– Простите, а вы кто? – Света замерла в дверном проёме. Женщина, напротив, с ярко-рыжей копной волос, смотрела на неё с укором, будто Света уже совершила что-то непростительное.
– Ох, Светочка, неужто не слышала обо мне? – женщина всплеснула руками, отчего браслеты на её запястьях звякнули, как колокольчики. – Я же Тамара, сестра Григория, твоего свекра! Ну, не стой, пусти, замёрзла вся!
Света отступила, пропуская незваную гостью в прихожую. Её мысли путались. Григорий, отец её мужа Андрея, никогда не упоминал о сестре. Да и Андрей, за семь лет брака, ни разу не рассказывал о какой-то тёте Тамаре. А теперь эта женщина, с её громким голосом и запахом сладких духов, ввалилась в их трёхкомнатную квартиру, будто в собственный дом.
– Андрей дома? – Тамара поставила чемодан прямо на коврик с надписью «Добро пожаловать» и принялась снимать пальто. – Ох, устала с дороги, сил нет!
– Нет, он на работе, – Света наконец закрыла дверь, чувствуя, как в груди зарождается смутное беспокойство. – А вы… надолго к нам?
– Да как получится, милая, – Тамара махнула рукой, будто отмахиваясь от назойливой мухи. – У меня, знаешь, ситуация… сложная. Пока без жилья осталась. Вот и подумала – к родне надо, к родне! Кровь-то не водица!
Света почувствовала, как внутри всё сжимается. Их квартира в старой панельке и без того трещала по швам: двое детей, Андрей, она сама, да ещё кот, который вечно путался под ногами. Где тут разместить ещё одного человека? И главное – на сколько?
– Пойдём, чаю попьём, – выдавила она, пытаясь выиграть время. – Расскажете, что у вас стряслось.
На кухне, пока чайник шипел на плите, Тамара устроилась за столом, будто у себя дома. Света украдкой разглядывала гостью. Лет пятьдесят, может, чуть больше. Яркий макияж, длинные серьги, платье с цветочным узором – всё кричало о желании выделиться. Но в глазах Тамары было что-то ещё – хитринка, смешанная с усталостью.
– Значит, так, – начала Тамара, прихлёбывая чай из Светиной любимой кружки с ромашками. – Я в своём городишке квартиру снимала, а хозяйка, такая, взвинтила цену. Ну, я и съехала. Думаю, поживу у вас, пока не найду что-то подходящее. Город же, возможностей море!
Света чуть не поперхнулась чаем.
– У нас? – переспросила она, надеясь, что ослышалась. – Но у нас тут тесно, Тамара… э-э…
– Тамара Павловна, – поправила женщина, прищурившись. – Свет, ты не переживай. Я не привередливая. Диванчик какой-нибудь, уголок – мне много не надо. А детки твои где? Хочу познакомиться с племянничками!
– Они в школе, – ответила Света, чувствуя, как в горле пересыхает. – Маша в четвёртом классе, Костя – в первом.
– Ой, какие молодцы! – Тамара хлопнула в ладоши. – Я, знаешь, с детьми ладить умею. Прямо душа к ним лежит! Буду помогать, воспитывать, как полагается. А то сейчас, сама знаешь, молодые мамы всё в телефонах сидят, а дети – без присмотра.
Света стиснула зубы. Ей вдруг захотелось встать и уйти, но она лишь выдавила улыбку.
– Мы справляемся, – сказала она, стараясь звучать спокойно. – У нас с Андреем свои методы.
– Ну конечно, конечно, – Тамара закивала, но в её тоне сквозила снисходительность. – Только, знаешь, опыт – великое дело. Я двоих вырастила, так что могу подсказать, как лучше.
Дверь хлопнула – это вернулась Маша. Девочка, загорелая после летних каникул, бросила рюкзак в угол и замерла, увидев незнакомую женщину.
– Мам, это кто? – спросила она, нахмурив брови.
– Это… – Света замялась, – Тамара Павловна, родственница папы.
– Ой, какая красавица! – Тамара вскочила и заключила Машу в объятия, отчего девочка напряглась, как струна. – Прямо куколка! А ты уроки сделала?
– Я только из школы, – буркнула Маша, выскальзывая из объятий. – Мам, я есть хочу.
– Сейчас, доча, – Света поднялась, радуясь возможности отвлечься. – Тамара Павловна, вы кушать будете?
– Ой, я бы супчика какого-нибудь, – мечтательно протянула гостья. – У тебя же есть суп? Или мне самой сварить? Я, знаешь, готовлю – пальчики оближешь!
Света почувствовала, как в висках начинает пульсировать. Она молча достала кастрюлю с борщом, который готовила вчера, и поставила разогреваться.
– Борщ подойдёт? – спросила она, стараясь не выдать раздражения.
– Ну, борщ – это не совсем суп, – Тамара сморщила нос. – Но ладно, сойдёт. Только я туда сметанки добавлю, а то пресновато, наверное.
Маша, сидя за столом, закатила глаза, но промолчала. Света поймала взгляд дочери и поняла: девочка уже чувствует, что в их доме что-то пошло не так.
К вечеру, когда Андрей вернулся с работы, Тамара уже освоилась. Она сидела на диване в гостиной, листая альбом с семейными фотографиями, которые Света бережно собирала годами.
– Андрюша! – Тамара вскочила, едва муж переступил порог. – Ну наконец-то!
Андрей замер, явно не ожидая увидеть в своей квартире постороннего человека.
– Э-э… Здравствуйте, – он бросил растерянный взгляд на Свету. – Это кто?
– Тамара Павловна, – Света старалась говорить ровно. – Твоя тётя, сестра отца.
– Сестра отца? – Андрей нахмурился. – Папа никогда не говорил…
– Ой, да он просто забыл! – Тамара махнула рукой. – Мы с Гришей не так часто общались, но всё же родня! Вот, приехала в город, а жить негде. Светочка, добрая душа, согласилась приютить.
Света почувствовала, как щёки горят. Она не соглашалась! Она вообще не успела ничего сказать! Но Андрей, кажется, не заметил её смятения. Он устало улыбнулся и кивнул:
– Ну, раз родня… Конечно, оставайтесь.
Света посмотрела на мужа, чувствуя, как внутри закипает обида. Почему он даже не спросил её? Почему решил за них обоих? Но она промолчала, понимая, что разговор при Тамаре ни к чему хорошему не приведёт.
Ночью, когда дети уже спали, а Тамара устроилась на диване в гостиной, Света наконец решилась поговорить с Андреем. Они сидели на кухне, приглушённо переговариваясь, чтобы не разбудить гостью.
– Андрей, ты серьёзно? – начала Света, стараясь держать голос спокойным. – Она заявилась без предупреждения, и ты просто говоришь «оставайся»?
– Свет, ну что я мог сказать? – Андрей пожал плечами, потирая виски. – Она же родня. Не выгонять же её на улицу.
– А ты спросил, хочу ли я, чтобы она жила с нами? – Света почувствовала, как в горле встаёт ком. – У нас двое детей, маленькая квартира… Где она будет жить? На диване? А мы что, теперь вечно будем как на вокзале?
– Да ладно, Свет, – Андрей попытался улыбнуться. – Она же ненадолго. Месяц-два, найдёт работу, снимет что-нибудь.
– Месяц-два? – Света почти сорвалась на крик, но вовремя понизила голос. – Андрей, она уже сегодня начала учить Машу, как уроки делать! И мой борщ раскритиковала!
– Ну, она же не со зла, – он протянул руку, чтобы обнять её, но Света отстранилась. – Свет, давай не будем паниковать. Всё устаканится.
Света посмотрела на мужа, и в её груди смешались обида, усталость и чувство вины. Может, она правда слишком остро реагирует? Может, Тамара и правда ненадолго? Но внутренний голос подсказывал: это только начало.
Утро следующего дня началось с крика Маши:
– Мам! Она мои книги переложила!
Света влетела в детскую. Тамара стояла у полки, держа в руках стопку Машиных книг.
– Ой, Светочка, я тут порядок навела, – улыбнулась Тамара, будто ничего страшного не произошло. – У Маши всё вперемешку было, я по цвету обложек разложила. Так красивее!
– Они были по сериям! – Маша чуть не плакала. – Я теперь не найду ничего!
– Ну что ты, девочка, – Тамара погладила Машу по голове, но та отшатнулась. – Порядок должен быть. А то бардак, как у вас в доме.
Света почувствовала, как кровь приливает к лицу.
– Тамара Павловна, – начала она, стараясь не сорваться, – пожалуйста, не трогайте вещи детей без разрешения. Маша сама решает, как хранить свои книги.
– Ох, какие мы нежные, – Тамара поджала губы. – Я же помочь хотела. В моё время дети за такое спасибо говорили.
Маша выбежала из комнаты, хлопнув дверью. Света осталась стоять, чувствуя, как внутри всё кипит. Она хотела сказать что-то резкое, но в этот момент в дверях появился Костя, младший сын.
– Мам, а почему тётя говорит, что я неправильно ем? – спросил он, теребя край футболки. – Она сказала, что надо жевать сто раз, а я не хочу.
Света закрыла глаза и сосчитала до десяти. Это был только второй день. А что будет через неделю?
К вечеру Тамара уже успела переставить посуду в кухонных шкафах («так удобнее»), прокомментировать Светины методы стирки («слишком много порошка сыплешь, дорогая») и попытаться уложить Костю спать на час раньше («дети должны спать по режиму»). Света чувствовала себя гостьей в собственном доме.
– Андрей, – сказала она, когда они снова остались на кухне вдвоём, – я не могу так. Она вмешивается во всё. Вчера борщ, сегодня Машины книги, Костина еда… Что дальше? Она будет решать, как мне дышать?
– Свет, ну потерпи, – Андрей выглядел уставшим. – Она же родня. Не выгонять же её.
– А почему нет? – Света посмотрела ему в глаза. – Почему мы должны терпеть, как чужой человек перекраивает нашу жизнь?
– Она не чужая, – нахмурился Андрей. – Она сестра моего отца.
– Которую ты впервые видишь! – Света почувствовала, как голос дрожит. – Ты даже не знал о ней! А теперь она здесь, и я должна молчать?
Андрей молчал, глядя в пол. Света чувствовала, как между ними растёт стена. Она любила мужа, но его мягкость, его неспособность сказать «нет» доводили её до отчаяния.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Я дам ей неделю. Но если ничего не изменится, я поговорю с ней сама. И поверь, мне всё равно, сестра она твоего отца или нет.
Андрей кивнул, но в его глазах была тревога. Света вышла из кухни, чувствуя, как сердце колотится. Она знала, что разговор с Тамарой не будет лёгким. Но ещё она знала, что не позволит никому, даже родне, разрушить покой её семьи.
А что будет дальше, она даже боялась представить…
– Ты что, решила меня выгнать, Света? – Тамара Павловна стояла посреди гостиной, уперев руки в бока, а её голос звенел, как натянутая струна.
– Я не выгоняю, – Света старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. – Я прошу вас уважать наш дом и нашу семью.
– Уважать? – Тамара фыркнула, и её рыжие волосы качнулись, будто пламя. – Я тут, между прочим, ради вас стараюсь! А ты мне – «уважать»! Да я сестра твоего свекра, родная кровь!
Света глубоко вдохнула, сжимая кулаки. Неделя, которую она дала Тамаре, превратилась в сплошной кошмар. Каждый день приносил новые сюрпризы: то Тамара учила Машу «правильно» заплетать косы, отчего девочка чуть не расплакалась, то пыталась заставить Костю есть овсянку вместо его любимых сырников, то переставила все кастрюли в кухне, заявив, что Света «не умеет организовать пространство». Андрей, как назло, всё чаще задерживался на работе, оставляя Свету разбираться с гостьей один на один.
А сегодня утром произошёл инцидент, который окончательно вывел Свету из себя. Она вернулась из магазина и застала Тамару в детской, роющуюся в Машиных тетрадях.
– Что вы делаете? – Света замерла в дверях, чувствуя, как кровь приливает к лицу.
– Да вот, проверяю уроки, – Тамара даже не подняла глаз. – У Маши почерк ужасный, надо её приучать к аккуратности. Я в её возрасте…
– Это не ваше дело! – Света не выдержала. – Маша сама делает уроки, и у неё всё в порядке!
Тамара тогда поджала губы, но промолчала. А теперь, вечером, когда дети уже легли спать, она явно решила перейти в наступление. Света стояла напротив неё, чувствуя, как каждая клеточка тела дрожит от напряжения.
– Светочка, – Тамара сменила тон на приторно-сладкий, – я же помочь хочу. Ты молодая, занятая, двое детей – это же не шутки. А я с опытом, могу подсказать, как лучше.
– Мне не нужны ваши подсказки, – отрезала Света. – Вы не у себя дома, Тамара Павловна. Это наш дом, и я не хочу, чтобы вы вмешивались в нашу жизнь.
– Ох, какие слова! – Тамара всплеснула руками, и её браслеты снова звякнули. – А ты подумала, что скажет Андрей? Или твой свёкор? Григорий меня всегда поддерживал, он не обрадуется, если узнает, как ты со мной обошлась!
Света почувствовала, как в груди закипает злость. Она хотела ответить, но в этот момент в гостиную вошёл Андрей. Его лицо было усталым, пиджак висел на плече, а в руках он держал пакет с продуктами.
– Что за крики? – спросил он, переводя взгляд с жены на тётю.
– Твоя жена меня выгоняет! – выпалила Тамара, театрально прижав руку к груди. – Я, можно сказать, в беде, а она…
– Света? – Андрей посмотрел на жену, и в его глазах мелькнула растерянность.
Света глубоко вдохнула, стараясь не сорваться.
– Андрей, я не выгоняю, – сказала она, чеканя каждое слово. – Но я не могу больше терпеть, как Тамара Павловна перекраивает нашу жизнь. Она лезет в воспитание детей, критикует всё, что я делаю, переставляет вещи… Я устала чувствовать себя чужой в собственном доме!
Андрей нахмурился, бросив взгляд на Тамару.
– Тёть Тамар, это правда? – спросил он тихо.
– Ой, да что ты! – Тамара закатила глаза. – Я просто порядок навожу! У вас тут, прости сплошной беспорядок. А дети… Маша дерзит, Костя капризничает. Я только помочь хотела!
– Они не дерзят и не капризничают, – Света почувствовала, как голос дрожит. – Они просто хотят жить так, как привыкли. И я тоже.
Андрей опустил пакет на пол и устало потёр лицо.
– Свет, давай поговорим спокойно, – начал он. – Тётя Тамара, вы тоже…
– Спокойно? – перебила Тамара. – Да как тут спокойно, когда твоя жена на меня орёт, будто я воровка какая! Я же не просто так приехала, у меня ситуация тяжёлая!
Света замерла. Что-то в словах Тамары заставило её насторожиться.
– Какая ситуация? – спросила она, прищурившись. – Вы говорили, что хозяйка квартиры цену задрала. Но это не вся история, правда?
Тамара вдруг замолчала, её уверенность будто испарилась. Она отвела взгляд, теребя край своего цветастого платья.
– Ну… – начала она, но замялась. – Да, хозяйка… Но это не всё. Были… проблемы с деньгами.
– Какие проблемы? – Андрей шагнул ближе, его голос стал твёрже.
Тамара вздохнула, словно сдаваясь.
– Долги, – наконец выдавила она. – Я… заняла денег у знакомых, думала, отдам быстро. А потом работы не стало, и… ну, вот, пришлось съехать.
Света почувствовала, как внутри всё холодеет. Она посмотрела на Андрея, но тот, кажется, был ошарашен не меньше её.
– И вы решили, что можно просто приехать к нам и жить тут, ничего не сказав? – Света старалась говорить ровно, но в голосе звенела обида. – Без предупреждения, без объяснений?
– Я думала, вы поймёте, – Тамара опустила глаза. – Вы же родня. Григорий всегда говорил, что семья должна помогать.
– Папа так говорил, – кивнул Андрей, но в его тоне появилась жёсткость. – Но он также говорил, что семья – это не только брать, но и давать. Почему вы не рассказали правду сразу?
Тамара молчала, глядя в пол. Света почувствовала, как в груди мешаются гнев и жалость. Она не хотела быть жестокой, но и позволить Тамаре дальше разрушать их жизнь не могла.
– Тамара Павловна, – начала она, стараясь говорить твёрдо. – Я понимаю, что у вас трудности. Но вы не можете просто приехать и занять наш дом, как будто он ваш. У нас дети, у нас своя жизнь. Мы не гостиница.
– Света, – Андрей положил руку ей на плечо, – давай не будем…
– Нет, Андрей, – она повернулась к мужу, и её глаза сверкнули. – Я устала молчать. Я устала чувствовать себя виноватой за то, что хочу защитить нашу семью. Если ты не можешь сказать «нет», я скажу сама.
В комнате повисла тишина. Даже Тамара, кажется, была потрясена. Андрей смотрел на жену, и в его взгляде мелькнуло что-то новое – уважение, смешанное с тревогой.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Тётя Тамара, мы поможем вам. Но жить здесь вы не можете. Мы найдём другой выход.
Тамара открыла рот, чтобы возразить, но вдруг осеклась. Она посмотрела на Свету, потом на Андрея, и её плечи поникли.
– Я не хотела вас стеснять, – тихо сказала она. – Правда. Просто… мне некуда было идти.
Света почувствовала укол совести. Она не хотела быть жестокой, но и не могла больше терпеть.
– Мы поможем, – повторила она, смягчив тон. – Но на наших условиях. Завтра сядем и подумаем, что можно сделать. А пока… давайте все отдохнём.
Тамара кивнула, не поднимая глаз. Андрей сжал руку Светы, и она почувствовала, как его пальцы дрожат.
Ночью, когда Тамара ушла спать на диван, а дети давно видели сны, Света и Андрей снова оказались на кухне. Света сидела, обхватив чашку с остывшим чаем, а Андрей смотрел в окно, где за стеклом мерцали огни соседних домов.
– Ты правда думаешь, что мы сможем ей помочь? – спросил он тихо.
– Не знаю, – честно ответила Света. – Но я не хочу, чтобы она жила с нами. Это наш дом, Андрей. Наш. И я не позволю никому, даже родне, отнимать его у нас.
– Я понимаю, – он повернулся к ней, и в его глазах было что-то новое – решимость. – Прости, что сразу не поддержал тебя. Я просто… не хотел её обидеть.
– А меня? – Света посмотрела ему в глаза. – Ты думал, каково мне, когда она лезет в нашу жизнь? Когда Маша плачет из-за своих книг? Когда Костя боится лишний раз заговорить?
– Я виноват, – Андрей опустил голову. – Я думал, это временно. Что всё само успокоется.
– Ничего само не успокаевается, – Света горько усмехнулась. – Если мы не поставим границы, она будет жить здесь вечно.
Андрей кивнул, и на секунду ей показалось, что он наконец-то понял. Но внутренний голос шептал: это ещё не конец.
Утро началось с нового сюрприза. Света, спустившись на кухню, застала Тамару, готовящую завтрак. На плите шипела яичница, а воздух был пропитан запахом подгоревшего масла.
– Доброе утро, Светочка! – Тамара улыбнулась, будто вчерашнего разговора не было. – Решила вас побаловать. Яичница с колбаской – дети такое любят!
– Спасибо, – выдавила Света, чувствуя, как внутри снова закипает раздражение. – Но я обычно сама готовлю детям.
– Ой, да что ты! – Тамара махнула рукой. – Расслабься, я же от души!
В этот момент в кухню вбежал Костя, его глаза блестели от слёз.
– Мам, она мою машинку сломала! – выпалил он, ткнув пальцем в Тамару.
– Какую машинку? – Света присела рядом с сыном.
– Мою любимую, красную! – Костя шмыгнул носом. – Она её в коробку убрала, а я полез доставать, и она упала!
Света посмотрела на Тамару, которая вдруг покраснела.
– Ой, Костик, я нечаянно, – зачастила она. – Я просто порядок наводила, а машинка… ну, старая была, вот и сломалась.
– Она не старая! – крикнул Костя и выбежал из кухни.
Света медленно поднялась, чувствуя, как терпение лопается, как мыльный пузырь.
– Тамара Павловна, – начала она, и её голос был холоднее льда. – Вы не понимаете? Я просила вас не трогать вещи детей. Не лезть в нашу жизнь. Почему вы продолжаете?
Тамара открыла рот, но в этот момент в кухню вошла Маша.
– Мам, – тихо сказала она, – я слышала, как она вчера по телефону говорила. Она кому-то сказала, что у нас квартира большая и она тут надолго останется.
Света замерла. Её сердце пропустило удар. Она посмотрела на Тамару, которая вдруг побледнела.
– Это правда? – спросила Света, чувствуя, как голос дрожит от ярости. – Вы планируете остаться надолго?
Тамара молчала, теребя край фартука. И в этой тишине Света поняла: всё гораздо хуже, чем она думала. Что будет дальше, она боялась даже представить…
– Ты врала нам всё это время, Тамара Павловна?
– Света, милая, ты не так поняла, – Тамара Павловна отступила на шаг, её рыжие волосы растрепались, а в глазах мелькнула паника. – Я просто… ну, разговаривала с подругой, шутила, может!
– Шутила? – Света почувствовала, как в груди закипает гнев, смешанный с обидой. – Вы сказали, что останетесь у нас надолго. Без спроса, без нашего согласия!
Кухня, пропахшая подгоревшей яичницей, казалась слишком тесной для этого разговора. Маша стояла в дверях, крепко сжимая подол своей кофты, а Костя, всё ещё шмыгая носом из-за сломанной машинки, выглядывал из-за сестры. Андрей, только что вошедший в квартиру, замер в прихожей, не успев даже снять куртку.
– Свет, что происходит? – спросил он, бросая взгляд то на жену, то на тётю.
– Маша слышала, как Тамара Павловна говорила по телефону, – Света старалась говорить спокойно, но голос дрожал. – Она планирует жить у нас. Не неделю, не месяц – надолго. Без нашего ведома.
Андрей нахмурился, переводя взгляд на Тамару.
– Тёть Тамар, это правда? – в его голосе появилась сталь, которой Света не слышала раньше.
Тамара Павловна всплеснула руками, её браслеты звякнули, но привычная самоуверенность куда-то испарилась.
– Андрюша, ну что ты! – начала она, но её голос звучал неубедительно. – Я просто… ну, да, говорила с подругой. Но это не значит, что я тут навсегда! Просто пока не найду работу, жильё…
– А почему вы не сказали правду с самого начала? – перебила Света. – Вы упомянули долги, но не сказали, что вас выгнали из квартиры!
Тамара замерла, её лицо побледнело. Она открыла рот, но слова, кажется, застряли в горле.
– Откуда ты… – начала она, но осеклась.
– Я позвонила вашему арендодателю, – Света скрестила руки на груди. – Вчера, после нашего разговора. Хотела проверить вашу историю. И знаете что? Вас выселили за неуплату. Три месяца долга, Тамара Павловна! А вы приехали к нам, будто мы обязаны вас спасать!
В кухне повисла тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов. Андрей смотрел на тётю, и в его глазах читалось разочарование. Маша и Костя молчали, но их взгляды говорили о том же: они устали от чужого человека в их доме.
– Света, – наконец выдавила Тамара, – я не хотела вас обманывать. Просто… мне стыдно было. Я думала, перебьюсь у вас пару недель, найду работу, разберусь…
– Пару недель? – Света горько усмехнулась. – Вы переставляете наши вещи, лезете в воспитание детей, критикуете всё, что я делаю! Это не помощь, это… вторжение!
Андрей шагнул вперёд, положив руку Свете на плечо.
– Свет, успокойся, – сказал он тихо, но твёрдо. Потом повернулся к Тамаре: – Тётя Тамара, я ценю, что вы обратились к нам. Но вы должны были быть честной. Мы не можем жить так, будто наш дом – это ваша гостиница.
Тамара опустила глаза, теребя край своего платья. Впервые за всё время она выглядела не властной и шумной, а просто потерянной. Света почувствовала укол жалости, но тут же напомнила себе: эта женщина чуть не разрушила их семью.
– Я понимаю, – тихо сказала Тамара. – Я уеду. Завтра же.
– Куда? – спросил Андрей, и в его голосе мелькнула тревога. – У вас же нет жилья.
Тамара молчала, глядя в пол. Света посмотрела на мужа, потом на детей, которые всё ещё стояли в дверях. Её сердце разрывалось между гневом и чувством вины. Она не хотела быть жестокой, но и не могла позволить Тамаре дальше разрушать их жизнь.
– Мы поможем вам, – наконец сказала Света, удивляясь собственным словам. – Но не так, как вы хотите. Мы найдём вам временное жильё. Я знаю людей, которые сдают комнаты недорого. И помогу с работой. Но жить здесь вы не будете.
Тамара подняла глаза, и в них мелькнула искра надежды.
– Правда? – спросила она тихо. – Ты… не выгонишь меня просто так?
– Я не выгоняю, – Света вздохнула. – Но я защищаю свою семью. Это наш дом, Тамара Павловна. И он останется нашим.
Андрей сжал её руку, и Света почувствовала, как его пальцы дрожат от облегчения. Маша, стоявшая в дверях, вдруг улыбнулась – впервые за неделю.
На следующий день Света сидела за ноутбуком, листая объявления о съёме комнат. Она уже созвонилась со своей подругой Леной, которая работала в агентстве недвижимости. Лена обещала найти что-то подходящее для Тамары – небольшую комнату в спальном районе, недалеко от метро.
– Ты уверена, что хочешь этим заниматься? – спросил Андрей, разливая чай по кружкам. – После всего, что она натворила…
– Не уверена, – честно ответила Света, не отрываясь от экрана. – Но я не хочу, чтобы она осталась на улице. И не хочу, чтобы у нас с тобой осталось чувство вины. Мы поможем – но на наших условиях.
Андрей кивнул, и в его взгляде было что-то новое – гордость.
– Ты молодец, – сказал он тихо. – Я бы, наверное, не смог так. Сразу бы сорвался.
– Я тоже срывалась, – Света горько улыбнулась. – Но поняла, что криком ничего не решишь. Надо действовать.
К обеду Лена перезвонила с хорошими новостями: нашлась комната, недорогая, с хозяйкой, которая не против жильца «на пару месяцев». Света тут же связалась с Тамарой, которая собирала свои вещи в гостиной.
– Тамара Павловна, – начала она, стараясь говорить ровно, – я нашла вам комнату. Хозяйка ждёт вас завтра. А ещё я поговорила с соседкой, она работает в супермаркете, там нужна кассирша. Если хотите, могу устроить вам собеседование.
Тамара замерла, держа в руках стопку своих платьев. Её глаза подозрительно заблестели.
– Светочка, – сказала она тихо, – я… не ожидала. После всего… Спасибо.
– Не благодарите, – Света покачала головой. – Просто уважайте наши границы. И не врите больше.
Тамара кивнула, и впервые за всё время Света увидела в ней не назойливую гостью, а просто женщину, которая запуталась в своей жизни.
Вечером, когда Тамара уехала к подруге на ночь, а дети сидели за уроками, Света и Андрей наконец-то остались вдвоём на кухне. За окном моросил дождь, и стук капель по подоконнику создавал уютную, почти забытую атмосферу покоя.
– Знаешь, – сказал Андрей, глядя на жену, – я никогда не видел тебя такой. Такой… сильной.
– Сильной? – Света усмехнулась, отпивая чай. – Я просто устала быть дверным ковриком.
– Ты никогда не была ковриком, – Андрей взял её за руку. – Просто… я не всегда это замечал. Прости.
Света посмотрела на мужа, и в её груди разлилось тепло. Впервые за долгое время она почувствовала, что они – команда.
– А что дети? – спросила она, кивнув в сторону детской.
– Маша сегодня улыбалась, – ответил Андрей. – А Костя спросил, можно ли купить новую машинку. Кажется, они тоже почувствовали, что всё налаживается.
Света кивнула, глядя в окно. Дождь усиливался, но в их маленькой квартире было тепло и тихо. Впервые за две недели она могла дышать свободно.
Через месяц Тамара Павловна переехала в свою комнату. Она устроилась кассиршей в супермаркете и даже начала понемногу выплачивать свои долги. Иногда она звонила Свете, чтобы поболтать, и Света, к своему удивлению, не раздражалась. Тамара больше не лезла в их жизнь, а её звонки были скорее вежливыми, чем навязчивыми.
Однажды вечером Маша, сидя за ужином, вдруг сказала:
– Мам, а тётя Тамара, оказывается, не такая уж плохая. Она мне вчера открытку прислала. С котиком.
– Правда? – Света улыбнулась, глядя на дочь. – Ну, может, она и правда учится быть хорошей тётей.
Костя, жуя бутерброд, добавил:
– А мне она сказала, что купит новую машинку. Только я пока не верю.
– И правильно, – рассмеялся Андрей. – Но знаешь, сын, иногда людям нужно дать шанс.
Света посмотрела на мужа, на детей, на их маленький, но такой родной стол, за которым они снова были просто семьёй. Она поняла, что этот кризис, каким бы тяжёлым он ни был, сделал их сильнее. Они научились отстаивать свои границы, но при этом не потеряли человечности.
– А вы бы дали второй шанс такой родственнице? – вдруг спросила Маша, хитро прищурившись.
Света и Андрей переглянулись, и оба рассмеялись.
– Думаю, мы уже дали, – ответила Света, чувствуя, как внутри разливается покой. – Но теперь всё будет по-нашему.
За окном шёл дождь, но в их доме было тепло. И Света знала: что бы ни случилось дальше, они справятся.
