– Где мой мальчик? – Валентина Петровна ворвалась с тортом, даже не постучав. – Сыночку сорок лет, а я испекла его любимый «Наполеон»!
– Вашего мальчика нет, – я перекрыла проход на кухню, скрестив руки. – И не будет.
– Как это нет? Машина во дворе стоит!
– Машина стоит, а мальчика нет. Месяц уже как нет. К Светке из третьего подъезда переехал, если интересно.
Торт медленно сполз с её рук на пол. Крем размазался по паркету, который я вчера до блеска натирала. Валентина Петровна побелела, схватилась за косяк.
– Врёшь… Он бы мне сказал!
Я усмехнулась. Десять лет эта женщина делала из меня прислугу при своём драгоценном сыночке. Десять лет я молчала, когда она врывалась без звонка, критиковала мою стряпню, воспитание дочери, даже цвет моих волос.
– Присядьте, – я подвинула табурет. – Расскажу, какой он у вас золотой мальчик.
Первый звоночек прозвенел три месяца назад. Серёжа стал задерживаться – то отчёт срочный, то совещание затянулось. Я не дура, работаю в бухгалтерии соседнего офиса. Знаю, когда у них совещания.
Потом начались «корпоративы». Каждую пятницу. Возвращался под утро, пахло от него не водкой – женскими духами. Дешёвыми такими, приторными. Я молчала. Дочке экзамены сдавать, скандалы ей ни к чему.
– Мам, а почему папа в гостевой спит? – спросила как-то Алёна.
– Храпит сильно, мешает мне.
– А чего раньше не мешал?
Дети всё чувствуют. Но я держалась. Думала – перебесится. Кризис среднего возраста, с кем не бывает. Главное – семью сохранить.
Светку я знала. Развелась год назад, сразу губы накачала, грудь подтянула. На лавочке возле подъезда мужиков ловила – то слесаря позовёт, то с продуктами помочь. А они как мухи на мёд.
Серёжа тоже помогал. Шкаф собрать, карниз повесить. Я ещё шутила:
– Смотри, не попадись на крючок.
– Да ты что, – смеялся. – Она же пустышка крашеная.
Пустышка, ага. Только эта пустышка знала, как мужиков обрабатывать. Сначала просьбы мелкие, потом – «ой, Серёженька, вы так устали, чайку попейте». А от чая до койки – один шаг.
Валентина Петровна слушала, вцепившись в край стола побелевшими костяшками.
– Не может быть… Серёженька домашний мальчик, он бы не…
– Ещё как может, – я налила ей воды. – Ваш домашний мальчик теперь у Светки полы моет и продукты таскает. Видела вчера – с пятью пакетами из магазина тащился.
Месяц назад я вернулась с работы раньше. Голова раскалывалась, отпросилась. Ключ в замке повернула тихо – не хотела будить, если Серёжа спит после ночной смены.
В спальне действительно кто-то был. Только не спал. И не один.
Я стояла в дверях, смотрела на голую задницу мужа и накачанные Светкины ягодицы. Она ещё ногами его обвила, стонала как в дешёвом фильме.
Знаете, что самое мерзкое? Это была наша кровать. Наша с ним спальня. На тумбочке – наша свадебная фотография.
Я не стала устраивать сцен. Тихо прошла на кухню, достала сковородку. Чугунную, бабушкину ещё. И грохнула об пол со всей силы.
Они выскочили как ошпаренные. Светка – с простынёй на груди, Серёжа – трусы натягивает задом наперёд.
– Лена, это не то, что ты думаешь!
– А что я должна думать? Что вы тут в шашки играете?
Светка попыталась юркнуть мимо меня. Я её за волосы – благо, нарощенные, не жалко.
– А ну стой, подруга. Одевайся при мне. И чтоб духу твоего тут не было.
Серёжа пытался оправдываться. Классика жанра – ты меня не понимаешь, охладела, только о работе думаешь. Я слушала и паковала его вещи. Методично, спокойно. Трусы к трусам, носки к носкам.
– Лен, ну давай поговорим! Это ничего не значило!
– Если ничего не значило, тем более – вали. Зачем мне муж, которого на пустое место тянет?
Он попробовал силой чемодан отнять. Я ему скалкой по рукам. Не сильно, но чувствительно.
– Ты что, охренела?
– Нет, прозрела. Вали к своей Светке. Она молодая, горячая. Полы тебе помоет и борщ сварит. Если умеет.
Алёна вернулась из универа – застала папашу с чемоданами на лестничной площадке.
– Пап, ты в командировку?
– Типа того, – буркнул он.
– Надолго? – дочь посмотрела на меня. Всё поняла без слов. – А, ну ладно. Удачи.
И ушла в свою комнату. Даже не попрощалась.
Валентина Петровна, конечно, прибежала на следующий день. Орала, что я сына выгнала, семью разрушила. Дескать, все бабы мужьям изменяют, надо прощать.
– А вам бы простить, если б свёкра с соседкой застали?
– Это другое! Мой Коля порядочный был!
– Был. А умер в пятьдесят от инфаркта. Может, тоже от семейного счастья?
Она аж задохнулась от возмущения. Но ушла. А сыночек к мамочке не переехал – у Светки остался. Валентина Петровна к ним зачастила, пироги носила. Светка принимала – ещё бы, бесплатная доставка еды.
Только вот незадача. Через три недели Серёжа на лавочке сидел с фингалом под глазом.
– Че случилось? – спросил сосед Колян.
– Да так… неудачно дверью приложился.
Дверью, как же. Это Светкин бывший приехал вещи забрать. А застал там моего бывшего. И объяснил популярно, что к чему. Серёжа ещё легко отделался – только фингал и разбитая губа.
Вчера Серёжа позвонил. Голос жалостливый, как у побитой собаки.
– Лен, можно поговорить?
– Говори.
– Нет, встретиться надо. Я понял, что натворил. Прости меня. Светка… она не такая, как казалось.
– А какая казалась? Ангел во плоти?
– Лен, ну не ехидничай. Можно я приеду?
– Нет.
– Но мне нужны документы! И вещи кое-какие забрал!
– В субботу с 10 до 12 дверь открыта. Заберёшь. Только чтоб тебя не было, когда я вернусь.
Он ещё что-то бормотал про ошибку, про среднего возраста кризис. Я трубку положила.
Валентина Петровна всё сидела, переваривала услышанное. Торт так и валялся на полу – кремовая лужа расползалась по паркету.
– И что теперь? – наконец выдавила она.
– А ничего. Живу себе спокойно. Алёнка сессию сдала на отлично. На работе повышение дали – теперь главный бухгалтер. А ваш мальчик пусть сам разбирается.
– Но он же… он же пропадёт без семьи!
– Не пропадёт. Вы же есть, мамочка. Пироги печёте, носки стираете.
Она поднялась, пошатнулась. Я её не поддержала – пусть сама справляется. Как и я справлялась все эти годы.
– Знаешь что? – она обернулась у двери. – А ведь я всегда знала, что ты ему не пара. Слишком самостоятельная. Мужикам такие не нужны.
– Вот и отлично. Значит, всем будет лучше.
Хлопнула дверь. Я посмотрела на размазанный торт. Достала швабру, ведро. Отмывала паркет и думала – а ведь правда лучше. Без вранья, без измен, без свекрови с её тортами.
Телефон завибрировал. СМС от Серёжи: «Светка выгнала. Можно я вернусь? Обещаю, всё будет по-другому».
Я удалила сообщение не читая до конца. Достала из холодильника бутылку вина – подруга подарила на день рождения. Дорогое, французское. Берегла для особого случая.
А что может быть особеннее, чем первый день твоей новой жизни? Без «мальчика» сорока лет, который так и не стал мужчиной.
Налила полный бокал. Подняла – сама за себя:
– За то, что не прогнулась. За то, что выстояла. За то, что теперь – свободна.
И знаете что? Вино оказалось превосходным. Как и жизнь без инфантильного мужа и его мамочки.
А Светка… Светка ему ещё покажет, где раки зимуют. Она таких «мальчиков» на завтрак ест и не давится.
