— Светлана Григорьевна, я же просила вас не трогать мои документы! — Татьяна ворвалась в гостиную, сжимая в руках папку с банковскими выписками.
Свекровь медленно подняла взгляд от телевизора, где шло очередное ток-шоу о семейных драмах. На её лице играла невинная улыбка, но в глазах плескалось холодное торжество. Она сидела в кресле как королева на троне — прямая спина, сложенные на коленях руки, идеально уложенная причёска. Даже дома, в халате, она выглядела так, будто через минуту должна была отправиться на светский приём.
— Ах, Танечка, не кричи так, у меня сердце слабое, — свекровь приложила руку к груди с таким драматизмом, что любая актриса позавидовала бы. — Я просто искала свои очки, а эта папка лежала на столе. Разве можно так небрежно относиться к важным бумагам?
Татьяна стиснула зубы. Папка лежала не на столе, а в ящике её письменного стола, который она запирала на ключ. Но замок был взломан — аккуратно, почти незаметно, но факт оставался фактом. Это был уже третий раз за месяц, когда свекровь рылась в её личных вещах.
— Светлана Григорьевна, это наши с Андреем документы. Личные. Вы не имеете права…
— Не имею права?! — свекровь вскочила с кресла с удивительной для её возраста прытью. — В моём доме?! Это я не имею права знать, на что мой сын тратит деньги?!
Вот оно. Снова началось. «Мой дом», «мой сын». Татьяна уже год жила в этой квартире, но свекровь при каждом удобном случае напоминала, что здесь хозяйка только она. Квартира действительно была записана на Светлану Григорьевну, хотя ипотеку платил Андрей. Он взял кредит пять лет назад, ещё до знакомства с Татьяной, но оформил всё на мать — та убедила его, что так будет выгоднее с налогами.
— Мама, что за крики? — в комнату вошёл Андрей, усталый после рабочего дня. Он посмотрел на жену, на мать, и по его лицу пробежала тень раздражения. — Опять что-то не поделили?
— Твоя жена кричит на меня! — свекровь тут же переключилась на сына, её голос задрожал от обиды. — Я всю жизнь для тебя жила, квартиру эту для нас покупала, а теперь мне даже бумажку на столе посмотреть нельзя!
— Она взломала замок в моём столе! — Татьяна повернулась к мужу, надеясь на поддержку. — Андрей, это уже третий раз! Она роется в наших документах, читает наши счета…
Андрей устало потёр переносицу. Он ненавидел эти конфликты, старался всегда держаться в стороне, надеясь, что всё само собой рассосётся. Но с каждым днём становилось только хуже.
— Мам, ну зачем ты лезешь в чужие вещи? Таня, ну что ты так остро реагируешь? Мама просто волнуется…
— Волнуется?! — Татьяна не верила своим ушам. — Она проверяет, сколько я трачу на продукты! Она считает каждый мой чек! Вчера устроила скандал из-за того, что я купила себе крем для лица!
— Триста рублей за какую-то мазь! — всплеснула руками свекровь. — На эти деньги можно три дня всей семье питаться! А она транжирит! Вот посмотри, Андрюша, посмотри, на что она твои деньги тратит!
Свекровь выхватила из папки несколько чеков и помахала ими перед носом сына. Татьяна почувствовала, как к щекам приливает кровь от унижения. Она работала учительницей в школе, получала немного, но всегда старалась вносить свой вклад в семейный бюджет. А этот крем она купила на свою премию, первую за полгода.
— Я купила его на свои деньги! — выкрикнула она, чувствуя, как глаза наполняются слезами от обиды.
— На свои? — свекровь презрительно фыркнула. — Да какие у тебя свои деньги? Копейки! Ты живёшь в моём доме, ешь еду, которую покупает мой сын, а туда-сюда ходишь, как королева! Нашла дурака, который тебя содержит, и возомнила себя невесть кем!
— Мама! — Андрей повысил голос, но без особой уверенности. — Ну что ты такое говоришь? Таня работает, старается…
— Старается! — свекровь саркастически рассмеялась. — Да я в её возрасте уже троих детей подняла! Одна! Без всяких кремов и салонов красоты! А эта… принцесса! Год замужем, а детей всё нет! Небось, предохраняется втихаря, карьеру свою учительскую строит!
Татьяна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Это был удар ниже пояса. Они с Андреем уже полгода пытались завести ребёнка, но пока ничего не получалось. Она ходила по врачам, сдавала анализы, пила витамины. Андрей обещал тоже провериться, но всё откладывал — то работа, то усталость, то ещё что-то. А свекровь при каждом удобном случае намекала на её «неполноценность».
— Светлана Григорьевна, это не ваше дело, — Татьяна старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Мы с Андреем сами разберёмся.
— Не моё дело?! — свекровь theatrical схватилась за сердце. — Внуки — не моё дело?! Будущее моего сына — не моё дело?! Да я имею право знать, почему в моём доме до сих пор не слышно детского смеха!
— В вашем доме? — Татьяна не выдержала. — Вы всё время говорите «мой дом»! Но ипотеку платит Андрей! Каждый месяц! Уже пять лет!
Свекровь выпрямилась, её лицо стало жёстким, как маска. Она медленно подошла к Татьяне, и в её глазах появился опасный блеск.
— Ах, вот как? Значит, ты уже считаешь мою квартиру своей? Планы строишь? Ждёшь, когда я помру, чтобы завладеть всем?
— Мама, прекрати! — Андрей встал между ними, но его голос звучал неуверенно. — Никто ничего такого не думает…
— Не думает? — свекровь обошла сына и встала прямо перед невесткой. — А почему тогда твоя жена изучает документы на квартиру? Почему интересуется, сколько ещё платить по ипотеке? Я всё вижу, всё знаю! Она не просто так замок на столе повесила — прячет что-то!
Татьяна отступила на шаг. От свекрови пахло валерьянкой и ещё чем-то медицинским, тяжёлым. Эта женщина превратила их жизнь в ад. Каждый день начинался с придирок: не так помыла посуду, не там повесила полотенце, не то приготовила на ужин. Свекровь контролировала каждый шаг, каждую покупку, каждый звонок.
— Я ничего не прячу. Я просто хочу иметь личное пространство. Это нормально!
— Личное пространство? — свекровь рассмеялась, но смех был холодный, колючий. — В моём доме? Да ты должна быть благодарна, что я вообще позволила тебе здесь жить! Знаешь, сколько девушек мечтали выйти за моего Андрюшу? Красивых, умных, из хороших семей! А он выбрал тебя… Училку из провинции, без приданого, без связей…
— Мама, хватит! — Андрей наконец-то повысил голос по-настоящему. — Я люблю Таню, и я сам её выбрал!
— Любовь! — свекровь махнула рукой. — Любовь пройдёт, а квартира останется. И кто в ней будет жить? Она! А ты где окажешься? На улице!
Татьяна посмотрела на мужа. Он стоял между ними, растерянный, разрываемый на части между матерью и женой. И в этот момент она поняла страшную вещь — он никогда не встанет полностью на её сторону. Он всегда будет искать компромисс, всегда будет пытаться угодить обеим, и в результате не защитит никого.
— Знаешь что? — свекровь вдруг изменила тактику. Её голос стал вкрадчивым, почти ласковым. — Я предлагаю решение. Раз Танечка так хочет личного пространства, пусть снимает квартиру. Отдельную. А Андрюша пока поживёт со мной, мне помощь нужна, я ведь уже не молодая…
— Что?! — Татьяна не поверила своим ушам. — Вы предлагаете мне съехать?
— Я предлагаю тебе получить то, что ты хочешь — личное пространство, — свекровь улыбнулась, но улыбка была хищной. — Или ты живёшь здесь по моим правилам, или ищешь себе другое жильё. Выбор за тобой.
Татьяна перевела взгляд на Андрея. Он молчал, опустив голову. Молчал! Его мать только что предложила выгнать его жену из дома, а он молчал!
— Андрей? — её голос дрогнул. — Ты что-нибудь скажешь?
Он поднял на неё глаза, и в них она увидела усталость и что-то похожее на мольбу. Мольбу не устраивать сцен, не усложнять, принять правила игры.
— Таня… может, правда, нам стоит подумать? Временно, пока всё не уляжется…
Мир рухнул. Просто взял и обвалился, как карточный домик. Татьяна смотрела на мужа, которого любила, за которого вышла замуж год назад, с которым мечтала о детях и счастливой жизни, и видела перед собой чужого человека. Маленького, слабого человека, который так и не смог отделиться от матери.
— Временно? — она почти шёпотом повторила его слова. — Ты серьёзно предлагаешь мне съехать?
— Я не предлагаю… я просто думаю… мама права, тут постоянные конфликты, может, если мы немного поживём отдельно…
— Мы? — Татьяна горько рассмеялась. — Мы — это кто? Ты останешься здесь, с мамой, а я должна искать себе угол?
— Не угол, а нормальную квартиру. Я буду помогать с арендой…
— Помогать?! — она уже не сдерживала слёз. — Мне не нужна твоя помощь! Мне нужен муж! Мужчина, который защитит свою семью, а не тряпка, которая прячется за мамину юбку!
— Не смей так разговаривать с моим сыном! — взвизгнула свекровь.
Но Татьяна её уже не слышала. Она смотрела только на Андрея, и с каждой секундой его молчания в ней умирало что-то важное. Любовь, надежда, вера в их будущее — всё рассыпалось в прах.
— Знаете что? — она вытерла слёзы и выпрямилась. — Вы правы, Светлана Григорьевна. Мне действительно нужно личное пространство. Подальше от вас обоих.
Она развернулась и пошла в спальню. За спиной послышался торжествующий голос свекрови:
— Вот и правильно! Нечего тут командовать! Это мой дом, и здесь будут жить только те, кто меня уважает!
Татьяна вошла в комнату и закрыла дверь. Достала с антресолей чемодан — тот самый, с которым приехала год назад, полная надежд и планов. Открыла шкаф и начала складывать вещи. Платья, которые надевала на свидания с Андреем. Халат, который он подарил на день рождения. Фотографию со свадьбы…
Она взяла снимок в руки и долго смотрела на счастливые лица. Какими молодыми и наивными они были всего год назад. Андрей клялся в вечной любви, обещал защищать и оберегать. А она верила. Верила, что свекровь со временем примет её, что они станут настоящей семьёй.
Дверь открылась, и вошёл Андрей. Он выглядел жалким — растрёпанные волосы, покрасневшие глаза, опущенные плечи.
— Таня, ты что делаешь? Не надо так… Давай поговорим…
— О чём говорить? — она продолжала складывать вещи, не глядя на него. — Твоя мама всё решила. Я должна съехать.
— Она не то имела в виду… Она просто вспылила… Ты же знаешь, у неё характер сложный…
— Сложный? — Татьяна резко обернулась. — Она унижает меня каждый день! Называет приживалкой, попрекает каждым куском хлеба, лезет в наши отношения! А ты молчишь! Всегда молчишь!
— Я не молчу, я пытаюсь вас помирить…
— Нет, ты пытаешься усидеть на двух стульях! Но знаешь что? Так не получится. Либо ты муж, либо мамин сынок. Выбирай.
Андрей сел на кровать и обхватил голову руками. Несколько минут он молчал, а потом тихо сказал:
— Таня, пойми… Она моя мать. Она всю жизнь для меня… Отец нас бросил, когда мне было пять. Она одна меня растила, от всего себя отказывала…
— И теперь требует платы? — Татьяна села рядом, но не прикоснулась к нему. — Андрей, я понимаю, что она твоя мать. Но я твоя жена! Мы должны быть семьёй — ты и я. А твоя мама должна принять это.
— Она примет, со временем…
— Со временем? — Татьяна горько усмехнулась. — Год прошёл, Андрей. Целый год! И становится только хуже. Она не хочет меня принимать. Она хочет, чтобы ты всегда оставался её маленьким мальчиком.
В комнату без стука вошла свекровь. Она посмотрела на чемодан с нескрываемым удовлетворением.
— Собираешься? Правильно делаешь. Нечего мучить моего сына. Он заслуживает лучшего.
— Мама, выйди! — Андрей попытался встать, но свекровь властным жестом остановила его.
— Нет, я не выйду! Это мой дом, и я буду ходить где хочу! А вот она пусть уходит. Чем быстрее, тем лучше!
Татьяна встала и подошла к свекрови вплотную. Впервые за год она не чувствовала страха перед этой женщиной. Только усталость и разочарование.
— Знаете, Светлана Григорьевна, вы победили. Забирайте своего сына. Живите вместе, старейте вместе, умирайте вместе. Вы заслуживаете друг друга.
— Как ты смеешь! — свекровь подняла руку, словно хотела ударить, но Татьяна перехватила её запястье.
— Не смейте. Больше никогда не смейте. Я больше не ваша невестка, не жена вашего сына. Я свободный человек.
Она отпустила руку свекрови и повернулась к Андрею.
— Прощай. Документы на развод пришлю через адвоката.
— Таня, постой! — он вскочил, попытался удержать её, но она вырвалась. — Не уходи! Давай всё обсудим!
— Обсуждай со своей мамой, — она застегнула чемодан и направилась к двери. — Вы теперь снова вдвоём. Как она и хотела.
Свекровь молча отступила в сторону, пропуская её. На её лице играла победная улыбка. Она добилась своего — избавилась от невестки, вернула себе безраздельную власть над сыном.
Татьяна вышла из спальни, прошла через гостиную, где всё ещё работал телевизор. На экране счастливая семья рекламировала стиральный порошок. Она усмехнулась горькой иронии и вышла в прихожую.
Андрей побежал за ней, хватал за руки, что-то говорил, умолял остаться. Но она его уже не слышала. Она думала только о том, что впереди её ждёт свобода. Да, будет трудно. Да, придётся снимать комнату, перебиваться на учительскую зарплату. Но это будет её жизнь. Без унижений, без контроля, без необходимости отчитываться за каждый шаг.
Она открыла дверь и вышла на лестничную площадку. Андрей стоял в дверях, растерянный и жалкий. За его спиной маячила фигура свекрови — прямая, непреклонная, торжествующая.
— Таня, я люблю тебя! — крикнул он ей вслед.
Она остановилась на секунду, не оборачиваясь.
— Любовь без уважения — это не любовь, Андрей. Это зависимость. Твоя мама хорошо это знает.
И она пошла вниз по лестнице, не оглядываясь. С каждым шагом становилось легче, словно с плеч падал невидимый груз. Год ада закончился. Год попыток угодить, подстроиться, заслужить принятие. Год унижений и слёз.
Она вышла на улицу. Октябрьский вечер был прохладным, но свежим. Первый раз за долгое время она глубоко вдохнула и почувствовала себя живой. Достала телефон и набрала номер подруги.
— Марина? Привет. Можно я к тебе на пару дней? Я ушла от Андрея… Да, окончательно… Нет, всё в порядке. Всё наконец-то в порядке…
А в квартире на пятом этаже Светлана Григорьевна обнимала сына и гладила по голове, как маленького.
— Не расстраивайся, мой хороший. Она тебя не стоила. Мы найдём тебе хорошую девушку, послушную, из приличной семьи…
Андрей молчал, уткнувшись матери в плечо. Он думал о том, что только что потерял. О том, как Таня смеялась над его шутками. Как готовила его любимые блинчики по воскресеньям. Как засыпала у него на плече за просмотром фильмов…
Но было поздно. Выбор был сделан. Он выбрал мать. Как всегда.
