— Слушай, Ритка, тут такое дело, — Игорь сидел на краю дивана, смотрел в пол и теребил края кофты. — Мама звонила. У нее проблемы серьезные. Кредиты закрывать надо срочно, а то суд будет.
Рита замерла с кружкой в руках. За окном моросил октябрьский дождь, вода стекала по стеклу кривыми дорожками. Она поставила кружку на стол и села напротив мужа.
— И что она предлагает? — спросила тихо.
— Ну, в общем… — Игорь наконец поднял глаза. — Твоя квартира на Садовой. Она же пустует. Продадим — закроем все разом. Мама говорит, что это единственный выход.
Рита медленно кивнула, будто обдумывала сказанное, хотя в голове уже все звенело от ярости.
— Моя квартира, — проговорила она очень спокойно. — Добрачная. Которую я купила на деньги от продажи маминого жилья после ее смерти.
— Ну да, но мы же семья, — Игорь развел руками. — Разве тебе не жалко маму? Ее могут на улицу выкинуть вообще.
Рита взяла кружку обратно, сделала глоток остывшего чая. Игорь ждал ответа, нервно постукивая пальцами по коленке.
— Нет, — сказала она.
— Как нет?
— Вот так. Нет.
Игорь вскочил, прошелся по комнате. Лицо у него покраснело, на лбу выступили капельки пота.
— Ты понимаешь, что говоришь? Это моя мать! Ее квартиру могут забрать!
— А твоя мать понимает, что просит продать мое имущество? — Рита встала, подошла к окну. — То, что я заработала сама, еще до нашей свадьбы?
— Господи, да какая разница! — Игорь махнул рукой. — Мы женаты четыре года! Все общее!
— Нет, не все. Закон на моей стороне.
Игорь застыл, смотрел на жену так, будто видел впервые. Потом резко развернулся и вышел из комнаты. Хлопнула дверь спальни.
Рита осталась стоять у окна. Дождь усилился, барабанил по подоконнику. Она вспомнила, как покупала эту квартиру на Садовой. Маленькую однушку на четвертом этаже без лифта. Мама тогда только умерла, и Рита продала родительское жилье в спальном районе, добавила свои накопления от работы медсестрой и купила жилплощадь поближе к центру. Делала ремонт сама — клеила обои, красила батареи, таскала мебель. Хотела сдавать, копить на что-то большее. Потом встретила Игоря.
Он работал в автосервисе, был веселым и простым. Ухаживал без пафоса — приносил пирожки из столовой возле работы, чинил ей сломанный кран, смешил дурацкими анекдотами. Через год поженились. Переехали в его двухкомнатную квартиру, которую он снимал. Про квартиру на Садовой как-то забылось — Рита продолжала сдавать ее студентам, деньги откладывала на отдельный счет.
Свекровь Лидия Петровна появилась в их жизни сразу после свадьбы. Высокая, с крашеными рыжими волосами и громким голосом. Она жила в соседнем городе, но приезжала часто и подолгу.
— Игорек, а ты борщ готовить умеешь? — спрашивала она, разглядывая холодильник. — А то жена твоя какие-то салатики одни делает. Мужчину кормить надо по-настоящему.
Рита молчала, терпела. Игорь только посмеивался:
— Мам, ну все нормально. Мы взрослые люди.
— Взрослые, — вздыхала Лидия Петровна. — А порядка дома нет. Я бы тут все иначе расставила.
Но дальше слов дело не заходило — в съемной квартире она хозяйничать не решалась. А потом стала приезжать реже. Говорила, что дела завалили, работы много.
Игорь однажды обмолвился, что мать взяла кредит на ремонт. Потом еще один — на мебель. Рита тогда нахмурилась:
— А зачем так много сразу? Можно было постепенно.
— Да мама любит, чтобы все красиво было, — пожал плечами Игорь.
Теперь вот оказалось, что кредитов было не два, а пять. И тянуть их Лидия Петровна уже не могла.
На следующее утро Игорь ушел на работу, не позавтракав. Рита сидела на кухне, смотрела в окно на серое небо. Телефон завибрировал — сообщение от свекрови.
«Маргарита, нам надо поговорить. Приезжай сегодня, я дома».
Рита усмехнулась. Лидия Петровна никогда не называла ее Ритой, только полным именем, с ударением на последний слог — словно отчитывала провинившуюся школьницу.
Она поехала. Добиралась два часа на электричке, потом еще на автобусе. Город, где жила свекровь, был маленьким, унылым. Пятиэтажки серые, дороги разбитые. Лидия Петровна встретила ее на пороге, одетая в бордовый халат.
— Заходи, чего стоишь.
Квартира выглядела странно. Новая мебель — кожаный диван, стенка с подсветкой, огромный телевизор — соседствовала с облезлыми обоями и потрескавшимся линолеумом. Будто кто-то начал ремонт и бросил на полпути.
— Садись, — Лидия Петровна ткнула рукой в сторону дивана. — Чай будешь?
— Не надо, — Рита осталась стоять. — Давайте сразу к делу. Игорь сказал, у вас долги.
— Ну да. Пятьсот тысяч надо закрыть срочно. Банк требует.
— Пятьсот? — Рита присвистнула. — И на что вы их потратили?
Лидия Петровна поджала губы.
— Это мое дело. Главное — надо возвращать. Я думала, ты поможешь. Семья же.
— У меня таких денег нет.
— А квартира на Садовой? — свекровь уставилась на невестку. — Игорек говорил, она как раз примерно столько стоит. Продашь — всем хорошо будет.
Рита медленно кивнула.
— Понятно. Значит, это вы его надоумили.
— Я просто озвучила разумный вариант, — Лидия Петровна выпрямилась, голос стал жестче. — Или ты думаешь, мне приятно просить? Но выхода нет. Суд начнется, заберут мою квартиру. А я куда пойду? К вам? Хочешь, чтобы я у вас жила?
Рита почувствовала, как холодок пробежал по спине. Вот оно что. Угроза.
— Лидия Петровна, — она заставила себя говорить ровно. — Моя квартира — это все, что у меня осталось от мамы. Я не продам ее. Ищите другие способы.
— Других нет! — свекровь повысила голос. — Ты что, не понимаешь? Мне шестьдесят лет! Работы нормальной нет! Пенсия копеечная! Откуда я возьму полмиллиона?
— А почему вы вообще взяли столько кредитов? — Рита оглядела комнату. — Вот эта мебель? Телевизор? Ради чего?
Лидия Петровна отвернулась к окну.
— Ты не поймешь. Всю жизнь в нищете прожила. Хотела наконец пожить нормально.
— Но вы же знали, что не потянете выплаты.
— Думала, управлюсь как-нибудь, — свекровь махнула рукой. — А потом работу сократили. Вот и влипла.
Рита подошла к двери.
— Мне жаль, что так вышло. Но моя квартира — не выход. Прощайте.
— Стой! — Лидия Петровна развернулась. — Ты пожалеешь! Я Игорю все расскажу! Он поймет, что ты за человек!
— Рассказывайте, — Рита открыла дверь. — Игорь и так все знает.
Всю дорогу обратно она смотрела в окно электрички, ничего не видя. Мысли путались, сердце колотилось. Когда вернулась домой, Игорь уже был там. Сидел на кухне, пил водку из гранёного стакана.
— Ты где была? — спросил хмуро.
— У твоей матери.
— И?
— И ничего. Я не буду продавать квартиру.
Игорь ударил кулаком по столу. Стакан подпрыгнул, водка расплескалась.
— Ты понимаешь, что творишь? Мою мать на улицу выкинут!
— Это ее выбор. Она брала кредиты — она пусть и расплачивается.
— Да какая расплата? — Игорь встал, подошел вплотную. Лицо красное, пахло перегаром. — Ей шестьдесят! Откуда у нее деньги?
— Не знаю. Но моя квартира тут ни при чем.
— Твоя квартира! — он ткнул пальцем ей в грудь. — Слушай, а мы кто? Чужие люди? Я четыре года тебя на руках таскаю!
Рита отступила на шаг.
— Ты меня на руках таскаешь? — переспросила она тихо. — Напомни, кто платит за эту съемную квартиру? Кто покупает продукты? Кто оплачивает счета?
— Я работаю! — заорал Игорь.
— И я тоже! И получаю больше тебя!
Он замолчал, тяжело дыша. Потом резко развернулся и вышел. Хлопнула входная дверь.
Рита села на пол прямо там, на кухне. Обхватила колени руками, уткнулась лбом в них. Слез не было — только пустота и усталость.
Игорь вернулся под утро, шумно, врезался в косяк. Рита не спала, лежала в темноте с открытыми глазами. Он рухнул на диван в зале, даже не разувшись.
Неделю они почти не разговаривали. Игорь приходил поздно, ел молча, уходил в спальню. Рита работала, возвращалась, готовила ужин на одну персону. Иногда ночью просыпалась от того, что он говорил по телефону в коридоре — видимо, с матерью. Слов не разбирала, только интонации — злые, обиженные.
Потом позвонила подруга Ленка.
— Рит, ты как там? — спросила она встревоженно. — Игорь тебя не достает?
— Откуда ты знаешь?
— Так он вчера в баре Вовку встретил. Всем уши прожужжал, что жена ему семью разрушает, денег жалеет. Говорит, разводиться собирается.
Рита закрыла глаза.
— Понятно.
— Рит, а ты держись, ладно? Не давай себя в обиду. Квартиру не трогай ни в коем случае.
— Я не собираюсь.
Но следующим вечером Игорь пришел трезвым и почти спокойным. Сел напротив, сложил руки на столе.
— Давай поговорим нормально, — начал он. — Без криков.
Рита кивнула.
— Слушай, я понимаю, квартира твоя. Но давай подумаем логически. Мама в беде. Мы можем помочь. Продадим жилье, закроем долги. Потом вместе накопим на новое.
— Игорь, это не сработает, — Рита покачала головой. — Твоя мать не вернет нам деньги. Никогда.
— Я верну! — он стукнул ладонью по столу. — Клянусь, я найду дополнительную работу, буду пахать как вол, но верну каждый рубль!
— Ты не вернешь, — сказала Рита устало. — Потому что у тебя не получится. Ты не умеешь копить. Вспомни, сколько раз ты обещал откладывать на машину? На отпуск? Ни разу не получилось.
Игорь сжал кулаки.
— Значит, ты мне не веришь.
— Не верю.
Он встал, медленно, будто постарел сразу на десять лет.
— Тогда нам не о чем говорить.
— Игорь, подожди, — Рита потянулась к нему, но он отстранился.
— Знаешь что? Живи со своей квартирой. Вдвоем. Может, она тебя утешит, когда останешься одна.
Он ушел. На этот раз насовсем.
Рита сидела за столом еще долго. Потом встала, собрала его вещи в сумки, вынесла в коридор. Когда он вернулся ночью, дверь была на цепочке.
— Рита, открой, — постучал он негромко. — Давай еще раз обсудим.
— Нечего обсуждать, — ответила она через дверь. — Твои вещи в коридоре. Забирай.
— Рит…
— Уходи, Игорь.
Он постоял еще немного, потом забрал сумки и ушел. Рита заперла дверь на все замки, прислонилась к ней спиной и наконец заплакала. Тихо, без всхлипов, слезы просто текли сами по себе.
Через месяц они встретились у нотариуса. Разводились быстро и буднично — никакого имущества делить не было, детей тоже. Игорь пришел один, без матери. Выглядел усталым и каким-то серым. Расписались в документах молча.
На выходе он окликнул Риту:
— Подожди.
Она остановилась.
— Мама продала квартиру, — сказал он тихо. — Закрыла долги. Живет теперь у тетки в деревне. Довольна, что ли.
Рита молчала.
— Я идиот был, — продолжил Игорь. — Думал, что семья — это когда все друг другу должны. А ты права была. Не должны.
— Куда ты теперь? — спросила Рита.
— Снял комнату в общаге. Работаю на двух работах. Коплю на залог за однушку. — Он усмехнулся криво. — Учусь жить самостоятельно. В тридцать пять лет.
Рита хотела что-то сказать, но слов не нашлось. Кивнула и пошла прочь.
Прошел год. Потом еще один. Рита продолжала жить в съемной квартире, работать медсестрой. Квартиру на Садовой все так же сдавала — жильцы менялись, но денежки капали исправно. Она откладывала, копила, мечтала о чем-то большем. Может, о своем маленьком доме за городом. Может, о путешествии. Пока не решила.
Однажды зимним вечером, когда Рита возвращалась с работы, в подъезде столкнулась с Игорем. Он нес пакеты с продуктами, выглядел лучше, чем при последней встрече — подстриженный, в нормальной куртке.
— Привет, — сказал он.
— Привет.
Они стояли в полутемном подъезде, и было неловко и странно. Игорь первым нарушил молчание:
— Я тут недавно переехал. Этажом выше, кажется.
— Да? — Рита удивилась. — Вот совпадение.
— Ага, — он улыбнулся слегка. — Слушай, как ты?
— Нормально. Работаю. Живу. А ты?
— Тоже ничего. Мама больше не звонит, между прочим. Обиделась, что я к ней не переехал после развода.
Рита хмыкнула.
— Ну и хорошо.
— Да, наверное.
Они постояли еще немного, потом Игорь кивнул на прощание и пошел вверх по лестнице. Рита смотрела ему вслед, потом развернулась к своей двери. Ключ провернулся в замке легко, будто всегда так и было.
Квартира встретила ее тишиной и теплом. Рита разделась, поставила чайник, включила телевизор для фона. Села у окна с кружкой в руках, смотрела на заснеженный двор. Жизнь шла дальше. Без Игоря, без его матери, без их проблем и требований. Шла спокойно и ровно.
Иногда Рита думала — а если бы тогда согласилась? Продала квартиру, закрыла чужие долги? Что было бы? Наверное, ничего хорошего. Лидия Петровна взяла бы новые кредиты, снова влипла бы во что-нибудь. А Рита осталась бы без единственного, что связывало ее с мамой. Без опоры, без фундамента под ногами.
Нет, она все сделала правильно. Жестко, может быть. Эгоистично. Но правильно.
Весной пришло письмо от риелтора. Жильцы с Садовой съезжали, и квартира освобождалась. Рита поехала посмотреть — надо было проверить состояние, сделать косметический ремонт перед новыми съемщиками.
Квартира выглядела неплохо. Жильцы оказались аккуратными, ничего не разгромили. Рита ходила по комнатам, трогала стены, смотрела в окна. Вспоминала, как когда-то жила здесь сама. Совсем недолго — всего пару месяцев перед свадьбой. Но это было ее место. Ее дом.
Села на подоконник, достала телефон. Написала риелтору:
«Не сдаю больше. Сама въезжаю».
Ответ пришел быстро:
«Уверены? Хороший доход теряете».
«Уверена».
Рита встала, еще раз обошла квартиру. Планов было много. Переклеить обои, купить нормальную мебель, повесить мамины фотографии. Обустроить так, как хотелось. Для себя.
Через две недели она переехала. Попросила Ленку помочь с вещами, та приперлась с мужем и двумя здоровенными пакетами пирожков.
— Ну что, хозяйка, — сказала подруга, оглядывая жилплощадь. — Наконец-то в своем доме.
— Наконец-то, — согласилась Рита.
Они распаковывали коробки, смеялись, пили чай на скорую руку. Муж Ленки собрал шкаф, прикрутил полки. К вечеру квартира стала походить на жилую.
Когда гости ушли, Рита осталась одна. Села на свежекупленный диван, укуталась в плед. За окном темнело, включились фонари на улице. Она смотрела на оранжевый свет, и на душе было спокойно.
Телефон завибрировал. Сообщение от неизвестного номера:
«Рита, это Игорь. Узнал, что ты переехала на Садовую. Правильно сделала. Береги себя».
Она перечитала пару раз, потом удалила. Игорь остался в прошлом — вместе со всеми ошибками, ссорами и разочарованиями. Впереди была новая жизнь. Своя. Без чужих долгов и претензий.
Рита встала, подошла к окну. Город за стеклом жил своей обычной жизнью — машины ехали, люди шли по тротуарам, где-то играла музыка. Она улыбнулась своему отражению в темном стекле.
Все будет хорошо. Обязательно будет…
