— Твоя мать сказала, что я должна родить ей внука в течение года, иначе она найдёт тебе другую невесту.
Лида произнесла это спокойно, разрезая морковь на разделочной доске. Нож мерно стучал по дереву, её руки не дрожали. Она не повернулась к мужу, продолжая готовить ужин, будто только что сообщила о цене на помидоры в магазине.
Игорь замер на пороге кухни, ещё не успев снять пальто. Его лицо вытянулось.
— Что? Когда она это сказала?
— Сегодня днём. Приходила, когда тебя не было. Принесла пирожки, села за стол и выдала мне это как приговор.
Лида наконец обернулась. Её лицо было бледным, но глаза горели сдержанной яростью.
— Знаешь, что она ещё сказала? Что если я не справлюсь с этой задачей, значит, я бракованная. Пустоцвет. Вот так, прямым текстом. Пустоцвет.
Игорь тяжело опустился на стул. Он провёл рукой по лицу, и Лида увидела, как напряглись мышцы его челюсти.
— Лида, я поговорю с ней. Это переходит все границы.
— Переходит? — она усмехнулась без всякого веселья. — Игорь, твоя мать давно перешла все границы. Она с первого дня нашей свадьбы пытается управлять нами, как марионетками. И ты знаешь что? Ты ей это позволяешь.
Он вскинулся.
— Я не позволяю! Просто она моя мать, и я не могу просто так…
— Просто так что? Поставить её на место? Сказать, что мы взрослые люди и сами решаем, когда нам заводить детей?
Тишина повисла между ними тяжёлым занавесом. Игорь смотрел в пол, его плечи поникли. Лида вернулась к разделочной доске, но теперь её руки дрожали. Она положила нож и крепко сжала края столешницы.
Этот разговор назревал уже давно. Свекровь, Алла Петровна, была женщиной властной и несгибаемой. Она вырастила Игоря одна после развода, работая на двух работах, и считала, что это давало ей право контролировать каждый шаг сына. Даже когда этому сыну исполнилось тридцать два года.
Сначала это были мелочи. Замечания о том, как Лида готовит борщ. Советы, какие шторы повесить в спальне. Вопросы о зарплате Лиды и куда молодая семья тратит деньги. Потом началось серьёзнее. Алла Петровна требовала ключи от их новой квартиры. Объясняла это заботой: вдруг что-то случится, вдруг нужно будет зайти. Игорь отдал ключи. Лида узнала об этом, только когда однажды вернулась с работы и застала свекровь, перекладывающую посуду в кухонных шкафах.
— Я просто навела порядок, — сказала Алла Петровна тоном, не терпящим возражений. — У тебя тут был бардак. Сковородки должны лежать здесь, а кастрюли — вот тут. Запомни.
Лида промолчала тогда. Промолчала и в следующий раз, когда свекровь без спроса выбросила её любимую старую футболку, в которой она спала. И ещё через месяц, когда Алла Петровна сидела у них на кухне и в лицо заявила:
— Игорь мог бы жениться на Марине из соседнего подъезда. Красавица, и папа у неё директор завода. Но он выбрал тебя. Так что цени это.
Игорь тогда пробормотал что-то невнятное и ушёл на балкон курить. Он всегда уходил. Всегда находил способ не встать на защиту жены. И Лида понимала: он боялся матери. Боялся её гнева, боялся обвинений в неблагодарности, боялся остаться без материнского одобрения.
А теперь вот это. Пустоцвет.
Слово резало слух, как осколок стекла. Оно было древним, деревенским, жестоким. Так говорили о бесплодных деревьях, которые только занимают место в саду и не приносят плодов. Алла Петровна знала, какие слова ранят сильнее всего.
Вечером Игорь ушёл к матери. Вернулся поздно, пах перегаром и усталостью. Лёг на диван, не говоря ни слова. Лида не стала спрашивать. Она уже поняла: он не справился. Он пошёл туда, чтобы поговорить, но вместо этого выслушал долгий монолог о том, как мать всю жизнь ему посвятила, как она одна его вырастила, как он обязан ей всем. И как теперь эта невестка отдаляет его от родной матери.
На следующий день Лида сделала то, о чём думала уже давно. Она пошла к нотариусу.
Контора располагалась в старом кирпичном здании в центре города. Пахло бумагой, сургучом и чем-то официальным, строгим. Нотариус, пожилая женщина в очках на цепочке, выслушала Лиду внимательно и кивнула.
— Понимаю. Вы хотите оформить дарственную на квартиру, которую вам завещала бабушка. Но сделать это так, чтобы ваш супруг не имел на неё никаких прав. Верно?
— Верно, — подтвердила Лида. — Эта квартира досталась мне по завещанию от бабушки ещё до брака. Я хочу переоформить её на имя моей матери. Временно. А потом мама передаст её обратно мне, но уже через дарственную, которая исключает любые претензии со стороны супруга.
Нотариус одобрительно кивнула.
— Грамотный ход. В случае развода эта квартира не будет считаться совместно нажитым имуществом. Она останется вашей личной собственностью. Только скажите: вы планируете разводиться?
Лида задумалась.
— Не знаю. Но я должна быть готова.
Бумаги были оформлены за две недели. Лида ничего не сказала Игорю. Он и не спрашивал. Последнее время они жили как соседи: вежливо, отстранённо, каждый в своём углу. Он уходил рано утром и возвращался поздно вечером. По выходным ездил к матери помогать по хозяйству. Лида оставалась одна.
Она много думала в те дни. Думала о том, какой она представляла себе замужество. О том, как они с Игорем планировали жить: вместе, дружно, строя свой маленький мир. Но этот мир рухнул под напором третьего человека. Алла Петровна не просто вмешивалась в их жизнь. Она её поглощала, как удав поглощает жертву: медленно, методично, не оставляя шанса на спасение.
И Игорь позволял ей это делать.
Однажды вечером Лида сидела на кухне с чашкой остывающего чая, когда раздался звонок в дверь. Она открыла. На пороге стояла Алла Петровна. Без звонка, без предупреждения. В руках она держала большой пакет.
— Я принесла вам борщ. Игорь говорит, ты плохо готовишь. Будешь разогревать.
Она прошла в квартиру, не дожидаясь приглашения. Поставила пакет на стол и оглядела кухню критическим взглядом.
— Опять грязь. Почему ты не моешь плиту каждый день? У меня всегда всё блестит.
Лида медленно закрыла дверь. Внутри неё что-то щёлкнуло, как выключатель. Она вернулась на кухню и остановилась напротив свекрови.
— Алла Петровна, я хочу кое-что вам сказать.
Свекровь удивлённо подняла бровь. Лида всегда молчала. Всегда кивала и соглашалась. Это было ново.
— Говори.
— Вы назвали меня пустоцветом. Вы вмешиваетесь в нашу жизнь каждый день. Вы управляете сыном, как ребёнком, и я вижу, что он не в силах вам противостоять. Но знаете что? Я больше не буду этого терпеть.
Алла Петровна усмехнулась.
— Ты не будешь терпеть? И что ты сделаешь? Разведёшься? Пожалуйста. Но знай: при разводе тебе ничего не достанется. Игорь получит половину этой квартиры, которую твоя бабушка тебе оставила. А я прослежу, чтобы он получил всё, что ему положено.
Лида улыбнулась. Улыбнулась так спокойно и холодно, что Алла Петровна замолчала.
— Вы ошибаетесь. Квартиры уже нет в моей собственности. Я переоформила её на мать. А потом мама подарит её мне через дарственную, которая исключает любые права супруга. При разводе Игорь не получит ничего.
Лицо свекрови побелело.
— Ты… что ты наделала?!
— Я защитила себя. И знаете почему? Потому что я поняла: вы никогда не оставите нас в покое. Вы будете отравлять нашу жизнь, пока мы не сломаемся. И я решила: если выбирать между жизнью с вами и жизнью без Игоря, я выберу второе.
Алла Петровна схватила пакет с борщом и рванула к двери.
— Ты пожалеешь об этом! Я всё расскажу Игорю! Он узнает, какая ты!
— Расскажите, — спокойно ответила Лида. — Пусть выбирает.
Дверь захлопнулась. Лида осталась одна на кухне. Её руки дрожали, но внутри было удивительное спокойствие. Она сделала то, что должна была сделать давно.
Игорь вернулся через час. Он был бледным и растерянным. Мать уже всё ему рассказала. Он стоял в прихожей и смотрел на Лиду, как на незнакомку.
— Это правда? Ты переоформила квартиру?
— Правда.
— Но почему?
— Потому что я не хочу быть заложницей. Твоя мать управляет тобой, а через тебя — мной. И я устала. Устала от её унижений, от её контроля, от того, что ты не можешь за меня заступиться.
Он молчал. Молчал долго. Потом тихо спросил:
— Ты хочешь развода?
Лида посмотрела ему в глаза.
— Я хочу, чтобы ты выбрал. Или ты наконец становишься мужем, который защищает свою семью, или ты остаёшься маменькиным сынком. Третьего не дано.
Он стоял и смотрел на неё. В его глазах боролись страх и что-то ещё. Что-то новое. Решимость.
— Дай мне время.
Она кивнула.
— Хорошо.
На следующий день Игорь поехал к матери. Лида осталась дома и ждала. Она не знала, чем закончится этот разговор. Но она знала одно: она больше не будет жить в страхе.
Прошло несколько часов. Лида уже начала думать, что он не вернётся, когда услышала ключ в замке. Игорь вошёл в квартиру, и она сразу поняла: что-то изменилось. Его лицо было усталым, но в нём появилась новая твёрдость.
Он подошёл к ней, сел рядом на диван и взял её за руку.
— Я сказал матери, что больше не позволю ей вмешиваться в нашу жизнь. Я забрал у неё ключи от нашей квартиры. Я сказал, что если она будет продолжать унижать тебя, я прекращу с ней всякое общение.
Лида смотрела на него, не веря своим ушам.
— И что она ответила?
Игорь криво усмехнулся.
— Она плакала. Кричала, что я неблагодарный. Что она посвятила мне всю жизнь. Что я предаю её ради чужой женщины.
— И что ты сказал?
— Я сказал, что Лида — не чужая женщина. Она моя жена. И что если матери это не нравится, это её проблемы. Я больше не ребёнок, которого она может контролировать.
Лида почувствовала, как из груди уходит тяжесть, которую она носила месяцами.
— Игорь…
— Прости меня, — он сжал её руку. — Прости, что я был слабым. Что позволял ей унижать тебя. Что не защищал нашу семью. Но я хочу всё исправить. Дай мне шанс.
Она посмотрела ему в глаза и увидела там искренность. Увидела мужчину, который наконец повзрослел. Который сделал выбор.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Давай попробуем ещё раз.
Прошло полгода. Алла Петровна больше не приходила без приглашения. Она звонила перед визитом и спрашивала, удобно ли им. Она перестала критиковать Лиду и давать непрошеные советы. Отношения оставались прохладными, но границы были установлены, и каждый их уважал.
Игорь изменился. Он стал внимательнее, сильнее. Он научился говорить матери «нет». И Лида видела, как с каждым днём он становится более уверенным в себе, освобождаясь от оков, которые держали его всю жизнь.
Однажды вечером они сидели на балконе, пили чай и смотрели на закат. Игорь обнял Лиду за плечи и тихо сказал:
— Знаешь, я благодарен тебе.
— За что?
— За то, что ты не сдалась. За то, что дала мне шанс стать лучше. За то, что защитила себя, когда я не смог тебя защитить.
Лида прижалась к нему.
— Мы справились.
— Да, — он поцеловал её в макушку. — Мы справились.
И в тот момент Лида поняла: иногда нужно быть готовым потерять всё, чтобы получить то, что действительно важно. Нужно защищать свои границы, даже если это больно. Нужно требовать уважения, даже если это кажется невозможным.
Она сделала выбор. И этот выбор изменил их жизнь.
А квартира? Мама Лиды вернула её через полгода, когда убедилась, что Игорь действительно изменился. Квартира снова стала Лидиной личной собственностью. Но теперь это было неважно. Потому что Игорь доказал: он выбрал её. Выбрал их семью. Выбрал любовь.
И этого было достаточно.
