Кухня наконец опустела. Ирина стояла у раковины и смотрела на гору грязных тарелок, словно видела их впервые. Хотя нет — она видела их каждую субботу. И каждое воскресенье. И по средам, когда сестра Андрея заглядывала «на минутку» с пакетом пирожков и оставалась до вечера.
Сегодня Света привела с собой внучку Дашу. Девочка носилась по квартире, опрокинула вазу с цветами, разлила компот на диван. Света только улыбалась: «Дети, что с них взять». А потом, уходя, вскользь бросила: «Ир, я завтра опять к вам заскочу, ладно? Даша так хорошо у вас играет».
Ирина кивнула. Как всегда.
Она вытерла руки о полотенце и прошла в комнату. Андрей лежал на диване, листал телефон.
— Хороший вечер был, правда? — сказал он, не отрываясь от экрана. — Света довольная ушла.
Ирина села в кресло напротив. Молчала. Долго.
Андрей наконец поднял глаза:
— Что-то случилось?
— Ну ты же знаешь, им удобно у нас, — произнесла она ровным голосом, почти повторяя его слова из прошлой недели.
— Ну да. — Он снова уткнулся в телефон. — Им и правда удобно.
Ирина почувствовала, как внутри что-то сжалось, а потом резко распрямилось, словно пружина.
— А мне удобно, что им удобно?
Андрей замер. Медленно опустил телефон на грудь.
— Что?
— Я спрашиваю: а мне удобно?
Он приподнялся на локте, смотрел на неё с недоумением:
— Ирин, ты о чём? Они же родные. Света — моя сестра. Мы всегда так жили.
— Ты всегда так жил, — тихо сказала Ирина. — А я просто подстроилась.
Она встала, подошла к окну. За стеклом моросил дождь, город тонул в сумерках.
— Я больше не намерена быть удобной для всей твоей родни.
Слова прозвучали твёрдо. Без истерики, без слёз. Просто как факт.
Андрей сел на диване, растерянно провёл рукой по волосам:
— Ты серьёзно?
Ирина обернулась. Посмотрела на него долгим взглядом.
— Абсолютно.
Первую неделю Андрей не воспринимал всерьёз. Думал, что это временное. Настроение такое. Бывает у женщин.
Но когда в субботу позвонила Света и спросила, можно ли зайти на обед, Ирина взяла телефон у мужа из рук и сказала:
— Света, сегодня неудобно.
Пауза.
— Как это неудобно? — голос сестры стал холоднее.
— Так и неудобно. Мы заняты.
Ирина положила трубку. Андрей смотрел на неё как на инопланетянку.
— Ты что творишь? Она же обидится!
— Пусть.
— Ирина!
Она развернулась к нему:
— Андрей, за семь лет я ни разу не сказала «нет». Ни разу. Твоя сестра приходит когда хочет, оставляет детей, внуков, просит погладить, постирать, присмотреть. Твоя дочь от первого брака звонит в полночь и требует совета по личной жизни. Твоя мама приезжает с чемоданами овощей и ждёт, что я всё это переработаю. И я делала. Потому что думала: так надо. Но теперь я поняла — не надо.
Андрей открыл рот, но она не дала ему сказать:
— Мне надо было уважение. Хотя бы спасибо. Хотя бы один раз услышать: «Ир, ты устала, мы сами справимся». Но я не услышала. Потому что всем было удобно.
Она вышла из комнаты, оставив его одного.
Родня начала обсуждать.
Сначала тихо, между собой. Потом всё громче.
Света жаловалась подругам: «Совсем зазналась, не узнать её. Раньше такая милая была».
Дочь Андрея, Ксения, приехала как-то вечером и устроила разговор прямо на кухне:
— Ирина, вы же знали, за кого выходите.
Ирина ставила чайник. Обернулась медленно:
— Знала. За мужчину, который меня любит. А не за билет в семейный клуб бесплатных услуг.
Ксения фыркнула:
— Ну вы даёте. Папа всегда был семейным человеком. У него родственники — святое.
— Тогда пусть сам их обслуживает, — спокойно ответила Ирина. — Я не против родственников. Я против того, что я для них — бесплатная прислуга.
— Да вы слышите себя? — Ксения вскинула руки. — Обычная помощь семье — это же нормально!
Ирина поставила чашку на стол. Посмотрела девушке в глаза:
— Помощь — когда просят и благодарят. А когда требуют и воспринимают как должное — это эксплуатация. Я не знала, что за статусом «жена» идёт ещё должность «семейная домработница».
Ксения ушла, хлопнув дверью.
Андрей сидел в комнате, слышал весь разговор. Вышел, когда дочь уехала.
— Зачем ты так с ней?
— А как надо было? — Ирина устало опустилась на стул. — Улыбнуться и согласиться, что я неправа?
— Она же не со зла…
— Андрей. — Ирина посмотрела на него. — Ты хоть раз за эти месяцы встал на мою сторону? Хоть раз сказал Свете, что ей пора научиться решать свои проблемы самой? Хоть раз объяснил Ксении, что я не обязана быть её подружкой-психологом в три часа ночи?
Он молчал.
— Вот и я о том же, — тихо сказала Ирина.
Прорвало в четверг.
Света позвонила с утра. Голос был напряжённый, требовательный:
— Андрюш, мне срочно нужно на неделю уехать. Командировка. Дашу не с кем оставить. Вы же возьмёте?
Андрей замялся:
— Света, не знаю… У нас тут…
— Андрюш, ну ты же понимаешь! Мне больше не к кому! Завтра утром привезу, ладно?
Ирина стояла в дверях. Слышала каждое слово. Видела, как Андрей смотрит на неё умоляюще.
Он прикрыл трубку рукой:
— Ир, ну что мне делать? Она правда в сложной ситуации…
Ирина шагнула к нему. Взяла телефон из его рук. Посмотрела в глаза мужу — долго, пронзительно. И сказала:
— Нет, Света. Мы не возьмём.
Положила трубку.
Андрей побледнел:
— Ты что делаешь?! Она же…
— Если ты не способен меня защитить, — голос Ирины дрожал, но слова были чёткими, — я это сделаю сама.
Она прошла в спальню. Достала сумку. Начала складывать вещи.
— Ты куда? — Андрей стоял в дверях, растерянный, испуганный.
— К Лене. Переночую у подруги. Мне нужно подумать.
— Ирин, не надо…
Она обернулась. Лицо было бледным, но решительным:
— Андрей, я устала. Я устала быть удобной. Устала быть никем. Устала ждать, что ты наконец скажешь: «Хватит, она моя жена, и я за неё». Но ты не говоришь. Ты выбираешь их. Каждый раз.
— Я не выбираю…
— Выбираешь. Каждым своим молчанием.
Она застегнула сумку. Прошла мимо него к двери.
— Я вернусь, когда пойму, хочу ли я возвращаться.
Дверь закрылась тихо. Без хлопка. Но для Андрея этот звук прозвучал как взрыв.
Первый вечер один он провёл в тишине. Ходил по квартире, брал телефон, откладывал. Хотел позвонить — не знал, что сказать.
Утром позвонила Света. Голос был ледяным:
— Что это было вчера?
— Света, не сейчас…
— Как это не сейчас? Ты меня подставил! Мне завтра уезжать, Даша без присмотра!
— Найди кого-то ещё.
— Андрей! — она почти кричала. — Ты что, серьёзно?
Он закрыл глаза. Вспомнил лицо Ирины. Её слова: «Ты выбираешь их. Каждый раз».
— Я серьёзно, Света. Ищи другой вариант.
Повесил трубку.
Руки дрожали. Он никогда не отказывал сестре. Никогда.
Но сейчас что-то внутри переломилось.
Он вспомнил, как Ирина стояла на кухне семь лет назад, когда они только поженились. Она смеялась, готовила, встречала его родню с улыбкой. Она хотела нравиться. Хотела быть хорошей. И он принял это как должное. Как норму.
Он ни разу не спросил: «А ты не устала?»
Ни разу не сказал сестре: «Хватит, Света, у Ирины своя жизнь».
Ни разу не защитил.
Потому что ему было удобно.
Андрей сел на диван. Достал телефон. Набрал сообщение Ирине:
«Прости. Я всё понял».
Ответа не было.
Три дня он жил один. Звонила мама — спрашивала, что случилось. Писала Ксения — возмущалась, что «Ирина совсем обнаглела». Света не выходила на связь.
Андрей молчал. Убирал квартиру. Готовил себе ужин. Стирал. Гладил. Делал всё то, что раньше делала Ирина.
И понимал: она делала это каждый день. Для него. Для его родни. Без выходных. Без благодарности.
На четвёртый день он собрал сумку. Поехал к Лене.
Ирина открыла дверь. Увидела его — и глаза её стали влажными.
— Я сказал Свете, что больше не принимаем гостей без согласования, — произнёс он тихо. — Сказал маме, что ты не домработница. Сказал Ксении, что если она хочет общаться — пусть уважает тебя. И сказал всем, что ты моя жена. И я за тобой.
Ирина молчала. Слёзы текли по щекам.
— Я опоздал с этим на семь лет, — продолжил Андрей. — Но я здесь. И я понял. Ты не должна быть удобной. Ты должна быть счастливой.
Она шагнула к нему. Обняла крепко, уткнувшись лицом в плечо.
— Мне было так страшно, — прошептала Ирина. — Что ты не поймёшь. Что я потеряю тебя.
— Это я чуть не потерял тебя, — ответил он. — Прости меня.
Они стояли в дверях, обнявшись, и Ирина впервые за месяцы почувствовала облегчение. Настоящее, глубокое.
— Пойдём домой? — спросил Андрей.
Она кивнула.
Дома было тихо. Чисто. Андрей налил чай, они сели за стол.
— Знаешь, — сказал он, глядя в чашку, — когда ты ушла, я впервые за много лет остался один. И понял, как много ты делала. Каждый день. Без слов. И как мало я ценил.
Ирина взяла его за руку:
— Мне не нужны жертвы. Мне нужен партнёр. Человек, который рядом. Который видит меня. Не служанку, не фон. А меня.
— Я вижу, — кивнул Андрей. — Теперь вижу.
Он поднял глаза:
— И я понял ещё кое-что. Родня — это важно. Но ты важнее. Потому что с тобой я строю свою жизнь. А они… они просто часть прошлого.
Ирина улыбнулась. Впервые за долгое время улыбка была настоящей.
— Значит, мы справимся?
— Справимся, — твёрдо ответил он. — Вместе.
Света приехала через неделю. Без звонка, как обычно. Но на пороге её встретил Андрей.
— Света, давай договоримся сразу, — сказал он спокойно, но жёстко. — Больше никаких визитов без предупреждения. Больше никаких «оставь на денёк». Ирина — не нянька. Она моя жена. И я прошу уважать это.
Света открыла рот, но он продолжил:
— Если тебе нужна помощь — ты спрашиваешь. Если мы можем — поможем. Но решаем вместе. Понятно?
Она кивнула. Молча. Обиженно. Но кивнула.
Когда Света ушла, Ирина обняла Андрея со спины.
— Спасибо, — прошептала она.
Он развернулся, поцеловал её в лоб:
— Это я должен говорить спасибо. За то, что не сдалась. За то, что научила меня быть мужем.
Ирина прижалась к нему. И впервые за годы почувствовала: она дома. Настоящий дом. Где её ценят. Где её любят. Где она не удобна.
Где она просто есть.
