Чашка чая остыла, а я все сидела у окна, глядя на мокрые от дождя деревья. Осень в этом году выдалась промозглая и тоскливая, совсем как моя жизнь последние месяцы. Телефон завибрировал – сообщение от Максима: «Буду поздно. Не жди».
Я невесело усмехнулась. Конечно, не жди. Как всегда. Пять лет брака превратились в рутину, где муж все чаще задерживался на работе, а я все глубже погружалась в одиночество, пытаясь понять, где мы свернули не туда.
Еще и свекровь, Зинаида Петровна, при каждом удобном случае давала понять, что я – не пара ее сыну. Слишком простая, неамбициозная, не из того круга. А то, что я работала учительницей в школе, и вовсе вызывало у нее презрительную усмешку. «Разве это работа для жены моего сына? Директора строительной компании!»
Звонок в дверь вырвал меня из размышлений. На пороге стояла она – моя свекровь, во всем своем величии. Дорогое пальто, идеальная укладка, жемчуг на шее – Зинаида Петровна всегда выглядела безупречно. В отличие от меня – домашней, в растянутом свитере и с небрежным пучком на голове.
– Наташа, ты могла бы и прибраться, – вместо приветствия сказала свекровь, окидывая критическим взглядом прихожую. – У тебя ведь целый день свободен, а в квартире беспорядок.
Я сдержала вздох. Мой рабочий день в школе закончился всего час назад, я только-только вернулась домой, но объяснять что-либо было бесполезно.
– Проходите, Зинаида Петровна. Чай будете?
– Нет, я ненадолго, – она прошла в гостиную, по-хозяйски оглядывая комнату. – Максим дома?
– Нет, он сегодня задерживается, – ответила я, присаживаясь в кресло.
– Опять? – свекровь поджала губы. – Я же говорила ему, что так и будет. Бедный мальчик совсем заработался.
В ее голосе явно слышался упрек в мой адрес. Будто это я заставляла мужа допоздна засиживаться в офисе, а не наоборот, сбегала туда от меня.
– Что-то случилось? – спросила я, пытаясь сменить тему.
– Случилось, Наташа, – Зинаида Петровна села напротив, положив сумочку на колени. – Максим вчера приезжал ко мне. Очень расстроенный. Сказал, что вы поссорились.
Я мысленно усмехнулась. Поссорились – громко сказано. Просто я наконец высказала мужу все, что накопилось за последний год: его постоянные задержки на работе, равнодушие, отсутствие внимания. А он, вместо того чтобы поговорить со мной, убежал жаловаться маме. Как в детстве.
– У всех бывают разногласия, – дипломатично ответила я.
– Разногласия? – Зинаида Петровна повысила голос. – Ты устроила ему скандал из-за работы! Ты должна поддерживать мужа, а не пилить его. Максим строит карьеру, обеспечивает тебя, а ты только и делаешь, что жалуешься.
Я почувствовала, как внутри закипает гнев. Пять лет я терпела ее нападки, пытаясь ради мужа сохранять видимость нормальных отношений. Но сейчас чаша моего терпения переполнилась.
– Не думаю, что наши с Максимом отношения – это повод для вашего визита, – твердо сказала я.
– А вот тут ты ошибаешься, – свекровь поднялась, нависая надо мной. – Я приехала сказать, что так продолжаться не может. Максим несчастен с тобой. Вчера он говорил о разводе.
Ее слова ударили под дых. Развод? Максим ни словом не обмолвился об этом в нашем разговоре. Да, мы поссорились, но до развода дело точно не доходило. Или доходило, но не в разговоре со мной?
– Если Максим хочет развода, пусть сам мне об этом скажет, – я тоже поднялась, чтобы не чувствовать себя в невыгодном положении.
– Он слишком мягкий, жалеет тебя, – отмахнулась свекровь. – Но я-то вижу, что ты делаешь его несчастным. Он мог жениться на дочери Калининых – помнишь Леру? Сейчас она в Италии, занимается модным бизнесом. А вместо этого выбрал тебя, простую училку.
Каждое ее слово било точно в цель. Зинаида Петровна всегда знала, как уколоть побольнее. И эта Лера – вечный призрак в нашей семье, идеальная невеста, которую упустил Максим.
– Я думаю, вам лучше уйти, – мой голос предательски дрожал.
– Нет, дорогая, это тебе лучше уйти, – свекровь прищурилась. – Из жизни Максима, из этой квартиры. Разойдитесь красиво, пока не завязли в скандалах. Я поговорила со своим юристом, он все подготовит.
– Простите? – я не верила своим ушам. – Вы обсуждали наш развод с юристом? Без меня и без Максима?
– Я забочусь о сыне, – Зинаида Петровна гордо вскинула подбородок. – Конечно, квартира останется Максиму. Я ведь помогала с первоначальным взносом. Тебе придется съехать, но мы выплатим компенсацию. Небольшую, но на первое время хватит.
Я почувствовала, как к щекам приливает кровь. Эта женщина, не спросив нас, уже все решила, все распланировала. Будто мы с Максимом – дети, а она – мудрая мама, разруливающая наши проблемы.
– А вы не подумали спросить, чего хотим мы? – спокойно поинтересовалась я, хотя внутри все клокотало.
– Максим хочет развода, – отрезала свекровь. – Но боится тебе сказать. А ты… ну, твое мнение в данном случае не имеет значения. Ты ведь ничего не вложила в эту квартиру, а значит, и претендовать на нее не можешь.
Вот оно что. Квартира. Конечно, дело в ней. Трехкомнатная, в престижном районе – лакомый кусочек. Я вспомнила, как мы с Максимом переезжали сюда, как радовались каждой мелочи, как строили планы. А свекровь уже тогда, видимо, прикидывала, как в случае чего отсудить жилье у невестки.
– Зинаида Петровна, – я собрала всю свою выдержку, – с чего вы взяли, что квартира останется Максиму?
– А с чего бы ей не остаться? – усмехнулась свекровь. – Это он платил ипотеку, это я внесла первый взнос. А что сделала ты, кроме как потратила его деньги на ремонт?
Я молча подошла к секретеру, достала папку с документами и протянула свекрови выписку из Росреестра.
– Что это? – она недоуменно взяла бумагу.
– Свидетельство о праве собственности. На мое имя. Единоличное.
Зинаида Петровна побледнела, пробегая глазами документ.
– Этого не может быть, – прошептала она. – Максим не мог…
– Мог, – я впервые почувствовала превосходство над этой властной женщиной. – Мы с ним так решили. Ипотеку платили мы оба, между прочим. А ваш первый взнос – это был подарок нам на свадьбу, если помните. Без каких-либо условий.
– Ты обманом заставила моего сына переписать на тебя квартиру! – вскричала свекровь, комкая в руках бумагу. – Я всегда знала, что ты охотишься за его деньгами!
Я забрала у нее документ и аккуратно положила обратно в папку.
– Никакого обмана. Максим сам предложил. Сказал, что раз я беру на себя ремонт и обустройство, то и квартира должна быть на мне. Мы оба работали над этим домом, вкладывали силы и деньги.
Зинаида Петровна побагровела от гнева. Такой я ее еще не видела – всегда сдержанная и надменная, сейчас она напоминала разъяренную фурию.
– Ты не достойна моего сына, квартира останется ему! – закричала свекровь, не зная, что дом оформлен на меня. – Я дойду до суда, но вытащу его из твоих цепких лапок! Думаешь, победила? Как бы не так! У меня связи, деньги! Я все верну!
Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг расхохоталась. Громко, искренне, до слез. Слишком комичной выглядела ситуация: эта властная женщина, всю жизнь манипулирующая сыном и презирающая меня, вдруг оказалась в роли проигравшей.
– Простите, – наконец выдавила я, вытирая выступившие от смеха слезы. – Просто это так… нелепо. Вы столько лет пытались доказать, что я не пара Максиму, что он совершил ошибку. А теперь выясняется, что ошиблись вы – недооценив меня.
– Да как ты смеешь! – свекровь сделала шаг ко мне, сжав кулаки. – Я тебя уничтожу! Я…
Дверной замок щелкнул, прерывая ее тираду. На пороге стоял Максим – уставший, с портфелем в руке и удивлением на лице.
– Что здесь происходит? – он переводил взгляд с меня на мать. – Мама? Ты чего кричишь?
– Она отняла у тебя квартиру! – воскликнула Зинаида Петровна, бросаясь к сыну. – Твоя жена обманом заставила тебя переписать на нее жилье! Как ты мог быть таким наивным?
Максим нахмурился, проходя в комнату и ставя портфель на пол.
– О чем ты говоришь? Какой обман?
– Она показала мне документы. Квартира полностью на ней! А ведь это я дала деньги на первый взнос. Я! – свекровь едва не плакала от возмущения.
– И что? – спокойно спросил Максим, снимая пиджак. – Мы с Наташей так решили. Я предложил, она согласилась.
– Но зачем? – Зинаида Петровна смотрела на сына, словно на предателя. – Зачем отдавать ей квартиру?
– Затем, что она моя жена, – Максим устало потер переносицу. – И я ей доверяю. Мама, что ты вообще здесь делаешь? Почему кричишь на Наташу?
– Я приехала сказать ей, чтобы она готовилась к разводу! – выпалила свекровь. – Ты же вчера сам говорил, что все кончено, что она тебя не понимает!
Я замерла, глядя на мужа. Значит, все-таки правда? Он действительно хочет развода?
Максим тяжело вздохнул.
– Мама, я просто выговаривался после ссоры. Мы с Наташей поругались, я был расстроен. Но ни о каком разводе речи не шло. Я люблю свою жену.
– Но ты сам сказал… – Зинаида Петровна растерялась.
– Я сказал, что мы отдаляемся друг от друга, – перебил ее Максим. – Что я много работаю и мало уделяю ей внимания. Но это не повод для развода – это повод наладить отношения. А ты… что ты наделала?
В комнате повисла тяжелая тишина. Я смотрела на мужа, не веря своим ушам. Он не хотел развода. Он просто жаловался матери, а она, как всегда, все переиначила и раздула из мухи слона. Точнее, попыталась использовать ситуацию, чтобы избавиться от нелюбимой невестки.
– Я хотела как лучше, – наконец промямлила Зинаида Петровна, теряя свою обычную уверенность. – Я же вижу, что ты несчастен.
– Единственное, что делает меня несчастным, – это твое постоянное вмешательство в нашу жизнь, – жестко сказал Максим. – Я просил тебя столько раз – не лезь в наши с Наташей отношения. Но ты снова за свое.
Я никогда не видела мужа таким решительным. Обычно он старался сгладить любой конфликт, особенно если дело касалось его матери. Но сейчас в его голосе звучала сталь.
– Максим, сынок… – Зинаида Петровна попыталась взять его за руку, но он отстранился.
– Я думаю, тебе лучше уйти, – холодно сказал он. – И в следующий раз, прежде чем врываться к нам домой с обвинениями, позвони и спроси, что происходит на самом деле.
Свекровь беспомощно оглянулась на меня, словно ища поддержки. Но я молчала. Слишком много лет она пыталась разрушить нашу семью, слишком много гадостей наговорила мне за это время. Пусть теперь пожинает плоды своих интриг.
– Я только хотела помочь, – пробормотала Зинаида Петровна, направляясь к выходу. – Ты мой сын, я забочусь о тебе.
– Забота – это уважение чужих границ, – ответил Максим, провожая мать до двери. – Научись уважать мою жизнь и мой выбор.
Когда за свекровью закрылась дверь, мы с мужем какое-то время стояли молча, не глядя друг на друга. Первым тишину нарушил Максим:
– Прости за это, – он виновато посмотрел на меня. – Не думал, что она заявится сюда с такими… идеями.
– А ты правда говорил ей, что между нами все кончено? – спросила я, глядя мужу в глаза.
Максим покачал головой:
– Нет, конечно. Я сказал, что мы поссорились, что я чувствую, как мы отдаляемся друг от друга. Но это не значит, что я готов все бросить. Наоборот, я хочу все исправить.
– Правда? – впервые за долгое время я почувствовала проблеск надежды. – А мне казалось, что тебе все равно. Ты постоянно на работе, мы почти не разговариваем…
– Я знаю, – Максим провел рукой по волосам. – Я действительно слишком погрузился в работу. Компания растет, ответственности все больше. Но это не оправдание. Я запустил наши отношения, и мне очень жаль.
Я подошла к нему и осторожно взяла за руку:
– Почему ты не сказал мне, что чувствуешь? Почему пошел к маме, а не поговорил со мной?
– Старая привычка, – грустно усмехнулся он. – Она всегда была рядом, когда мне было плохо. Но ты права – я должен был обсудить все с тобой. Просто… боялся, что ты скажешь, что больше не любишь меня. Что тебе надоела такая жизнь.
– Мне надоела не жизнь с тобой, – тихо сказала я. – Мне надоела жизнь без тебя. Ты рядом физически, но эмоционально – так далеко.
Максим притянул меня к себе, обнимая:
– Я все исправлю, обещаю. Возьму отпуск, мы куда-нибудь уедем вдвоем. Будем разговаривать, гулять, делать все то, что забросили в суматохе будней.
Я уткнулась лицом в его плечо, вдыхая родной запах. Впервые за долгое время я чувствовала, что мой муж снова со мной – не где-то в мыслях о работе, а здесь и сейчас.
– А как же твоя мама? – спросила я, отстраняясь. – Она ведь не смирится.
– С этого дня моя мама будет держаться на почтительном расстоянии от нашей семьи, – твердо сказал Максим. – Я поговорю с ней. Серьезно поговорю, без сантиментов. Она должна наконец понять, что я взрослый человек и сам решаю, с кем мне быть.
Я недоверчиво улыбнулась:
– Ты правда сможешь? Противостоять ей? Она ведь всегда находила способ манипулировать тобой.
– Смогу, – уверенно кивнул он. – Сегодняшний случай – последняя капля. Я не позволю ей вмешиваться в нашу жизнь и уж тем более – решать за нас, разводиться нам или нет. Только ты и я вправе решать судьбу нашей семьи.
В тот вечер мы долго говорили – честно, открыто, как не говорили уже много месяцев. Максим рассказал о своих страхах и сомнениях, о давлении на работе, о том, как боится не оправдать ожиданий. Я поделилась своей обидой, одиночеством, усталостью от постоянного противостояния со свекровью.
На следующий день Максим взял отпуск – впервые за три года. Мы уехали на неделю в маленький приморский городок, где никто нас не знал. Гуляли по набережной, ели мороженое, смеялись над глупыми шутками – словно вернулись в начало наших отношений, когда весь мир был у наших ног.
А когда вернулись, Максим сдержал слово – поговорил с матерью. Жестко, без уступок. Сказал, что если она не прекратит вмешиваться в нашу жизнь и оскорблять меня, он прервет с ней общение. Зинаида Петровна пыталась давить, манипулировать, взывать к сыновнему долгу, но Максим был непреклонен.
Постепенно свекровь смирилась – по крайней мере, внешне. Стала сдержаннее в высказываниях, перестала навязывать свое мнение. Не могу сказать, что она полюбила меня, но перемирие между нами установилось.
А наш брак… он словно получил второе дыхание. Конечно, не все проблемы решились в одночасье. Были и ссоры, и непонимание. Но главное – мы снова научились говорить друг с другом, слышать и поддерживать. И все это благодаря нелепой выходке свекрови, которая, сама того не желая, заставила нас разобраться в своих чувствах и отношениях.
Иногда я думаю: а что было бы, не явись она тогда с требованием развода? Возможно, мы так и продолжали бы отдаляться друг от друга, пока не стали бы совсем чужими. А может, рано или поздно нашли бы в себе силы все исправить. Кто знает.
Но одно я знаю точно: иногда самые неприятные ситуации оборачиваются неожиданным благом. Главное – не опускать руки и бороться за то, что по-настоящему ценно.
