– Уволься по-хорошему, на твое место я беру свою племянницу-студентку, – Марина Викторовна смотрела на меня без тени смущения, как будто не произносила только что нечто невероятное. – Напишешь заявление по собственному, я подпишу хорошие рекомендации. Всем будет удобно.
Я стояла у двери её кабинета, куда зашла буквально минуту назад. Даже не успела сесть. Только вернулась из недельной командировки, где буквально спасла важный проект компании, и вот тебе – «уволься по-хорошему».
– Простите, я не понимаю, – мой голос звучал глухо, будто издалека. – Что значит – уволиться? За что?
Марина Викторовна вздохнула, словно объясняла очевидное ребёнку.
– Анна Сергеевна, давайте без драмы. Ничего личного, просто бизнес. Моя племянница Кристина заканчивает экономический, ей нужна работа с перспективой. Ваша должность – идеальный вариант.
– Но я работаю здесь шесть лет! – слова вырвались сами собой. – И только что успешно завершила проект в Нижнем Новгороде. Клиент подписал контракт на три года вперед…
– Я в курсе ваших достижений, – она нетерпеливо постучала ручкой по столу. – Поэтому и предлагаю уйти красиво, с рекомендациями. Не хотелось бы портить вашу карьеру.
Последняя фраза прозвучала как откровенная угроза. Я почувствовала, как немеют кончики пальцев.
– Вы не можете уволить меня без оснований, – мой голос дрожал, но я старалась говорить твёрдо. – Это незаконно.
– Основания всегда найдутся, – Марина Викторовна откинулась в кресле. – Можно устроить внеплановую проверку работы, найти ошибки – они есть у всех. Можно сократить должность, а потом ввести новую с чуть другими функциями. Вариантов масса. Но зачем эти сложности? Напишите по собственному желанию, получите компенсацию за неиспользованный отпуск и хорошие рекомендации.
Я молчала, пытаясь осмыслить происходящее. Шесть лет безупречной работы. Два повышения. Регулярные переработки. И вот так просто – «уволься, на твоё место я беру родственницу».
– Мне нужно подумать, – наконец выдавила я.
– Конечно, – она улыбнулась, будто только что не разрушала мою жизнь. – Даю вам три дня. В пятницу жду решения.
Я вышла из кабинета на подгибающихся ногах. Коллеги бросали любопытные взгляды – наверняка заметили мое состояние. В нашем отделе маркетинга работало пятеро, не считая Марины Викторовны. Все знали друг друга годами.
– Анна, ты в порядке? – тихо спросила Ольга, когда я опустилась за свой стол. – Выглядишь бледной.
– Всё нормально, – автоматически ответила я, включая компьютер. – Устала после командировки.
День прошел как в тумане. Я отвечала на рабочие письма, готовила отчёт по командировке, разговаривала с клиентами – и всё это делала словно на автопилоте. Мысли крутились вокруг разговора с начальницей. Как такое возможно? За что? Куда я пойду, если уволюсь? В сорок два года начинать всё заново – перспектива не из приятных.
Вечером, дома, я наконец позволила себе разрыдаться. Сидела на кухне с чашкой остывшего чая и плакала, как не плакала со времен развода десять лет назад. Потом позвонила единственному человеку, которому могла всё рассказать – своей старшей сестре Наталье.
– Она серьёзно так сказала? – возмутилась Наташа, выслушав историю. – Прямым текстом? Это же произвол!
– Прямым, – я шмыгнула носом. – Я даже сначала подумала, что ослышалась.
– А раньше у вас были конфликты?
– Никогда, – я покачала головой, хотя сестра не могла этого видеть. – Она всегда меня ценила. Или делала вид? Я не знаю, Наташ… Может, давно хотела избавиться, а тут повод – племянница.
– Так, давай без самокопаний, – твёрдо сказала сестра. – Первое – ни в коем случае не пиши заявление по собственному. Второе – начинай фиксировать все ваши разговоры. Если будет давить – записывай на телефон. Третье – почитай трудовой кодекс и свой договор. Посмотри, какие у тебя права.
– Думаешь, стоит воевать? – я вздохнула. – Может, проще уйти? Не хочется работать там, где меня не ценят.
– Конечно, воевать! – воскликнула Наташа. – Не позволяй садиться себе на шею. Сегодня ты уступишь, завтра тебя в другом месте так же выкинут. Борись.
Я обещала подумать, но на душе было тяжело. Наталья всегда была бойцом – настойчивая, целеустремлённая, умеющая постоять за себя. Я же старалась избегать конфликтов, искать компромиссы. Может, именно поэтому Марина Викторовна выбрала для увольнения меня, а не кого-то другого?
На следующий день я пришла на работу пораньше, когда ещё никого не было. Села за компьютер и начала проверять все свои отчёты и проекты за последние месяцы – искала ошибки, к которым могли бы придраться. Потом просмотрела трудовой договор, освежила в памяти свои должностные обязанности.
Коллеги стали подтягиваться к девяти, и я сделала вид, что всё в порядке. Улыбалась, обсуждала результаты командировки, даже пошутила пару раз. Но внутри всё сжималось от тревоги.
Ближе к обеду в отдел заглянула молодая девушка – стройная блондинка лет двадцати трёх, в модном костюме и с дорогой сумкой.
– Здравствуйте, я к Марине Викторовне, – сказала она администратору, но при этом с интересом осматривала офис.
– Кристиночка! – из кабинета вышла сама Марина Викторовна. – Проходи, дорогая.
Я замерла, услышав имя. Значит, это и есть та самая племянница. Уже приходит осматривать мой рабочий стол. Внутри поднялась волна возмущения.
Они пробыли в кабинете почти час. Когда вышли, Марина Викторовна повела девушку по отделу, знакомя с сотрудниками.
– А это Анна Сергеевна, наш ведущий маркетолог, – представила она меня с улыбкой, будто вчерашнего разговора не было.
– Очень приятно, – Кристина протянула мне руку. – Наслышана о ваших успехах.
Я механически пожала её руку, отметив безупречный маникюр и дорогие часы на запястье. Внутри всё клокотало от гнева, но я сдержалась.
– Взаимно, – только и сказала я.
После их ухода Ольга придвинула стул к моему столу.
– Что происходит, Ань? – тихо спросила она. – Это уже второй раз, когда эта девица приходит. В прошлый раз ты была в командировке. Она часа два сидела у Марины, потом они вместе ходили обедать.
– Племянница, – сухо ответила я. – Видимо, будет у нас работать.
– Но у нас же нет вакансий, – нахмурилась Ольга. – Неужели опять расширение штата? Только бы не сократили кого-то из нас…
Я промолчала, не зная, стоит ли говорить о вчерашнем разговоре. С одной стороны, Ольга была моей подругой и поддержала бы меня. С другой – зачем втягивать её в эту некрасивую историю?
Вечером, дома, я долго думала, как поступить. Уйти по-хорошему? Но это несправедливо. Сопротивляться? Но Марина Викторовна ясно дала понять, что найдёт способ меня выжить.
Утром я позвонила Наталье и спросила, не может ли она посоветовать хорошего юриста по трудовым спорам.
– Наконец-то! – обрадовалась сестра. – Моя знакомая Елена – как раз то, что нужно. Сейчас скину её телефон.
Елена Михайловна оказалась энергичной женщиной лет пятидесяти, с проницательным взглядом и решительными манерами. Она выслушала мою историю, задала несколько уточняющих вопросов и сразу перешла к делу.
– Ситуация некрасивая, но вполне типичная, – сказала она. – Хорошо, что вы не стали сразу писать заявление. Вот что советую: установите на телефон приложение для записи разговоров. Сходите к Марине Викторовне сами, спросите о причинах увольнения, попросите объяснить, почему именно вас. Скажите, что думаете. Запишите разговор.
– А это законно? – засомневалась я.
– По закону можно записывать свои разговоры без уведомления собеседника, – кивнула юрист. – Это потом может стать доказательством давления, если дело дойдёт до суда. Но надеюсь, до суда не дойдёт.
Я вернулась домой с твёрдым намерением действовать по плану юриста. Скачала приложение для записи, подготовила вопросы, даже отрепетировала разговор перед зеркалом.
На следующий день – это была среда, середина отпущенного мне «на размышления» срока – я постучала в дверь кабинета Марины Викторовны.
– Входите, – раздалось изнутри.
Она сидела за компьютером, что-то быстро печатая. На меня даже не взглянула.
– Марина Викторовна, можно поговорить? – я включила запись на телефоне, который держала в руке.
– Если быстро, у меня скоро совещание, – она наконец подняла глаза. – Вы приняли решение?
– Я хотела спросить, почему именно меня вы решили заменить своей племянницей, – прямо спросила я. – У меня хорошие показатели, клиенты довольны, коллеги тоже. Почему я?
Марина Викторовна откинулась в кресле, внимательно меня разглядывая.
– Анна Сергеевна, это бизнес. Ничего личного, как я уже сказала. Кристина – перспективный молодой специалист с современным образованием. Ей нужен карьерный старт. А вы… – она сделала паузу. – Скажем так, достигли своего потолка.
– Потолка? – я постаралась, чтобы голос звучал спокойно. – В каком смысле?
– В прямом. Вы делаете свою работу неплохо, но без огонька, без инноваций. Всё по шаблону. А нам нужны свежие идеи, новые подходы.
– Но моя последняя кампания для «Техностиля» принесла рост продаж на тридцать процентов, – возразила я. – Это называется «без огонька»?
– Один успешный проект не показатель, – отмахнулась она. – В целом вы застыли в развитии.
– То есть официальная причина увольнения – профнепригодность? – уточнила я. – Тогда почему предлагаете уйти по собственному желанию?
Марина Викторовна раздражённо постучала ручкой по столу.
– Потому что мы работаем вместе шесть лет, и я хотела завершить всё красиво. Но если вы настаиваете на официальных формулировках – будут вам формулировки.
– Марина Викторовна, – я сделала глубокий вдох. – Давайте начистоту. Мы обе знаем, что дело не в моей профпригодности. Вы просто хотите взять на работу родственницу и решили избавиться от меня. Но это несправедливо и незаконно.
– Незаконно? – она усмехнулась. – Вы мне угрожаете?
– Нет, просто констатирую факт, – я старалась говорить спокойно. – Я не буду писать заявление по собственному желанию. Если вы хотите меня уволить – ищите законные основания.
Марина Викторовна смотрела на меня с нескрываемой злостью. Таковой я её ещё никогда не видела.
– Хорошо, – наконец процедила она. – Вы сами выбрали этот путь. С завтрашнего дня будете под особым контролем. Каждая минута опоздания, каждый несданный вовремя отчёт, каждая ошибка – всё будет фиксироваться. Посмотрим, долго ли вы продержитесь.
– Я буду работать так же добросовестно, как и все шесть лет, – ответила я, чувствуя, что адреналин зашкаливает. – И ничего не боюсь.
– Зря, – она отвернулась к компьютеру. – Свободны.
Я вышла из кабинета на дрожащих ногах. С одной стороны, мне было страшно – я никогда так не конфликтовала с начальством. С другой – я чувствовала небывалый прилив сил и гордости за себя. Впервые за долгое время я не промолчала, не прогнулась, а встала на защиту своих прав.
В коридоре меня перехватила Ольга.
– Ты что, поругалась с ней? – шепнула она, кивая на кабинет. – У тебя лицо такое… решительное.
– Не поругалась, просто расставила точки над i, – ответила я. – Ольга, она хочет меня уволить, чтобы взять на моё место свою племянницу.
– Что?! – Ольга округлила глаза. – Серьёзно? Просто взять и уволить? За что?
– Ни за что, – я пожала плечами. – Просто так удобнее.
В этот момент из кабинета вышла Марина Викторовна и, бросив на нас недовольный взгляд, прошла к лифту. Мы поспешили вернуться на свои места.
– Ань, она же не может так просто взять и уволить тебя, – тихо сказала Ольга. – Это беспредел.
– Вот именно, – кивнула я. – Поэтому я отказалась уходить «по-хорошему». Пусть ищет законные причины.
Весь день я работала особенно тщательно, перепроверяя каждый отчёт, каждое письмо. Ушла домой ровно в шесть – не раньше и не позже положенного. По дороге отправила запись разговора юристу.
Елена Михайловна перезвонила через час.
– Отличная работа, – похвалила она. – Прямое признание, что увольняют вас не за профнепригодность, а ради трудоустройства родственницы. И угрозы создать невыносимые условия – это тоже хорошо зафиксировано. Теперь будьте готовы, что она начнёт действовать.
– Как мне себя вести?
– Предельно корректно. Выполняйте все поручения, приходите вовремя, не давайте повода для замечаний. Записывайте каждое взаимодействие с ней. И главное – не нервничайте.
Последний совет было сложнее всего выполнить. Я почти не спала той ночью, прокручивая в голове возможные сценарии.
Утром Марина Викторовна встретила меня у входа в офис.
– Анна Сергеевна, зайдите ко мне, как освободитесь, – сухо сказала она и быстро ушла.
Я разделась, выпила кофе, включила компьютер – и только потом пошла к ней, предварительно запустив запись на телефоне.
– Вы хотели меня видеть?
– Да, – она протянула мне папку. – Вот список замечаний к вашему отчёту по командировке в Нижний Новгород. Двадцать три пункта. Исправьте сегодня же.
Я взяла папку и открыла. Там действительно был список – мелкие придирки, нестыковки в формулировках, даже опечатки.
– Хорошо, исправлю, – спокойно ответила я.
– И ещё, – она достала вторую папку. – С сегодняшнего дня вы переходите на проект «Металлинвест». Все материалы здесь.
Я чуть не поперхнулась. «Металлинвест» был самым проблемным клиентом компании. Постоянно меняли требования, срывали сроки согласования, а потом жаловались на задержки с нашей стороны.
– Но этот проект вёл Сергей, – осторожно возразила я.
– Теперь будете вести вы, – отрезала Марина Викторовна. – У вас же большой опыт, справитесь.
Это была ловушка. Взять сложного клиента, с которым даже опытный Сергей едва справлялся, да ещё с нереальными сроками – верный способ организовать провал.
– Когда сдача проекта? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
– Через две недели, – она улыбнулась. – Что-то не так?
– Всё так, – я кивнула. – Я ознакомлюсь с материалами.
Вернувшись на своё место, я открыла папку с проектом. Как и ожидалось – полный хаос. Клиент четыре раза менял концепцию, требовал невозможного, срывал сроки согласования. И теперь мне предстояло за две недели сделать то, что Сергей не смог за два месяца.
– Что она тебе дала? – тихо спросил Сергей, проходя мимо.
– Твой «Металлинвест», – так же тихо ответила я.
Сергей присвистнул.
– Сочувствую. Не знаю, за что ты ей насолила, но это подстава чистой воды. Там сроки горят, клиент неадекватный…
– Я догадываюсь, – кивнула я. – Но выбора нет.
Весь день я разбиралась с новым проектом, одновременно исправляя отчёт по командировке. Домой пришла без сил, но сразу позвонила юристу.
– Классическая ситуация, – сказала Елена Михайловна, выслушав меня. – Создаёт условия для провала, чтобы потом уволить за несоответствие должности. Но не переживайте, у нас есть план действий.
Следующие две недели превратились в настоящий ад. Марина Викторовна нагружала меня дополнительными задачами, устраивала внезапные проверки, требовала отчёты в нерабочее время. Я почти не спала, работая до поздней ночи над «Металлинвестом» и попутно выполняя обычные обязанности.
Коллеги заметили происходящее. Сергей несколько раз предлагал помощь с трудным клиентом, Ольга пыталась забрать часть моих задач. Я была благодарна, но понимала: Марина Викторовна специально создаёт условия, в которых я должна сорваться или допустить серьёзную ошибку.
Но я не сдавалась. Каждый разговор с начальницей записывала, каждое поручение фиксировала письменно, каждый дедлайн старалась соблюдать. По совету юриста отправила официальное письмо в отдел кадров с просьбой разъяснить причины резкого увеличения нагрузки и смены проекта.
Кульминация наступила за день до сдачи проекта «Металлинвест». Клиент внезапно потребовал полностью переделать ключевую презентацию. Марина Викторовна вызвала меня к себе.
– Анна Сергеевна, клиент недоволен, – она постучала ручкой по распечатке презентации. – Говорит, что это не соответствует их ожиданиям.
– Но это точно то, что они одобрили на прошлой неделе, – я достала из папки письмо с согласованием. – Вот, подпись их маркетинг-директора.
– Тем не менее, сейчас они хотят другого, – она пожала плечами. – Переделайте к завтрашнему утру.
– Это физически невозможно, – твёрдо сказала я. – Там тридцать шесть слайдов с инфографикой. На это нужно минимум три дня.
– Тогда придётся работать ночью, – она улыбнулась. – В нашей компании принято решать проблемы, а не создавать их.
– В таком случае, я прошу письменное распоряжение о сверхурочной работе, – я достала из папки подготовленный бланк. – С указанием сроков, объёма работ и компенсации.
Марина Викторовна замерла, явно не ожидав такого хода.
– Что это ещё за новости? Раньше вы спокойно работали сверхурочно.
– Раньше это было моей инициативой, – парировала я. – Сейчас вы требуете от меня работать ночью, а это должно быть официально оформлено.
– Я ничего не требую, – она отступила. – Просто обозначаю проблему. Решайте сами, как с ней справиться.
– Хорошо, – я кивнула. – Тогда я напишу клиенту, что мы физически не можем переделать презентацию за одну ночь, и предложу реалистичные сроки.
– Даже не думайте! – повысила голос Марина Викторовна. – Я буду общаться с клиентом.
– Как скажете, – я пожала плечами. – Но к утру новая презентация готова не будет, это технически невозможно.
Я вышла из кабинета, чувствуя, как колотится сердце. Это был открытый конфликт. Либо я соглашусь на невыполнимые условия и провалюсь, либо откажусь и получу выговор за неисполнение.
Вернувшись на своё место, я отправила юристу запись нашего разговора и написала письмо в отдел кадров с просьбой разъяснить политику компании в отношении сверхурочной работы.
Через час ко мне подошла Людмила из отдела кадров – пожилая женщина, работавшая в компании с момента основания.
– Анна, можно тебя на минутку? – она кивнула в сторону переговорной.
Мы зашли в пустую комнату.
– Что происходит между тобой и Мариной? – прямо спросила Людмила. – Ко мне уже третий раз приходит запрос, связанный с твоей работой.
Я решилась.
– Марина Викторовна хочет меня уволить, чтобы взять на моё место свою племянницу. Сначала предложила уйти по-хорошему, а когда я отказалась – начала создавать невыносимые условия.
Людмила помолчала, явно обдумывая информацию.
– Это серьёзное обвинение, – наконец сказала она. – Есть доказательства?
– Есть записи разговоров, – кивнула я. – И свидетели, которые видели её племянницу в офисе.
– Понятно, – Людмила вздохнула. – Знаешь, я давно работаю с Генадием Петровичем, – она упомянула директора компании. – Он не одобряет такие методы. Может быть, тебе стоит поговорить с ним?
– Вы думаете, он выслушает рядовую сотрудницу, жалующуюся на руководителя отдела?
– Думаю, да, – Людмила улыбнулась. – Особенно если эта сотрудница уже шесть лет приносит компании прибыль и имеет доказательства несправедливого отношения.
После разговора с Людмилой я снова позвонила юристу.
– Идите к директору, – согласилась Елена Михайловна. – Но подготовьтесь. Соберите все доказательства, составьте краткую презентацию своих достижений в компании. И главное – будьте конкретны. Не жалуйтесь, а излагайте факты.
Вечером я подготовила папку с материалами: записи разговоров, отчёты о выполненных проектах, письма благодарности от клиентов, свою краткую презентацию.
Утром, собравшись с духом, я позвонила секретарю директора.
– Алло, приёмная Генадия Петровича, – раздался в трубке приветливый голос.
– Здравствуйте, это Анна Сергеева из отдела маркетинга. Мне очень нужно поговорить с Генадием Петровичем по личному вопросу. Это важно и касается репутации компании.
На удивление, меня записали на встречу в тот же день, на 16:00.
К назначенному времени я поднялась на верхний этаж, где располагался кабинет директора. Сердце колотилось, руки были ледяными. Одно дело – противостоять Марине Викторовне, и совсем другое – идти с жалобой к самому директору.
– Проходите, – приветливо кивнула секретарь. – Генадий Петрович ждёт вас.
Директор оказался моложе, чем я ожидала – лет пятидесяти, энергичный, с внимательным взглядом.
– Анна Сергеевна, присаживайтесь, – он указал на кресло напротив. – Что за важный вопрос, касающийся репутации компании?
Я глубоко вдохнула и начала говорить. Спокойно, без эмоций, излагая только факты. Рассказала о разговоре с Мариной Викторовной, о её требовании уволиться, о племяннице, о невыносимых условиях, которые начались после моего отказа. Включила запись первого разговора, где она прямым текстом говорит о замене меня на родственницу.
Генадий Петрович слушал внимательно, не перебивая. Когда я закончила, он некоторое время молчал, постукивая пальцами по столу.
– Значит, Марина хочет устроить племянницу на ваше место, – наконец сказал он. – И для этого готова избавиться от ценного сотрудника. Интересный подход к управлению персоналом.
– Я понимаю, что это внутренний конфликт, – осторожно сказала я. – Но считаю, что такие методы вредят компании.
– Несомненно, – кивнул директор. – Особенно когда речь идёт о сотруднике с вашим опытом и результатами. Я изучил вашу историю в компании, прежде чем назначить встречу. Впечатляет.
Он откинулся в кресле, размышляя.
– Вот что я скажу, Анна Сергеевна. Я ценю людей, которые не боятся отстаивать справедливость. И не одобряю использование служебного положения для устройства родственников. Тем более ценой увольнения профессионалов.
Моё сердце забилось быстрее. Неужели он меня поддержит?
– Оставьте мне эти материалы, – продолжил Генадий Петрович. – И возвращайтесь к работе. Я разберусь с ситуацией.
– Спасибо, – я протянула ему подготовленную папку. – Там всё – записи, отчёты, результаты моей работы.
– Прекрасно, – он кивнул. – И не беспокойтесь о проекте «Металлинвест». Я в курсе ситуации с презентацией, Марина уже приходила ко мне. Сроки перенесены на три дня – вполне достаточно для качественной работы.
Я вышла из кабинета директора с ощущением, что сбросила с плеч тяжёлый груз. Впервые за две недели я чувствовала что-то похожее на надежду.
На следующий день, когда я пришла на работу, Марина Викторовна вызвала меня к себе.
– Садитесь, Анна Сергеевна, – её тон был сухим, но без прежней агрессии. – У меня новости.
Я приготовилась к худшему, но то, что она сказала, меня ошеломило.
– С понедельника я перехожу в головной офис на должность заместителя директора по маркетингу всей группы компаний, – сообщила она, глядя мимо меня. – А вы становитесь исполняющей обязанности руководителя нашего отдела. Испытательный срок – три месяца.
Я не смогла скрыть удивления.
– Но как же… – начала я и осеклась.
– Как же моя племянница? – Марина Викторовна впервые посмотрела мне в глаза. – Кристина получит место стажёра в PR-отделе. С испытательным сроком. Если справится – останется, нет – будет искать другую работу.
Я молчала, пытаясь осмыслить информацию. Неужели директор не просто поддержал меня, но и повысил?
– Это решение Генадия Петровича, – добавила Марина Викторовна, словно прочитав мои мысли. – Он считает, что вы заслужили повышение своей… принципиальностью.
В её голосе звучала плохо скрываемая неприязнь, но уже без прежней уверенности.
– Что ж, поздравляю с повышением, – я решила проявить великодушие. – Уверена, в головном офисе вы сможете полностью реализовать свой потенциал.
– Взаимно, – сухо ответила она. – До конца недели я введу вас в курс дела.
Выйдя из кабинета, я первым делом написала сестре: «Ты была права. Надо было бороться».
Вечером мы с Натальей и Еленой Михайловной отметили мою победу в небольшом ресторанчике.
– Знаешь, что самое важное в этой истории? – спросила юрист, поднимая бокал. – Не повышение, а то, что ты не сдалась. Не позволила обстоятельствам себя сломать.
– И получила кое-что поважнее должности, – добавила Наташа. – Уверенность в себе и своих силах.
Я улыбнулась, чувствуя странную смесь гордости, облегчения и волнения перед новыми обязанностями.
– За справедливость, – сказала я, поднимая свой бокал. – И за то, чтобы у каждого хватило смелости её отстаивать.
Через неделю, принимая дела у Марины Викторовны, я нашла в столе папку с заготовленным приказом о моём увольнении «по результатам служебного расследования». Дата была проставлена завтрашним числом. Видимо, она была уверена, что я провалю проект «Металлинвест» и это станет формальным поводом для увольнения.
Я закрыла папку и убрала в шредер. Это уже не имело значения. Главное – я не сдалась, не позволила себя запугать. И в этом была моя настоящая победа.
