— Ты кто такая?
— Я? — нахально улыбнулась непрошеная гостья, переступая порог и бесцеремонно входя в квартиру. — Я Галя. Новая жена твоего Кирилла.
Вечер переставал быть томным. Полина, только что вернувшаяся с изнурительной смены в больнице, где она работала старшей медсестрой, застыла в прихожей с пакетом продуктов в руках.
На пороге ее уютной однушки стояла девица лет двадцати пяти, с вытравленными добела волосами и огромным, вызывающе круглым животом, который не мог скрыть даже свободный сарафан.
— Что-что? Какая еще жена? — Полина почувствовала, как земля поплыла.
— Такая, — девица плюхнулась в кресло, которое Полина так любовно выбирала год назад. — Мы с Кирюшей расписались на прошлой неделе. А ты теперь — прошлое. Так что давай, решай. Либо съезжаешь по-хорошему в течение месяца, либо выплачиваешь его долю. Он мне свою половину квартиры подарил. Вот, дарственная.
Она небрежно швырнула на журнальный столик сложенный вчетверо лист бумаги. У Полины потемнело в глазах. Это казалось дурным сном, злой, абсурдной шуткой.
— Какая доля? Какая квартира? Ты в своем уме? Это моя квартира! — закричала Полина, чувствуя, как внутри закипает ярость, смешанная с липким, животным страхом. — Пошла вон отсюда! Вон!
— Как скажешь, — Галя лениво поднялась. — Но я бы на твоем месте поторопилась. Нам с Кирюшей и малышом жить где-то надо.
Полина, ничего не соображая, вытолкала нахалку за дверь и несколько раз повернула ключ в замке. Она прислонилась спиной к холодной двери, и ее затрясло.
Единственное, что у нее осталось после развода, — эта маленькая квартира, ее крепость, ее убежище. И теперь они хотели отнять и это.
***
Память услужливо подбросила картинку из прошлого: ей девятнадцать, она летит под венец с Кириллом, самым красивым парнем на курсе.
Родители отговаривали: «Поля, куда ты торопишься? Узнай его получше, поживите вместе». Но она никого не слушала. Любовь! Казалось, она сможет свернуть горы.
Первый «тревожный звонок» прозвенел через полгода после свадьбы. Она случайно увидела в его телефоне переписку с какой-то девицей. Кирилл даже не стал отпираться.
— Ну да, было пару раз. А что такого? — лениво протянул он, играя в приставку.
— Как что такого?! Ты мне изменил!
— Послушай, — он впервые за разговор посмотрел на нее. — Я мужчина. Мне нужен наследник, продолжатель рода. Мы год в браке, а ты все никак не забеременеешь. Может, проблема в тебе?
Этот жестокий, циничный удар попал точно в цель. Полина, всегда мечтавшая о детях, поверила. Она и правда начала думать, что проблема в ней.
Тайно от мужа она пошла по врачам. Сдавала анализы, проходила обследования, глотала слезы в кабинетах, где ей раз за разом говорили одно и то же: «Девушка, вы абсолютно здоровы. Ищите причину в партнере».
Но она не хотела верить, что Кирилл, ее любимый Кирилл, может быть в чем-то виноват. Она продолжала искать проблему в себе, загоняя себя в пучину вины и отчаяния.
***
Квартиру они купили через год после свадьбы. Вернее, купила ее Полина.
Ее родители продали домик в деревне, доставшийся от бабушки, и отдали ей все деньги на первый взнос. Остальную сумму она выплачивала сама, работая на полторы ставки.
Кирилл в семейный бюджет почти не вкладывался. Он работал в строительной фирме своего отца, Игната Андреевича, и постоянно жаловался на его жадность.
— Представляешь, опять зарплату урезал! Говорит, кризис. Копейки платит, просто стыдно людям сказать!
Полина верила. Она жалела мужа, старалась его не упрекать, тянула все на себе. Ей и в голову не могло прийти, что «копейки» — это на самом деле очень приличная сумма, которую ее муж просто-напросто спускал на других женщин, рестораны и развлечения.
Тем удивительнее был контраст с его семьей. Родители Кирилла, Игнат Андреевич и Мария Львовна, души в невестке не чаяли. Они приняли ее как родную дочь.
Свёкор, суровый на вид мужчина, при каждой встрече хвалил ее: «Золото, а не жена досталась нашему оболтусу!». На свадьбу они подарили им путевку в Турцию, а на новоселье — огромный холодильник, набитый деликатесами.
Полина хранила эти воспоминания как самое дорогое сокровище, они подтверждали, что она сделала правильный выбор, что ее любят и ценят.
***
Два года мучений закончились предсказуемо. Кирилл сам подал на развод. Причина все та же — бездетность. «Мне нужна нормальная семья, Поля, пойми», — без тени раскаяния говорил он.
На раздел имущества он подавать не стал. «Забирай свою конуру, мне от тебя ничего не надо», — бросил он на прощание. Полина тогда даже испытала что-то вроде благодарности. Она не знала, что это был лишь тактический ход.
Развод дался ей тяжело. Она будто заново училась дышать, ходить, жить. Потеряла всякое доверие к мужчинам, замкнулась в себе. Единственной отдушиной было общение с бывшим свекром. Игнат Андреевич звонил ей почти каждую неделю.
— Как ты, дочка? Справляешься? Если что нужно — сразу звони.
Он поддерживал ее, давал советы по работе, зная, что она хочет расти по карьерной лестнице. Эта поддержка была для Полины бесценна. Она не чувствовала себя брошенной и одинокой.
***
И вот теперь — этот кошмар. После ухода наглой Галы Полина долго сидела на полу в прихожей, не в силах пошевелиться. Потом, как в тумане, нашла телефон и набрала спасительный номер.
— Игнат Андреевич… здравствуйте… — прошептала она в трубку.
— Полинка, что случилось? — голос свекра был встревоженным.
Захлебываясь слезами, она рассказала о визите беременной девицы, о дарственной, о требовании освободить квартиру. На том конце провода повисла тяжелая тишина.
— Какая еще Галя? Какая жена? — наконец произнес свёкор. — Я его убью… Поля, спокойно. Никуда ты не съедешь. Это первое. А второе… скажи мне, он тебе хоть раз деньги давал на платежи по ипотеке?
— Нет… Он говорил, что вы ему очень мало платите…
— Мало?! — в голосе Игната Андреевича зазвучал металл. — Я платил этому паршивцу сто пятьдесят тысяч в месяц! Специально, чтобы он тебе помогал, чтобы ты не надрывалась! Я ему еще на первый взнос два миллиона давал! Перед самой покупкой! Сказал, чтобы он тебе отдал, как сюрприз.
Полина молчала. Она не видела ни этих ста пятидесяти тысяч, ни этих двух миллионов. Весь масштаб обмана, циничного и жестокого, обрушился на нее, погребая под собой.
— Игнат Андреевич… я не знала…
— Я все понял, дочка. Этот подонок меня тоже обманул. Не волнуйся. Я все решу. Я на твоей стороне.
***
На следующий день явился сам Кирилл. Он был взбешен.
— Ты что устроила?! Отцу наябедничала? Он меня уволил!
— А ты что устроил, Кирилл? — Полина смотрела на него спокойно, без страха и слез. — Где деньги, которые тебе давал отец? Где твоя зарплата, которой ты должен был мне помогать?
— А тебе-то что? — он обиженно надул губы. — Думаешь, за женщинами ухаживать дешево стоит? Цветы, рестораны, подарки… Галка — девушка с запросами!
— То есть ты тратил деньги своего отца, предназначенные для нашей семьи, на своих любовниц?
— Да какая разница! — взорвался он. — Из-за тебя я теперь без работы! Мне жить не на что! Так что будь добра, освободи квартиру!
— Вон, — тихо, но твердо сказала Полина. — Убирайся из моего дома. Все остальные вопросы мы будем решать через суд.
***
Игнат Андреевич сдержал слово. Он нанял для Полины лучшего адвоката в городе — Максима Вольского, молодого, но уже известного своей хваткой и профессионализмом.
Процесс был недолгим. Вольский в пух и прах разнес все доводы стороны истца. Он предоставил суду свидетельские показания Игната Андреевича, банковские выписки, доказательства того, что все платежи по ипотеке совершала Полина со своей зарплатной карты.
Дарственная, выданная Кириллом уже после развода, была признана недействительной. Квартира полностью осталась за Полиной.
За время подготовки к суду Полина и Максим сблизились. Он оказался не только блестящим юристом, но и чутким, порядочным человеком. Он видел ее боль, ее страхи, и терпеливо, шаг за шагом, возвращал ей веру в людей.
Она долго не могла ему довериться, боялась снова обжечься. Но его настойчивость, его искренняя забота и тепло растопили лед в ее сердце.
Через год они поженились. Полина наконец-то обрела то, о чем всегда мечтала: тихое, настоящее счастье с любимым и любящим человеком.
Она больше не работала на полторы ставки, занималась домом, ходила на курсы флористики и готовилась стать мамой.
Иногда ей снился Кирилл — растерянный, жалкий, просящий прощения. Но она просыпалась в объятиях Максима, и кошмар рассеивался. Она вычеркнула прошлое из своей жизни, оставив в нем место только для одного человека — Игната Андреевича, который стал для нее настоящим отцом.
