на ужин, ругала за каждую мелочь.
— Невестка, ты опять не протёрла пыль под телевизором! Как можно быть такой неряхой?
— Я протирала вчера, Тамара Петровна.
— Вчера! А сегодня? Каждый день надо! Вот я в молодости вставала в пять утра и весь дом вылизывала!
Терпение моё заканчивалось, но последней каплей стал другой инцидент.
В субботу я проснулась от шума в коридоре. Выглянула — свекровь стояла с каким-то мужчиной у входной двери.
— Вот, Николай Степанович, проходите, осмотритесь. Комната большая, светлая, мебель вся есть.
Я вышла в халате.
— Что происходит?
Свекровь невозмутимо ответила:
— Да вот, показываю комнату. Николай Степанович будет снимать. Ему нужно жильё на полгода, командировка.
— Какую комнату? — я не верила своим ушам.
— Ну, гостевую. Что ей пустовать? А деньги лишними не бывают.
— Это наша квартира! Вы не имеете права!
— Как это не имею? Я мать Андрея, бабушка будущих внуков! Эта квартира и моя тоже!
Мужчина неловко переминался с ноги на ногу.
— Я, пожалуй, пойду…
— Да, идите, — сказала я твёрдо. — Комната не сдаётся.
Когда дверь закрылась, свекровь набросилась на меня:
— Как ты смеешь? Я договорилась, человек деньги готов был платить!
— Тамара Петровна, вы сдаёте свою квартиру, этого мало?
Она побледнела.
— Откуда ты…
— Я слышала ваш разговор по телефону. Никакого ремонта нет, вы просто используете нас!
— Да как ты смеешь! Я мать! Я имею право жить с сыном!
— А я имею право жить в своём доме спокойно!
В этот момент из спальни вышел Андрей.
— Что за крики?
— Твоя жена выгоняет меня! — заплакала свекровь. — Я, старая больная женщина, оказалась не нужна!
— Лиза, что происходит?
Я рассказала про попытку сдать комнату, про отсутствие ремонта. Андрей слушал, хмурясь.
— Мам, это правда?
— Ну и что? Подумаешь, сдаю квартиру! Имею право! А жить мне негде, ремонт действительно нужен!
— Но вы же сказали, что уже два месяца идёт ремонт…
— Ну, скоро начнётся! Какая разница?
Я видела, что муж растерян. Его разрывало между матерью и женой.
— Андрей, — сказала я спокойно, — либо твоя мама возвращается в свою квартиру, либо я уезжаю к родителям.
— Лиза, не надо ультиматумов…
— Это не ультиматум. Это констатация факта. Я больше не могу так жить.
Свекровь всхлипнула громче.
— Вот! Слышишь, сынок? Она разрушает нашу семью! Ставит условия! Хорошая жена так не поступает!
— Хорошая свекровь тоже не врёт и не манипулирует, — парировала я.
Андрей молчал. Его молчание было красноречивее слов.
— Ясно, — сказала я. — Ты выбрал.
Я ушла в спальню и начала собирать вещи. Руки дрожали, но решение было принято. Я не могла больше жить в доме, где меня не уважают, где мой собственный муж не защищает меня.
— Лиза, подожди, не надо, — Андрей вошёл следом. — Давай поговорим спокойно.
— О чём говорить? Твоя мать врала нам, использовала, а ты молчишь. Она пыталась сдать комнату в нашей квартире без нашего согласия!
— Она просто… она одинока. Ей тяжело одной.
— Ей не тяжело сдавать квартиру и получать деньги! Андрей, очнись! Она манипулирует тобой!
— Это моя мать!
— А я твоя жена! Или это ничего не значит?
Он опустил голову.
— Значит. Но мама… она же старенькая.
— Ей пятьдесят восемь лет! Она здорова, работает, сдаёт квартиру. Какая старенькая?
Я застегнула чемодан.
— Лиза, ну не уезжай. Я поговорю с мамой, мы что-нибудь придумаем.
— Нет, Андрей. Либо она съезжает сегодня, либо уезжаю я.
Я вышла из спальни. В коридоре стояла свекровь с торжествующим видом.
— Уезжаешь? Правильно! Андрюше нужна настоящая жена, которая уважает его мать!
Я остановилась и посмотрела ей прямо в глаза.
— Тамара Петровна, вы добились своего. Но запомните — разрушив наш брак, вы потеряете сына. Он вам этого не простит.
— Не смеши меня! Андрюша всегда будет со мной!
Я покачала головой и направилась к двери. Андрей стоял в дверях спальни, растерянный и жалкий.
— Лиза…
— Прощай, Андрей.
Я вышла из квартиры, спустилась во двор. На улице моросил дождь. Я остановилась, не зная, куда идти. К родителям? Они жили в другом городе. К подруге? Неудобно.
Телефон зазвонил. Андрей.
— Лиза, вернись. Мама уезжает.
— Что?
— Я сказал ей, что если ты уйдёшь, я тоже уеду. Снимем квартиру и будем жить отдельно. Она собирает вещи.
Я не поверила.
— Правда?
— Возвращайся. Пожалуйста.
Я медленно поднялась обратно. У дверей квартиры стояла свекровь с чемоданами. Увидев меня, она процедила:
— Надеюсь, ты довольна!
— Мама, хватит, — твёрдо сказал Андрей. — Ты была неправа.
— Я? Неправа? Да я всю жизнь для тебя…
— Мама, мы это уже обсудили. Твоя квартира свободна, можешь возвращаться.
Свекровь всхлипнула, подхватила чемоданы и пошла к лифту. У дверей обернулась:
— Не думай, невестка, что победила. Андрюша ещё поймёт, какую ошибку совершил!
Дверь лифта закрылась.
Мы с Андреем стояли в коридоре, не глядя друг на друга.
— Прости меня, — тихо сказал он. — Я должен был раньше это прекратить.
— Почему ты не верил мне?
— Я… я привык, что мама всегда права. Она растила меня одна, много работала. Я чувствовал себя обязанным.
— Но она же врала!
— Знаю. Когда ты ушла, она призналась. Сказала, что хотела просто побыть рядом, что скучает. А потом увлеклась, решила, что так и должно быть.
Я вздохнула.
— Андрей, я люблю тебя. Но я не могу жить с твоей мамой. И не хочу, чтобы она вмешивалась в нашу жизнь.
— Я понимаю. Больше такого не повторится.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Мы обнялись. Впервые за три месяца я почувствовала, что могу дышать свободно в собственном доме.
Вечером мы сидели на кухне, пили чай. Квартира казалась огромной и тихой без свекрови.
— Знаешь, — сказал Андрей, — мама позвонила. Извинилась.
Я удивлённо подняла брови.
— Правда?
— Ну, по-своему. Сказала, что погорячилась, что не хотела нас поссорить.
— И что ты ответил?
— Что мы будем рады видеть её в гостях. В гостях, Лиза. Не жить, а приходить в гости.
Я улыбнулась.
— Это разумно.
— И ещё… Лиз, давай установим правила. Никто не живёт у нас дольше недели. Ни моя мама, ни твои родители. Это наш дом.
— Согласна.
Прошёл месяц. Свекровь приходила к нам дважды — на ужин. Вела себя сдержанно, даже пыталась делать комплименты моей готовке. Я видела, как ей это трудно, но ценила старание.
Андрей изменился. Стал внимательнее, чаще помогал по дому. Мы словно заново учились быть семьёй — только вдвоём, без посторонних.
Однажды вечером он пришёл с работы с букетом роз.
— Это за что? — удивилась я.
— За то, что ты боролась за нас. Я был слепым идиотом, но ты не сдалась.
— Андрей, я думала, мы потеряем друг друга.
— Но не потеряли. И знаешь что? Мама сегодня звонила. Сказала, что рада за нас. Что мы красивая пара.
— Серьёзно?
— Да. И ещё сказала, что когда у нас будут дети, она будет лучшей бабушкой. Но жить всё равно будет у себя.
Мы рассмеялись. Первый раз за долгое время смеялись легко и искренне.
Через полгода я узнала, что беременна. Когда сообщила свекрови, она расплакалась от счастья.
— Невестка, прости меня, — сказала она неожиданно. — Я была неправа. Просто… я боялась потерять сына, а чуть не потеряла вас обоих.
— Тамара Петровна, всё позади.
— Нет, выслушай. Я вела себя ужасно. Думала, что имею право, что я мать. Но семья — это вы с Андреем. А я… я буду бабушкой. Если позволите.
— Конечно, позволим.
Она обняла меня. Впервые обняла искренне, по-настоящему.
Малыш родился весной. Мальчик, назвали Мишей. Свекровь приезжала помогать, но всегда спрашивала разрешения. Не критиковала, не указывала, а просто помогала, когда просили.
— Невестка, — сказала она однажды, укачивая внука, — спасибо тебе.
— За что?
— За то, что поставила меня на место. Я могла бы разрушить вашу семью своим эгоизмом. Ты спасла нас всех.
Я посмотрела на неё — седую женщину с моим сыном на руках — и поняла, что всё получилось правильно. Мы все изменились, стали мудрее, научились уважать границы друг друга.
Андрей вошёл в комнату, поцеловал меня, потом маму.
— Мои любимые женщины, — сказал он.
— И один маленький мужчина, — добавила свекровь, глядя на спящего Мишу.
Мы стояли втроём, объединённые маленьким чудом на руках у бабушки. Семья. Настоящая семья, где каждый знает своё место, где есть любовь и уважение.
Той ночью, когда я выгнала свекровь, я думала, что теряю всё. А оказалось — это было начало новой жизни. Жизни, где мы с Андреем научились быть настоящими партнёрами, где свекровь стала не врагом, а помощником, где родился наш сын.
Иногда нужно защищать свои границы, даже если это больно. Иногда нужно сказать «нет», чтобы потом сказать «да» чему-то лучшему. Я защитила свой дом, свою семью, своё право быть хозяйкой собственной жизни. И это оказалось лучшим решением для всех нас.
